Италией, Германией и Францией и т. д. Но это значит, что эта противоречия упираются тем или иным боком в основное противоречие между капиталистической Англией, звезда которой закатывается, и капиталистической Америкой, звезда которой находится в состоянии восхождения.
Чем чревато это основное противоречие? Оно, вероятно, чревато войной. Когда два гиганта друг с другом сталкиваются, когда им тесно на земном шаре, они стараются намеряться силами для того, чтобы разрешить спорный вопрос о мировой гегемонии путем войны. Это первое, что нужно иметь в виду.
Второе противоречие — это противоречие между империализмом и колониями. Мы имели это противоречие и к V конгрессу. Но оно только теперь приняло острый характер. Тогда у нас не было такого мощного развития китайского революционного движения, такой мощной встряски миллионных масс китайских рабочих и крестьян, которая имелась год назад и которая имеет место теперь. Но это не все. У нас не было также в тот момент, к V конгрессу Коминтерна, того мощного оживления рабочего движения и национальной освободительной борьбы в Индии, какое имеем теперь. Эти два основных факта ставят вопрос о колониях и полуколониях ребром.
Чем чревато нарастание этого противоречия? Оно чревато освободительными национальными войнами в колониях и интервенцией со стороны империализма. Это обстоятельство также надо иметь в виду.
Наконец, третье противоречие, противоречие между капиталистическим миром и СССР, противоречие, которое не ослабевает, а усиливается. Если к V конгрессу Коминтерна можно было говорить, что установилось некоторое, правда, неустойчивое, но более или менее длительное равновесие между двумя мирами, между двумя антиподами, между миром Советов и миром капитализма, то теперь мы имеем все основания утверждать, что сроки этого равновесия приходят к концу.
Нечего и говорить, что нарастание этого противоречия не может не быть чревато опасностью военной интервенции.
Надо полагать, что VI конгресс учтет и это обстоятельство.
Таким образом, все эти противоречия неминуемо ведут к одной основной опасности, — к опасности новых империалистических войн и интервенций.
Поэтому опасность новых империалистических войн и интервенций является основным вопросом современности.
Самой распространенной формой убаюкивания рабочего класса и отвлечения его от борьбы с опасностью войны является нынешний буржуазный пацифизм с его Лигой наций, проповедью “мира”, “запрещением” войны, болтовней о “разоружении” и т. д.
Многие думают, что империалистический пацифизм есть инструмент мира. Это в корне неверно. Империалистический пацифизм есть инструмент подготовки войны и прикрытия этой подготовки фарисейскими фразами о мире. Без такого пацифизма и его инструмента, Лиги наций, подготовка войн в нынешних условиях невозможна.
Есть наивные люди, которые думают, что ежели есть империалистический пацифизм, то значит не будет войны. Это совершенно неверно. Наоборот, кто хочет добиться правды, тот должен перевернуть это положение и сказать: так как процветает империалистический пацифизм с его Лигой наций, то наверняка будут новые империалистические войны и интервенции.
И самое важное во всем этом состоит в том, что социал-демократия является главным проводником империалистического пацифизма в рабочем классе, — стало быть, она является основной опорой капитализма в рабочем классе в деле подготовки новых войн и интервенций.
Но для того, чтобы подготовить новые войны, недостаточно одного лишь пацифизма, если даже он, этот пацифизм, поддерживается такой серьезной силой, как социал-демократия. Для этого нужны еще некоторые средства подавления масс в центрах империализма. Нельзя воевать для империализма, не укрепляя империалистический тыл. Нельзя укрепить империалистический тыл, не подавляя рабочих. Для этого и существует фашизм.
Отсюда обострение внутренних противоречий в странах капитализма, противоречий между трудом и капиталом.
С одной стороны, устами социал-демократии проповедовать пацифизм, чтобы тем успешнее готовиться к новым войнам; с другой стороны, подавлять в порядке применения фашистских методов рабочий класс в тылу, коммунистические партии в тылу, чтобы тем успешнее вести потом войну, интервенцию, — таков путь подготовки новых войн.
