другого. А что

пророчества или представления различались также в зависимости от

мнений, усвоенных пророками, и что у пророков были разные мнения,

даже противоположные, л разные предрассудки (говорю относительно

вещей чисто (Спекулятивных, ибо относительно того, что касается

честности и добрых нравов, должно думать совершенно иначе), — это

я тщательнее и подробнее покажу, ибо я считаю это делом большой

важности. Из этого я сделаю в конце заключение, что пророчество

никогда не делало пророков более учеными, но что они оставались

при своих предвзятых мнениях и что поэтому относительно чисто

(Спекулятивных вещей мы нимало не обязаны им верить. С какой-то

странной поспешностью все убедили себя, что пророки знали все, чего

человеческий разум может достигнуть; и хотя некоторые места

Писания весьма ясно говорят нам, что пророки не знали некоторых

вещей,

3839

все-таки люди предпочитают говорить, что в тех местах не понимают

Писания, нежели допустить, что пророки чего-нибудь не знали; или

же они стараются насиловать слова Писания так, чтобы оно говорило

то, чего совершенно не имеет в виду. Если позволить один из этих

приемов, то поистине все Писание пиши пропало. Напрасно ведь мы

будем стараться доказать что-нибудь на основании Писания, если

позволяется считать темным и недоступным то, что в высшей степени

ясно, или толковать его по произволу. Например, в Писании нет

ничего яснее того, что Иисус Навин, а может быть, и автор,

написавший его историю, думали, что Солнце движется вокруг Земли,

Земля же находится в покое и что Солнце в продолжение некоторого

времени оставалось неподвижным 18. Однако многие, не желая

допустить, что в небесах могло быть какое-нибудь изменение,

объясняют это место таким образом, что оно ничего похожего, повидимому, и не говорит; другие же, научившиеся философствовать

правильнее, понимая, что Земля движется, из всех сил стараются

выжать это же самое из Писания, хотя оно явно противоречит этому.

Поистине я удивляюсь им. Неужели, скажите, мы обязаны верить, что

воин Иисус знал астрономию? и что ему не могло быть открыто чудо?

или что солнечный свет не мог долее обыкновенного быть над

горизонтом, если Иисус не понимал причины этого? Право, мне и то и

другое кажется смешным. Итак, я предпочитаю сказать открыто, что

Иисус не знал истинной причины того более продолжительного света

и что он и вся присутствовавшая толпа заодно с ним думали, будто

Солнце в ежедневном движении движется вокруг Земли и в тот день

на некоторое время остановилось, и это именно они сочли за причину

того более продолжительного света, не обратив внимания на то, что

вследствие избытка льда, бывшего в то время в воздушных областях

(см. Иисуса Навина, гл. 10, ст. 11), рефракция могла быть сильнее

обыкновенной или что-нибудь подобное, чего мы сейчас не

исследуем. Точно так же и знамение отступавшей тени было открыто

Исайе сообразно с его пониманием, именно: через отступление

Солнца назад 19; ибо и он думал, что Солнце движется, а Земля

находится в покое, и о ложных солнцах он, может быть, никогда даже

во сне не думал. Это мы можем утверждать без всякого колебания,

ибо знамение могло действительно произойти и быть предска-

3940

зано царю Исайей, хотя пророк и не знал истинной причины его. О

постройке Соломоновой, если только она была дана в откровении

богом, должно сказать то же самое, именно: что все ее измерения

были открыты Соломону по силе его разумения и мнения. Так как

ведь мы не обязаны верить, что Соломон был математиком, то можем

утверждать, что он отношения между окружностью и диаметром

круга не знал и думал заодно с толпой рабочих, что оно равно 3:1.

Поэтому если позволяют говорить, что мы того текста (I Цар., гл. 7,

ст. 23) не понимаем, то я, право, не знаю, что мы можем понять в

Писании; ведь там рассказ о постройке ведется просто и чисто

исторически. Если же вдобавок позволяют измышлять, что Писание

думало иначе, но по какому-то неизвестному основанию пожелало так

написать, то тогда выйдет не что иное, как полнейшее извращение

всего Писания, ибо всякий будет в состоянии говорить с равным

правом то же самое о всех местах Писания; и, стало быть, все, что

только может человеческая злоба выдумать нелепого и дурного, —

все это позволительно будет защищать и исполнять, подкрепляя

авторитетом Писания. Но то, что мы утверждаем, не содержит ничего

нечестивого, ибо Соломон, Исайя, Иисус и прочие хотя и были

пророками, но все же были людьми, и надо думать, что ничто

человеческое им не было чуждо. Также и Ною было открыто

сообразно с его пониманием, что бог истребит род человеческий,

потому что он полагал, будто мир вне Палестины не населен 20. И не

только таких вещей, но и других, более важных пророки без ущерба

для благочестия могли не знать и на самом деле не знали; ведь

относительно божественных атрибутов они ничему особенному не

учили, но имели о боге весьма заурядные мнения; к ним и

приспосабливались их откровения, как я сейчас покажу на многих

свидетельствах Писания. Так что легко видеть, что пророков

восхваляют и прославляют не столько ради возвышенности и

превосходства их ума, сколько ради благочестия и постоянства их

духа.

Адам — первый, кому бог открылся, — не знал, что бог вездесущ и

всеведущ; он ведь спрятался от бога и старался искупить свой грех

перед ним, будто перед ним был человек; поэтому бог и был открыт

ему по его понятию, именно: как не вездесущий и не знающий

местонахождения и греха Адама; Адам ведь слыхал или казалось ему,

4041

будто слышит, что бог гуляет по саду, зовет его и спрашивает, где он

находится, потом спрашивает его по. поводу его стыдливости, не ел

ли он от запрещенного дерева. Стало быть, Адам не знал никакого

другого атрибута бога, кроме того, что бог — творец всех вещей.

