рабочих и дать им стимул для продвижения вверх, для продвижения в разряд квалифицированных. Вы сами знаете, что нам нужны теперь сотни тысяч и миллионы квалифицированных рабочих. Но чтобы создать кадры квалифицированных рабочих, надо дать стимул и перспективу необученным рабочим к движению вперед, к выдвижению вверх. И чем смелее мы станем на этот путь, тем лучше, ибо в этом основное средство ликвидации текучести рабочей силы. Экономить же в этом деле — значит совершить преступление, идти против интересов нашей социалистической индустрии.

Но это не все.

Для закрепления рабочих за предприятием необходимо еще дальнейшее улучшение снабжения и жилищных условий рабочих. Нельзя отрицать, что в области жилищного строительства и снабжения рабочих сделано за последние годы не мало. Но того, что сделано, совершенно недостаточно для того, чтобы покрыть быстро растущие потребности рабочих. Нельзя ссылаться на то, что раньше жилищ было меньше, чем теперь, и что, ввиду этого, можно успокоиться на достигнутых результатах. Нельзя также ссылаться на то, что раньше снабжение рабочих было куда хуже, чем теперь, и что можно, ввиду этого, довольствоваться существующим положением. Только гнилые и насквозь протухшие люди могут утешаться ссылками на прошлое. Надо исходить не из прошлого, а из растущих потребностей рабочих в настоящем. Нужно понять, что условия существования рабочих изменились у нас в корне. Рабочий ныне — не то, что раньше. Нынешний рабочий, наш советский рабочий, хочет жить с покрытием всех своих материальных и культурных потребностей и в смысле продовольственного снабжения, и в смысле жилищ, и в смысле обеспечения культурных и всяких иных потребностей. Он имеет на это право, и мы обязаны обеспечить ему эти условия. Правда, он не страдает у нас от безработицы, он свободен от ярма капитализма, он больше не раб, а хозяин своего дела. Но этого мало. Он требует обеспечения всех своих материальных и культурных потребностей, и мы обязаны исполнить это его требование. Не забывайте, что мы сами выступаем теперь с известными требованиями к рабочему, — требуем от него трудовой дисциплины, напряженной работы, соревнования, ударничества. Не забывайте, что громадное большинство рабочих приняло эти требования Советской власти с большим подъемом и выполняет их геройски. Не удивляйтесь поэтому, что, осуществляя требования Советской власти, рабочие будут в свою очередь требовать от нее выполнения ее обязательств по дальнейшему улучшению материального и культурного положения рабочих.

Итак, ликвидировать текучесть рабочей силы, уничтожить уравниловку, правильно организовать зарплату, улучшить бытовые условия рабочих — такова задача.

Так обстоит дело с вопросом о втором новом условии развития нашей промышленности.

Перейдем к вопросу о третьем условии.

III. Организация труда

Я говорил выше о необходимости ликвидации текучести рабочей силы, о закреплении рабочих на предприятиях. Но закреплением рабочих не исчерпывается все дело. Мало добиться уничтожения текучести. Нужно еще поставить рабочих в такие условия труда, которые бы давали им возможность работать с толком, поднимать производительность, улучшать качество продукции. Нужно, стало быть, организовать труд на предприятиях таким образом, чтобы производительность подымалась из месяца в месяц, из квартала в квартал.

Можно ли сказать, что нынешняя фактическая организация труда на наших предприятиях отвечает современным требованиям производства? К сожалению, нельзя этого сказать. Во всяком случае, у нас все еще имеется ряд предприятий, где организация труда поставлена из рук вон плохо, где вместо порядка и согласованности в работе имеют место беспорядок и неразбериха, где вместо ответственности за работу царит полная безответственность и обезличка.

Что такое обезличка? Обезличка есть отсутствие всякой ответственности за порученную работу, отсутствие ответственности за механизмы, за станки, за инструменты. Понятно, что при обезличке не может быть и речи о сколько-нибудь серьезном подъеме производительности труда, об улучшении качества продукции, о бережном отношении к механизмам, станкам, инструментам. Вы знаете, к чему привела обезличка на железнодорожном транспорте. К таким же результатам приводит она и в промышленности. Мы уничтожили обезличку на железнодорожном транспорте и подняли работу последнего. Мы должны сделать в промышленности то же самое для того, чтобы поднять ее работу на высшую ступень.

Раньше можно было еще кое-как “обходиться” той неправильной организацией труда, которая с удобством уживается с обезличкой и отсутствием ответственности каждого работника за данную конкретную работу. Теперь — другое дело. Теперь обстановка совершенно другая. При нынешних грандиозных масштабах производства и наличии гигантов-предприятий обезличка является таким бичом промышленности, который создает угрозу для всех наших производственных и организационных достижений на предприятиях.

Как могла укорениться у нас обезличка на ряде предприятий? Она пришла в предприятия как незаконная спутница непрерывки. Было бы неправильно сказать, что непрерывка обязательно влечет за собой обезличку в производстве. При правильной организации труда, при организации ответственности каждого за определенную работу, при наличии прикрепления определенных групп рабочих к механизмам, станкам, при правильной организации смен, не уступающих друг другу по качеству и квалификации, — при этих условиях непрерывка ведет к громадному росту производительности труда, улучшению качества работы, к искоренению обезлички. Так обстоит дело, например, на железнодорожном транспорте, где существует теперь непрерывка, но где нет больше обезлички. Можно ли сказать, что на предприятиях промышленности мы имеем такую же благоприятную картину с непрерывкой? К сожалению, нельзя этого сказать. Дело в том, что на ряде предприятий перешли у нас на непрерывку слишком поспешно, без подготовки соответствующих условий, без должной организации смен, более или менее равноценных по качеству и квалификации, без организации ответственности каждого за данную конкретную работу. А это привело к тому, что непрерывка, предоставленная воле стихии, превратилась в обезличку. В результате мы имеем на ряде предприятий бумажную, словесную непрерывку и не бумажную, реальную обезличку. В результате — отсутствие чувства ответственности за работу, небрежное отношение к механизмам, массовая поломка станков и отсутствие стимула к поднятию производительности труда. Недаром говорят рабочие: “Мы подняли бы производительность труда и улучшили бы дело, но кто нас оценит, когда никто ни за что не отвечает?”