Отсюда задачи коммунистических партий: Во-первых, неустанная борьба с социал-демократизмом по всем линиям, и по линии экономической, и по линии политической, включая сюда разоблачение буржуазного пацифизма с задачей завоевания большинства рабочего класса на сторону коммунизма.
Во-вторых, создание единого фронта рабочих передовых стран и трудовых масс колоний для того, чтобы предотвратить опасность войны, или, когда война наступит, превратить империалистическую войну в войну гражданскую, разгромить фашизм, свергнуть капитализм, установить Советскую власть, освободить колонии от рабства, организовать всемерную защиту первой в мире Советской республики.
Таковы основные проблемы и задачи, стоящие перед VI конгрессом.
Эти проблемы и задачи учитываются Исполкомом Коминтерна, в чем не трудно убедиться, если просмотрите порядок дня VI конгресса Коминтерна.
2. ПРОГРАММА КОМИНТЕРНА
В тесной связи с вопросом об основных проблемах международного рабочего движения стоит вопрос о программе Коминтерна.
Важнейшее значение программы Коминтерна состоит в том, что она научно формулирует коренные задачи коммунистического движения, намечает основные пути разрешения этих задач и создает, таким образом, для секций Коминтерна ту ясность целей и средств, без которой невозможно уверенное движение вперед.
Несколько слов об особенностях проекта программы Коминтерна, представленного программной комиссией Исполкома Коминтерна. Можно было бы отметить, по крайней мере, семь таких особенностей.
1.) Проект дает программу не для тех или иных отдельных национальных компартий, а для всех компартий, вместе взятых, схватывая общее и основное для них. Отсюда ее принципиально-теоретический характер .
2) Раньше обычно давали программу для “цивилизованных” наций. В отличие от этого проект программы имеет в виду все нации мира, и белых, и черных, и метрополии, и колонии. Отсюда ее всеобъемлющий, глубоко интернациональный характер.
3) Проект берет за отправной пункт не тот или иной капитализм той или иной страны или части света, а всю мировую систему капитализма, противопоставляя ей мировую систему социалистического хозяйства. Отсюда ее отличие от всех имеющихся до сих пор программ.
4) Проект исходит из неравномерности развития стран капитализма и делает вывод о возможности победы социализма в отдельных странах, приходя к перспективе образования двух параллельных центров притяжения — центра мирового капитализма и центра мирового социализма.
5) Проект выставляет вместо лозунга Соединенных Штатов Европы лозунг федерации отпавших и отпадающих от империалистической системы советских республик развитых стран и колоний, противопоставляющей себя в своей борьбе за мировой социализм мировой капиталистической системе.
6) Проект делает упор против социал-демократии, как основной опоры капитализма в рабочем классе и как главного противника коммунизма, находя, что все-остальные течения в рабочем классе (анархизм, анархо-синдикализм, гильдейский социализм и т.д.) являются, по сути дела, разновидностью того же социал-демократизма ·
7) Проект выдвигает на первый план упрочение коммунистических партий как на Западе, так и на Востоке, как предварительное условие обеспечения гегемонии пролетариата, а потом и диктатуры пролетариата.
Пленум ЦК одобрил, в основном, проект программы Коминтерна и обязал товарищей, имеющих отдельные поправки к проекту, внести их в программную комиссию VI конгресса.
Так обстоит дело с вопросами Коминтерна. Перейдем теперь к вопросам нашего внутреннего строительства.
II
ВОПРОСЫ
СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В СССР
ВОПРОС О ПОЛИТИКЕ ХЛЕБОЗАГОТОВОК
Позвольте дать маленькую историческую справку. Что имели мы к 1 января этого года? Вы знаете из партийных документов, что к 1 января этого года мы имели дефицит в 128 миллионов пудов хлеба в сравнении с тем, что имелось у нас в прошлом году. О причинах этого явления я не буду распространяться: они изложены в известных партийных документах, опубликованных в печати. Для нас важно теперь то, что мы имели дефицит в 128 миллионов пудов. А между тем нам оставалось до распутицы всего 2-3 месяца. Мы стояли, таким образом, перед выбором: либо наверстать потерянное и установить нормальный темп хлебозаготовок для будущего, либо стать перед неизбежностью серьезного кризиса всего нашего народного хозяйства.
