международного пролетариата, превратился отныне в передовой отряд, в авангард международного пролетариата.
Таким образом задача развязывания революции на Западе для того, чтобы облегчить себе, т. е. России, доведение до конца своей революции, из пожелания превратилась в чисто практическую задачу дня. Этот переворот в отношениях (особенно в международных), произведенный Октябрем, целиком обязан Октябрю, февральская революция даже не задела международных отношений.
б) Вторая важная черта в обстановке, создавшейся в России после Октября, — это изменение положения как пролетариата, так и его партии внутри России. Раньше, до Октября, главную заботу пролетариата составляла организация всех боевых сил для свержения буржуазии, т. е. характер задачи был по преимуществу критический и разрушительный. Теперь, после Октября, когда не стало уже буржуазии у власти, а государство сделалось пролетарским, старая задача отпала, уступив место новой задаче по организации всех трудящихся России (крестьянство, ремесленники, кустари, интеллигенция, отсталые народности, входящие в состав РСФСР) для строительства новой Советской России, ее хозяйственных и военных аппаратов, с одной стороны, и для подавления сопротивления свергнутой, но еще не добитой буржуазии, с другой стороны.[30]
в) Сообразно с изменившимся положением пролетариата внутри России и соответственно новой задаче изменилась и политика пролетариата по отношению в буржуазным и мелкобуржуазным группам и слоям населения России. Раньше пролетариат (накануне свержения буржуазии) отвергал отдельные соглашения с буржуазными группами, ибо такая политика вела к укреплению стоящей у власти буржуазии; теперь, наоборот, пролетариат — за отдельные соглашения, так как они укрепляют его власть, разлагают буржуазию, облегчают приручение пролетариатом отдельных ее групп, облегчают их ассимиляцию. Разница между “реформизмом” и политикой отдельных соглашений (первый обязательно отвергает метод революционных действий, вторая нет, а в том случае, если применяется революционерами, исходит из революционного метода, первый по объему уже, вторая — шире. (См. о “реформизме” и “политике соглашений”.)
г) Сообразно с колоссальным ростом силы и средств пролетариата и компартии усилился размах стратегической работы компартии. Раньше стратегия компартии ограничивалась составлением стратегического плана, маневрированием между различными формами движения и организаций пролетариата, а также между различными требованиями движения (лозунги), выставлением одних, сменой других, применением скудных резервов в виде противоречий между различными классами, причем рамки и возможность использования этих резервов были всегда, как правило, ограничены узкими пределами ввиду слабости партии; теперь, после Октября, во-первых, увеличились резервы (противоречия между социальными группами в России, противоречия между классами и национальностями в окружающих государствах, противоречия между окружающими государствами, растущая социалистическая революция на Западе, растущее революционное движение на Востоке и вообще в колониях и т. д.), во-вторых, умножились средства и возможности маневрирования (старые средства дополнились новыми в виде, например, дипломатической работы, налаживания более реальных связей как с западным социалистическим движением, так и с восточным революционным движением), в-третьих, появились новые более широкие возможности использования резервов ввиду умножения силы и средств пролетариата, ставшего в России господствующей политической силой, имеющего свои вооруженные силы, а в международном мире — авангардом всемирного революционного движения.
13) Особо: а) вопрос о темпе движения и его роли при определении стратегии и тактики, б) вопрос о реформизме, о политике соглашений и их взаимоотношении.
14) “Реформизм” (“соглашательство”), “политика соглашений” и “отдельные соглашения” — три вещи разные (о каждой из них написать отдельно). Соглашения меков неприемлемы, потому что они исходят из реформизма, т. е. из отрицания революционных действий, тогда как соглашения беков исходят из потребностей революционных действий. Именно поэтому у меков соглашения превращаются в систему, в политику соглашений, тогда как беки лишь за отдельные, конкретные соглашения, не делая из них особую политику соглашений.
