истребители имели скорость 440–450 километров в час.
— Наши разведчики должны дать эту же скорость 440–450 километров в час. Это, конечно, сократит радиус их действий. Это не страшно. Надо, чтобы разведчик умел бы не только своевременно видеть цель своей разведки, но и сумел уйти, удрать от истребителя противника.
Я думаю, что основную роль в будущей войне будут играть бомбардировщики ближнего действия, но с большой скоростью. Основным типом будет, вероятно, двухмоторный бомбардировщик со скоростью 340–350 километров в час.
Это не значит, что нам не нужны бомбардировщики дальнего действия. Нам нужны бомбардировщики с радиусом действия в 2000 километров (я говорю о радиусе действия, а не о дальности — значит туда 2000 и обратно 2000, а всего дальность 4000–5000 километров).
Бомбардировщикам нужен потолок в 5000 метров (голоса: 6000, 7000). За 6 километров, даже за 7 километров ругать не будем.
И все это у нас будет. Желал бы только, чтобы т. Алкснис по-настоящему за это дрался.
Вы храбрые летчики. Это хорошо. Авиация нуждается в храбрых людях, но нам нужна не просто храбрость, а расчетливая большевистская храбрость. Большевистская храбрость означает твердое знание своей техники и законов природы, овладение этими законами. Почему у нас иногда гибнут летчики? Гибнут потому, что, желая спасти самолет, считают позорным пользоваться парашютом. Некоторые думают, что самолет ценнее летчика. Это неверно. Самое драгоценное для нас — летчик, жизнь одного летчика несравненно дороже нам даже трехсот самолетов. Мы можем наделать сколько угодно и каких угодно самолетов в самые короткие сроки, а хорошего летчика не так скоро подготовишь.
Нам нужны храбрые, по-большевистски храбрые летчики!
О вождях и массах
Я не отрицаю, что вожди имеют значение, они организуют и ведут массы, но вожди без масс — ничто. Такие люди, как Ганнибал, Наполеон, погибали, как только они теряли массы. Массы решают успех всякого дела и судьбы истории. Все зависит от того, за кем массы пойдут. Среди вас тут сидят люди храбрые, молодые. Имен большинства из вас мы можем не знать, но вы — сила и мощь нашей страны, вы можете гордиться тем, что судьбы страны и истории в ваших руках. За ваше здоровье!
РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 1. Д. 160. Л. 23–25.
Письмо соболезнования А.М. Горькому в связи со смертью М.А. Пешкова 12 мая 1934 года
Дорогой Алексей Максимович!
Вместе с Вами скорбим и переживаем горе, так неожиданно и дико свалившееся на нас всех. Верим, что Ваш несокрушимый, горьковский дух и великая воля поборют это тяжкое испытание.
Выражаем свое глубокое соболезнование Надежде Алексеевне.
И. СТАЛИН
В. МОЛОТОВ
К. ВОРОШИЛОВ
С. ОРДЖОНИКИДЗЕ
М. КАЛИНИН
В. КУЙБЫШЕВ
А. МИКОЯН
А. ЖДАНОВ
Правда. 1934. 12 мая.
Сын А.М. Горького Максим Алексеевич Пешков скончался 11 мая 1934 года от крупозного воспаления легких в возрасте 36 лет.
Письмо членам и кандидатам в члены политбюро ЦК ВКП(б), А.А. Жданову, Н.И. Бухарину, А.И. Стецкому 14 июля 1934 года
Строго секретно
14 июля 1934 г.
Членам и кандидатам Политбюро ЦК: тт. Андрееву, Ворошилову, Кагановичу, Калинину, Кирову, Косиору Ст., Куйбышеву, Микояну, Молотову, Орджоникидзе, Петровскому, Постышеву, Рудзутаку, Сталину, Чубарю.
Тов. Жданову.
Тт. Бухарину и Стецкому.
