рассматриваемые сами в
себе, заключают в себе совершенство, и потому что (как Вы говорите)
вещам свойственно иметь не более сущности, чем сколько
предназначили и даровали им божественный ум и божественное
могущество; поэтому и в действиях своих вещи не могут
обнаруживать более сущности, чем сколько ими получено бытия.
Однако если я могу производить не более или не менее действий, чем
сколько мною получено сущности, то неоткуда произойти и лишению
более совершенного состояния. Ибо если ничто не случается против
воли бога и все происходит только в пределах дарованной богом
сущности, то как же можно себе представить существование зла,
которое Вы называете лишенном лучшего состояния? Как может ктолибо через действие, столь зависимое и предустановленное, лишиться
более совершенного состояния? Поэтому я полагал бы, что Вы
должны признать одно из двух: или что зло действительно
существует, или что, если его не существует, не может быть и
лишения лучшего состояния. Ибо допущение, что зла не существует,
но что тем не менее существует лишение лучшего состояния —
допущение это заключает в себе, как мне кажется, противоречие.
Вы скажете, что с лишением более совершенного состояния мы
переходим не к абсолютному злу, но лишь к меньшему добру. Однако
Вы сами учили меня (Приложение, часть 1, глава 3) никогда не
спорить о словах. Поэтому, не входя в препирательство о том,
называть ли это абсолютным злом или нет, я задаюсь только таким
вопросом: неужели падение из лучшего состояния в худшее не
называется и не должно с полным основанием называться худшим или
дурным состоянием? Вы возразите мне на это, что это дурное
состояние все же содержит в себе много хорошего. Но я в свою
очередь спрошу Вас: неужели человек, который вследствие своего
собственного неблагоразумия лишился более совершенного состояния
и, такрга образом, сделался хуже, чем был раньше, не заслуживает
названия дурного?
459460
Чтобы обойти вышеприведенное заключение (так как Вы, повидимому, чувствуете еще некоторое затруднение относительно этого
вопроса), Вы говорите, что хотя зло, вообще говоря, существует и
было в Лдаме, но оно не есть нечто положительное и что о нем можно
говорить только с точки зрения нашего ума, но не по отношению к
уму бога. По отношению к нам оно является лишением (но в том лишь
смысле, что мы этим сами лишаем себя той свободы, которая
относится к нашей природе и находится в нашей власти), по
отношению же к богу — отрицанием.
Однако посмотрим, действительно ли то, что Вы называете злом,
не было бы злом в том случае, если бы мы признали, что оно является
таковым только с нашей точки зрения, а затем — точно ли зло, взятое
в том смысле, в каком это угодно Вам, по отношению к богу должно
быть названо только «отрицанием» (negatio)?
На первый вопрос я, как мне кажется, до некоторой степени
ответил уже выше. Я мог бы еще согласиться, пожалуй, что меньшее
мое совершенство по сравнению с другим существом еще не
обусловливает во мне зла (ибо я не могу требовать от творца лучшего
состояния) и что это отличает мое состояние от других лишь по
степени. Однако я никоим образом не могу допустить и признать,
чтобы, сделавшись менее совершенным, чем прежде, — и притом по
собственной вине, — я но стал вследствие этого хуже. Рассматривая
самого себя до того, как я впал в несовершенство, и сравнивая себя с
другими, одаренными большим совершенством, я могу еще сказать,
что мое меньшее совершенство есть не зло, но лишь меньшая степень
блага. Но если после моего падения я сравню себя, лишившегося по
собственному неблагоразумию более совершенного состояния, с
первоначальным моим состоянием, в каком я вышел из рук творца,
создавшего меня более совершенным, то я должен буду признать, что
сравнительно с прежним я стал хуже: ибо не творец, но сам я довел
себя до этого, несмотря на то, что, как признаете и Вы, я обладал
достаточными силами для предотвращения своего заблуждения.
Второй вопрос состоит в том, точно ли зло, которое, но Вашему
мнению, есть но что иное, как лишение лучшего состояния,
утрачиваемого не только Адайом, но и всеми нами вследствие
излишней поспешности и бес-
460461
порядочности наших поступков, точно ли, спрашиваю я, по
отношению к богу это зло будет лишь «отрицанием»? Для
надлежащего обсуждения этого вопроса нужно прежде всего выяснить
следующее: в каком виде и насколько зависимым от бога
представляете Вы себе человека до его заблуждения и каким
изображаете Вы его после его заблуждения? Описывая его до
грехопадения, Вы говорите, что ему свойственно иметь не более, не
менее сущности, чем сколько ему предназначено и даровано
божественным разумом и могуществом, т.е. (если только я правильно
понимаю Вас) что человек не может обнаружить ни больше, ни
меньше совершенства, чем сколько сущности вложил в него бог. А это
значит — представлять человека в такой же степени зависимым от
бога, как элементы, камни, растения и т.п. Но если таково,
действительно, Ваше мнение, то я не понимаю, что же означают Ваши
слова в 1 части «Основ», теорема 15: «Но наша воля, — говорите Вы,
— свободна в определении самой себя, следовательно, мы имеем силу
удерживать способность соглашения в пределах нашего разума и
таким образом предохранять себя от заблуждения» 100. Не есть ли это
явное противоречие — объявлять волю настолько свободной, что она
может удерживать себя от заблуждений, и в то же время — настолько
зависимой от бога, что она не в состоянии обнаруживать ни больше,
ни меньше совершенства, чем сколько сущности даровано ей от бога?