Каину бог был открыт тоже по его понятию, именно: как не знающий

человеческих дел; да Каину для раскаяния в своем грехе и не нужно

было иметь более возвышенное познание о боге. Лавану бог открыл

себя как бог Авраама, потому что он верил, что всякая нация имеет

своего особенного бога (см. Бытие, гл. 31, ст. 29). Авраам тоже не

знал, что бог вездесущ и предвидит все вещи; ведь, как только он

услыхал приговор над содомлянами, он попросил бога не приводить

его в исполнение, прежде чем он не узнает, все ли были достойны того

наказания. Авраам ведь говорит (см. Бытие, гл. 18, ст. 24): «Может

быть, обретаются пятьдесят праведников в том городе». И иным бог

не открывался ему. В воображении Авраама он ведь говорит в ст. 21

так: «Теперь сойду посмотреть, делали ли они согласно великому

воплю, дошедшему до меня, а если нет, то узнаю (дело)». И

божественное свидетельство об Аврааме (о чем см. Бытие, гл. 18,

ст. 19) ничего не содержит, кроме одного повиновения и того, что он

своих домашних наставлял справедливому и доброму, но оно не

говорит, чтобы он имел о боге возвышенные мысли. Моисей также

недостаточно понимал, что бог всеведущ и что все человеческие

действия направляются только по его решению. Ибо хотя бог сказал

ему (см. Исход, гл. 3, ст. 18), что израильтяне будут ему повиноваться,

однако он сомневается и возражает (см. Исх., гл. 4, ст. 1): «Что если

они мне не поверят и не будут повиноваться мне?». Поэтому и ему бог

был открыт как равнодушный к будущим человеческим действиям и

как не знающий о них. Он ведь дал ему два знамени и сказал (Исх.,

гл. 4, ст. 8): «Если случится, что они не поверят первому знамению,

поверят, однако, последнему; а если и последнему не поверят, возьми

тогда немного речной воды» и т.д. И действительно, если бы кто

захотел без предрассудка разобрать суждения Моисея, тот явно нашел

бы, что мнение Моисея о боге сводилось к тому, что он есть существо,

что он всегда существовал, существует и всегда будет существовать;

по этой причине он и называет его — Иегова — именем,

выражающим на еврейском языке эти

4142

три времени существования 21. О природе же его Моисей учил только

тому, что он милосерден, благосклонен и пр. и в высшей степени

ревнив, как обнаруживается из весьма многих мест Пятикнижия.

Потом он верил и учил, что это существо так отличается от всех

других существ, что никакое изображение какой-либо видимой вещи

не может его выразить, и что его нельзя видеть, не столько по

несообразности этого, сколько вследствие человеческой слабости, и,

кроме того, что оно в отношении могущества есть существо особенное

или единственное. Он допускал даже, что есть существа, которые (без

сомнения, по распоряжению и приказанию бога) заступают место

бога, т.е. существа, которым бог дал авторитет, право и мощь

управлять народами, промышлять о них и заботиться; но об этом

существе, которое евреи обязаны были чтить, он учил, что оно есть

высший и верховный бог, или (пользуясь еврейским выражением) бог

богов. Потому в песне Исхода (гл. 15, ст. 11) Моисей сказал: «Кто из

богов подобен тебе, Иегова?», а Иофор (гл. 18, ст. 11): «Теперь я знаю,

что Иегова больше всех богов», т.е., наконец, я вынужден согласиться

с Моисеем, что Иегова больше всех богов и обладает особенным

могуществом. Но верил ли Моисей, что эти существа, заступающие

место бога, были им сотворены? В этом можно сомневаться, так как о

творении и начале их, насколько нам известно, он ничего не сказал.

Кроме того, он учил, что это существо привело в порядок из хаоса

этот видимый мир (см. Бытие, гл. 1, ст. 2) и вложило в природу семена

и, стало быть, над всем имеет верховное право и верховное

могущество (см. Второзак., гл. 10, ст. 14, 15) и что по этому

верховному своему праву и могуществу оно избрало еврейскую

нацию и определенную страну в мире (см. Второзак., гл. 4, ст. 19, и

гл. 32, ст. 8, 9) только для себя; остальные же народы и области оно

предоставляло заботам прочих богов, от него поставленных, и потому

оно называлось богом Израиля и богом Иерусалима (см. II Паралип.,

гл. 32, ст. 19); остальные же боги назывались богами прочих народов

и по этой причине иудеи верили, что та область, которую бог избрал

себе, требует особенного культа божества, совершенно отличного от

культа других областей, даже больше: что она не может терпеть

культа других богов, свойственного другим областям; верили, что те

народы, которые

4243

ассирийский царь переселил в земли иудеев, растерзываются львами,

потому что они не знали культа богов той земли (см. II Цар., гл. 17,

ст. 25, 26 и пр.). Поэтому, по мнению Абен-Езры 22, и Иаков, когда он

захотел отправиться на родину, сказал сыновьям, чтобы они

приготовились к новому культу и оставили чужих богов, т.е. культ

богов той земли, в которой они тогда находились (см. Бытие, гл. 35,

ст. 2, 3). Также и Давид, желая сказать Саулу, что он вследствие его

преследования принужден жить вне отечества, сказал, что он от

наследия божьего удален и отправлен на служение к другим богам

(см. I Сам., гл. 26, ст. 19). Наконец, Моисей верил, что это существо,

или бог, имеет свое местожительство в небесах (см. Второзак., гл. 33,

ст. 26); каковое мнение было самым распространенным среди

язычников. Если теперь мы обратим внимание на откровения [данные]

Моисею, то найдем, что они были приспособлены к этим мнениям; в

самом деле, так как он