так сильно, как исполнения
данного в Вашей книге обещания относительно более подробного
изложения Ваших взглядов. То, что я решился, наконец, вверить
моему перу, я изложил бы Вам устно, посетивши Вас; однако, так как
мне помешало сначала незнание Вашего местожительства, затем
заразная болезнь и, наконец, мои дола, то я принужден был это
откладывать и откладывать на другое время.
Однако, чтобы письмо мое не было совсем уже
бессодержательным, предложу Вам один вопрос в надежде, что он не
вызовет в Вас никакого неудовольствия. Во многих местах «Основ» и
«Метафизических мыслей» 89 Вы высказываете, — будь то в качестве
собственного мнения или в пояснении слов Декарта, философию
которого Вы излагаете, — что творить [вещи] и поддерживать [их
существование] есть одно и то же (причем Вы считаете это настолько
очевидным для всякого, кто вдумается в этот вопрос, что самое
понятие об этом тождестве составляет по-Вашему одно из первичных
понятий нашего мышления). Вы говорите, что бог сотворил не только
самые субстанции, но и движение, в них происходящее, т.е. что бог
поддерживает беспрестанным творчеством не только самые
субстанции в данном их состоянии, но и их движение и устремление
(pooginge, conatus). Так, например, бог не только поддерживает
непосредственным действием своей воли или своей творческой силой
(все равно, как бы ни называть это) дальнейшее существование души,
не только сохраняет ее в данном ее состоянии, но точно таким же
образом относится и к движению души. Другими словами, подобно
тому как беспрестанное творчество, совершаемое богом, является
причиной дальнейшего существования вещей, точно так же и
движение вещей, или стремление (pooginge, conatus), их происходит в
силу той же причины. Ибо, помимо бога нет никакой причины
движения. Отсюда (как Вы неоднократно указываете)00 следует, что
бог является причиной не только
448449
субстанцпи души, но также и каждого ее движения или стремления,
которое мы называем волей.
Из этого положения приходится, как мне думается, прийти к
неизбежному заключению: или что в движениях или воле души не
может быть ничего злого, или что сам бог непосредственно создает
это зло. Ибо также и то, что мы называем злом, производится душой, а
следовательно, совершается под непосредственным воздействием или
с содействием самого бога. Возьмем следующий пример: душа Адама
желает вкусить от запретного плода. Из вышесказанного следует, что
воздействие бога н« только обусловливает вообще волю Адама, но,
как будет сейчас показано, определяет и конкретный характер его
желания. Таким образом, или запретный поступок Адама сам по себе
не является дурным, поскольку сам бог определил его волю в этом
направлении, или же сам бог оказывается виновником того, что мы
называем злом. И мне представляется, что ни Вы, ни господин Декарт
не разрешаете этого вопроса, говоря, что зло есть нечто в реальности
не сущее (non ens) 91 и что бог не причастен к нему. Ибо откуда же в
таком случае произошло желание отведать запретного плода или
наклонность дьявола к гордыне? Ведь Вы сами справедливо
замечаете, что воля не есть нечто отличное от души, но состоит
именно в том или другом движении или устремлении души. А потому
она одинаково нуждается в божественном содействии души как в
одном, так и во всяком другом случае. Содействие же бога, насколько
я понял из Вашего сочинения, состоит в том, что он определяет своей
волей тот или другой образ действий данной вещи. Следовательно,
бог одинаково содействует как злой воле, поскольку она зла, так и
доброй воле, т.е. определяет как ту, так и другую, ибо воля божья,
будучи абсолютной причиной всего сущего — как субстанций, так и
происходящих в них устремлений, — является, по-видимому, также
первой причиной злой воли, поскольку она зла. Кроме того, в нас не
может быть ни одного проявления воли, которое не было бы известно
богу от вечности, ибо иначе, допуская существование чего-нибудь
неизвестного богу, мы допустили бы в нем несовершенство. Но мог ли
бог познать проявление нашей воли иначе, как из своих собственных
предначертаний? Стало быть, ого собственное предначертание
является причиной наших решений, а отсюда опять-
449450
таки следует, что или злая воля не есть зло, или сам бог есть
непосредственная причина эюго зла и сам производит его. Здесь не
может иметь значения и то различие, которое теологи проводят между
самим поступком и злом, связанным с этим поступком. Ибо бог
предопределил не только самый поступок, но и способ ого
осуществления, т.е. бог не только определил, чтобы Адам вкусил от
плода, но и то, чтобы он вкусил его непременно вопреки запрещению.
