к видящему, ибо, кто теперь называется пророком, в

древности назывался видящим». Наконец, книги Царей, как из них же

самих видно, были составлены на основании книг о деяниях Соломона

(см. I Цар., гл. 11, ст. 41), летописей царей иудейских (см. гл. 14,

ст. 19, 29, той же книги) и летописей израильских царей. Таким

образом, мы заключаем, что все эти книги, которые мы до сих пор

рассматривали, суть списки с других и что о событиях, содержащихся

в них, рассказывается, как о старине.

Если мы теперь обратим внимание на связь и содержание всех этих

книг, то легко заключим, что все они были написаны одним и тем же

историком, желавшим написать об иудейских древностях от первого

их начала до первого разрушения города. Эти книги ведь так взаимно

связаны, что по одному этому мы можем распознать, что они

содержат только один рассказ одного историка. Ибо, как только он

прекращает рассказывать про жизнь Моисея, он переходит к истории

Иисуса так: «И случилось, после того

134135

как умер Моисей, раб божий, что бог сказал Иисусу», и пр. И, окончив

ее смертью Иисуса, он таким же переходом и связью начинает

историю Судей, именно: «И случилось, после того как умер Иисус,

что сыны Израиля вопрошали от бога», и пр. А к этой книге как

приложение он присоединяет книгу Руфь 52 таким образом: «И

случилось в те дни, когда судили судьи, быть голоду в той земле». И к

ней таким же образом он присоединяет первую книгу Самуила,

окончив которую, он обычным своим переходом приступает ко

второй, а к этой, не окончив еще истории Давида, он присоединяет

первую книгу Царей и, продолжая рассказывать историю о Давиде,

присоединяет, наконец, к ней при помощи такой же связи вторую

книгу. Потом, соединение и порядок исторических рассказов также

указывает, что был только один историк, поставивший себе известную

цель: он ведь начинает рассказ с первого появления еврейской нации,

потом говорит по порядку, но какому случаю и в какое время Моисей

издавал законы и предсказывал им многое; потом, каким образом,

согласно предсказаниям Моисея, они вступили в обетованную землю

(см. гл. 7 Второзак.), овладев же ею, они перестали соблюдать закон

(Второзак., гл. 31, ст. 16), вследствие чего их преследовали многие

бедствия (ст. 17 той же гл.). Далее рассказывается, каким образом они

пожелали потом избрать царей (Второзак., гл. 17, ст. 14), у которых

дела оканчивались благополучно или несчастливо постольку,

поскольку и они соблюдали законы (Второзак., гл. 28, ст. 36 и

ст. последний), и, наконец, автор рассказывает о падении государства,

как предсказывал об этом Моисей. Остальное же, что нисколько не

служит упрочению закона, он или совсем обходит молчанием, или

отсылает читателя к другим историкам. Итак, все эти книги клонят к

одному, именно: научить изречениям и постановлениям Моисея и

доказать их посредством хода событий.

Таким образом, из этих трех совместно рассматриваемых

обстоятельств, именно: простоты содержания всех этих книг, их связи

и того, что они суть списки, сделанные спустя много веков после

совершившихся событий, мы заключаем, как сейчас говорили, что все

они были написаны только одним историком. Кто же именно он был,

— это я не могу показать так ясно; подозреваю, однако, что это был

сам Ездра; и есть некоторые солидные данные, на

135136

основании которых я делаю [это] предположение. Ибо, так как

историк (о котором мы уже знаем, что он был только один) доводит

историю до освобождения Иехонии и, кроме того, прибавляет, что тот

обедал за царским столом в продолжение всей своей жизни (т.е. или

Иехонии, или сына Навуходоносора, ибо смысл двоякий), то отсюда

следует, что раньше Ездры он не жил. Но Писание ни о ком из

живших тогда, кроме одного Ездры, не свидетельствует (см. Ездра,

гл. 7, ст. 10), что он прилагал свое старание к отыскиванию закона

божьего и приведению его в порядок и что он был писатель (ст. 6 той

же гл.), сведущий в законе Моисея. Вот почему я могу подозревать,

что, кроме Ездры, не было никого, кто мог бы написать эти книги.

