откуда легче всего можно было пробить деникинский фронт, расколоть его на две части и продвигаться дальше, вплоть до Ростова.
Этот момент, нередко упускаемый из виду старыми военными, имеет часто в гражданской войне решающее значение.
Следует отметить, что дела Польши в этом отношении, в отношении района главного удара, обстоят из рук вон плохо. Дело в том, что по причинам, изложенным выше, ни один из прилегающих к Польше районов не может быть признан для польских войск благоприятным ни в смысле района удара, ни в смысле дальнейшего развития этого удара: куда бы ни двинулись вперед польские войска, они везде будут встречать противодействие со стороны украинского, русского, белорусского мужика, ждущего освобождения от польских помещиков со стороны советских войск.
И наоборот, положение советских войск в этом отношении вполне благоприятно: для них все районы, так сказать, “подходящи”, ибо советские войска, двигаясь вперед, не укрепляют, а свергают власть польских панов, освобождают крестьян от кабалы.
III. Перспективы
Польша воюет с Россией пока что одна. Но было бы наивно думать, что она остается одинокой. Мы имеем здесь в виду не только всестороннюю поддержку, которую, несомненно, оказывает Польше Антанта, но и тех боевых союзников Польши, которые отчасти уже найдены Антантой (например, остатки деникинских войск), отчасти же будут, по всей вероятности, найдены во славу европейской “цивилизации”. Это не случайность, что польское наступление началось во время конференции в Сан-Ремо,[101] куда не были допущены представители России. Не случайность и то, что Румыния замяла вопрос о мирных переговорах с Россией… При этом вполне возможно, что польское наступление, кажущееся на первый взгляд авантюрой, предполагает на самом деле широко задуманный план комбинированного похода, осуществляемого исподволь.
И все-таки нужно сказать, что если Антанта, организуя третий поход на Россию, рассчитывала победить последнюю, то она просчиталась, ибо шансов на поражение России в 1920 году меньше, гораздо меньше, чем в 1919 году.
Выше мы говорили о шансах на победу России, о том, что шансы эти растут и будут расти, но это не значит, конечно, что мы тем самым уже имеем победу в кармане. Указанные выше шансы на победу могут иметь реальное значение лишь при прочих равных условиях, т. е. при условии, что мы теперь так же напряжем свои силы, как и раньше, при наступлении Деникина, что наши войска будут снабжаться и пополняться аккуратно и регулярно, что наши агитаторы будут просвещать красноармейцев и окружающее их население с утроенной анергией, что наш тыл будет очищаться от скверны и укрепляться всеми силами, всеми средствами.
Только при этих условиях можно считать победу обеспеченной.
“Правда” №№ 111 и 112, 25 и 26 мая 1920 г.
О положении на Юго-Западном фронте Беседа с сотрудником УкрРОСТА
Третьего дня в Харьков возвратился член Реввоенсовета Республики товарищ И.В. Сталин.
Товарищ Сталин пробыл на фронте около трех недель: при нем началась и постепенно развилась наступательная операция красных войск, открывшаяся знаменитым прорывом польского фронта красной конницей.
В беседе с сотрудником УкрРОСТА товарищ Сталин сообщил следующее:
— Говоря об операции Конной армии тов. Буденного на польском фронте в начале июня, многие сравнивают ее — этот прорыв фронта противника — с рейдом конницы Мамонтова в прошлом году.
Но эта аналогия совершенно неправильна.
Мамонтовская операция имела эпизодический, так сказать, партизанский характер, не связанный с общими наступательными операциями армии Деникина.
Прорыв же Конной армии является звеном в общей цепи наступательных операций Красной Армии.
Рейд нашей конницы начался пятого июня. Утром этого дня, свернутая в кулак, красная конница ударила по второй польской армии, прорвала неприятельский фронт, рейдом прошла район Бердичева и утром седьмого июня заняла Житомир.
О подробностях занятия Житомира и захваченных трофеях уже сообщалось в печати, говорить об этом не буду, отмечу лишь кое-что характерное. Реввоенсовет Конной армии доносил штабу фронта: “Польская армия питает абсолютное пренебрежение к нашей коннице. Мы считаем своей обязанностью доказать полякам, что конницу надо уважать”. После же прорыва тов. Буденный пишет нам: “Паны научились уважать конницу; бегут, очищая перед нами дорогу, опрокидывая друг друга”.
Результаты прорыва
Результаты прорыва следующие:
Вторая польская армия, через которую прошла наша Конная армия, оказалась выведенной из строя, — она потеряла свыше одной тысячи человек пленными и около восьми тысяч человек зарубленными.
Последняя цифра мною проверялась из нескольких источников и она близка к истине, тем более, что первое время поляки решительно отказывались сдаваться, и нашей коннице приходилось буквально пробивать себе дорогу.
Второй результат: третья польская армия (район Киева) оказалась отрезанной от своего тыла и очутилась перед опасностью быть окруженной. Ввиду этого началось ее общее отступление в направлении Киев — Коростень.
Третий результат: шестая польская армия (район Каменец-Подольска), потеряв опору на своем левом фланге, из боязни быть припертой к Днестру, начала свой общий отход.
Четвертый результат: с момента прорыва началось наше общее стремительное наступление по всему фронту.
Судьба третьей польской армии
Так как вопрос о судьбе третьей польской армии не для всех еще ясен, то на этом я остановлюсь более подробно.
Оторванная от своей базы и потерявшая связь, третья польская армия очутилась перед опасностью попасть в плен целиком. Ввиду этого она начала жечь обозы, взрывать склады, портить орудия.