И, таким образом, опять-таки или тот факт, что Адам вкусил вопреки
запрещению, не есть зло, или же сам бог является виновником этого
зла.
Вот что, дорогой господин, остается мне до сих пор неясным в
Вашем трактате; слишком трудно принять как ту, так и другую из
этих двух крайностей. Жду ответа, рассчитывая, что Ваша
проницательность и ученость дадут Вам возможность удовлетворить
меня, и надеясь со временем доказать Вам, как Вы меня этим ко
многому обяжете. Верьте, дорогой господин, что в вопросах моих
мной руководит одно только бескорыстное стремление к истине: я
свободен, не завишу ни от какой профессии, получаю средства к
существованию от честной торговли, а остающееся от дел время
посвящаю философии. Покорнейше прошу Вас благосклонно принять
то, что я сообщил Вам о возникших у меня затруднениях. Если
соберетесь ответить мне, чего я так пламенно желаю, то благоволите
адресовать письмо В. в. Б — у и т.д.
Между тем я пребываю и остаюсь покорнейшим слугой Вашим
Виллемом ван Блейенбергом.
Дордрехт, 12 декабря 1664 г.
ПИСЬМО 19 92
Ученейшему и благоразумнейшему
мужу Виллему ван Блейенбергу
от Б. д. С.
ОТВЕТ НА ПРЕДЫДУЩЕЕ
Незнакомый друг!
Письмо Ваше от 12 декабря, вложенное в другое, написанное 24-го
числа того же месяца, я получил только 26-го в бытность мою в
Схидаме. Я усмотрел из него
450451
Вашу большую любовь к истине, а также и то, что истина составляет
единственную цель всех Ваших устремлений. А так как и мои
стремления направлены к тому же самому, то я чувствую себя
обязанным не только исполнить Вашу просьбу, т.е. отвечать по мере
сил моего интеллекта на те вопросы, которые Вы мне прислали и в
дальнейшем собираетесь присылать, но и сделать со своей стороны
все, что только может способствовать нашему более близкому
знакомству и установлению искренней дружбы между нами. Ибо что
касается меня, то из всех благ, не находящихся в моей собственной
власти, я ничего не ценю так, как дружбу с людьми, искренне
любящими истину, ибо я думаю, что в мире, стоящем вне нашей
власти, нет ничего, что мы могли бы любить столь безмятежно, как
такого рода людей. Разорвать подобную любовь, основанную на
любви к познанию истины, так же невозможно, как невозможно
отказать в признании какой-нибудь истины, раз она усмотрена нами.
Кроме того, такая любовь есть самое высокое и самое приятное из.
всего, что стоит вне нашей собственной власти; ибо ничто, кроме
истины, не может соединить такой глубокой связью различные
чувства и умы различных людей. Не говорю уже о происходящей
отсюда пользе, не желая задерживать Вас долее на предметах, без
сомнения, хорошо известных Вам самим. Сказанное же имело целью
показать Вам, с каким удовольствием я воспользуюсь всяким случаем
для оказания Вам посильной услуги.
Чтобы не откладывать дела в долгий ящик, приступлю к ному
теперь же и отвечу на Ваш вопрос, который состоит в следующем: как
из божественного предвидения (Dei providentia) (которое не
отличается от божественной воли), так и из божественного содействия
и непрорывного творения вещей как будто с несомненностью следует,
что или не существует никаких грехов и никакого зла, или же грехи и
зло проистекают от самого бога. Однако Вы не объясняете, что Вы
разумеете под злом. Насколько можно судить по Вашему примеру
относительно волеизъявления Адама, Вы понимаете под злом самую
волю, поскольку она мыслится направленной на определенный
поступок или поскольку она противоречит божьему повелению.
