Вот почему ЦК счел нужным принять меры к освежению ЦК молодежи, допустившего этот сепаратизм, и к снятию Сафарова с поста руководителя ленинградского губкомола.
Этот инцидент показал, что ленинградские товарищи имеют тенденцию превратить свою ленинградскую организацию в центр борьбы против ЦК.
Четвертый вопрос — это вопрос, поставленный Зиновьевым, об организации в Ленинграде специального журнала под названием “Большевик” с редакцией в составе: Зиновьева, Сафарова, Вардина, Саркиса и Тарханова. Мы не согласились с этим, заявив, что такой журнал, параллельный московскому “Большевику”, неминуемо превратится в орган группы, во фракционный орган оппозиции, что такой шаг опасен и подорвет единство партии. Иначе говоря, мы запретили выход журнала. Теперь нас хотят запугать словом “запрещение”. Но это пустяки, товарищи. Мы не либералы. Для нас интересы партии выше формального демократизма. Да, мы запретили выход фракционного органа и подобные вещи будем и впредь запрещать. (Голоса: “Правильно! Ясно!”. Бурные аплодисменты.)
Этот инцидент показал, что ленинградская верхушка хочет обособиться в особую группировку.
Дальше, вопрос о Бухарине. Я имею в виду лозунг “обогащайтесь”. Я имею в виду апрельскую речь Бухарина, когда у него вырвалось слово “обогащайтесь”. Через два дня открылась апрельская конференция нашей партии. Не кто иной, как я, в президиуме конференции, в присутствии Сокольникова, Зиновьева, Каменева и Калинина, заявил, что лозунг “обогащайтесь” не есть наш лозунг. Я не помню, чтобы Бухарин возражал против этого протеста. Когда тов. Ларин потребовал слова на конференции, кажется, против Бухарина, то не кто иной, как Зиновьев, потребовал тогда недопущения выступления против Бухарина. Однако, после этого тов. Крупская присылает статью против Бухарина, требуя ее напечатания. Бухарин, конечно, не остается в долгу и в свою очередь пишет статью против тов. Крупской. Большинство ЦК решает не печатать ни одной дискуссионной статьи, не открывать дискуссии и предложить Бухарину заявить в печати об ошибочности лозунга “обогащайтесь”, с чем он соглашается и что он выполняет потом, после своего возвращения из отпуска, в статье против Устрялова. Теперь думают Каменев и Зиновьев кое-кого запугать жупелом “запрещение”, по-либеральному возмущаясь, что мы запретили печатание статьи тов. Крупской. Никого вы этим не запугаете. Во-первых, мы не напечатали не только статью тов. Крупской, но и статью Бухарина. Во-вторых, почему бы не запретить к печатанию статью тов. Крупской, если этого требуют от нас интересы единства партии? А чем, собственно, отличается тов. Крупская от всякого другого ответственного товарища? Не думаете ли вы, что интересы отдельных товарищей должны быть поставлены выше интересов партии и ее единства? Разве товарищам из оппозиции не известно, что для нас, для большевиков, формальный демократизм — пустышка, а реальные интересы партии — все? (Аплодисменты.)
Пусть укажут товарищи хоть одну статью в Центральном Органе партии, в “Правде”, которая бы оправдывала прямо или косвенно лозунг “обогащайтесь”. Они не укажут, ибо нет таких статей в природе. Был случай, единственный случай, когда в “Комсомольской Правде” Стецкий написал статью, где он лозунг “обогащайтесь” старается оправдать в мягкой, в еле заметной форме. И что же? На другой же день после этого Секретариат ЦК призывает к порядку редакцию этой газеты в специальном письме за подписью Молотова, Андреева и Сталина. Это было 2 июня 1925 года. А спустя несколько дней Оргбюро ЦК постановляет, при полном согласии Бухарина, предрешить снятие редактора этой газеты. Вот выдержка из этого письма:
“Гор. Москва. 2 июня 1925 г. Всем членам редакции “Комсомольской Правды”.
