еще более зловонными, если они приходят в движение и

особенно если они несколько нагреваются. Наконец, сладкое вино

превращается в уксус и т.д. и т.п. Вот почему, пользуясь философской

свободой, я позволил бы себе признать все это излишним. Говорю это

из опасения, чтобы люди, менее расположенные к почтенному мужу,

чем он того заслуживает, не стали превратно судить о нем *.

__________________

* В посланном мною письме я умышленно опустил это место 20.

401402

§ 24. О причине этого явления я уже говорил. Прибавлю только,

что, как мною найдено путем эксперимента, в этих соляных капельках

плавают частицы твердой соли. Ибо, поднявшись кверху, они

прилипали к стеклянной пластинке, которую я держал наготове. Когда

же я нагрел пластинку для удаления приставших к ней летучих частей,

то в некоторых местах стекла я заметил какое-то густое беловатое

вещество.

§ 25. В этом параграфе славнейший мул; хочет, по-видимому,

доказать, что щелочные частицы разгоняются по разным

направлениям толчками со стороны соляных частиц, тогда как

последние поднимаются на воздух собственным движением. При

объяснении этого явления я уже говорил, что частицы селитренного

спирта приобретают более оживленное движение вследствие того,

что, попадая в более широкие поры, они неизбежно должны

окружаться там особым тончайшим веществом, которое увлекает их

вверх подобно огню, уносящему частицы дерева; щелочные же

частицы приводятся в движение теми из частиц селитренного спирта,

которые проникают в более узкие поры. Прибавлю к этому, что чистая

вода не так легко растворяет и размягчает твердые частицы. Поэтому

не удивительно, что при подливании селитренного спирта в водяной

раствор твердой соли происходит то шипение, о котором славнейший

муж говорит в § 24. И я полагаю, что это шипение в данном случае

будет сильнее, чем если бы селитренный спирт был налит на

нерастворенную в воде твердую соль, ибо в воде твердая соль

разлагается на мельчайшие молекулы, которые легче разъединяются и

свободнее движутся, чем части той же твердой соли, когда они тесно

примыкают друг к другу.

§ 26. О вкусе селитренного спирта я уже говорил. Поэтому мне

остается сказать только о щелочи 21. Положив ее на язык, я ощутил

теплоту, сопровождаемую легкими уколами. Это указало мне на то,

что я имею дело с каким-то родом извести, ибо щелочь эта

нагревается от соединения со слюною, потом, селитренным спиртом

и, может быть, даже сырым воздухом, точно так же, как известь

нагревается при соединении с водой.

§ 27. Из того, что частица какого-нибудь вещества соединилась с

другою, еще не следует, что она изменила свою геометрическою

форму. Отсюда можно заключить только то, что она увеличилась, а

этого совершенно до-

402403

статочно для произведения тех действии, о которых идет речь в

данном параграфе.

§ 33. О философском методе славнейшего мужа я выскажу свое

мнение тогда, когда прочту тот трактат, о котором он упоминает как

здесь, так и во введении, на стр. 23.

О текучести

§ 1. «Достаточно известно, что состояние это должно быть

причислено к наиболее общим» и т.д. Понятия, почерпнутые из

обыденного словоупотребления (eх vulginsu) или объясняющие

природу не так, как она есть в себе, а так, как она относится к

человеческому чувству, я никоим образом не считал бы возможным

причислить к высшим родам понятий, ни смешать их (чтобы не

сказать — спутать) с чистыми понятиями, объясняющими природу,

как она есть в себе. К последним относятся движение, покой и их

законы; к первым — видимое, невидимое, теплое, холодное, а также

— скажу сразу же — жидкое, твердое и т.п.

§ 5. «Первое — это весьма малые размеры тех телец, из которых

состоит [та или иная жидкость], ибо в более крупных тельцах» и т.д.

