больше того, у нас, в СССР, доля эксплуататорских классов составляет не более 2 % народного дохода.
Этим, собственно, и объясняется тот поразительный факт, что в САСШ в 1922 году, по словам американского буржуазного писателя Денни, “1 % собственников сосредоточивал в своих руках 59 % всего национального богатства”, а в Англии в 1920/21 году, по словам того же Денни, “менее 2 % всего числа собственников владело 64 % всего национального богатства” (см. книжку Денни “Америка завоевывает Британию”).
Могут ли иметь место подобные факты у нас, в СССР, в Стране Советов? Ясно, что не могут. В СССР давно уже нет и не может быть таких “собственников”.
Но если в СССР в 1929/30 году всего лишь около 2 % народного дохода перепадает на долю эксплуататорских классов, то куда девается остальная масса народного дохода?
Ясно, что она остается в руках рабочих и трудящихся крестьян.
Вот где источник силы и авторитета Советской власти среди миллионов рабочего класса и крестьянства.
Вот где основа систематического роста материального благосостояния рабочих и крестьян СССР.
е) В свете этих решающих фактов становятся вполне понятными систематическое увеличение реальной заработной платы рабочих, рост бюджета социального страхования рабочих, усиление помощи бедняцким и середняцким хозяйствам крестьянства, увеличение ассигнований на рабочее жилищное строительство, на улучшение быта рабочих, на материнство и младенчество и в связи с этим поступательный рост народонаселения СССР при сокращении смертности, особенно смертности детей.
Известно, например, что реальная заработная плата рабочих, считая социальное страхование и отчисления от прибылей в фонд улучшения быта рабочих, выросла в отношении довоенного уровня до 167 %. Один лишь бюджет социального страхования рабочих вырос за последние 3 года с 980 миллионов рублей в 1927/28 году до 1400 миллионов рублей в 1929/30 году. На охрану материнства и младенчества ушло за последние 3 года (1927/28 — 1929/30 гг.) 494 миллиона рублей. На дошкольное воспитание (детские сады, площадки и т. д.) ушло за тот же период 204 миллиона рублей. На рабочее жилищное строительство — 1880 миллионов рублей.
Это не значит, конечно, что уже сделано все необходимое для серьезного увеличения реальной заработной платы, что нельзя было поднять реальную заработную плату на более высокую ступень. И если это не сделано, то в этом виноват бюрократизм нашего снабженческого аппарата вообще, бюрократизм потребительской кооперации прежде всего и в особенности. По данным Госплана, обобществленный сектор по внутренней торговле охватывает в 1929/30 году по опту более 99 % и по рознице более 89 %. Это значит, что кооперация систематически побивает частный сектор и становится монополистом в области торговли. Это, конечно, хорошо. Но плохо то, что эта монополия в ряде случаев идет во вред потребителям. Оказывается, что, несмотря на свое почти монопольное положение в торговле, кооперация предпочитает снабжать рабочих более “доходными” товарами, дающими большие прибыли (галантерея и т. д.), и избегает снабжать их товарами менее “доходными”, хотя и более необходимыми для рабочих (сельскохозяйственные продукты). В связи с этим рабочие вынуждены около 25 % своих потребностей в сельскохозяйственных продуктах удовлетворять на частном рынке, переплачивая на ценах. Я уже не говорю о том, что аппарат кооперации более всего заботится о балансе, ввиду чего слишком туго идет на снижение розничных цен, несмотря на категорические директивы со стороны руководящих центров. Выходит, что кооперация действует в данном случае не как социалистический сектор, а как своеобразный сектор, зараженный неким нэпманским духом. Спрашивается, кому нужна такая кооперация и какая польза для рабочих от ее монополии, если она не выполняет задачи серьезного улучшения реальной заработной платы рабочих?
И если, несмотря на это, реальная заработная плата у нас все же неуклонно повышается из года в год, то это значит, что наш строй, система распределения народного дохода и вся установка по линии заработной платы таковы, что они имеют возможность парализовать и перекрыть все и всякие минусы, идущие от кооперации.
Если прибавить к этому обстоятельству ряд других факторов вроде увеличения роли общественного питания, удешевления жилищ для рабочих, громадного количества стипендий для рабочих и детей рабочих, культурного обслуживания и т. д., то можно смело сказать, что увеличение заработной платы рабочих составит гораздо больший процент, чем это указывается в статистике некоторых наших учреждений.
Все это, вместе взятое, плюс перевод на 7-часовой рабочий день более 830 тысяч индустриальных рабочих (33,5 %), плюс перевод на пятидневную неделю более 1? миллиона индустриальных рабочих (63,4 %), плюс наличие широкой сети домов отдыха, санаториев и курортов для рабочих, через которые пропущено за последние 3 года более 1700 тысяч рабочих, — все это создает такую обстановку работы и быта рабочего класса, которая дает нам возможность вырастить новое поколение рабочих, здоровых и жизнерадостных, способных поднять могущество Советской страны на должную высоту и защитить ее грудью от покушений со стороны врагов. (Аплодисменты.)
Что касается помощи крестьянам, как индивидуальным, так и колхозным, имея в виду и помощь бедноте, то она выразилась за последние 3 года (1927/28 — 1929/30 гг.) в сумме не менее 4 миллиардов рублей, отпущенных по линии кредита и государственного бюджета. Известно, что одной лишь семенной помощи было выдано крестьянам за эти 3 года не менее 154 миллионов пудов зерна.
Не удивительно, что рабочие и крестьяне живут у нас в общем не плохо, смертность населения уменьшилась по сравнению с довоенным временем на 36 % по общей и на 42,5 % по детской линии, а ежегодный прирост населения составляет у нас около 3 миллионов душ. (Аплодисменты.)