После первых неудачных попыток к отступлению в порядке она вынуждена была обратиться в бегство (поголовное бегство).
Треть армии (всего в третьей польской армии насчитывалось около двадцати тысяч бойцов) попала в плен или была зарублена. Другая треть ее, если не больше, побросав оружие, разбежалась по болотам, лесам, — рассеялась. Лишь остальная треть, и даже меньше, успела проскочить к своим через Коростень. При этом, несомненно, если бы поляки не успели своевременно подать помощь свежими частями через Шепетовку — Сарны, и эта часть третьей польской армии осталась бы в плену или рассеялась по лесам.
Во всяком случае надо считать, что третьей польской армии не существует. Те же остатки ее, которые добрались к своим, нуждаются в большом ремонте.
Для характеристики разгрома третьей польской армии должен сказать, что все житомирское шоссе завалено полусожженными обозами и автомобилями всех родов, причем количество последних, по донесению начальника связи, доходит до четырех тысяч. Нами взято 70 орудий, не менее 250 пулеметов, громадное количество винтовок и патронов, еще не подсчитанное. Таковы наши трофеи.
Положение на фронте
Нынешнее положение на фронте можно обрисовать следующим образом: шестая польская армия отходит, вторая отводится на переформирование, третья фактически не существует, ее заменяют новые польские части, взятые с западного фронта и из далекого тыла.
Красная Армия наступает по всему фронту, перейдя за линию: Овруч — Коростень — Житомир — Бердичев — Казатин — Калиновка — Винница — Жмеринка.
Выводы
Но было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено.
Ведь мы воюем не только с поляками, но со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия.
Кроме того, не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новоград-Волынску и действия которых, несомненно, скажутся на днях.
Следует также помнить, что разложение в массовой масштабе еще не коснулось польской армии. Нет сомнения, что впереди еще будут бои, и бои жестокие.
Поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о “марше на Варшаву”, другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на “красной советской Варшаве”.
Я не буду доказывать, что это бахвальство и это самодовольство совершенно не соответствуют ни политике Советского правительства, ни состоянию сил противника на фронте.
В самой категорической форме я должен заявить, что без напряжения всех сил в тылу и на фронте мы не сможем выйти победителями. Без этого нам не одолеть врагов с Запада.
Это особенно подчеркивается наступлением войск Врангеля, явившимся, как “гром с ясного неба”, и принявшим угрожающие размеры.
Крымский фронт
Не подлежит никакому сомнению, что наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях облегчения тяжелого положения поляков. Только наивные политики могут верить, что переписка Керзона с тов. Чичериным могла иметь какой-нибудь иной смысл кроме того, чтобы фразой о мире прикрыть подготовительные работы Врангеля и Антанты к наступлению из Крыма.
Врангель не был еще готов, и поэтому (только поэтому!) “человеколюбивый” Керзон просил Советскую Россию пощадить врангелевские части и сохранить им жизнь.
Антанта, очевидно, рассчитывала, что в момент, когда Красная Армия собьет поляков и двинется вперед, — в этот момент Врангель выйдет в тыл нашим войскам и разрушит все планы Советской России.
Нет сомнения, что наступление Врангеля значительно облегчило положение поляков, но едва ли есть основание думать, что Врангелю удастся прорваться в тыл нашим западным армиям.
Во всяком случае ближайшее будущее покажет силу и вес врангелевского наступления.
“Коммунист” (Харьков) № 140, 24 июня 1920 г.
Телеграмма В.И. Ленину 25 июня 1920 г
Взятый нами в плен десятого июня на Крымском фронте боевой генерал Ревишин в моем присутствии заявил: а) обмундирование, орудия, винтовки, танки, шашки врангелевские войска получают главным образом от англичан, а потом от французов; б) с моря обслуживают Врангеля английские крупные суда и французские мелкие; в) топливо (жидкое) Врангель получает из Батума (значит, Баку не должен отпускать топливо Тифлису, который может продать его Батуму); г) генерал Эрдели, интернированный Грузией и подлежащий выдаче нам, в мае был уже в Крыму (значит, Грузия хитрит и обманывает нас).
Показание генерала Ревишина о помощи Англии и Франции Врангелю стенографируется и будет послано вам за его подписью, как материал для Чичерина.
25 июня 1920 г.
Впервые напечатано в газете “Правда” № 313, 14 ноября 1935 г.
О положении на польском фронте Беседа с сотрудником газеты “Правда”
Приехавший недавно из района Юго-Западного фронта товарищ Сталин в беседе с нашим сотрудником сказал следующее:
1. Май-июнь
Два последних месяца, май и июнь, дают две совершенно различные картины положения на фронте.
Май — это месяц исключительных успехов польских войск. На правом своем фланге поляки с успехом продвигаются за линию Киев — Жмеринка, угрожая Одессе. На левом фланге с успехом ликвидируют наступательные действия наших войск в направлении на Молодечно — Минск. В центре, закрепив за собой Мозырь и заняв Речицу, польские войска угрожают Гомелю.
Июнь, наоборот, — месяц быстрой и решительной ликвидации майских успехов польских войск. Продвижение поляков на Украину уже ликвидировано, ибо поляки не только изгнаны из Киева, но и отброшены за линию Ровно — Проскуров — Могилев. Продвижение поляков в сторону Гомеля также ликвидировано, ибо польские войска отброшены за Мозырь. Что катается левого фланга поляков, наиболее устойчивого, по отзывам польской печати, то нужно сказать, что обозначившийся за последние дни в этом районе мощный
