ей цели, а также весьма распространенное
представление о случайности тех или иных событий и вещей.
Одним из важнейших «родовых понятий», согласно Спинозе,
является столь же распространенное, сколь и ложное, представление
людей о свободе человеческой воли.
45
Это представление связано с тем, что большинство людей, считая
человека «государством в государстве», «убеждено в том, что
невежды скорее нарушают порядок природы, нежели следуют ему»
1
.
Критику ложных представлений о свободе человеческой воли
Спиноза ведет с материалистических позиций, так как правильно
связывает эти представления с мнением о том, что «дух не создается
какими-либо естественными причинами, но творится
непосредственно богом и настолько независим от остальных вещей,
что имеет абсолютную власть самоопределения»
2
. Этому
идеалистическому предрассудку Спиноза противопоставляет
собственные наблюдения, приводящие его к выводу, что не столько
душа влияет на тело, сколько тело определяет душу в ее мышлении.
Таким образом, согласно Спинозе, рассмотрение деятельности
человека неопровержимо убеждает в том, что ни в коем случае
нельзя говорить по отношению к человеку о наличии у него
свободной воли как какой-то независимой от тела и даже
определяющей это тело способности души. Но если это так, то
откуда возникает представление о свободе воли почти у всех людей?
Философ указывает, что мнение о свободе воли возникает из
мнимого произвола действий людей, из того, что «свои действия они
сознают, причин же, которыми они определяются, не знают»
3
.
Поэтому «ребенок убежден, что он свободно ищет молока,
разгневанный мальчик — что он свободно желает мщения, трус —
бегства. Пьяный убежден, что он по свободному определению души
говорит то, что впоследствии трезвый желал бы взять назад. Точно
так же помешанные, болтуны, дети и многие другие в том же роде
убеждены, что они говорят по свободному определению души,
между тем как не в силах сдержать одолевающий их порыв
говорливости»
4
.
Мнение о свободе воли было свойственно многим философам и в
том числе Декарту, у которого оно играло значительную роль, в
особенности в теории познания при объяснении происхождения
заблуждений. Будучи рационалистом, Декарт считал, что разум сам
по себе
__________________
1
Б. Спиноза, Политический трактат, 1910, стр. 8.
2 Там же, стр. 8-9.
3 См. настоящее издание, стр. 433.
4 См. настоящее издание, стр. 460.
46
ошибаться не может. Однако кроме разума человек обладает еще и
свободной волей, также составляющей проявление духовной
субстанции и имеющей в процессе познания функции утверждения и
отрицания. Область разума, или, точнее, рассудка, по мнению
Декарта, ограниченна, в то время как область воли беспредельна,
неограниченна, значительно обширнее, чем область ума. Свободная
воля и служит причиной заблуждений, заставляя людей переступать
границы разумного, безошибочного.
Таким образом, преодоление картезианского дуализма,
понимание всего человека как части природы, имело одним из своих
наиболее важных результатов отрицание Спинозой свободы
человеческой воли.
Спиноза вообще отрицает волю как особую, самостоятельную
способность человеческой души. Воля, с его точки зрения, состоит
всегда лишь из отдельных желаний человека, которые
детерминированы определенными причинами. Спиноза идет в этом
направлении столь далеко, что сравнивает человека с камнем,
получившим путем толчка определенное количество движения и
продолжающим двигаться в сообщенном ему направлении.
Осознавая это свое движение, но не зная его причин, такой человек
воображает себя свободным.
Образ камня, движущегося под влиянием внешних причин и
осознающего это свое движение, служит у Спинозы иллюстрацией,
подтверждающей отсутствие свободы человеческой воли. Согласно
его учению, воля так же относится к отдельным желаниям, как
белизна относится к отдельным предметам белого цвета. Отдельные
же желания Спиноза понимает как утвердительное или
отрицательное отношение нашей души к тем или иным явлениям. Но
это утверждение или отрицание не является функцией особой
сущности нашей души, называемой волей, а есть лишь результат той
или иной степени истинности, адекватности наших идей. Проявления
человеческой воли соответственно этому есть обратная сторона идеи,
именно ее действенная (утвердительная или отрицательная) сторона,
поскольку идея, подчеркивает Спиноза, является не просто
отражением внешних предметов, но служит также выражением
активности нашей души. Если у Декарта воля была
противопоставлена разуму, иррациональна, то у Спинозы она вполне
рациональна, она равна разуму. «Воля и разум, — говорит Спиноза,
— одно и то
47
же»
1
. Преодоление картезианского дуализма привело, таким
образом, Спинозу и к более последовательному рационализму,
выступающему у него как учение о втором и третьем родах
познания.