Что касается культурного положения рабочих и крестьян, то и в этой области имеем некоторые достижения, которые, однако, ни в коем случае не могут нас удовлетворить ввиду их незначительности. Если не считать рабочих клубов всякого рода, изб-читален, библиотек и ликбеза, который охватывает в этом году 10? миллионов человек, то положение культурно-образовательного дела представляется в следующем виде. Школы начального образования охватывают в текущем году 11638 тысяч учащихся; школы II ступени — 1945 тысяч; индустриально-технические, транспортные, сельскохозяйственные школы и производственные курсы массовой квалификации — 333,1 тысячи; техникумы и равные им профшколы — 238,7 тысячи; вузы и втузы — 190,4 тысячи. Все это дало возможность довести процент грамотности по СССР до 62,6 % против 33 % в довоенное время.
Главное теперь — перейти на общеобязательное первоначальное обучение. Я говорю “главное”, так как такой переход означал бы решающий шаг в деле культурной революции. А перейти к этому делу давно пора, ибо мы имеем теперь все необходимое для организации обязательного всеобщего первоначального образования во всех районах СССР.
До сего времени мы вынуждены были “экономить на всем, даже на школах” для того, чтобы “спасти, восстановить тяжелую промышленность” (Ленин). За последнее время, однако, мы уже восстановили тяжелую промышленность и двигаем ее дальше. Следовательно, настало время, когда мы должны взяться за полное осуществление всеобщего обязательного первоначального образования.
Я думаю, что съезд поступит правильно, если он примет на этот счет определенное и совершенно категорическое решение. (Аплодисменты.)
7. Трудности роста, борьба классов и наступление социализма по всему фронту
Я говорил о наших достижениях в деле развития народного хозяйства. Я говорил о достижениях в области промышленности, в области сельского хозяйства, в области реконструкции всего народного хозяйства на началах социализма. Я говорил, наконец, о достижениях по линии улучшения материального положения рабочих и крестьян.
Но было бы ошибочно думать, что мы добились этих достижений “легко и спокойно”, в порядке, так сказать, самотека, без особых усилий и напряжения воли, без борьбы и встряски. Такие достижения не даются в порядке самотека. На самом деле мы добились этих достижений в решительной борьбе с трудностями, в серьезной и длительной борьбе за преодоление трудностей. О трудностях говорят у нас все. Но не все отдают себе отчет в характере этих трудностей. А между тем проблема трудностей имеет для нас серьезнейшее значение. В чем состоят характерные черты наших трудностей, какие враждебные силы скрываются за ними и как мы их преодолеваем?
а) При характеристике наших трудностей надо иметь в виду, по крайней мере, следующие обстоятельства.
Прежде всего необходимо учесть то обстоятельство, что нынешние наши трудности являются трудностями реконструктивного периода. Что это значит? Это значит, что они коренным образом отличаются от трудностей восстановительного периода нашего хозяйства. Если при восстановительном периоде речь шла о загрузке старых заводов и помощи сельскому хозяйству на его старой базе, то теперь дело идет о том, чтобы коренным образом перестроить, реконструировать и промышленность и сельское хозяйство, изменив их техническую базу, вооружив их современной техникой. Это значит, что перед нами стоит задача перестройки всей технической базы народного хозяйства. А это требует новых, более солидных вложений в народное хозяйство, новых, более опытных кадров, способных овладеть новой техникой и двинуть ее вперед.
Надо иметь в виду, во-вторых, то обстоятельство, что реконструкция народного хозяйства не ограничивается у нас перестройкой его технической базы, а, наоборот, требует вместе с тем перестройки социально-экономических отношений. Я имею здесь в виду, главным образом, сельское хозяйство. В промышленности, которая уже объединена и социализирована, техническая реконструкция имеет уже в основном готовую социально-экономическую базу. Задача реконструкции состоит здесь в том, чтобы усилить процесс вытеснения капиталистических элементов в промышленности. Не так просто обстоит дело в сельском хозяйстве. Реконструкция технической базы сельского хозяйства преследует, конечно, те же цели. Но особенность сельского хозяйства состоит у нас в том, что в нем все еще преобладает мелкое крестьянское хозяйство, что мелкое хозяйство лишено возможности освоить новую технику, что, ввиду этого, перестройка технической базы сельского хозяйства невозможна без одновременной перестройки старого социально-экономического уклада, без объединения мелких индивидуальных хозяйств в крупные коллективные хозяйства, без выкорчевывания корней капитализма в сельском хозяйстве.
Понятно, что эти обстоятельства не могут не осложнять наших трудностей, не могут не осложнять нашей работы по преодолению этих трудностей.
Надо иметь в виду, в-третьих, то обстоятельство, что наша работа по социалистической реконструкции народного хозяйства, рвущая экономические связи капитализма и опрокидывающая вверх дном все силы старого мира, не может не вызывать отчаянного сопротивления со стороны этих сил. Оно так и есть, как известно. Злостное вредительство верхушки буржуазной интеллигенции во всех отраслях нашей промышленности, зверская борьба кулачества против коллективных форм хозяйства в деревне, саботаж мероприятий Советской власти со стороны бюрократических элементов аппарата, являющихся агентурой классового врага, — таковы пока что главные формы сопротивления отживающих классов нашей страны. Ясно, что эти обстоятельства не могут послужить к облегчению нашей работы по реконструкции народного хозяйства.
Надо иметь в виду, в-четвертых, то обстоятельство, что сопротивление отживающих классов нашей страны происходит не изолированно от внешнего
