системы. Спинозовская же теория познания в еще
большей мере подчинена решению этической проблемы, с чем мы
встречаемся прежде всего при рассмотрении теории аффектов.
Аффектом Спиноза называет как состояние человеческой души,
имеющей смутные или ясные идеи, так и связанное с этим состояние
человеческого тела. Человек, как и всякая вещь, подчеркивает
Спиноза, стремится пребывать в своем существовании и сохранять
его. Аффект, являющийся одновременно и душевным и телесным
состоянием, есть выражение этого стремления человека к
самосохранению. В аффектах, таким образом, конкретизируется
детерминация человека, его положение в качестве сложного модуса
среди других модусов.
Основных аффектов, переживаемых человеком, три:
удовольствие, или радость, неудовольствие, или печаль, и желание. В
действительности же существует бесчисленное множество аффектов
в соответствии с бесчисленным множеством тех объектов, которые
вызывают те или иные состояния человеческого тела. Так,
чревоугодие, пьянство, разврат, скупость и честолюбие являются
лишь частными случаями желания в соответствии с природой своих
объектов. Аффекты, возникнув от тех или иных причин, могут
слагаться друг с другом многочисленными способами, образуя все
новые и новые разновидности аффектов, страстей. Сложность
аффектов усугубляется еще и тем, что их разнообразие вызывается
но только природой того или иного объекта, но и природой самого
субъекта, человека, в котором эти аффекты возникают. Аффекты,
следова-
52
тельно, сугубо индивидуальны. Поэтому их существует так много,
что нет слов для обозначения каждого из них, а сами названия
аффектов, указывает Спиноза, «возникли скорее из обыкновенного
словоупотребления, чем из точного их познания»
1
. Задачу своей
философии, в особенности своей этической теории, философ и видит
в том, чтобы подвергнуть научному анализу эту область
«человеческих пороков и глупостей», применив и здесь свой
геометрический метод. Однако геометрический метод оказывается в
этой области настолько чуждым своему содержанию, что Спиноза
часто вынужден отступать от него, что особенно заметно в конце III
и в IV части «Этики».
Следует также отметить, что Спиноза не ставит знака равенства
между аффектом и страстью. Любая страсть есть, безусловно,
аффект, но не всякий аффект есть страсть. Страстью являются лишь
те пассивные аффекты, которые связаны со смутными,
неадекватными идеями, т.е. аффекты, возникающие на основе
чувственного познания. Пассивность аффектов и их власть над
людьми увеличиваются вследствие всеобщего предрассудка, будто
люди свободно владеют своими страстями и могут в любой момент
от них избавиться. Аффекты-страсти могут заполнять все сознание
человека, упорно преследовать его, вплоть до того, что находящийся
под их воздействием человек, даже видя перед собой лучшее, будет
вынужден следовать худшему, повторяет Спиноза слова древнего
поэта. Такой человек окажется целиком в руках фортуны, так как вся
его деятельность будет определена страстями.
Бессилие человека в борьбе со своими страстями Спиноза
называет рабством, потому что в аффектах, в особенности в
страстях, выражается не столько человеческое могущество, сколько
могущество и власть над ним природы. Однако эта власть природы
над человеком не абсолютна, так как «сила каждого аффекта
определяется соотношением могущества внешней причины с нашей
собственной способностью»
2
. Все дело, таким образом, зависит от
того, как понимается и чем определяется «наша собственная
Последняя есть прежде всего способность нашей души к ясному,
отчетливому и адекватному познанию.
__________________
1 См. настоящее издание, стр. 498.
2 См. настоящее издание, стр. 603.
53
Если чувственное познание необходимо связано с аффектами-
страстями, сковывающими всю человеческую деятельность, то
следующие два рода познания — рассудок и интуиция призваны у
Спинозы освободить человека от подчинения его страстям, решить
проблему необходимости и свободы.
Дедуктивно-математический метод Спинозы, все его
метафизическое мировоззрение но позволили ему увидеть
совместимость необходимости и случайности, привели к отрицанию
последней. И тем не менее Спиноза снова предстает перед нами как
блестящий представитель диалектики, поднявшийся до понимания
совместимости необходимости и свободы.
Свободу Спиноза противопоставляет не необходимости, а
принуждению или насилию. «Стремление человека жить, любить и
т.п., — говорит Спиноза, — отнюдь не вынуждено у него силою, и,
однако, оно необходимо»
1
. Совместимость необходимости и
свободы иллюстрируется у Спинозы прежде всего примером
субстанции, являющейся «причиной самой себя», в связи с чем
находится спинозовское определение свободной вещи в ее отличие
от необходимой, или принужденной. «Свободной называется такая
вещь, — читаем мы на первых же страницах «Этики», — которая
существует по одной только необходимости своей собственной
природы и определяется к действию только сама собой.