Относительно второго, т.е. состояния человека после грехопадения,
Вы говорите, что человек лишил себя более совершенного состояния
своим слишком поспешным поступком, а именно тем, что он не
удержал своей воли в пределах своего разума. Но мне кажется, что как
здесь, так и в «Основах» Вы должны были бы точнее обрисовать два
крайние момента этого лишения, объяснив, чем именно человек
обладал до лишения и что сохранил после потери своего более
совершенного состояния, как Вы выражаетесь. Правда, Вы кое-что
говорите о том, что мы потеряли, но Вы не отмечаете того, что мы
сохранили. В [схолии к] теореме 15 1-й части «Основ» сказано:
«Таким образом, все несовершенство заблуждения состоит только в
этом лишении высшей степени свободы, что и называют
заблуждением»101. Разберем это в том виде, как это выставляется
Вами. Вы утверждаете, что в пас существуют
461462
различные модусы мышления, из которых одни мы называем
волнением, другие — разумением; при этом между ними установлен
такой порядок, что мы не должны хотеть какой-нибудь вещи прежде,
чем она не будет совершенно ясна нашему уму. И Вы утверждаете,
что если мы будем сдерживать нашу волю в границах нашего разума,
то никогда не будем заблуждаться, и что сдерживать нашу волю в
границах нашего разума зависит от нас самих. Но при внимательном
рассмотрении всего этого оказывается необходимым признать за
истину одно из двух: или что упомянутое предположение не имеет
никакого основания, или что указанный порядок вложен в нас самим
богом. Если он вложен в нас самим богом, то было бы нелепо
утверждать, что это сделано им без всякой цели и что бог не требует,
чтобы мы следовали этому порядку и соблюдали его: ведь это значило
бы предполагать противоречие в делах божьих. Если же мы должны
соблюдать этот заложенный в нас порядок, то каким же образом мы
можем быть и оставаться в такого рода зависимости от бога? Если
никто не обнаруживает ни меньше, ни больше совершенства, чем
сколько ему дано сущности, и если сила этой сущности должна
познаваться из поступков человека, то значит — тот, кто простирает
свою волю за пределы своего разума, получил от бога недостаточно
сил: иначе он проявил бы их в своих поступках. Следовательно, тот,
кто заблуждается, не получил от бога того совершенства, которое
необходимо для того, чтобы не впадать в заблуждение: иначе он
никогда бы не заблуждался: ибо, согласно Вашему мнению, каждый
имеет столько сущности, сколько он проявляет совершенства.
Во-вторых, если бог даровал нам столько сущности, что мы можем,
как Вы сами утверждаете, соблюдать этот порядок, и если мы всегда
проявляем столько совершенства, сколько получили сущности, то что
же заставляет нас и что дает нам возможность преступать этот
порядок и не сдерживать нашу волю постоянно в пределах нашего
разума?
В-третьих, если я, действительно, нахожусь в такой зависимости от
бога, как Вы это себе представляете, т.е. если я не могу распоряжаться
своей волей ни в пределах моего интеллекта, ни за его пределами без
того, чтобы бог наделил меня именно такою сущностью, пре-
462463
допределивши заранее, буду ли я удерживать свою волю в пределах
моего разума или же tiei, то как в таком случае может мне быть
присуща свобода воли, если вникнуть в этот вопрос поглубже? И не
значит ли это предполагать противоречие в боге, если мы говорим,
что бог предписал нам сдерживать нашу волю в пределах нашего ума
и в то же время но даровал нам достаточно сущности или
совершенства, чтобы мы могли соблюдать этот порядок? Если же, как
Вы полагаете, он действительно даровал нам так)ю степень
совершенства, то мы, конечно, никогда не могли бы заблуждаться:
ибо насколько мы имеем сущности, настолько должны проявить
совершенства, т.е. дарованная нам способность [избегать
заблуждений] должна постоянно обнаруживаться через наши дела. Но
заблуждения наши служат доказательством того, что мы не обладаем
такой способностью, которая находилась бы в указанной Вами
зависимости от бога. Поэтому нужно признать одно из двух: или мы
но находимся в такого рода зависимости от бога, или же мы не имеем
в себе способности быть свободными от заблуждений. Согласно
Вашему утверждению, у нас есть способность быть свободными от
каких бы то ни было заблуждений. Следовательно, мы не находимся в
такого рода зависимости от бога.
Из всего сказанного уже достаточно ясно, что зло или лишение
лучшего состояния не может быть признано но отношению к богу
простым «отрицанием». В самом деле: что значит лишиться или
потерять более совершенное состояние? Не значит ли это перейти от
большего совершенства к меньшему и, следовательно, от большей
сущности к меньшей и получить от бога определенную меру
совершенства и сущности? Но не значит ли это утверждать, что мы не
можем перейти ни к какому иному состоянию (без ведома бога), если
заранее бог не решил и не пожелал как-нибудь иначе? Возможно ли,
чтобы создание всеведущего и всесовершеннейшего бога, который
пожелал, чтобы оно пребывало в определенном состоянии, мало того
— который сам непрерывно участвует в поддержании этого
состояния, — возможно ли, говорю я, чтобы это создание умалилось в
отношении своей сущности, т.е. в отношении своего совершенства,
помимо ведения божья? Мне кажется, что здесь есть некоторая
нелепость. Не нелепо ли, в самом деле, сказать,
463464
что Адам лишился более совершенного состояния и стал вследствие
этого неспособным к соблюдению порядка, вложенного богом в его
душу, а бог вовсе и не ведал, какая утрата совершенства произошла в
нем? Можно ли допустить, что бог создал существо настолько
зависимое, что оно может действовать только так, а но иначе, и что
существо это в силу этого самого образа действий потеряло свое более
совершенное состояние, а бог и не ведал случившегося, несмотря на
то, что он сам есть абсолютная причина всего этого?
Я допускаю, что между действием и злом, связанным с этим
действием, существует различие, но чтобы зло по отношению к богу
было лишь отрицанием — это решительно превосходит