хотят отстать от жизни» (В.И.Ленин, ПСС 5-го издания, т. 4, стр. 184).

Но если выясняется, что «краеугольный камень» непригоден для задуманного дела, то неизбежно будет найден иной «краеугольный камень», — это вопрос времени. И это произошло в развитии большевизма. Однако ни Л.Д.Бронштейн, ни его сподвижники, ни преемники-продолжатели дела так и не нашли средства, способного погасить в обществе большевизм в его развитии.

6.2. О подоплёке революций 1917 года

Но чтобы это увидеть, необходимо понимать, как в России в революциях 1917 г. столкнулись интересы самых разнородных внутренних и внешних политических сил, которым была свойственна разная степень организованности и понимания происходящего, понимания возможностей осуществления своих интересов (к тому же не всеми ими осознаваемых), и главное — которым было свойственно взаимопроникновение.

Начнём с внутренней жизни империи. Жизнь большинства населения России оставляла желать много лучшего вопреки тому, как её ныне идеализируют “патриоты” библейски-“православного” монархического толка. Накануне революции 1905 г. жизнь России характеризовалась следующими факторами: безземелие крестьян в европейской части страны и падение плодородия почв вследствие низкой культуры агротехники; расслоение населения деревни на кулаков и батраков, вызванное вовсе не исключительным трудолюбием одних и ленью других, а экономическим и нравственно-психологическим наследием крепостного права и саморегуляцией свободного рынка в последующую за его отменой эпоху; 12 — 14-часовой рабочий день в промышленности без пенсионного обеспечения по старости, при отсутствии системы обеспечения безопасности труда и страхования болезней и производственного трав­матизма; при саботаже и извращении замасоненной бюрократией мероприятий правительства по разрядке межклассовой напряженности и разрешению межклассовых противоречий[209]; невозможность для большинства населения дать образование своим детям, а подчас и непонимание взрослыми необходимости образования; ущемление Богом данных прав большинства населения страны вследствие законодательства, свойственного сословно-кастовому строю, и сопутствующих ему экономических обстоятельств; как следствие низкого образовательного уровня большинства населения — технико-технологическая зависимость России от других государств и иностранного частного и мафиозно-корпоративного капитала.

Иными словами, потенциал для бунта в России был создан многовековой политикой правящего класса — российского дворянства, бывшего кадровой базой для формирования административного аппарата государства и командного состава армии и флота. Кроме того, ранее созданный потенциал бунта был развит многолетней деятельностью разнородных тогдашних «новых русских» — «скоробогатовых» — не в Бога богатевшей крупной российской буржуазии, поднявшейся как на дрожжах в эпоху после отмены крепостного права, когда появился рынок дешёвой рабочей силы, вследствие того, что деревенская беднота потянулась на заработки в город.

«Мировая закулиса», осуществляющая библейский проект порабощения всех, отличается от подавляющего большинства ею недовольных тем, что она является неплохим оценщиком Божеского попущения в отношении своих противников. А её противники в подавляющем большинстве случаев, известных Истории, ничего не смогли противопоставить ей, кроме своего амбициозного самодовольства, невежества, нежелания думать самостоятельно, а не «рассуждать по авторитету» какого-либо писания или вождя. Поэтому они и не могли заблаговременно решать назревающие в каждом обществе проблемы по своим политическим сценариям, что открывало дорогу к их разрешению или к усугублению по сценариям, внедряемым в коллективную психику их общества «мировой закулисой».

В отличие от национальных правящих “элит”, которые спокойно жили при этой проблематике и в общественно-политической деятельности не шли дальше салонных разговоров и обличения пороков своим художественным творчеством в искусстве, «мировая закулиса» была деятельна. Осуществляя библейский проект порабощения всех, она всегда видела в национальных “элитах” с самодержавными амбициями своих конкурентов в эксплуатации ресурсов планеты и простонародного населения их стран. Поэтому она целенаправленно взращивала в России потенциал для будущей смуты, руками самих же российских правящих классов.