В «Известиях» от 12 мая 1934 г. была напечатана статья т. Бухарина «Экономика Советской страны». Статья вызвала критические замечания т. Стецкого, разосланные членам ПБ 16 мая. Ввиду моего предложения товарищу Бухарину последний прислал в конце июня на мое имя «Ответ т. Стецкому», на который последовал контр-ответ т. Стецкого «О новых критических упражнениях т. Бухарина».
Я думаю, что эти последние документы заслуживают того, чтобы разослать их членам ПБ.
Рассылая их членам ПБ, считаю необходимым заметить, что в споре между тт. Бухариным и Стецким прав т. Стецкий, а не т. Бухарин.
1. Нельзя сводить индустриализацию к созданию «фондов» вообще, как это делает т. Бухарин, так как такое сведение затушевывает разницу между «фондами» тяжелой индустрии, которые являются ведущими и реорганизующими все народное хозяйство, и «фондами» других отраслей народного хозяйства, не являющимися ни ведущими, ни реорганизующими. Для нашей политики вся соль — в этой именно разнице.
2. Нельзя делать даже отдаленного намека на то, что наша тяжелая индустрия развивалась якобы путем некоторого или частичного пожирания легкой индустрии и сельского хозяйства. Нельзя, так как это не соответствует действительности, отдает клеветой и опорочивает политику партии. А такой, правда, отдаленный намек, безусловно, имеется в статье т. Бухарина.
В связи с этим нельзя не отметить, что бывшие правые иногда пытаются свести разницу в установках партии и правых к тому, что партия шла к цели якобы лобовым ударом, а правые шли к той же цели обходным, но менее болезненным путем, что если бы дали правым возможность, они пришли бы к цели с меньшими жертвами. Нет нужды доказывать, что подобная «теория» не имеет ничего общего с марксизмом. На самом деле правые шли не «к той же цели», а в капкан, поставленный классовым врагом, и если бы рабочие послушались правых, они сидели бы в капкане… Мне кажется, что пережитки именно этой контрреволюционной «теории», от которых, видимо, не освободился еще т. Бухарин, сыграли свою роль в его статье «Экономика Советской страны».
3. Нельзя сводить политику коллективизации к понятию «аграрной революции», как это делает т. Бухарин. Нельзя, так как такая «операция» затушевывает то основное, чем выгодно отличается политика коллективизации от всякой другой «аграрной» политики в отношении крестьянства. Для нашей партии вся соль — в этой именно разнице. Это, конечно, не спор о «словах». Это вопрос об ясности и определенности в формулировках. Большевики сильны тем, что они не пренебрегают требованиями ясности и определенности.
4. Нельзя говорить о «классическом» и неклассическом нэпе. Нельзя, так как это запутывает вопрос и может запутать людей. «Новые» слова нужны, если они вызываются необходимостью, создают ясность, дают явные плюсы. Они вредны, если они не вызываются необходимостью и отдают надуманностью. Большевикам не нужна игра в «новые словечки».
И. Сталин.
14. VII. 34 г.
Советское руководство. Переписка. 1928–1941. М., 1999. С. 293–295.
РГАСПИ. Ф. 82. Oп. 2. Д. 198. Л. 77–79.
Письмо членам Политбюро ЦК ВКП(б), В.И. Адоратскому, В.Г. Кнорину, А.И. Стецкому, Г.Е. Зиновьеву, П.Н. Поспелову 5 августа 1934 года
Членам ПОЛИТБЮРО,
тт. Адоратскому, Кнорину, Стецкому, Зиновьеву, Поспелову.
В номере 13-14-ом «Большевика» напечатана заметка «От редакции» (страницы 86–90), где комментируется письмо Ф. Энгельса к Иоан Надежде от января 1888 года и где взгляды Энгельса о грядущей войне явным образом сфальсифицированы.
Неправильно и фокуснически используя письмо Энгельса к румыну Иоан Надежде (1888 год), редакция «Большевика» утверждает в своей заметке, что:
а) Энгельс «стоит целиком на пораженческой позиции», на позиции поражения «и своего буржуазного отечества»;
б) «Аналогичную позицию Ленин отстаивал в войне 1914 года»;
в) Ленин, стало быть, не дал ничего существенно нового в деле определения характера войны и политики марксистов в связи с войной.
