143 проц.; Франция — 98,2 проц. и 99,2 проц.; Германия — 74,8 проц. и 73,6 проц.; Япония — 176,9 и 170,1 проц.
В общем и целом мировая торговля уже подошла к довоенной норме, а в некоторых странах, например в Северной Америке и Японии, уже перевалила за довоенные нормы.
Наконец, третий ряд фактов, говорящих о техническом прогрессе, о рационализации капиталистической промышленности, о создании новых отраслей, об усилении трестирования, об усилении картелирования промышленности в международном масштабе. Факты эти известны, я думаю, всем. Поэтому я не буду распространяться об этом. Отмечу лишь, что капитал преуспел не только по линии роста продукции, так же как и по линии торговли, но и в области улучшения техники производства, в области технического прогресса, в области рационализации производства, причем все это повело к дальнейшему усилению крупнейших трестов и к организации новых мощных монополистических картелей.
Вот факты, товарищи, которые следует отметить и из которых надо исходить.
Означает ли все это, что тем самым стабилизация капитализма стала прочной, устойчивой? Конечно, нет!
Еще на XIV съезде говорилось в докладе, [72] что капитализм может дойти до довоенной нормы, может перевалить через эту довоенную норму, может рационализировать свое производство, но что это еще не значит, — далеко еще не значит, — что стабилизация капитализма может от этого стать прочной, что капитализм может вернуть себе былую довоенную устойчивость. Наоборот, из самой стабилизации, из того, что производство растет, из того, что торговля растет, из того, что технический прогресс и производственные возможности возрастают, в то время как мировой рынок, пределы этого рынка и сферы влияния отдельных империалистических групп остаются более или менее стабильными, — именно из этого вырастает самый глубокий и самый острый кризис мирового капитализма, чреватый новыми войнами и угрожающий существованию какой бы то ни было стабилизации.
Из частичной стабилизации вырастает усиление кризиса капитализма, нарастающий кризис разваливает стабилизацию — такова диалектика развития капитализма в данный исторический момент.
б) Наиболее характерным в этом росте производства и торговли мирового капитализма является тот факт, что развитие идет неравномерно. Развитие совершается не так, чтобы капиталистические страны двигались вперед одна за другой, плавно и равномерно, не мешая друг другу и не опрокидывая друг друга, а наоборот, — путем вытеснения и упадка одних стран, путем выдвижения и подъема других, в порядке смертельной борьбы континентов и стран за первенство на рынке. Перемещается хозяйственный центр из Европы в Америку, из Атлантического океана в Великий океан. Тем самым повышается удельный вес Америки и Азии в мировом товарообороте за счет Европы.
Некоторые цифры: если доля Европы в мировой внешней торговле составляла в 1913 г. 58,5 проц., доля Америки — 21,2 проц., а доля Азии — 12,3 проц., то в 1925 году доля Европы упала до 50 проц., доля Америки возросла до 26,6 проц., а доля Азии возросла до 16 проц. Наряду со странами рвущегося вперед капитализма (САСШ и отчасти Япония) мы имеем страны хозяйственного упадка (Англия). Наряду с растущей капиталистической Германией и подымающимися странами-выдвиженцами последних лет (Канада, Австралия, Аргентина, Китай, Индия) мы имеем страны стабилизирующегося капитализма (Франция, Италия). Растет количество претендентов на рынки сбыта, растут производственные возможности, растет предложение, а размеры рынков и границы сфер влияния остаются более или менее стабильными.
Такова основа растущих непримиримых противоречий современного капитализма.
в) Это противоречие между ростом производственных возможностей и относительной стабильностью рынков легло в основу того факта, что проблема рынков является теперь основной проблемой капитализма. Обострение проблемы рынков сбыта вообще, обострение проблемы внешних рынков в особенности, обострение проблемы рынков для вывоза капитала в частности — таково нынешнее состояние капитализма.
Этим, собственно, и объясняется, что недогрузка заводов и фабрик становится обычным явлением. Усиление таможенных преград лишь подливает масла в огонь. Капитализму становится тесно в рамках нынешних рынков и сфер влияния. Мирные попытки разрешения проблемы рынков не дали и не могли дать результатов. Известная декларация банкиров в 1926 году насчет свободы торговли кончилась, как известно, крахом. [73] Экономическая конференция Лиги наций в 1927 году, ставившая себе целью “объединение экономических интересов” капиталистических стран, кончилась также крахом. Мирный путь разрешения проблемы рынков остается для капитализма закрытым. Остается единственный для капитализма “выход”: новый передел колоний и сфер влияния путем силы, путем военных столкновений, путем новых империалистических войн.
Из стабилизации рождается нарастание кризиса капитализма.
2. Международная политика капитализма и подготовка новых империалистических войн
а) В связи с этим вопрос о переделе мира и сфер влияния, представляющих основу внешних рынков, является теперь в политике мирового капитализма основным вопросом. Я уже говорил, что нынешнее распределение колоний и сфер влияния, установленное в результате последней империалистической войны, успело уже устареть. Оно не удовлетворяет теперь ни Северную Америку, которая старается внедриться в Азию (прежде всего в Китай), не довольствуясь Южной Америкой, ни Англию, из рук которой ускользают доминионы и ряд важнейших рынков Востока, ни Японию, которой то и дело “мешают” в Китае Англия и Америка, ни Италию и Францию, имеющих бесчисленное количество “предметов спора” как в Придунайских странах, так и в Средиземном море, ни, тем более, Германию, которая все еще остается без колоний.