Затем из этого свидетельства о Ездре мы видим, что он старался не

только отыскать закон божий, но также и привести его в порядок; и у

Неемии в гл. 8, ст. 9, также говорится, что «они читали книгу Закона

божия объясненную и прилагали разумение и уразумевали Писание».

А так как в книге Второзакония содержится не только книга закона

Моисея или большая ее часть, но, кроме того, находится многое, что

вставлено для более полного объяснения, то я заключаю, что книга

Второзакония и есть та книга Закона божьего, Ездрой писанная,

приведенная в порядок и объясненная, которую тогда читали 53. А что

в этой книге Второзакония многое вставлено в скобках для более

полного объяснения, то относительно этого мы показали два примера

при объяснении мысли Абен-Езры; примеров этого рода встречается

много, например в гл. 2, ст. 12: «А на Сеире обитали прежде хорреи;

сыны же Исава изгнали их и истребили от лица своего и стали обитать

вместо их, как Израиль сделал в земле наследства своего, которую дал

ему бог». То есть он объясняет ст. 3 и 4 той же главы, именно: что

гору Сеир, доставшуюся в наследство сынам Исава, они заняли не как

безлюдное место, но что они завоевали ее, а хорреев, населявших ее

прежде, оттуда изгнали и истребили, подобно тому как израильтяне —

ханаанеев после смерти Моисея. В скобках в слова Моисея включены

также стихи 6, 7, 8 и 9, гл. 10; всякий ведь видит, что ст. 8,

начинающийся словами: «В то время отделил бог колено Левия»,

необходимо должен относиться к ст. 5, но не к смерти Аарона,

замечание о которой Ездра вставил сюда, по-видимому, не по чему

иному, как потому, что Моисей в этом рассказе о тельце, которому

136137

народ поклонялся, сказал (см. гл. 9, ст. 20), что он просил бога за

Аарона. Затем он объясняет, что колено Левин избрано богом для себя

в то время, о котором Моисей здесь говорит, с целью показать

причину избрания, а также почему левиты не были призваны к

участию в наследстве; сделав это, он спешит продолжать нить

истории словами Моисея. К этому, прибавьте предисловие книги и все

места, говорящие о Моисее в третьем лице; и, без сомнения, кроме

этого, он многое другое, что нами теперь не может быть распознано,

прибавил или выразил другими словами, чтобы легче понималось

людьми его эпохи. Если бы, говорю, у нас была подлинная Моисеева

книга Закона, то я не сомневаюсь, что мы нашли бы большое различие

как в словах, так и в распределении и основаниях заповедей. Ведь,

когда я сравниваю только Десятисловие этой книги с Десятисловием

Исхода (где собственно рассказывается его история), я вижу, что

первое отличается от второго во всех заповедях: четвертая заповедь

ведь не только предписывается другим образом, но вдобавок и

излагается гораздо подробнее; основание же ее от того, которое

приводится в Десятисловии Исхода, отличается, как небо от земли.