Хотя тельца и малы, тем не менее они обладают (или могут обладать)

неровными и шероховатыми поверхностями. Поэтому если бы

большие тельца двигались таким образом, что отношение их

движения к их массе соответствовало бы отношению движения

мельчайших телец к их массе, то их тоже нужно было бы назвать

жидкими — если б только название «жидкое» не означало чего-то

внешнего и не употреблялось в разговорной речи для обозначения

лишь таких двигающихся тел, в которых отдельные мельчайшие

частицы и промежутки между этими частицами ускользают от

человеческого чувства. Поэтому подразделять тела на жидкие и

твердые то же, что подразделять их на видимые и невидимые.

Там же. «Если бы мы не могли удостоверить это химическими

экспериментами…» Никто никогда по сможет этого удостоверить

посредством химических или каких-либо других экспериментов, не

только посредством размышления и вычисления. Ибо разумом и

вычислениями мы делим до бесконечности тела, а следовательно, и

силы, Погребные для приведения их в движение. По экспе-

403404

риментами мы никогда не сможем этого обнаружить или

удостоверить.

§ 6. «Крупные тельца весьма мало способны образовать жидкости»

и т.д. Понимать ли под жидкими телами то, что я только что высказал,

или что-нибудь другое, дело во всяком случае само по себе вполне

ясно. Но я не вижу, каким образом славнейший муж может ото

удостоверить экспериментами, приведенными в этом параграфе. Ибо

(поскольку мы хотим сомневаться относительно вещи еще не

исследованной) хотя кости и не пригодны для образования млечного

сока и тому подобных жидкостей, но весьма возможно, что они

способны образовать жидкость какого-нибудь иного рода.

§ 10. «Так как это делает их менее гибкими, чем прежде» и т.д.

Помимо всякого изменения части их, — вследствие того только, что,

будучи прогнаны назад, они отделились от остальных, — могли

сгуститься в тело, более плотное, чем растительное масло. Ибо тела

являются более легкими или более тяжелыми, смотря по тому, в

какую жидкость они погружены. Так, частицы коровьего масла,

плавая в молоке, составляют часть этой жидкости. Но приведите

молоко в движение: не все части молока могут в одинаковой степени к

нему приспособиться, и этого одного достаточно, чтобы отделились

более тяжелые частицы, прогоняющие кверху более легкие. Но так

как последние все-таки тяжелее воздуха и не могут составить с ним

одну жидкость, то они оттесняются воздухом книзу и, не обладая

способностью прийти в движение, не могут и сами из себя составить

жидкость, а потому пристают друг к другу и уплотняются. Точно так

же и пары, выделяясь, из воздуха, превращаются в воду, которая

сравнительно с воздухом может быть названа твердой.

§ 13. «Примером скорее может служить пузырь (фиг. 3),

растянутый водой, чем пузырь, наполненный

воздухом» и т.д. Так как частицы воды

безостановочно движутся по всем направлениям, то

очевидно, что, если бы они не удерживались

окружающими их телами, вода растеклась бы во все

стороны. Далее, признаюсь, я решительно не могу

понять, каким образом растяжение наполненного

водой пузыря подтверждает мысль о маленьких

пространствах, Ибо если

404405

частицы воды и не уступают при надавливании пальцем на стенки

пузыря, — что произошло бы, если бы они были свободны, — то это

зависит от отсутствия здесь равновесия, или циркуляции, имеющей

место в том случае, когда какое-нибудь тело, например наш палец,

окружается жидкостью или водой. Но, как бы вода ни сдавливалась

пузырем, частицы ее уступят место заключенному в пузырь камню

точно так же, как это обыкновенно происходит вне пузыря.

§ тот же. «Существует ли какая-нибудь порция 22 материи?» На

этот вопрос должно отвечать утвердительно, если только мы не

желаем постулировать прогресс в бесконечность или допустить

(нелепее чего ничего из может быть)

существование пустоты.

§ 19. «Чтобы частицы жидкости проникали в те

поры и удерживались там (вследствие чего и т.д.)».

Нельзя безусловно утверждать это относительно

всех жидкостей, проникающих в поры других тел.

Частицы селитренного спирта, проникая в поры

белой бумаги, делают ее жесткой и хрупкой. Легко

убедиться в этом, налив в раскаленную железную

выпарительную чашку А (фиг. 4) несколько капель

селитренного спирта и пропустив дым через

бумажный сверток В. Далее, тот же селитренный

спирт, впитываясь в кусок кожи, не делает ее

мокрой, но, наоборот, стягивает ее подобно огню.

