против помещиков, организовывать открыто революцию рабочих и крестьян и подготавливать, таким образом, условия для гегемонии пролетариата. Я думаю, что докладчик вполне доказал, на основании всем известных документов, что Коминтерн внушал китайской компартии такое именно понимание единого фронта.

Каменев и Зиновьев ссылались здесь на одну единственную телеграмму в Шанхай в октябре 1926 года, говорящую о том, что не следует пока, до взятия Шанхая, заострять аграрного движения. Я далек от того, чтобы признать эту телеграмму правильной. Я никогда не считал и не считаю Коминтерн безгрешным. Отдельные ошибки бывают, и эта телеграмма является, бесспорно, ошибочной. Но, во-первых, телеграмма эта была отменена самим Коминтерном, спустя несколько недель (в ноябре 1926 г.), без каких бы то ни было заявлений или сигнала со стороны оппозиции. Во-вторых, почему до сих пор молчала об этом оппозиция, почему вспомнила она об этой телеграмме лишь через девять месяцев и почему она скрывает от партии, что эта телеграмма была отменена Коминтерном девять месяцев тому назад? Поэтому было бы злостной клеветой думать, что она, эта телеграмма, определяла линию нашего руководства. На самом деле это была отдельная эпизодическая телеграмма, абсолютно не характерная для линии Коминтерна, для линии нашего руководства. Это видно, повторяю, хотя бы из того, что она была отменена через несколько недель рядом документов, дающих линию и безусловно характерных для нашего руководства.

Позвольте сослаться на эти документы.

Вот, например, выдержка из резолюции VII пленума Коминтерна в ноябре 1926 года, т. е. через месяц после упомянутой выше телеграммы:

“Оригинальной особенностью текущего положения является его переходный характер, когда пролетариат должен выбирать между перспективой блока со значительными слоями буржуазии и перспективой дальнейшего укрепления своего союза с крестьянством. Если пролетариат не выдвинет радикальной аграрной программы, то он не сумеет вовлечь крестьянство в революционную борьбу и утратит гегемонию в национально-освободительном движении” (курсив мой. — И.Ст.).

И дальше:

“Кантонское народное правительство не сможет удержаться у власти в революции, не сможет добиться полной победы над чужеземным империализмом и над туземной реакцией, пока дело национального освобождения не будет отождествляться с аграрной революцией” (см. резолюцию VII расширенного пленума ИККИ; курсив мой. — И.Ст.).

Вот вам документ, действительно определяющий линию руководства Коминтерна.

Крайне странно, что лидеры оппозиции обходят этот всем известный документ Коминтерна.

Может быть, не будет нескромностью, если я сошлюсь на свою речь в китайской комиссии Коминтерна в ноябре того же 1926 года, выработавшей, конечно, не без моего участия, резолюцию VII расширенного пленума по китайскому вопросу. Она, эта речь, вышла потом отдельной брошюрой под заглавием “О перспективах революции в Китае”. Вот некоторые места из этой речи:

“Я знаю, что среди гоминдановцев и даже среди китайских коммунистов имеются люди, которые не считают возможным развязывание революции в деревне, боясь, что втягивание крестьянства в революцию подорвет единый антиимпериалистический фронт. Это глубочайшее заблуждение, товарищи. Антиимпериалистический фронт в Китае будет тем сильнее и могущественней, чем скорее и основательней втянется китайское крестьянство в революцию”.

И дальше:

“Я знаю, что есть среди китайских коммунистов товарищи, которые считают забастовки рабочих за улучшение их материального и правового положения нежелательными и отговаривают рабочих от забастовок. (Голос: “Это было в Кантоне и Шанхае”.) Это большая ошибка, товарищи. Это серьезнейшая недооценка роли и удельного веса пролетариата Китая. Это должно быть отмечено в тезисах, как явление безусловно отрицательное. Было бы большой ошибкой, если бы китайские коммунисты не использовали нынешней благоприятной обстановки для того, чтобы помочь рабочим улучшить свое материальное и правовое положение, хотя бы через забастовки. Для чего же тогда революция в Китае?” (См. Сталин, “О перспективах революции в Китае”. [12])

