приходится рассчитывать на то, чтобы смена общественных строев могла произойти в порядке незаметного перехода от одного строя к другому путем реформ, путем уступок господствующего класса.
Уэллс. Я Вам очень благодарен за эту беседу, имеющую для меня громадное значение. Давая мне Ваши разъяснения, Вы, наверное, вспомнили о том, как в подпольных дореволюционных кружках Вам приходилось объяснять основы социализма. В настоящее время во всем мире имеются только две личности, к мнению, к каждому слову которых прислушиваются миллионы: Вы и Рузвельт. Другие могут проповедовать сколько угодно, их не станут ни печатать, ни слушать. Я еще не могу оценить то, что сделано в Вашей стране, в которую я прибыл лишь вчера. Но я видел уже счастливые лица здоровых людей, и я знаю, что у Вас делается нечто очень значительное. Контраст по сравнению с 1920 годом поразительный.
Сталин. Можно было бы сделать еще больше, если бы мы, большевики, были поумнее.
Уэллс. Нет, если бы вообще умнее были человеческие существа. Не мешало бы выдумать пятилетку по реконструкции человеческого мозга, которому явно не хватает многих частиц, необходимых для совершенного социального порядка.
Сталин. Не собираетесь ли побывать на съезде Союза советских писателей?
Уэллс. К сожалению, у меня имеются разные обязательства и я смогу остаться в СССР только неделю. Я приехал, чтобы встретиться с Вами, и я глубоко удовлетворен нашей беседой. Но я собираюсь говорить с теми советскими писателями, с которыми я смогу встретиться, о возможности их вступления в Пен-Клуб. Это — международная организация писателей, основанная Голсуорси, после смерти которого я стал председателем. Организация эта еще слабая, но все же имеет секции во многих странах, и, что еще важнее, выступления ее членов широко освещаются в печати. Эта организация настаивает на праве свободного выражения всех мнений, включая оппозиционные. Я рассчитываю поговорить на эту тему с Максимом Горьким. Однако я не знаю, может ли здесь быть представлена такая широкая свобода.
Сталин. Это называется у нас, у большевиков, “самокритикой”. Она широко применяется в СССР.
Если у Вас имеются какие-либо пожелания, я Вам охотно помогу.
Уэллс. Благодарит.
Сталин. Благодарит за беседу.
Большевик. 1934. № 17.
Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР (Сталин И.В., Жданов А.А., Киров С.М.)
Группа Ванага не выполнила задания и даже не поняла самого задания. Она составила конспект русской истории, а не истории СССР, то есть истории Руси, но без истории народов, которые вошли в состав СССР (не учтены данные по истории Украины, Белоруссии, Финляндии и других прибалтийских народов, северокавказских и закавказских народов, народов Средней Азии и Дальнего Востока, а также волжских и северных районов, — татары, башкиры, мордва, чуваши и т. д.).
В конспекте не подчеркнута аннексионистско-колонизаторская роль русского царизма, вкупе с русской буржуазией и помещиками (“царизм — тюрьма народов”).
В конспекте не подчеркнута контрреволюционная роль русского царизма во внешней политике со времени Екатерины II до 50-х годов XIX столетия и дальше (“царизм как международный жандарм”).
В конспекте свалены в одну кучу феодализм и дофеодальный период, когда крестьяне не были еще закрепощены; самодержавный строй государства и строй феодальный, когда Россия была раздроблена на множество самостоятельных полугосударств.
В конспекте свалены в одну кучу понятия “реакция” и “контрреволюция”, революция “вообще”, революция буржуазная и революция буржуазно-демократическая.
В конспекте не даны условия и истоки национально-освободительного движения покоренных царизмом народов России, и, таким образом, Октябрьская революция как революция, освободившая эти народы от национального гнета, остается немотивированной, равно как немотивированным остается создание Союза ССР.
Конспект изобилует всякого рода затасканными, трафаретными определениями вроде “полицейский террор Николая I”, “Разинщина” и “Пугачевщина”, “наступление помещичьей контрреволюции в 70-х годах XIX столетия”, “первые шаги промышленного переворота”, “первые шаги царизма и буржуазии в борьбе с революцией 1905–1907 годов” и так дальше. Авторы конспекта слепо копируют затасканные и совершенно ненаучные определения всякого рода буржуазных историков, забывая о том, что они обязаны преподать нашей молодежи марксистские, научно-обоснованные определения.
Конспект не отражает роли и влияния западноевропейских буржуазно-революционных и социалистических движений на формирование буржуазного революционного движения и движения пролетарско-социалистического в России. Авторы конспекта, очевидно, забыли, что русские революционеры считали себя учениками и последователями известных корифеев буржуазно-революционной и марксистской мысли на Западе.
В конспекте не учтены корни первой империалистической войны и роль царизма в этой войне как резерва для западноевропейских империалистических держав, равно как не учтена зависимая роль как русского царизма, так и русского капитализма от капитала западноевропейского, ввиду чего значение Октябрьской революции как освободительницы России от ее полуколониального положения остается немотивированным.
В конспекте не учтено наличие общеевропейского политического кризиса перед мировой войной, выразившегося, между прочим, в упадке буржуазной демократии и парламентаризма, ввиду чего значение Советов с точки зрения мировой истории как носителей пролетарской демократии и органов освобождения рабочих и крестьян от капитализма остается немотивированным.
В конспекте не учтена борьба течений в правящей Коммунистической партии СССР и борьба с троцкизмом как с проявлением мелкобуржуазной контрреволюции.
И так далее и тому подобное.
Вообще надо сказать, что конспект составлен крайне неряшливо и не совсем грамотно с точки зрения марксизма.