Необходимой же или, лучше сказать, принужденной называется
такая, которая чем-либо иным определяется к существованию и
действию по известному и определенному образу»
2
свободна как причина самой себя, но она же необходима как
следствие этой причины. Тем самым образуется понятие свободной
необходимости.
Человек, согласно Спинозе, не может, конечно, рассчитывать на
такую свободу, поскольку он, будучи модусом, является одной из
«принужденных вещей». Однако вместе с тем человек — это
сложный модус, «мыслящая вещь», которая может в силу этого на
основе внешней необходимости достичь своей свободы. Мы видели,
что в аффектах необходимо отражается страдательность
человеческого существа, его неизбежная подчиненность уни-
__________________
1
Б. Спиноза, Переписка, стр. 184.
2 Си. настоящее издание, стр. 362.
54
версальной мировой детерминации. Говоря абсолютно, эта
зависимость и эта ограниченность человеческого духа, как и
человеческого тела, неустранимы. Однако возможна такая
деятельность человека, которая, не выходя за пределы этой
детерминации, делает себя свободной благодаря человеческому
разуму.
Так как воля человека целиком определяется глубиной
человеческого познания, то лишь ясное и отчетливое познание
окружающего мира способно дать ему действительную свободу.
Если неясное, неполное, чувственное познание влечет за собой
сомнения, колебания и даже индифферентность воли, то из ясного,
адекватного познания следует совершенно определенное
утверждение или отрицание ее. Поэтому, хотя люди и делают все по
необходимости, по «божественному предначертанию», тем не менее
они действуют свободно, если ясно постигают эту необходимость, в
противном случае, не постигнув необходимости, они делают ложное
предположение о свободе своей воли. Такое предположение является
следствием недостаточности, неадекватности знания человеком
действительности, благодаря чему в своей деятельности он
руководствуется не необходимостью, постигаемой разумом, а силой
внешних вещей, действующих через аффекты. Следовательно, чтобы
быть подлинно свободным в своей Деятельности, человек должен
познавать не только область внешних вещей, но и совокупность
собственных аффектов. Разум призван распутать тот узел аффектов-
страстей, которым скована вся деятельность людей. Когда познание
аффектов осуществится, сами аффекты не устранятся, но войдут в
норму, и влечения и желания, вытекающие из них, «не будут
чрезмерными», так как каждый аффект как определенное состояние
человека является необходимым звеном в цепи всеобщей
детерминации. Но, поскольку разум в отличие от воображения
способен видеть вещи такими, каковы они есть в действительности,
т.е. не случайными, а необходимыми, сам аффект понимается как
звено в цепи всеобщей мировой детерминации. В результате этого
становится очевидным, что тот или иной аффект вызван не данной
отдельной причиной, а связью причин. Познавая вещи как
необходимые, душа приобретает большую власть над аффектами
тем, что начинает меньше страдать от них. Так, неудовольствие
вследствие потери какого-либо блага утихает, коль скоро человек,
55
потерявший его, видит, что это благо ни в коем случае не может быть
сохранено.
Познавая свои аффекты, мы, таким образом, не полностью
избавляемся от них, а лишь приводим их в соответствие с законами
нашего разума и тем самым уменьшаем их действие на нас. Познание
аффектов приводит не к устранению, не к полному элиминированию
их и тем самым к освобождению от них человека, как полагали
стоики. Оно приводит к упорядочению аффектов и ослаблению их
действия. Аффект, вытекающий из неадекватных идей,
следовательно, непознанный, необходимо приводит к пассивному
состоянию человека. В этом случае человек действует слепо, не
свободно. Аффект же, вытекающий из адекватных идей и,
следовательно, ясно познанный, является выражением активного
состояния человека, состояния его свободы. Однако, чтобы познание
могло противостоять аффектам, оно само должно стать сильнейшим
из них. Это и достигается в том третьем роде познания, которое
Спиноза называет интуицией. Аффективная, действенная сторона
этого рода познания состоит в том, что из него вытекает так
называемая «познавательная любовь к богу», т.е. к природе-
субстанции. Путь к интуитивному познанию состоит, согласно
учению Спинозы, в упорной борьбе человека со своими страстями, в
процессе которой и происходит освобождение нашего сознания от
затуманивающих его чувственных идей, а тем самым и
освобождение человека от власти аффектов-страстей, определяемых
именно этими идеями, и превращение их в аффекты-действия, в
основе которых лежит ясное познание разума.