Что нужно было предпринять для того, чтобы наверстать потерянное? Надо было, прежде всего, ударить по кулакам и спекулянтам, взвинчивавшим цены на хлеб и угрожавшим стране голодом. Надо было, во-вторых, завезти максимум товарной массы в хлебные районы. Надо было, наконец, поднять на ноги все наши партийные организации и создать перелом во всей нашей работе по хлебозаготовкам, изгнав из практики самотек. Мы были вынуждены, таким образом, пустить в ход чрезвычайные меры. Предпринятые меры оказали свое действие, мы сумели к концу марта собрать 275 миллионов пудов хлеба. Мы не только наверстали потерянное, мы не только предупредили общехозяйственный кризис, мы не только догнали прошлогодний темп хлебозаготовок, но мы имели все возможности выйти из заготовительного кризиса безболезненно, если бы в дальнейшие месяцы (апрель, май, июнь) сохранили сколько-нибудь нормальный темп заготовок.
Однако в результате гибели озимых посевов на юге Украины и отчасти на Северном Кавказе, Украина полностью, а Северный Кавказ частично выпали, как снабжающие районы, лишив Республику 2-3 десятков миллионов пудов хлеба. Это обстоятельство, соединенное с тем, что нами было допущено перерасходование хлеба, поставило нас перед неизбежностью нажать сильнее на остальные районы и задеть, таким образом, страховые фонды крестьянства, что не могло не ухудшить положения.
Если мы сумели собрать в январе — марте почти 300 миллионов пудов, имея дело с манёвренными запасами крестьянства, то за апрель- июнь нам не удалось собрать и сотни миллионов пудов ввиду того, что нам пришлось здесь задеть страховые запасы крестьянства, при условиях, когда виды на урожай не были еще выяснены. Ну, а хлеб все-таки надо было собрать. Отсюда повторные рецидивы чрезвычайных мер, административный произвол, нарушение революционной законности, обход дворов, незаконные обыски и т.д., ухудшившие политическое состояние страны и создавшие угрозу смычке.
Была ли это размычка? Нет, это не было размычкой. Может быть, это была пустяковина какая-нибудь? Нет, это не было пустяковиной. Это была угроза смычке рабочего класса и крестьянства. Этим, собственно, и объясняется, что у некоторых работников нашей партии не хватило спокойствия и твердости для того, чтобы трезво и без преувеличений оценить создавшееся положение.
В дальнейшем хорошие виды на урожай и частичное снятие чрезвычайных мер внесли успокоение и улучшили положение.
В чем существо наших затруднений на хлебном фронте? Где основа этих затруднений? Разве это не факт, что мы имеем теперь посевные площади по зерновым хлебам почти такие же, как в довоенное время (всего на 5 процентов меньше)? Разве это не факт, что мы производим теперь почти столько же хлеба, сколько в довоенное время (около 5 миллиардов, всего на 200-300 миллионов меньше)? Чем объяснить, что, несмотря на это обстоятельство, мы производим товарного хлеба вдвое меньше, чем в довоенное время?
Объясняется это распыленностью нашего сельского хозяйства. Если до войны мы имели около 16 миллионов крестьянских хозяйств, то теперь мы имеем их не менее 24 миллионов, причем дальнейшее дробление крестьянских дворов и крестьянских земельных участков имеет тенденцию не прекращаться. А что такое мелкое крестьянское хозяйство? Это — наименее товарное, наименее рентабельное и наиболее натуральное, потребительское хозяйство, дающее каких-нибудь 12-15 процентов товарности. Между тем города и промышленность у нас растут во-всю, строительство развивается