Наконец, порядок, в котором здесь изъясняется десятая заповедь,

также иной, нежели в Исходе. Итак, я полагаю, что это как здесь, так и

в других местах сделано, как я уже говорил, Ездрою, потому что он

изъяснял своим современникам закон божий, и это, следовательно,

есть книга Закона божьего, исправленного им и объясненного. Я

думаю, что эта книга была первая из всех, о которых я сказал, что он

[их] написал. Это я заключаю потому, что она содержит законы

отечества, в которых парод больше всего нуждается, а также потому,

что эта книга не соединена с предшествующей никакой связью, как

все остальные, но начинается самостоятельным предложением: «Вот

слова Моисея», и пр. А после того как он окончил ее и научил народ

законам, тогда, я думаю, он приложил старание к тому, чтобы

написать всю историю еврейской нации, т.е. от сотворения мира до

окончательного разорения города. В нее он вставил в своем месте и

эту книгу Второзакония. И первые пять книг ее он, может быть,

назвал именем Моисея потому, что в них главным образом

содержится его жизнь, и он взял имя главного лица. И на этом же

основании шестую книгу он назвал именем Иисуса, седьмую —

Судей, восьмую — Руфи, девятую и, может

137138

быть, также десятую — Самуила и, наконец, одиннадцатую и

двенадцатую — Царей. Но Ездра ли наложил последнюю руку на этот

труд и завершил ли он его так, как желал, об этом смотри следующую

главу.

ГЛАВА IX

РАЗБИРАЮТСЯ ДРУГИЕ ВОПРОСЫ О ТЕХ ЖЕ КНИГАХ,

ИМЕННО: ЕЗДРА ЛИ НАЛОЖИЛ НА НИХ ПОСЛЕДНЮЮ

РУКУ, И ЗАТЕМ — МАРГИНАЛЬНЫЕ ЗАМЕТКИ,

КОТОРЫЕ НАХОДЯТСЯ В ЕВРЕЙСКИХ КОДЕКСАХ,

БЫЛИ ЛИ РАЗНОЧТЕНИЯМИ?

Насколько предыдущее исследование об истинном авторе этих

книг способствует совершенному их пониманию, это легко заключить

из одних тех мест, которые мы привели в подтверждение нашей

мысли об этом предмете и которые без этого исследования каждому

должны были бы казаться весьма темными. По, кроме автора, есть в

самих книгах другие заслуживающие внимания вещи, узнать которые

толпе не позволяет обыкновенное суеверие. Главная из них та, что

Ездра (его я буду считать автором вышеназванных книг, пока ктонибудь не укажет другого, более достоверного) не наложил последней

руки на рассказы, содержащиеся в этих книгах. Он сделал не что иное,

как собрал истории из разных авторов, а иногда просто списал и

оставил их потомкам еще не проверенными и не приведенными в

порядок. Какие же причины помешали (если не преждевременная,

может быть, смерть) выполнить ему это дело во всех его частях, я не

могу угадать. Это, однако, весьма ясно видно на самом деле из весьма

немногих отрывков из древних еврейских источников, которые у нас

имеются, хотя [целиком] они не дошли до нас. Так, история Езекии от

ст. 17, гл. 18 II кн. Цар. списана с рассказа Исайи, как он был найден

написанным в летописях иудейских царей, потому что мы читаем его

целиком в книге Исайи, содержавшейся в летописях иудейских царей

(см. II Паралип., гл. 32, стих предпоследний), изложенным теми же

словами, как и здесь, только за весьма немногими исключениями *, но

из последних

__________________

* См. примеч. XI.

138139

можно заключить не что иное, как то, что существовали разные

чтения этого рассказа Исайи, — разве только кто предпочел бы и в

этом случае бредить о тайнах. Затем, последняя глава этой книги

содержится в последней главе, Иеремии, ст. 39 и 40. Кроме того, 7-ю

гл. II Самуила мы находим списанной в I Паралиноменон, гл. 17; но

слова в разных местах оказываются до того удивительно

измененными *, что весьма легко узнать, что эти две главы были

взяты из двух разных экземпляров истории о Натане. Наконец,

родословие царей Идумеи, имеющееся в Бытии, гл. 36, от ст. 31, в тех

же словах перенесено и в I Паралипоменон, гл. 1, хотя, впрочем,

видно, что автор этой книги взял свой рассказ из других историков, а

не из тех двенадцати книг, которые мы приписали Ездре. Потому

несомненно, что, если бы мы имели самих историков, дело само

обнаружилось бы прямо; но так как мы лишены их, как я сказал, то

нам остается только исследовать самые истории, именно: их порядок

и связь, разные повторения и, наконец, различие в счете годов, чтобы

мы могли судить и об остальном.

Итак, обсудим эти истории или по крайней мере главные из них, в

первую очередь историю об Иуде и