Отсюда “общее” стремление к новому переделу рынков и источников сырья. Нечего и доказывать, что азиатские рынки и пути к ним являются главной ареной борьбы. Отсюда ряд узловых проблем, представляющих целые очаги для новых столкновений. Отсюда так называемая тихоокеанская проблема (антагонизм Америка — Япония — Англия), как источник борьбы за первенство в Азии и на путях к ней. Отсюда проблема Средиземного моря (антагонизм Англия — Франция — Италия), как источник борьбы за преобладание на берегах Средиземного моря, как источник борьбы за кратчайшие пути к Востоку. Отсюда обострение проблемы нефти (антагонизм Англия — Америка), ибо воевать без нефти нельзя, а кто имеет преимущество в деле нефти, тот имеет шансы на победу в грядущей войне.
Недавно был опубликован в английской печати “последний” план Чемберлена об “улажении” проблемы Средиземного моря. Я не могу ручаться за достоверность этого плана. Но что появление в печати плана Чемберлена является симптомом, в этом не может быть сомнения. Состоит он, этот план, в том, что он передает “мандат” на Сирию из рук Франции в руки Италии, Танжер передается Франции за финансовую компенсацию в пользу Испании, Германии возвращается Камерун, Италия обязывается перестать “шебаршить” на Балканах и т. д.
Все это под флагом борьбы с Советами. Известно, что теперь не предпринимается вообще ни одна пакость без того, чтобы не примешать Советы к грязному делу.
В чем, однако, состоит действительный смысл этого плана? Смысл плана состоит в том, чтобы выжить французскую буржуазию из Сирии. Сирия исстари представляла ворота на Восток, в Месопотамию, в Египет и т. д. Из Сирии можно вредить Англии и в районе Суэцкого канала и в районе Месопотамии. И вот Чемберлен хочет, видимо, положить конец этой неприятной вещи. Нечего и говорить, что факт появления в печати этого плана нельзя назвать случайностью. Ценность этого факта состоит в том, что он дает яркую характеристику той грызни, тех конфликтов и военных столкновений, которыми чреваты нынешние отношения между так называемыми “великими державами”.
Что касается нынешнего состояния проблемы нефти и борьбы вокруг нее, то об этом довольно красноречиво говорит в своем октябрьском номере известный американский журнал “Уорлд’с Уорк”: [74]
“Существует весьма реальная угроза миру и взаимному пониманию между англо-саксонскими народами… Поддержка американских деловых людей министерством будет неизбежно становиться сильнее по мере того, как нужда в этом будет возрастать. Если британское правительство будет отождествлять себя с британской нефтяной промышленностью, то рано или поздно американское правительство будет отождествлять себя с американской нефтяной промышленностью. Борьба не может перейти в область правительств без того, чтобы не увеличилась чрезвычайно опасность войны”.
Сомнения невозможны: дело идет к организации новых коалиций держав на предмет подготовки новых войн за внешние рынки, за источники сырья, за пути к ним.
б) Были ли попытки к “мирному улажению” назревающих военных конфликтов за отчетный период? Да, были. Их было больше, чем можно было бы ожидать. Но они ни к чему, ровно ни к чему не привели. Более того, эти попытки оказались лишь прикрытием подготовительной работы “держав” к новым войнам, прикрытием, имеющим своей целью обман народа, обман “общественного мнения”.
Возьмем Лигу наций, являющуюся, по мнению лживой буржуазной прессы и не менее лживой социал-демократической прессы, орудием мира. К чему привела болтовня Лиги наций по вопросу о мире, о разоружении, о сокращении вооружений? Ни к чему хорошему, кроме обмана масс, кроме новых вспышек вооружения, кроме нового обострения назревающих конфликтов. Разве можно считать случайностью тот факт, что три года болтает Лига наций о мире и разоружении, три года поддерживает эту лживую болтовню так называемый II Интернационал, а “нации” все вооружаются и вооружаются, расширяя старые конфликты между “державами”, нагромождая новые конфликты и подрывая, таким образом, дело мира?
О чем говорит провал тройственной конференции по сокращению морских вооружений (Англия, Америка и Япония), [75] как не о том, что тихоокеанская проблема является источником новых империалистических войн, что “державы” не хотят ни разоружаться, ни сокращать вооружений? Что сделала Лига наций для того, чтобы предотвратить эту опасность?
Или возьмем, например, недавние выступления советской делегации в Женеве по вопросу о действительном (а не декоративном) разоружении. [76] Чем объяснить тот факт, что прямая и честная декларация тов. Литвинова о полном разоружении повергла в паралич Лигу наций и оказалась для нее “полной неожиданностью”? Не говорит ли этот факт о том, что Лига наций есть не инструмент мира и разоружений, а инструмент прикрытия новых вооружений и подготовки новых войн?
Подкупная буржуазная пресса всех стран, от Японии до Англии, от Франции до Америки, кричит во всю глотку о “неискренности” советских предложений по разоружению. Почему же, в таком случае, не проверить искренность советских предложений и не приступить теперь же практически к разоружению или, по крайней мере, к серьезному сокращению вооружений? За чем же стало дело?
Или, например, нынешняя система “договоров дружбы” капиталистических государств, договор Франции с Югославией, договор Италии с Албанией, подготовляемый Пилсудским “договор дружбы” между Польшей и Литвой, “система Локарно”, [77]“дух Локарно” и т. д., — что это, как не система подготовки новых войн и расстановки сил для будущих военных столкновений?
Или, например, возьмем следующие факты: с 1913 по 1927 г. численность армий Франции, Англии, Италии, С.-А. Соед. Штатов, Японии выросла с 1.888 тыс. до 2.262 тыс. человек; за тот же период военные бюджеты тех же стран выросли с 2.345 млн. зол. рублей до