Считаем, что некоторые места в статьях Стецкого “Новый этап новой экономической политики” вызывают сомнения. В этих статьях, правда, в мягкой форме проводится лозунг “обогащайтесь”. Лозунг этот не наш, он неправилен, он вызывает целый ряд сомнений и недоразумений, и ему не должно быть места в руководящей статье в “Комсомольской Правде”. Наш лозунг — социалистическое накопление. Мы снимаем административные преграды, стоящие на пути поднятия благосостояния деревни. Эта операция безусловно облегчает всякое накопление, и частнокапиталистическое и социалистическое. Но никогда еще партия не говорила, что она своим лозунгом ставит частное накопление”…
Известны ли все эти факты оппозиции? Конечно, известны. Почему же, в таком случае, не прекращают они травлю против Бухарина? Доколе будут они кричать об ошибке Бухарина?
Я знаю ошибки некоторых товарищей, например, в октябре 1917 года, в сравнении с которыми ошибка Бухарина не стоит даже внимания. Эти товарищи не только ошибались тогда, но имели “смелость” дважды нарушить важнейшее постановление ЦК, принятое под руководством и в присутствии Ленина. И все же партия забыла об этих ошибках, как только эти товарищи признали свои ошибки. Но Бухарин допустил в сравнении с этими товарищами незначительную ошибку. И он не нарушил ни одного постановления ЦК. Чем объяснить, что, несмотря на это, все еще продолжается разнузданная травля Бухарина? Чего, собственно, хотят от Бухарина?
Так обстоит дело с вопросом об ошибке Бухарина.
Дальше вопрос о статье Зиновьева “Философия эпохи” и о докладе Каменева на собрании московского пленума осенью этого года, в конце лета, — вопрос, который тоже обострил наши внутрипартийные отношения. Я об этом уже говорил в своей речи и повторяться не буду. Речь шла тогда о “Философии эпохи”, об ошибках этой статьи, о том, как мы эти ошибки исправляли, об ошибках Каменева в связи с хлебо-фуражным балансом ЦСУ, о том, как Каменев принял на веру цифры ЦСУ насчет 61 % товарных излишков в верхних группах крестьянства и потом, как он под давлением наших товарищей должен был исправить свою ошибку в своем особом заявлении в СТО, напечатанном в газетах, о том, что больше половины излишков находится в руках середняков. Все это, несомненно, обостряло наши отношения.
В дальнейшем вопросы, связанные с октябрьским пленумом, — новые осложнения, где оппозиция требовала открытой дискуссии, где всплыл вопрос о так называемом “термидоре” Залуцкого, и в конце всего этого — Ленинградская конференция, которая с первого же дня открыла огонь против ЦК. Я имею в виду выступления Сафарова, Саркиса, Шелавина и др. Я имею в виду выступление Зиновьева, одну из последних его речей при закрытии конференции, где он призвал конференцию к войне против москвичей, предложив избрать делегацию из людей, готовых к борьбе против ЦК. Так было дело. Именно поэтому не попали в ленинградскую делегацию рабочие-большевики Комаров и Лобов (они не приняли платформу борьбы против ЦК). Их заменили в делегации Гордон и Тарханов. Поставьте на одну чашку весов Гордона и Тарханова, на другую — Комарова и Лобова, и любой беспристрастный человек скажет, что первые не выдержат сравнения со вторыми. (Аплодисменты.) А в чем состоит вина Лобова и Комарова? Вся вина Комарова и Лобова состоит в том, что они не захотели пойти против ЦК. В этом вся их вина. Ведь всего месяц назад предлагали ленинградцы Комарова первым секретарем своей организации. Так ведь было дело. Так или нет? (Голоса из ленинградской делегации: “Так, так”.) Что же такое могло случиться с Комаровым за месяц? (Бухарин: “Он переродился за месяц”.) Что же могло случиться за месяц, что члена ЦК Комарова, которого вы сами предлагали первым секретарем вашей организации, вышибли из секретариата Ленинградского комитета и не сочли возможным избрать его одним из делегатов на съезд? (Голос со стороны ленинградцев: “Он оскорбил конференцию”. Голос: “Это ложь, Наумов!”. Шум.)