§ тот же. «Так как природа предназначила их и к

летанию, и к плаванию» и т.д. Причину он ищет в цели.

§ 23. «Правда, их движение редко воспринимается нами. Итак,

возьмите» и т.д. Без этого опыта и без всяких усилий дело очевидно из

того простого факта, что движение выдыхаемого воздуха, довольно

ясно заметное в зимнее время, в летнее время или в теплых комнатах

не может быть замечено нами. Затем, в летнее время, когда внезапно

похолодает, поднимающиеся из воды пары вследствие изменившейся

плотности воздуха не могут в нем рассеяться так легко, как

рассеивались до похолодания, и собираются вновь над поверхностью

воды в таком изобилии, что могут быть довольно ясно видимы нами.

Далее, движение бывает

405406

часто настолько медленно, что вовсе не заметно для нас, как это

бывает с тенью, падающей от стрелки солнечных часов; и еще чаще

оно настолько быстро, что мы опять-таки не можем различать его, как

это бывает с горящим трутом, приведенным в быстрое круговое

вращение, когда нам кажется, что зажженная часть остается

покоящейся на всех пунктах периферии, которую она описывает в

своем движении. Я привел бы причины и того и другого, если бы не

считал это излишним.

Наконец, скажу мимоходом, что для общего понимания природы

жидких тел достаточно знать, что, двигая нашу руку в какую бы то ни

было сторону, согласно с движением жидкости, мы не встретим

никакого сопротивления, что вполне понятно всякому, кто достаточно

усвоил себе те понятия, которые объясняют природу, как она есть в

себе, а не как отнесенную к человеческому чувству. Впрочем, я не

считаю всего этого исследования бесполезным; напротив, если бы оно

было произведено над каждой жидкостью со всей необходимой

тщательностью и добросовестностью, то я признал бы его весьма

полезным для понимания отличительных особенностей жидкостей, а

это в высшей степени желательно всем философам, как нечто весьма

необходимое 23.

О твердости

§ 7. «Согласуясь со всеобщими законами природы» и т.д. Это —

доказательство Декарта, и я не вижу, чтобы славнейший муж давал

здесь какое-нибудь оригинальное доказательство, почерпнутое из

экспериментов или наблюдений.

Как по этому пункту, так и по следующим я сделал было много

разных замечаний, но потом увидел, что славнейший муж сам вносит

нужные поправки.

§ 16. «И в первый раз четыреста тридцать две унции». Если дело

идет о заключенной в трубке ртути, то это очень близко подходит к

действительному ее весу. Однако я нахожу, что стоило бы труда,

насколько возможно, исследовать отношение между давлением

воздуха со стороны, или в горизонтальном направлении, и давлением

его в вертикальном направлении. И вот каким образом возможно, я

полагаю, это сделать.

406407

На фиг. 5 CD — плоское, гладко отшлифованное зеркало. АВ —

два куска мрамора, непосредственно соприкасающиеся. Мраморная

плита А пусть будет привязана к крюку Е, В же прикреплена к веревке

N. Т — есть блок, G — гиря, определяющая силу, требующуюся для

разъединения А и В по горизонтальному направлению.

На фиг. 6 F — достаточно крепкая шелковая нить, при помощи

которой мраморная плита В прикреплена к полу, D — блок, G — гиря,

показывающая силу, требующуюся для разъединения А и В по

вертикальному направлению 24.

Объяснять это пространнее не стоит.

Вот и все, милейший друг, что я до сих пор нашел нужным

заметить на опыты господина Бойля. Что касается Ваших первых

вопросов, то, просматривая мои ответы на них, я не нахожу, чтобы в

них было что-либо упущено. Если же, быть может, я что-нибудь

неясно высказал (как это часто случается со мной по недостатку в

словах), то я прошу Вас указать мне соответствующее место: я

постараюсь изложить его яснее.

Что касается Вашего нового вопроса, а именно: каким образом

вещи начали существовать и в какого рода зависимости