А вот третий документ, от декабря 1926 года, данный в тот момент, когда Коминтерн осаждали со всех городов Китая, уверяя, что развертывание борьбы рабочих приводит к кризису, безработице, к закрытию фабрик и заводов:

“Общая политика отступления в городах и свертывания борьбы рабочих за улучшение своего положения неправильна. В деревнях борьбу надо развертывать, но нужно вместе с тем использовать благоприятный момент для улучшения материального и правового положения рабочих, всячески стараясь придать борьбе рабочих организованный характер, исключающий эксцессы и чрезмерное забегание вперед. Особенно надо стараться, чтобы борьба в городах направлялась против крупных слоев буржуазии и прежде всего против империалистов, с тем, чтобы мелкая и средняя китайская буржуазия по возможности удерживалась в рамках единого фронта против общего врага. Систему примирительных камер, третейских судов и т. д. считаем целесообразной с тем, чтобы была обеспечена правильная рабочая политика в этих институтах. Считаем вместе с тем нужным предупредить, что декреты против свободы стачек, рабочих собраний и т. д. абсолютно недопустимы”.

Четвертый документ, данный за полтора месяца до переворота Чан Кай-ши: [13]

“Необходимо усилить в армии работу гоминдановских и коммунистических ячеек, организовывать их там, где их нет и где организация их возможна; там же, где организация коммунистических ячеек невозможна, необходимо вести усиленную работу при помощи скрытых коммунистов.

Необходимо держать курс на вооружение рабочих и крестьян, превращение крестьянских комитетов на местах в фактические органы власти с вооруженной самообороной и т. д.

Необходимо, чтобы всюду и везде компартия выступала как таковая; недопустима политика добровольной полулегальности; компартия не может выступать как тормоз массового движения; компартия не должна скрывать изменнической и реакционной политики правых гоминдановцев; на их разоблачение необходимо мобилизовать массы вокруг Гоминдана и китайской коммунистической партии.

Необходимо обратить внимание всех преданных революции работников, что в настоящее время китайская революция, в связи с перегруппировкой классовых сил и концентрацией империалистических армий, переживает критический период и что ее дальнейшие победы возможны лишь при решительном курсе на развитие массового движения. В противном случае революции грозит огромная опасность. Проведение в жизнь директив является поэтому более необходимым, чем когда бы то ни было”.

А еще раньше, еще в апреле 1926 года, за год до переворота правых гоминдановцев и Чан Кай-ши, Коминтерн предупреждал китайскую коммунистическую партию, указывая ей, что “нужно вести дело к уходу или исключению правых из Гоминдана”.

Вот как понимал и продолжает понимать Коминтерн тактику единого фронта против империализма на первом этапе колониальной революции.

Знает ли об этих руководящих документах оппозиция? Конечно, знает. Почему же она замалчивает эти руководящие документы? Потому, что она добивается склоки, а не правды.

А ведь было время, когда нынешние лидеры оппозиции, особенно Зиновьев и Каменев, понимали кое-что в ленинизме и отстаивали в основном ту же самую политику в китайском революционном движении, которую проводил Коминтерн и которую предначертал нам в своих тезисах тов. Ленин. [14] Я имею в виду VI пленум Коммунистического Интернационала в феврале — марте 1926 года, когда председателем Коминтерна был Зиновьев, когда он был еще ленинцем и не успел еще перекочевать в лагерь Троцкого. Я говорю о VI пленуме Коммунистического Интернационала потому, что существует резолюция этого пленума о китайской революции, [15] единогласно принятая в феврале — марте 1926 года, где дается такая же приблизительно оценка первого этапа китайской революции, кантонского Гоминдана и кантонского правительства, какую дают Коминтерн и ВКП(б) и от которой открещивается теперь оппозиция. Я говорю об этой резолюции потому, что за нее голосовал тогда Зиновьев и против нее не возражал никто из членов ЦК, не исключая Троцкого, Каменева и других лидеров нынешней оппозиции.

Позвольте привести некоторые места из этой резолюции.