Поэтому Вы говорите (как должен был бы сказать и я, если бы дело
обстояло таким образом), что было бы величайшей нелепостью
451452
из выводов, следующих отсюда, а именно: что сам бог произвел вещи,
противные его воле, или что вещи, противоречащие его воле, все-таки
будут добром. Что до меня, то я решительно не могу допустить, чтобы
грехи и зло были чем-то положительным, а еще того менее, чтобы
что-нибудь существовало или происходило против воли бога. И я не
только говорю, что грехи не являются чем-то положительным, но
утверждаю, что только в несобственном смысле или выражаясь
свойственным людям образом (humano more), мы можем говорить о
наших прегрешениях перед богом и оскорблениях, которые мы ему
причиняем.
Относительно первого пункта мы знаем, что всякая вещь,
рассматриваемая сама в себе, безотносительно к чему-нибудь
другому, заключает в себе совершенство, простирающееся до того
предела, до какого простирается ее сущность, ибо сущность и есть не
что иное, как это совершенство. Возьму для примера волеизъявление,
или решение, Адама отведать запретного плода. Это волеизъявление,
или решение, рассматриваемое само в себе, заключает в себе ровно
столько совершенства, сколько реальности оно выражает собой, и это
легко уразуметь уже из того, что мы не можем помыслить в вещах
какого-либо несовершенства, не обращая взора к другим вещам,
заключающим в себе больше реальности. Таким образом,
рассматривая решение Адама само по себе, т.е. не сравнивая его с
другими поступками, более совершенными или обнаруживающими
более совершенное состояние, мы не сможем найти в нем никакого
несовершенства. Мало того, сравнивая его с бесчисленным
множеством других вещей, каковы, например, камни, поленья и т.п.,
мы найдем даже, что оно много совершеннее их. И это фактически
признается всеми, ибо многое из того, что, встречаясь в людях,
вызывает презрение и отвращение, в животных кажется нам
достойным удивления: таковы, например, войны пчел, ревность
голубей и т.п., которые в людях мы считаем достойными презрения,
тогда как в животных они рассматриваются нами как нечто
обличающее известное совершенство. Раз это так, то очевидно, что
грехи, так как они не обозначают ничего, кроме несовершенства, не
могут состоять в чем-то таком, что выражало бы некоторую
реальность 93, например, в решении Адама или в приведении этого
решения в исполнение.
452453
Кроме того, мы не можем сказать также и того, что воля Адама
противоречила воле бога и что она потому была зла, что была
неприятна богу, ибо предполагать, что что-либо может произойти
против воли бога, что он мог бы желать чего-либо такого, чего он так
и но достигает, что природа бога так ограниченна, что он, подобно
сотворенным существам, к одним вещам питает симпатию, к другим
антипатию, предполагать все это — значит допускать в боге
величайшее несовершенство. И, кроме того, это, безусловно,
противоречило бы природе божественной воли. Ибо так как воля бога
не есть что-либо отличное от его ума, то одинаково невозможно,
чтобы что-нибудь совершалось против его воли, как невозможно то,
чтобы что-нибудь происходило против его разума. Другими словами,
то, что совершалось бы против его воли, должно было бы обладать
такой природой, что оно противоречило бы также и его разуму, как
например квадратный круг. Так как, стало быть, воля и решение
Адама, рассматриваемые сами по себе, не были, собственно говоря, ни
дурными, ни противными воле божьей, то отсюда следует, что бог мог
и даже, на основании того соображения, которое Вы сами приводите,
должен был быть причиной их, однако не поскольку решение это
было злом, ибо то зло, которое заключалось в этом решении, было не
чем иным, как потерей или лишением более совершенного