10. Платформа оппозиции
А теперь перейдем к платформе Зиновьева и Каменева, Сокольникова и Лашевича. Пора и о платформе оппозиции поговорить. Она у них довольно оригинальная. Много разнообразных речей у нас было сказано со стороны оппозиции. Каменев говорил одно, тянул в одну сторону, Зиновьев говорил другое, тянул в другую сторону, Лашевич — третье, Сокольников — четвертое. Но, несмотря на разнообразие, все они сходились на одном. На чем же они сошлись? В чем же состоит их платформа? Их платформа — реформа Секретариата ЦК. Единственное общее, что вполне объединяет их, — вопрос о Секретариате. Это странно и смешно, но это факт.
Этот вопрос имеет свою историю. В 1923 году, после XII съезда, люди, собравшиеся в “пещере” (смех), выработали платформу об уничтожении Политбюро и политизировании Секретариата, т. е. о превращении Секретариата в политический и организационный руководящий орган в составе Зиновьева, Троцкого и Сталина. Каков смысл этой платформы? Что это значит? Это значит руководить партией без Калинина, без Молотова. Из этой платформы ничего не вышло, не только потому, что она была в то время беспринципной, но и потому, что без указанных мной товарищей руководить партией в данный момент невозможно. На вопрос, заданный мне в письменной форме из недр Кисловодска, я ответил отрицательно, заявив, что, если товарищи настаивают, я готов очистить место без шума, без дискуссии, открытой или скрытой, и без требования гарантий прав меньшинства. (Смех.)
Это была, так сказать, первая стадия.
А теперь у нас наступила, оказывается, вторая стадия, противоположная первой. Теперь требуют уже не политизирования, а техницизирования Секретариата, не уничтожения Политбюро, а его полновластия.
Что же, если превращение Секретариата в простой технический аппарат представляет действительное удобство для Каменева, может быть, следовало бы и согласиться с этим. Боюсь только, что партия с этим не согласится. (Голос: “Правильно!”) Будет ли, сможет ли технический Секретариат подготавливать те вопросы, которые он должен подготавливать и для Оргбюро, и для Политбюро, я в этом сомневаюсь.
Но когда говорят о полновластном Политбюро, то такая платформа стоит того, чтобы отдать ее курам на смех. Разве Политбюро не полновластно? Разве Секретариат и Оргбюро не подчинены Политбюро? А пленум ЦК? Почему о пленуме ЦК не говорит наша оппозиция? Не думает ли она сделать Политбюро полновластнее пленума?
Нет, положительно не везет оппозиции с ее платформой или платформами о Секретариате.
11. Их “миролюбие”
Что же дальше, спросите вы, что предпринять для того, чтобы выйти из создавшегося положения? Этот вопрос занимал нас все время, как во время съезда, так и перед съездом. Нам нужно единство партийных рядов — вот в чем теперь вопрос. Оппозиция любит говорить о трудностях. Но есть одна трудность, которая опаснее всех трудностей и которую создала нам оппозиция, — это опасность разброда и дезорганизации партии. (Аплодисменты.) Надо, прежде всего, преодолеть эту трудность. Мы это имели в виду, когда за два дня до съезда обратились к оппозиции с компромиссными условиями соглашения, рассчитанными на возможное примирение. Вот текст этого обращения:
“Нижеподписавшиеся члены ЦК полагают, что подготовка к партийному съезду велась рядом руководящих товарищей ленинградской организации вразрез с линией ЦК партии и против сторонников этой линии в Ленинграде. Нижеподписавшиеся члены ЦК считают совершенно правильной резолюцию Московской конференции как по существу, так и по форме, и полагают, что ЦК обязан давать отпор всем и всяческим
