у нас в общий кризис, бьющий по всему государству. Поэтому от нас требуется особая осмотрительность и прозорливость при строительстве. Поэтому мы здесь должны руководить хозяйством в плановом порядке так, чтобы просчетов было меньше, чтобы наше руководство хозяйством было архипрозорливым, архипредусмотрительпым, архибезошибочным. Но так как, товарищи, мы, к сожалению, не отличаемся ни особой прозорливостью, ни особой предусмотрительностью, ни особыми способностями безошибочного руководства хозяйством, так как мы всего только учимся строить, то у нас ошибки бывают и будут еще впредь. Поэтому мы должны строить с резервами, нам необходимы резервы, которые могли бы покрывать наши прорехи. Вся наша работа за последние два года показывает, что мы не гарантированы ни от случайностей, ни от ошибок. В области сельского хозяйства очень многое зависит у нас не только от нашего хозяйствования, но и от природных сил (недороды и пр.). В области промышленности очень многое зависит не только от нашего хозяйствования, но и от внутреннего рынка, которым мы еще не овладели. В области внешней торговли очень многое зависит не только от нас, но и от поведения западноевропейских капиталистов, причем чем больше растет наш экспорт и импорт, тем больше мы становимся зависимыми от капиталистического Запада, тем больше становимся уязвимыми для ударов со стороны врагов. Чтобы обеспечить себя от всех этих случайностей и неизбежных ошибок, нам нужно усвоить себе мысль о необходимости накопления резервов.
Мы не гарантированы от недородов в области сельского хозяйства. Поэтому нужен резерв. Мы не гарантированы от случайностей внутреннего рынка по линии развития нашей промышленности. Я уже не говорю о том, что, живя на свои собственные накапливаемые средства, мы должны быть особенно скупыми и сдержанными в деле расходования накопленных средств, стараясь каждую копейку вкладывать разумно, т. е. в такое дело, развитие которого в каждый данный момент абсолютно необходимо. Отсюда необходимость резервов для промышленности. Мы не гарантированы от случайностей по линии внешней торговли (замаскированный бойкот, замаскированная блокада и пр.). Отсюда необходимость резервов.
Можно было бы увеличить вдвое отпуск сумм на сельскохозяйственный кредит, но тогда не осталось бы необходимого резерва для финансирования промышленности, промышленность далеко отстала бы в своем развитии от сельского хозяйства, выработка фабрикатов сократилась бы, получилось бы вздутие цен на фабрикаты со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Можно было бы положить вдвое больше ассигновок на развертывание промышленности, но это был бы такой быстрый темп развития промышленности, которого мы не выдержали бы ввиду большого недостатка свободных капиталов, и на почве которого мы наверняка сорвались бы, не говоря уже о том, что не хватило бы резерва для кредитования сельского хозяйства.
Можно было бы двинуть вперед развитие нашего импорта, главным образом импорта оборудования, вдвое больше, чем это имеет место теперь, для того, чтобы быстрым темпом двинуть вперед развитие промышленности, но это могло бы вызвать превышение ввоза над вывозом, образовался бы пассивный торговый баланс, и была бы подорвана наша валюта, т. е. была бы подорвана та основа, на почве которой только и возможно планирование и развитие промышленности.
Можно было бы, но глядя ни на что, двинуть вперед экспорт вовсю, не обращая внимания на состояние внутреннего рынка, но это обязательно вызвало бы большие осложнения в городах в смысле быстрого поднятия цен на сельскохозяйственные продукты, в смысле подрыва, стало быть, зарплаты и в смысле некоторого искусственно организованного голода со всеми вытекающими отсюда результатами.
Можно было бы поднять вовсю зарплату рабочих не только до довоенного уровня, но и выше, но это обстоятельство вызвало бы понижение темпа развития нашей промышленности, ибо развертывание промышленности при наших условиях, при отсутствии займов извне, при отсутствии кредитов и т. д., возможно лишь на основе накопления некоторой прибыли, необходимой для финансирования и питания промышленности, что, однако, было бы исключено, т. е. было бы исключено сколько нибудь серьезное накопление, если бы темп подъема зарплаты был взят нами чрезвычайно ускоренный.
И т. д. и т. п.
Таковы те два основных руководящих положения, которые должны будут служить факелом, маяком в нашей работе по строительству нашей страны.
Теперь позвольте перейти к цифрам.
Впрочем, еще одно отступление. У нас в системе нашего хозяйства имеется некоторая пестрота — целых пять укладов. Есть уклад хозяйства почти что натуральный: это — такие крестьянские хозяйства, товарности продукции которых очень мала. Есть второй уклад хозяйства, уклад товарного производства, где товарность в крестьянском хозяйстве играет решающую роль. Есть третий уклад хозяйства — частный капитализм, который не убит, который оживился и будет до известных пределов оживляться, пока у нас есть нэп. Четвертый уклад хозяйства, это — госкапитализм, т. е. тот капитализм, который мы допустили и имеем возможность контролировать и ограничивать так, как хочет этого пролетарское государство. Наконец, пятый уклад — социалистическая промышленность, т. е. наша госпромышленность, где в производстве представлены не два враждебных класса — пролетариат и буржуазия, а один класс — пролетариат.
Об этих пяти укладах я хотел сказать два слова, потому что без этих двух слов трудно будет понять ту группу цифр, которую я оглашу, и ту тенденцию, которая в развитии нашей промышленности отмечается, тем более, что об этих пяти хозяйственных укладах в системе нашего строя Ленин говорил в свое время достаточно подробно,[60] уча нас тому, чтобы умели учитывать борьбу между этими укладами в нашей строительной работе.