Таким образом:
1. Редакция «Большевика» скрыла от читателей, что Энгельс не понимал империалистского характера грядущей войны, что явствует как из письма Энгельса к Иоан Надежде (1888 г.), так и из его статьи «Внешняя политика русского царизма» (1890 год), равно как из его известных писем к Бебелю (1891 г.). Достаточно сличить с этими произведениями Энгельса печатаемые в том же номере «Большевика» таблицы Ленина «Опыт сводки главных данных всемирной истории после 1870 года», где Ленин отмечает империалистскую борьбу держав (в том числе и Германии) за колонии и сферы влияния еще в начале 80-тых годов прошлого столетия, как причину войны, чтобы понять всю разницу взглядов Ленина и Энгельса на характер войны.
2. Редакция «Большевика» скрыла от читателей, что Энгельс, спустя 2–3 года после письма к Иоан Надежде, когда стал складываться франко-русский союз в противовес союзу Германии, Австрии и Италии, — изменил свое отношение к войне и стал высказываться уже не за поражение, а за победу Германии (см. особенно письма Энгельса к Бебелю от 1891 года), причем подобная установка осталась у Энгельса, как известно, до конца его жизни.
3. Редакция «Большевика» скрыла от читателей, что между пассивным пораженчеством Энгельса («пожелать, чтобы все они были разбиты»), от которого он, как сказано, отказался потом в пользу оборончества, и активным пораженчеством Ленина («превращение империалистской войны в войну гражданскую») — никак нельзя провести знак равенства.
4. Редакция «Большевика» скрыла от читателей тот несомненный факт, что Ленин и только Ленин дал принципиально новую и единственно правильную установку как в вопросе о характере войны, так и в вопросе о политике марксистов в связи с войной.
Так обстоит дело с фокусами редакции «Большевика».
Что Энгельс был и остается нашим учителем, в этом могут сомневаться только идиоты. Но из этого вовсе не следует, что мы должны замазывать ошибки Энгельса, что мы должны скрывать их и — тем более — выдавать их за непререкаемые истины. Такая политика была бы политикой вранья и обмана. Ничто так не противно духу марксизма и заветам Маркса-Энгельса, как подобная, недостойная марксистов, политика. Маркс и Энгельс сами говорили, что марксизм есть не догма, а руководство к действию. Этим и объясняется, что Маркс и Энгельс сами неоднократно изменяли и дополняли те или иные положения своих произведений. Значит, Маркс и Энгельс считали основным в своем учении не букву, не отдельные положения, а дух этого учения, его метод. Иначе и не может быть, так как при другой установке дальнейшее развитие марксизма было бы немыслимо, ибо марксизм превратился бы в мумию. Иначе и не может быть, ибо в противном случае Ленин не был бы тем человеком, который не только восстановил марксизм, но и развил его дальше. А если Ленин развил дальше марксизм, то не ясно ли, что мы не должны бояться записать в актив Ленину то новое о войне, что принадлежит ему по праву и что дано им, как новое, в интересах дальнейшего развития марксизма?
Не может быть сомнения, что только неуважение к марксизму и его основоположникам могло продиктовать редакции «Большевика» политику замазывания и припрятывания фактов, политику умаления роли Ленина в деле выработки новой установки марксизма в вопросах о характере войны и политики марксистов в связи с войной.
Я думаю, что в своей заметке редакция «Большевика» молчаливо исходит из одной троцкистско-меньшевистской установки, в силу которой Энгельс сказал будто бы все, что нужно было сказать, о войне, ее характере и политике марксистов в связи с войной, что марксистам остается только восстановить сказанное Энгельсом и применить его к практике, что Ленин будто бы так именно и поступил, заняв «аналогичную позицию в войне 1914 года», что кто не согласен с этим, тот ревизует марксизм, тот не настоящий марксист.
Как известно, из такой же установки исходили троцкистско-меньшевистские господа, когда они отрицали возможность победы социализма в одной стране,