Мы уже не говорим о неточном стиле конспекта и об игре в “словечки” вроде того, что Лжедмитрий назван Дмитрием “Названным”, или вроде “торжества старых феодалов в XVIII веке” (неизвестно, однако, куда делись и как себя вели “новые” феодалы, если они вообще существовали в это время) и т. д.
Мы считаем необходимой коренную переработку конспекта в духе изложенных выше положений, при этом должно быть учтено, что речь идет о создании учебника, где должно быть взвешено каждое слово и каждое определение, а не о безответственных журнальных статьях, где можно болтать обо всем и как угодно, отвлекаясь от чувства ответственности.
Нам нужен такой учебник истории СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР, — это во-первых, — и где бы история народов СССР не отрывалась от истории общеевропейской и вообще мировой истории, — это во-вторых.
И. Сталин
А. Жданов
С. Киров
8 августа 1934 года
Правда. 27 января 1936 года
Замечания о конспекте учебника новой истории (Сталин И.В., Киров С.М., Жданов А.А.)
Вследствие того, что новая история, самая богатая содержанием, перенасыщена событиями, а также ввиду того, что самое главное в новой истории буржуазных стран, если иметь в виду период до Октябрьской революции в России, — это победа Французской революции и утверждение капитализма в Европе и Америке, — считаем, что было бы лучше, если бы учебник новой истории открывался главой о Французской революции. Для связи с предшествующими событиями можно было бы предпослать небольшое введение с кратким изложением основных событий Нидерландской и Английской революций, отнеся подробное изложение событий Нидерландской и Английской революций к концу учебника средней истории.
Стало быть, мы предлагаем выкинуть из конспекта первую часть (6 глав), то есть весь первый раздел, заменив его кратким введением.
Главным недостатком конспекта считаем то обстоятельство, что он недостаточно резко подчеркивает всю глубину разницы и противоположности между революцией Французской (буржуазной революцией) и Октябрьской революцией в России (социалистической революцией). Основной осью учебника новой истории должна быть именно эта идея противоположности между революцией буржуазной и социалистической. Показать, что Французская (и всякая иная) буржуазная революция, освободив народ от цепей феодализма и абсолютизма, наложила на него новые цепи, цепи капитализма и буржуазной демократии, тогда как социалистическая революция в России разбила все и всякие цепи и освободила народ от всех форм эксплуатации, — вот в чем должна состоять красная нить учебника новой истории.
Нельзя поэтому допускать, чтобы Французскую революцию называли просто “Великой”, — ее надо называть и трактовать как революцию буржуазную.
Равным образом нельзя называть нашу социалистическую революцию в России просто революцией Октябрьской, — ее надо называть и трактовать как революцию социалистическую, революцию советскую.
Сообразно с этим надо перестроить конспект учебника новой истории с подбором соответствующих определений и терминов.
Разбивку новой истории в конспекте на две части считаем мало мотивированной и случайной, произведенной по какому-то непонятному признаку. Мы бы считали целесообразным разбить новую историю на три части:
Первая часть — от Французской буржуазной революции до франко-прусской войны и Парижской Коммуны (исключительно). Это будет период победы и утверждения капитализма в передовых странах.
Вторая часть — от франко-прусской войны и Парижской Коммуны до победы Октябрьской революции в России и окончания империалистической войны (включительно). Это будет период начавшегося упадка капитализма, первого удара по капитализму со стороны Парижской Коммуны, перерастания старого “свободного” капитализма в империализм и свержения капитализма в СССР силами Октябрьской революции, открывшей новую эру в истории человечества.
Третья часть — от конца 1918 года (год окончания войны) до конца 1934 года. Это будет период послевоенного империализма в капиталистических странах, экономического и политического кризиса в этих странах, период фашизма и усиления борьбы за колонии и сферы влияния, с одной стороны, и, с другой стороны — период гражданской войны и интервенции в СССР, период первой и начало второй пятилетки в СССР, период победоносного строительства социализма в нашей стране, период искоренения последних остатков капитализма, период победы и подъема в СССР социалистической индустрии, победы социализма в деревне, победы колхозов и совхозов. Мы считаем большой ошибкой, что авторы конспекта обрывают историю на 1923 годе. Эту ошибку надо исправить, доведя историю до конца 1934 года. В соответствии с этим придется произвести переделку и перераспределение материала, разделов и глав.
Хорошо было бы освободить конспект от старых затасканных выражений вроде “старый порядок”, “новый порядок” и пр. Лучше было бы заменить их словами “докапиталистический порядок”, или еще лучше “абсолютистско-феодальный порядок”, а вместо “нового порядка” сказать “порядок капитализма и буржуазной демократии”. При таком изменении так называемый “новый порядок”, то есть капиталистический порядок, будет выглядеть уже как порядок старый в сравнении с советским строем в СССР, представляющим высший тип устройства человеческого общества.
Хорошо было бы также освободить конспект от чрезмерного обилия “эпох”. “Эпоха консульства”, “эпоха Наполеона”, “эпоха Директории”, — не слишком ли много эпох?
Нам кажется также неправильным, что колониальному вопросу уделено в конспекте несоразмерно мало места. В то время, как Жорж Зандам, Шпенглерам, Киплингам и т. д. уделено достаточно много внимания, колониальному вопросу и положению, скажем, в таком государстве, как Китай, уделено мало внимания.
Было бы также хорошо заменить формулу “объединение Германии и Италии” формулой “воссоединение Германии и Италии в самостоятельные государства”. Иначе может получиться впечатление, что речь идет не о борьбе за воссоединение таких раздробленных государств, как Германия и Италия, а об объединении этих государств в одно государство.
В общем конспект новой истории составлен, по-нашему, более толково, чем конспект истории СССР, но сумбура в этом конспекте все же достаточно много.
И. Сталин
С. Киров
А. Жданов
9 августа 1934