Выше было сказано, что недостоверность чувственного рода
познания объясняется Спинозой тем, что в процессе приобретения
опыта душа человека лишь пассивно отражает состояния своего тела,
посредством которых она воспринимает и свойства внешних
предметов, аффинирующих тело человека. Эти свойства души
Спиноза рассматривает как идею тела. Однако человеческая душа
имеет и еще более присущую ей активную способность и как таковая
живет самостоятельной жизнью. Эта сторона деятельности души
находит свое выражение в понятии идеи души, как идеи идеи тела,
которая «соединена с душой точно так же, как сама душа соединена
с телом»
2
. Идея души выражает самонаправленностъ человеческого
мышления и в качестве таковой она «есть не что иное, как форма
идеи, поскольку она рассматривается как модус мышления
безотносительно к объекту. Ибо раз кто-нибудь что-либо знает, он
тем самым знает, что он это знает», потому что «человеческая душа
воспринимает не только состояния тела, но также и идеи этих
состояний»
3
, и лишь постольку она и обладает самопознанием.
Правильный метод познания, согласно Спинозе, основывается
именно на этой способности души к адекватному познанию.
Возможность последнего связана с тем, что всем вещам как в целом,
так и в отдельных их частях присуще нечто общее. Это общее
телесного мира имеет свое соответствие в человеческой душе в виде
адекватных идей, свойственных всем людям. Адекватные идеи
Спиноза называет общими понятиями (notiones communes), которые
отличаются от чувственных, имагинативных идей тем, что относятся
к механическим и геометрическим свойствам тел, т.е. к их
подлинным, «первичным» качествам, в то время как понятия
воображения (имагинации) выражают лишь наше чувственное
отношение к ним.
Для рационализма Спинозы весьма характерно утверждение, что,
хотя адекватные идеи являются отражением
__________________
1 См. настоящее издание, стр. 447.
2 См. настоящее издание, стр. 426.
3 См там же.
48
подлинных свойств внешнего мира, тем не менее они, будучи
рассматриваемы «сами в себе», т.е. без соотнесения их с внешними
объектами, имеют «внутренние признаки» своей истинности. Иметь
адекватную идею, с этой точки зрения, значит быть уверенным в ее
истинности, потому что «как свет обнаруживает и самого себя и
окружающую тьму, так и истина есть мерило и самой себя и лжи» г.
Перед нами — типично рационалистический, картезианский
критерий ясности и очевидности как основной критерий истинности.
Критерий этот устанавливает непереходимую метафизическую грань
между знанием достоверным, прообразом которого служило
математическое знание, и знанием вероятным, имеющим опытное,
чувственное происхождение. Как по Декарту, так и по Спинозе этому
критерию не отвечают идеи, полученные в результате деятельности
наших органов чувств. Общие же понятия как понятия нашего
разума такому критерию отвечают. Они лежат в основе рассудочного
познания — познания второго рода. Ему соответствует третий
способ восприятия, когда по некоторому следствию отыскивается та
или иная причина или когда из общего явления, которому всегда
сопутствует какое-нибудь свойство, выводится то или иное
Рассудочное познание, объявляемое Спинозой независимым от
чувственного, совершается посредством умозаключений, основу
которых составляют общие понятия. При этом умозаключение
философ понимает лишь как дедуктивное, рассматривая его как
порождение одних адекватных идей другими. Если сцепление
неадекватных идей воображения происходит сообразно с порядком
состояний человеческого тела, то сцепление адекватных идей
рассудка происходит сообразно «определенным и твердым законам»
нашего интеллекта, который «не подвержен случайностям так, как
тело»
2
.
Человеческую душу, действующую в качестве рассудка по
определенным и твердым законам, Спиноза объявляет «как бы
некиим духовным автоматом»
3
. К такому выводу философ
неизбежно должен был прийти вследствие отождествления
детерминизма телесного с
__________________
1 См. настоящее издание, стр. 440.
2
Б. Спиноза, Переписка, стр. 146.
3 См. настоящее издание, стр. 349.
49
детерминизмом мысленным, поскольку и тот и другой в конечном
счете понимался им только как детерминизм механический.
Возвращаясь снова к онтологическим предпосылкам философской
системы Спинозы, следует указать, что она исходит из
существования в природе как бы двух причинных рядов — ряда
взаимодействующих тел и ряда взаимодействующих мыслей,
действующих согласованно в силу единства лежащей в их основе
субстанции. Единство этих рядов имеет место лишь в человеке, а по
отношению к остальному миру оно в сущности лишь формально
постулируется Спинозой.