15) Три периода в развитии компартии России:
а) период формирования авангарда (т. е. партии) пролетариата, период сколачивания кадров партийных (в этот период партия слаба, имеет программу, общие основы тактики, но как партия массовых действий — слаба);
б) период революционной массовой борьбы под руководством компартии. В этот период партия из организации массовой агитации превращается в организацию массовых действий, период подготовительный сменяется периодом революционных действий;
в) период после взятия власти, после превращения компартии в правительственную партию.
16) Политическая сила русской пролетарской революции состоит в том, что аграрная революция крестьянства (свержение феодализма) произошла там под руководством пролетариата (а не буржуазии), что ввиду этого буржуазно-демократическая революция послужила прологом революции пролетарской, что связь трудовых элементов крестьянства с пролетариатом и поддержка первых последним была не только обеспечена политически, но и закреплена организационно в Советах, что создало пролетариату сочувствие огромного большинства населения (именно поэтому не беда, если сам пролетариат не составляет большинства в стране).
Слабость пролетарских революций в Европе (континент) состоит в том, что там нет у пролетариата ни этой связи, ни этой поддержки со стороны деревни, там освобождение крестьянства от феодализма произошло под руководством буржуазии (а не пролетариата, который был тогда слаб), что при равнодушном отношении соц. — демократии к интересам деревни надолго обеспечило буржуазии сочувствие большинства крестьян.[31]
1921 год, июль.
Печатается впервые
Об очередных задачах коммунизма в Грузии и Закавказье Доклад общему собранию тифлисской организации коммунистической партии Грузии 6 июля 1921 г.[32]
Товарищи! Мне поручено комитетом вашей организации представить вам доклад об очередных задачах коммунизма в Грузии.
Очередные задачи коммунизма — это вопросы тактики. Но для того, чтобы определить тактику партии, притом партии правительственной, необходимо прежде всего учесть общую обстановку, которая окружает партию и с которой ей нельзя не считаться. Какова же эта обстановка?
Едва ли нужно доказывать, что с началом гражданской войны мир раскололся на два противоположных лагеря, лагерь империализма во главе с Антантой и лагерь социализма во главе с Советской Россией, что в первом лагере находятся все и всякие капиталистические, “демократические” и меньшевистские государства, и во втором — советские государства, в том числе и Грузия. Основная черта обстановки, окружающей ныне советские страны, состоит в том, что период вооруженной борьбы между указанными выше двумя лагерями кончился более или менее длительным перемирием между ними, что период войны сменился периодом мирного хозяйственного строительства советских республик. Раньше, в период, так сказать, военный, советские республики действовали под общим лозунгом “все для войны”, ибо советские республики представляли осажденный лагерь, блокируемый империалистическими государствами. Тогда, в тот период, вся энергия коммунистической партии уходила на то, чтобы бросить все живые силы на постройку Красной Армии, на усиление фронта для вооруженной борьбы с империализмом. Нечего и говорить, что в этот период партия не могла сосредоточить свое внимание на хозяйственном строительстве. Можно сказать без преувеличения, что экономика советских стран ограничивалась в этот период развитием военной индустрии и поддерживанием, с грехом пополам, некоторых отраслей народного хозяйства, связанных, опять-таки, с войной. Этим, собственно, и объясняется та хозяйственная разруха, которую получили мы в наследство от военного периода советских государств.
Ныне, когда мы вступили в новый период хозяйственного строительства, когда мы от войны перешли на мирную работу, старый лозунг “все для войны” сменяется, естественно, новым лозунгом “все для народного хозяйства”. Этот новый период обязывает коммунистов бросить все силы на хозяйственный фронт, в промышленность, сельское хозяйство, продовольственное дело, в кооперацию, в транспортное дело и т. д. Ибо без этого нет возможности побороть хозяйственную разруху.