Кроме того, «мировая закулиса» уже к середине XIX века, была недовольна общественными процессами в “передовых” странах Запада, в которых буржуазно-демократические революции положили начало развитию капитализма на основе свободы частного предпринимательства, рыночной саморегуляции, что повлекло за собой гонку потребления, расточение без пользы общественных и природных ресурсов, привело к крайней степени поляризации общества на сверхбогатое меньшинство и нищее, экономически зависимое большинство, по существу бесправное, не смотря на все юридические декларации буржуазных революций о свободе и равенстве всех перед законом. Вследствие этого в “передовых” странах тоже сам собой рос потенциал бунта и будущего глобального биосферно-экологического кризиса.

Кроме этих внутренних проблем “передовых” стран была глобальная проблема колониализма, поскольку в колониях росло национальное самосознание, а первые национально освободительные восстания и войны показали, что проблему установления и поддержания глобальной власти надо решать преимущественно не военно-силовыми методами, а военно-силовые методы могут носить только подчинённый характер.

Соответственно этим обстоятельствам, организуя революции в России, «мировая закулиса» попыталась решить две задачи:

· региональную — ликвидировать местную правящую “элиту” и вместе с нею многонациональное “элитарное” государственное самодержавие[210] России с целью интеграции её простонародья в качестве рабочей силы в Западную региональную цивилизацию;

· глобальную — построение безраздельно подвластной ей, т.е. концептуально безвластной общественно-экономи­чес­кой формации, которая была бы свободна от недостатков исторически сложившегося к тому времени капитализма западного образца (о которых писал Г.Форд и многие другие).

Вследствие того, что в XIX веке внутренние революции под лозунгами социализма в “передовых” государствах Европы успехом не увенчались, а глобальные проблемы продолжали нарастать, то глобальный сценарий был изменён. Россия в новом глобальном сценарии должна была послужить исходной точкой глобальных преобразований и экспортёром революции, дабы к нормам жизни искусственно создаваемой формации, альтернативной исторически сложившемуся капитализму западного образца, перевести и все страны-метрополии Западной региональной цивилизации, их колонии и “отсталые” страны, сохранившие свою государственную самостоятельность. Этот проект назывался в те годы — «миро­вая социалистическая революция». И в ходе его осуществления революции в России и в Германии[211] должны были положить начало созданию военно-экономического и культурно-идеологического «плацдарма» для дальнейшего распространения нового строя в остальные регионы мира.

Чтобы решить эти взаимосвязанные задачи, «мировой закулисе» была необходима кардинальная, в крайнем случае, революционная, перестройка отношений власти и прав собственности в России в свою пользу, а для этого политический курс России необходимо было изменить так, чтобы государственное самодержавие в ней пришло к политическому и экономическому краху. Что и было осуществлено руками амбициозной правящей “элиты”, которая ввергла Россию в японско-русскую[212], а спустя десять лет — в первую мировую войну ХХ века, не подготовив страну к победе в обеих войнах.

К этому времени марксизм и соответствующие ему сценарии взятия и удержания власти периферией «мировой закулисы» уже были внедрены в Россию. А в виде начатой А.Л.Гельфандом[213] (Парвусом) и развитой Л.Д.Бронштейном (Троцким) теории перманентной революции, предполагавшей вооружённый захват государственной власти и беспощадное подавление противников нового строя в ходе революции и осуществления преобразований политический сценарии «мировой закулисы» обрели наиболее последовательный и законченный вид. В теории перманентной революции уже в 1905 г. было всё расписано: от репрессий в отношении прежних пра­вящих классов (которые оценивались как неисправимые враги революции) до переноса революции в деревню и насильственного установления на селе социалистических производственных отношений; а также мотивировался и экспорт революции в другие страны, где внутренние революционные силы слабы для того, чтобы самостоятельно осуществить революцию и общественно-экономи­чес­кие преобразования[214].

В итоге идеологического бесплодия российской “элиты” и активной деятельности в стране периферии «мировой закулисы» в 1917 г. и произошла революция, названная Великой Октябрьской социалистической. Однако Россия от развитых капиталистических стран той эпохи отличалась наличием в ней большевизма в смысле этого слова, определённом в разделе 6.1.