Разум не исчерпывается только рассудочным познанием, а
заключает в себе и третий, высший ряд познания — интуицию.
Спинозовское понимание интуиции аналогично ее
картезианскому пониманию. Интеллектуальная интуиция есть
высшее проявление рациональных способностей человека. Она
основывается на четвертом способе восприятия, при котором «вещь
воспринимается единственно через ее сущность или через познание
ее ближайшей причины» г. Метафизический характер спинозовских
воззрений проявляется и в трактовке понятия сущности. Последнюю
философ рассматривает как некое неизменное внутреннее свойство,
которое лишь полагает бытие той или иной отдельной вещи, а
отнюдь не отрицает его. Поэтому сущность не содержит внутренних
противоречий, которые определяли бы существование вещи, и эти
противоречия целиком переносятся лишь во внешнюю
детерминацию вещей друг другом. При глубоком рассмотрении
сущностью каждой вещи, всеобщей сущностью всех вещей,
утверждающей их бытие, оказывается субстанция. И если
рассудочное познание оперирует общими понятиями, выражающими
сущность атрибутов субстанции, то лишь интуитивное познание
способно непосредственно постигать всеобщую сущность всех
вещей, т.е. само? субстанцию, понятие которой якобы так же
свойственно всем людям и так же независимо от опыта, как это
имело место по отношению к общим понятиям. В этом, с точки
зрения Спинозы, нет ничего сверхъестественного, так как порядок и
связь вещей непосредственно запечатлены в нашем уме на порядке и
связи идей. Здесь-то и сказывается присутствие
__________________
1 См. настоящее издание, стр. 325.
50
бесконечного разума с его способностью ясного и отчетливого
познания.
В этой связи необходимо отметить, что сложность гносеологии и
онтологии Спинозы в значительной степени связана с тем, что в его
лице история философии имеет редкий пример сочетания
материалистического решения основного вопроса философии с
рационалистическим решением гносеологической проблемы,
проводящим резкую метафизическую грань между достоверным и
вероятным знанием и отрицающим поэтому опытное, чувственное
происхождение наших знаний. Именно последовательный
рационализм Спинозы придает столь своеобразный характер его
гилозоизму. Стремясь объяснить происхождение общих понятий и
интеллектуальной интуиции как форм единственно истинного
познания и изолируя их от чувственного восприятия, философ
вынужден допустить объективное существование в самой природе
такой способности познания, которая в действительности может
быть осуществлена только человеком, «конечным существом». В
этом пункте, как мы видели выше, нарушаются материалистические
принципы спинозизма.
Разуму свойствен правильный взгляд на мир, постижение вещей в
их «первых причинах», так, как они существуют «в себе». Разум
видит необходимость всех конечных вещей. Лишь воображению,
основанному на чувственном познании, вещи представляются
случайными. Основной признак случайности вещей —
неспособность воображения определить во времени
продолжительность их существования, его представление о
неопределенной продолжительности единичных, конечных вещей.
Разум же воспринимает вещи не столько с точки зрения
длительности (sub specie durationis), т.е. в аспекте времени, сколько
«под некоей формой вечности» (sub specie aeternitatis). Постижение
конечных вещей разумом «под некоей формой вечности» не означает
отрицания реальной длительности вещей во времени, но эта
длительность постигается адекватно, как составная часть той
вечности, которая свойственна единому всеобщему целому —
субстанции. Разум способен постигнуть истинную длительность
каждой отдельной вещи, потому что он рассматривает отдельные
вещи в их связи, стремится постичь их всеобщую связь и
взаимозависимость. И, когда это происходит, отдельные вещи
перестают восприниматься лишь как
51
неопределенно длящиеся, их существование начинает мыслиться
адекватно, «под некоей формой вечности». Тогда неопределенная
длительность этого существования превращается в определенную, и
из случайных вещи становятся необходимыми. Единичные вещи
представляются нам случайными, адекватное же понимание их «под
некоей формой вечности» есть постижение их как модусов —
необходимых проявлений единой и вечной субстанции.
Спинозовское учение о познании неразрывно связано и с его
учением об аффектах, переживаниях человека, учением, играющим
первостепенную роль в философии Спинозы, особенно в ее
этической части. В этой связи следует напомнить, что уже в учении
Спинозы о бытии проявляется этическая направленность его
философской