Вот что говорится в этой резолюции о Гоминдане:

“Шанхайская и гонконгская политические забастовки китайских рабочих (июнь — сентябрь 1925 г.) создали переломный момент в освободительной борьбе китайского народа против иностранных империалистов… Политическое выступление пролетариата дало мощный толчок дальнейшему развитию и укреплению всех революционно-демократических организаций страны, и в первую очередь народно-революционной партии Гоминдан и революционного правительства в Кантоне. Партия Гоминдан, выступавшая в основном своем ядре в союзе с китайскими коммунистами, представляет собой революционный блок рабочих, крестьян, интеллигенции и городской демократии (курсив мой. — И.Ст.) на почве общности классовых интересов этих слоев в борьбе против иностранных империалистов и всего военно-феодального уклада жизни за независимость страны и единую революционно-демократическую власть” (см. резолюцию VI пленума ИККИ).

Итак, кантонский Гоминдан, как союз четырех “классов”. Вы видите, — это почти что “мартыновщина”, [16] освященная никем иным, как тогдашним председателем Коминтерна Зиновьевым.

О кантонском гоминдановском правительстве:

“Созданное партией Гоминдан в Кантоне революционное правительство (курсив мой. — И.Ст.) успело уже связаться с самыми широкими массами рабочих, крестьян и городской демократии и, опираясь на них, разбило поддерживаемые империалистами контрреволюционные банды (и проводит работу по радикальной демократизации всей политической жизни Гуандунской провинции). Являясь, таким образом, авангардом в борьбе китайского народа за независимость, кантонское правительство служит образцом для будущего революционно-демократического строительства в стране (см. там же; курсив мой. — И.Ст.).

Оказывается, что кантонское гоминдановское правительство, представлявшее блок четырех “классов”, было правительством революционным, и не только революционным, но даже образцом для будущего революционно-демократического правительства в Китае.

Об едином фронте рабочих, крестьян и буржуазии:

“Пред лицом новых опасностей китайская компартия и Гоминдан должны развить самую широкую политическую работу, организуя массовые выступления на поддержку борьбы народных армий, используя внутренние противоречия в лагере империалистов и противопоставляя им единый национально-революционный фронт самых широких слоев населения (рабочих, крестьян, буржуазии) под руководством революционно-демократических организаций” (см. там же, курсив мой. — И.Ст.).

Выходит, что временные блоки и соглашения с буржуазией в колониальных странах на известном этапе колониальной революции не только допустимы, но и прямо необходимы.

Не правда ли, это очень похоже на то, о чем говорит нам Ленин в своих известных указаниях о тактике коммунистов в колониальных и зависимых странах. Жаль только, что об этом успел уже забыть Зиновьев.

Вопрос о выходе из Гоминдана:

“Отдельные слои крупной китайской буржуазии, временно группировавшиеся вокруг партии Гоминдан, за последний год отошли от нее, что вызвало образование на правом крыле Гоминдана небольшой группы, открыто выступавшей против тесного союза Гоминдана с массами трудящихся, за исключение коммунистов из Гоминдана, и против революционной политики кантонского правительства. Осуждение этого правого крыла на II конгрессе Гоминдана (январь 1926 г.) и подтверждение необходимости боевого союза Гоминдана с коммунистами закрепляет революционное направление деятельности Гоминдана и кантонского правительства и обеспечивает Гоминдану революционную поддержку пролетариата” (см. там же; курсив мой. — И.Ст.).

Оказывается, что выход коммунистов из Гоминдана на первом этапе китайской революции был бы серьезной ошибкой. Жаль только, что Зиновьев, голосовавший за эту резолюцию, успел уже забыть, об этом через какой-нибудь месяц. Ибо не далее, как в апреле 1926 года (через месяц) Зиновьев требовал немедленного выхода коммунистов из Гоминдана.

Об уклонах в китайской компартии и о недопустимости перепрыгивания через гоминдановскую фазу революции:

“Политическое самоопределение китайских коммунистов будет развиваться в борьбе против двух одинаково вредных уклонов: против правого ликвидаторства, игнорирующего