Большевизм — это общественное нравственно-психологи­чес­кое явление, уходящее своими корнями в добылинную древность региональной цивилизации России. Так называемые «Змиевы валы», — дерево-земляные фортификационные сооружения, тянущиеся южнее Киева на сотни километров через степи Украины, датируемые первым тысячелетием до н.э., — свидетельство именно добылинной древности большевизма: во-первых, их сооружение было невозможно в условиях племенной раздробленности и господства мелочной психологии индивидуализма и клановости; во-вторых, истинная история их создания забылась, а в былинах была дана сказочная версия[215].

Дух большевизма, даже не осознаваемый индивидами, поддерживающими его своими силами и действиями, — мощнейшая в истории нынешней глобальной цивилизации сила, хотя далеко не все видят непосредственно его проявления и действия. Собственно, благодаря ему, церковь в России и отличалась и от католичества, и от возникшего впоследствии протестантизма всех мастей, а также и ото всех прочих автокефальных поместных церквей, именующих себя тоже «православными». Хотя при крещении Руси мощи большевизма при тогдашнем уровне развитости культуры и миропонимания народа не хватило для того, чтобы не допустить вторжения на Русь библейского проекта под видом христианства, но мощи стихийного большевизма хватило, чтобы проект здесь безнадёжно увяз, чтобы началось его осмысление и выработка глобального альтернативного ему Русского проекта.

В XIX веке большевизм покинул церковь, исчерпав возможности своего развития на основе её вероучения и организационных структур. И примеряя марксизм в качестве своей лексической оболочки, большевизм проник в марксизм точно так же, как за 900 лет до этого он проник в пришедшую на Русь из лживой Византии библейскую церковь. И как тогда церковь на Руси благодаря проникновению в неё духа большевизма обрела своеобразие, отличающее её от первоисточников и зарубежных аналогов, так и на рубеже XIX — ХХ веков марксизм в России обрёл внутренне, скрытое своеобразие подразумеваемого большевиками смысла жизни, отличающее его от канонической редакции, утверждённой «мировой закулисой». Это обстоятельство обрекало интернацистский марксистский проект «мировая социалистическая революция» на крах.

Крах произошёл практически сразу же после установления в России Советской власти, хотя первоначально выглядел как сбой, допускающий изменение сценария дальнейших действий. Проект «мировая социалистическая революция» потерпел крах в результате того, что В.И.Ленин настоял на том, чтобы был заключён похабный (его оценка) мир с Германией и её союзниками.

Истинный марксист-интернацист Л.Д.Бронштейн (Троцкий) это­му противился сначала в открытой внутрипартийной полемике, а потом, будучи главой советской делегации на мирных переговорах с Германией в Брест-Литовске (ныне г. Брест в Белоруссии при границе с Польшей), попытался сорвать принятое в Москве решение вопреки прямым указаниям В.И.Ленина, огласив истинно марксистскую революционную позицию «ни войны, ни мира». Она по сути призывала Германию и её союзников к продолжению войны, а дезорганизованную революцией Россию обрекала на вынужденное сопротивление агрессии. Однако вопреки действиям троцкистов мир был заключён. Попытка спустя некоторое время возобновить войну убийством в Москве руками левых эсеров германского посла графа Мирбаха 6 июля 1918 г. к возобновлению военных действий не привела.

6.3. Новый курс «мировой закулисы»: социализм в одной отдельно взятой стране

При рассмотрении в пределах границ России такого рода действия Л.Д.Бронштейна и политически недальновидных левых эсеров представляются на первый взгляд истерично-бессмыс­лен­ными. Но если рассматривать ситуацию в глобальных масштабах, то это далеко не так. Брестский мир затормозил нагнетание революционной ситуации в Германии и Австро-Венгрии. В результате его воздействия на течение событий[216], революции в этих странах под лозунгами социализма хоть и начались, но потерпели поражение в качестве марксистских интернацистских революций, породив из