Я хотел бы сказать два слова о госкапитализме и о госпромышленности, являющейся по типу социалистической, для того, чтобы рассеять те недоразумения и ту путаницу, которые вокруг этого вопроса сложились в партии.
Можно ли назвать нашу государственную промышленность госкапиталистической? Нельзя. Почему? Потому, что госкапитализм в условиях диктатуры пролетариата есть такая организация производства, где представлены два класса: класс эксплуатирующий, владеющий средствами производства, и класс эксплуатируемый, не владеющий средствами производства. Какую бы особую форму ни имел госкапитализм, он должен быть все же капиталистическим по своему существу. Ильич, когда он анализировал госкапитализм, имел в виду прежде всего концессии. Возьмем концессии и посмотрим, представлены ли тут два класса. Да, представлены. Класс капиталистов, т. е. концессионеров, которые эксплуатируют и временно владеют средствами производства, и класс пролетариев, который эксплуатируется концессионером. Что здесь мы не имеем элементов социализма, это ясно хотя бы из того, что никто не посмеет сунуться в концессионное предприятие с кампанией о поднятии производительности труда, ибо все знают, что концессионное предприятие есть не социалистическое, чуждое социализму предприятие.
Возьмем другой тип предприятий — государственные предприятия. Являются ли они госкапиталистическими? Нет, не являются. Почему? Потому, что в них представлены не два класса, а один класс, класс рабочих, который в лице своего государства владеет орудиями и средствами производства и который не эксплуатируется, ибо максимум того, что получается в предприятии сверх заработной платы, идет на дальнейшее развертывание промышленности, т. е. на улучшение положения всего рабочего класса в целом.
Могут сказать, что это все-таки не полный социализм, если иметь в виду те пережитки бюрократизма, которые сохранились в управляющих органах наших предприятий. Это правильно. Но это не противоречит тому, что госпромышленность есть по типу производство социалистическое. Есть два типа производства: капиталистический тип, в том числе и госкапиталистический, где есть два класса, где производство работает на прибыль для капиталиста, и есть другой, социалистический тип производства, где эксплуатации нет, где средства производства принадлежат рабочему классу и где предприятия работают не на прибыль для чуждого класса, а на расширение промышленности для рабочих в целом. Ленин так и говорил, что наши государственные предприятия есть последовательно-социалистические по типу предприятия.
Здесь можно было бы провести аналогию с нашим государством. Наше государство тоже называется не буржуазным, ибо оно есть по Ленину новый тип государства, тип государства пролетарского. Почему? Потому, что наш государственный аппарат работает не на угнетение рабочего класса, как это имеет место со всеми без исключения буржуазными государствами, а на освобождение рабочего класса от гнета буржуазии. Вот почему по типу своему наше государство есть пролетарское государство, хотя дряни в аппарате этого государства и пережитков старины можете найти сколько угодно. Никто, как Ленин, провозгласивший наш советский строй пролетарским типом государства, не ругал его так крепко за его бюрократические пережитки. Тем не менее он твердил все время, что наше государство есть новый тип пролетарского государства. Надо отличать тип государства от того наследия и пережитков, которые еще сохранились в системе и аппарате государства. Точно так же следует обязательно отличать бюрократические пережитки в госпредприятиях от того типа построения промышленности, который у нас называется типом социалистическим. Нельзя говорить, что так как в хозяйственных органах или в трестах есть еще ошибки, бюрократизм и т. п., то наша государственная промышленность не есть социалистическая. Нельзя так говорить. Тогда и наше государство, по типу своему — пролетарское, не было бы пролетарским. Я могу назвать целый ряд аппаратов буржуазных, лучше и экономнее работающих, чем наш пролетарский государственный аппарат. Но это еще не значит, что наш государственный аппарат не есть пролетарский, что наш государственный аппарат не стоит по типу выше буржуазного. Почему? Потому, что этот буржуазный аппарат хотя и лучше работает, но работает он на капиталиста, а наш пролетарский государственный аппарат, если даже он вихляет иногда, то все же работает на пролетариат, против буржуазии.
Эту принципиальную разницу нельзя забывать. То же самое нужно сказать о государственной промышленности. Нельзя на основании неувязок и пережитков бюрократизма, которые имеются в управляющих органах наших госпредприятий и которые еще будут существовать, нельзя на основании этих пережитков и этих недостатков забывать, что наши предприятия по существу своему являются предприятиями социалистическими. На предприятиях, например, Форда, работающих исправно, может быть, и меньше воровства, но все-таки они работают на Форда, на капиталиста, а ваши предприятия, где иногда бывает воровство и где не всегда складно идут дела, все же работают на пролетариат.
Вот эту принципиальную разницу забывать нельзя.
Перейдем теперь к цифрам о нашем народном хозяйстве в целом.
Сельское хозяйство. Его валовая продукция за 1924/25 год, если сравнить его уровень с уровнем довоенным, с уровнем 1913 года, поднялась до 71 %. Иначе говоря, в 1913 году было произведено на 12 миллиардов рублей с лишним по довоенным ценам, а в 1924/25 году произведено на 9 миллиардов рублей с лишним. К будущему 1925/26 году предполагается, на основании данных, имеющихся у наших планирующих органов, дальнейший подъем продукции довести до 11 миллиардов рублей, т. е. до 91 % довоенного уровня. Сельское хозяйство растет, — этот вывод естественно напрашивается.
Промышленность. Если взять всю промышленность, и государственную, и концессионную, и частную, то в 1913 году вся промышленность давала