Из этого следует, что кое-кто из наших товарищей поторопились кое-где с введением непрерывки и, поторопившись, извратили непрерывку, превратив ее в обезличку.

Для ликвидации этого положения и уничтожения обезлички существуют два выхода. Либо изменить условия проведения непрерывки так, чтобы непрерывка не превращалась в обезличку, по образцу того, как это проделали в отношении железнодорожного транспорта. Либо там, где нет сейчас благоприятных условий для такого опыта, — отбросить прочь бумажную непрерывку, перейти временно на 6-дневную прерывку, как это проделали недавно на Сталинградском тракторном, и подготовить условия к тому, чтобы в случае необходимости вернуться потом к действительной, не бумажной непрерывке, вернуться, может быть, к непрерывке, но без обезлички.

Других выходов нет.

Не может быть сомнения, что наши хозяйственники достаточно хорошо понимают все это. Но они молчат. Почему? Потому, очевидно, что боятся правды. Но с каких пор большевики стали бояться правды? Разве это не верно, что в ряде предприятий непрерывка превратилась в обезличку, что непрерывка извращена таким образом до последней степени? Спрашивается, кому нужна такая непрерывка? Кто решится сказать, что интересы сохранения этой бумажной и извращенной непрерывки выше интересов правильной организации труда, выше интересов развития производительности труда, выше интересов действительной непрерывки, выше интересов нашей социалистической промышленности? Не ясно ли, что чем скорее похороним бумажную непрерывку, тем скорее добьемся правильной организации труда?

Некоторые товарищи думают, что обезличку можно уничтожить заклинаниями, широковещательными речами. Я знаю, во всяком случае, ряд хозяйственников, которые в своей борьбе с обезличкой ограничиваются тем, что то и дело выступают на собраниях с проклятиями по адресу обезлички, полагая, видимо, что после таких речей обезличка сама должна исчезнуть, так сказать, в порядке самотека. Они глубоко заблуждаются, если они думают, что обезличку можно выжить из практики речами и заклинаниями. Нет, товарищи, обезличка сама никогда не исчезнет. Ее можем и должны уничтожить только мы сами, ибо мы с вами стоим у власти и мы вместе с вами отвечаем за все, в том числе и за обезличку. Я думаю, что было бы гораздо лучше, если бы наши хозяйственные руководители, вместо того, чтобы заниматься речами и заклинаниями, засели на месяц — другой, скажем, на шахте или на заводе, изучили бы все детали и “мелочи” организации труда, уничтожили бы там на деле обезличку и потом распространяли бы опыт данного предприятия на другие предприятия. Это было бы куда лучше. Это было бы действительной борьбой против обезлички, борьбой за правильную, большевистскую организацию труда, борьбой за правильную расстановку сил на предприятии.

Итак, ликвидировать обезличку, улучшить организацию труда, правильно расставить силы на предприятии — такова задача.

Так обстоит дело с вопросом о третьем новом условии развития нашей промышленности.

Перейдем к вопросу о четвертом условии.

IV. Вопрос о производственно-технической интеллигенции рабочего класса

Изменилась обстановка также в отношении командного состава промышленности вообще, в отношении инженерно-технического персонала в частности.

Раньше дело обстояло у нас так, что основным источником всей нашей промышленности служила украинская угольно-металлургическая база. Украина снабжала металлом все наши промышленные районы, как Юг, так и Москву и Ленинград. Она же снабжала углем наши основные предприятия в СССР. Я исключаю здесь Урал, так как в этом отношении удельный вес Урала в сравнении с Донбассом представлял незначительную величину. Сообразно с этим мы имели три основных очага выработки командного состава промышленности:

Юг, Московский район, Ленинградский район. Понятно, что при таком положении вещей мы могли так или иначе обходиться тем минимумом инженерно-технических сил, которым только и могла тогда располагать наша страна.

Так было в недавнем прошлом.

Но теперь мы имеем совершенно другую обстановку. Теперь ясно, я думаю, что, сохраняя нынешние темпы развития и гигантские масштабы производства, мы уже не в состоянии оборачиваться на одной лишь украинской угольно-металлургической базе. Вы знаете, что нам уже не хватает украинского угля и металла, несмотря на рост их производства. Вы знаете, что мы вынуждены, ввиду этого, создать новую угольно-металлургическую базу на Востоке — Урал-Кузбасс. Вы знаете, что мы эту базу создаем не без успеха. Но этого мало. Нам нужно создать, далее, металлургию в самой Сибири для удовлетворения ее растущих потребностей. И мы ее уже создаем. Нам нужно создать, кроме того, новую базу цветной металлургии в Казахстане, в Туркестане. Нам нужно развить, наконец, широчайшее железнодорожное строительство. Это диктуется интересами СССР в целом — интересами окраинных республик так же, как и интересами центра.

Но из этого следует, что мы не можем уже обходиться тем минимумом инженерно-технических и командных сил промышленности, которым мы обходились раньше. Из этого следует, что старых очагов формирования инженерно-технических сил уже недостаточно, что необходимо создать целую сеть новых очагов — на Урале, в Сибири, в Средней Азии. Нам нужно теперь