Если военный период дал нам тип коммунистов военных, снабженцев, формировщиков, операторов и т. д., то коммунистическая партия должна позаботиться о том, чтобы в новый период, период хозяйственного строительства, вовлекая широкие массы в дело хозяйственного возрождения, выработать новый тип коммуниста-хозяйственника — работников по промышленности, по сельскому хозяйству, по транспорту, по кооперации и т. д.
Но, развивая хозяйственно-строительную работу, коммунисты не могут не считаться с двумя очень важными условиями, оставшимися в наследство от прошлого. Эти условия: во-первых, наличие вокруг советских стран высокоразвитых в промышленном отношении буржуазных государств и, во-вторых, наличие многочисленной крестьянской мелкой буржуазии внутри советских государств.
Дело в том, что волей истории Советская власть восторжествовала не в странах более развитых, а в странах сравнительно менее развитых в капиталистическом отношении. История показала, что в таких странах, как Россия с молодым, сравнительно, капитализмом, сильным, концентрированным пролетариатом и со слабой национальной буржуазией, гораздо легче свергнуть буржуазию, чем в классических странах капитализма, вроде Германии, Англии и Франции, где капитализм существует несколько веков, а буржуазия успела превратиться в серьезнейшую руководящую силу всей общественной жизни.
Когда утвердится диктатура пролетариата и в таких странах, как Германия и Англия, несомненно, там легче будет продолжить и довести до конца социалистическую революцию, т. е. легче будет организовать там социалистическое хозяйство, ибо там промышленность развита больше, техника богаче, а пролетариат сравнительно многочисленнее, чем в нынешних советских странах. Но пока что мы стоим перед фактом, с одной стороны, диктатуры пролетариата в странах с менее развитой промышленностью при наличии многочисленного класса мелких товаропроизводителей (крестьян) и, с другой стороны, диктатуры буржуазии в странах с более развитой промышленностью и многочисленным классом пролетариата. Игнорировать этот факт было бы неразумно, легкомысленно.
Поскольку советские страны изобилуют источниками сырья и топлива, а промышленно развитые буржуазные страны страдают недостатком таковых, несомненно, что отдельные капиталистические группы из буржуазных государств заинтересованы в том, чтобы войти в соглашение с советскими государствами на предмет использования источников сырья и топлива на известных условиях. С другой стороны, поскольку класс мелких производителей внутри советских государств (крестьянство) нуждается в продуктах индустрии (мануфактура, сельскохозяйственные машины), несомненно, что он также заинтересован в соглашении с пролетарской властью своей страны на предмет получения таких продуктов в порядке товарообмена (в обмен на сельскохозяйственные продукты).
С своей стороны Советская власть также заинтересована войти во временное соглашение как с отдельными капиталистическими группами чужих стран, так и с классом мелких товаропроизводителей своей собственной страны, ибо такое соглашение несомненно ускорит и облегчит дело восстановления разрушенных войной производительных сил и осуществления электрификации, этой технически-промышленной базы будущего социалистического хозяйства.
Эти обстоятельства диктуют коммунистам советских государств политику временных соглашений как с отдельными капиталистическими группами Запада (в интересах использования их капиталов и технических сил), так и с мелкой буржуазией своей собственной страны (для получения необходимого сырья и продуктов продовольствия).
Иные могут заметить, что эта тактика соглашений с буржуазией отдает меньшевизмом, ибо меньшевики в своих действиях практикуют тактику соглашений с буржуазией. Но это неверно. Между тактикой соглашения с отдельными буржуазными группами, предлагаемой ныне коммунистами, и меньшевистской тактикой соглашения с буржуазией лежит целая пропасть. Меньшевики обычно предлагают соглашение с буржуазией, когда у власти стоят капиталисты, когда стоящие у власти капиталисты, в целях укрепления своей власти и развращения пролетариата, не прочь преподать сверху отдельным группам пролетариата некоторые “реформы”, уступочки. Такое соглашение вредно для пролетариата и выгодно для буржуазии, ибо оно не ослабляет, а укрепляет власть буржуазии, порождает среди пролетариата разногласие, раскалывает его. Именно поэтому