Свобода, достигаемая деятельностью сознания, противоречива по
своей сути. С одной стороны, она пассивна: первая ступень к
свободе, по мнению Спинозы, состоит в том, что человек приводит
свои идеи в соответствие с порядком и связью вещей. Люди поэтому
должны стараться «не о том, чтобы природа им повиновалась, но,
напротив, они природе» Ч Здесь, согласно вышеприведенному
определению Маркса из «Святого семейства», спинозовская
субстанция снова предстает перед нами как метафизически
переряженная природа в ее оторванности от человека.
__________________
1
Б. Спиноза, Богословско-политический трактат, стр. 102.
56
Однако, когда человек добивается совпадения своих идей с
порядком всей природы, он тем самым получает возможность
привести состояние своего тела в соответствие с порядком своих
идей. Он достигает, таким образом, господства над своими
аффектами-страстями. В этом действенность учения Спинозы о
свободе.
По известному определению Энгельса, «свобода… состоит в
основанном на познании необходимостей природы… господстве над
нами самими и над внешней природой, она поэтому является
необходимым продуктом исторического развития»
1
. Спинозовское
решение проблемы необходимости и свободы удовлетворяет лишь
первой части этой формулы. Это решение дано лишь в
индивидуально-этическом плане. Вся ограниченность такого
решения с особой силой проявляется в социологических воззрениях
Спинозы.
Как известно, все домарксовские материалисты оставались
идеалистами в понимании общества. Данное Спинозой решение
проблемы свободы и необходимости характерно именно в том
отношении, что оно соединяет его метафизический материализм с
идеалистическим пониманием общества.
Метафизическое понятие «человеческой природы» является
отправным как в этике, так и в социологии Спинозы. Как в своем
учении о природе, о человеке, так и в своем учении об обществе
Спиноза руководствуется методологией механико-математических
наук. Общество рассматривается им как механизм, который целиком
может найти свое объяснение в категориях физической природы.
Философу абсолютно чуждо понимание классовой сущности
государства. Подобно многим другим мыслителям XVII века
Спиноза отождествляет общество и государство. Последнее
возникает, по его мнению, не в результате определенных социально-
экономических процессов, а на основе общественного договора, в
силу необходимости власти и законов как норм, «умеряющих и
сдерживающих страсти и необузданные порывы людей»
2
. С этой
точки зрения назначение государства состоит в том, чтобы облегчить
каждому человеку возможность руководствоваться разумом и тем
самым обретать свою свободу. В соответ-
__________________
1 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, стр. 107.
2
Б. Спиноза, Богословско-политический трактат, стр. 85.
57
ствии с этим Спиноза стремился «вывести из самого строя
человеческой природы»
1
наилучшее государственное устройство,
которое более всего способствовало бы осуществлению этого своего
назначения. Тем самым в политических воззрениях Спинозы
отчетливо проявилось отрицательное отношение к феодальным
общественным порядкам, стремление изменить их в соответствии с
принципами «человеческой природы».
Выражая интересы буржуазии, Спиноза подобно Гоббсу стоял за
сильную государственную власть. Он учил, что право
государственной власти по отношению к подданным должно быть
исключительно велико: оно прямо пропорционально числу людей,
заключивших общественный договор, который положил начало
государственной власти. Однако в отличие от Гоббса, стоявшего за
абсолютную монархию, Спиноза считал, что верховная власть не
может вмешиваться во внутреннюю жизнь людей и диктовать законы
их совести, свободу которой он горячо отстаивал. Не менее горячо
ратовал философ и за свободу мысли и слова, причем свободу не
только от государственной власти, но и от религиозного авторитета.
Согласно взглядам Спинозы, свобода лучше всего может быть
обеспечена при демократической форме правления. В ряде мест в
произведениях философа, особенно в «Политическом трактате»,
читатель встретится с ясно выраженными демократическими
симпатиями Спинозы и его откровенной неприязнью к дворянско-
аристократическим кругам.
В системе мировоззрения Спинозы значительное место занимают
его атеистические воззрения. Их философской основой является
спинозовский материализм с его учением о единой субстанции-
природе, исключающем бога как сверхъестественное существо,
творящее природу и управляющее ею. Материализм Спинозы
замечателен тем, что он приводит к атеистическим выводам, что
свойственно но всякому материализму.
Заслуга Спинозы как атеиста состоит
