объясняется, что положительную задачу развития совхозов, данную XV съездом, Фрумкин подменяет отрицательной задачей “не вести расширения совхозов в ударном и сверхударном порядке”, хотя Фрумкин не может не знать, что у партии нет здесь и не может быть задачи “сверхударности”, ибо мы всего только начинаем серьезно подходить к вопросу об организации новых совхозов.

Выходит опять-таки, что требование Фрумкина о возврате к XIV съезду ведет к отказу от решений XV съезда.

Чего стоит после всего сказанного заявление Фрумкина о том, что ЦК “отошел” от решений XV съезда? Не вернее ли будет сказать, что все письмо Фрумкина представляет плохо замаскированную попытку свести к нулю решения XV съезда по ряду важнейших вопросов?

Не этим ли объясняется утверждение Фрумкина, что резолюция апрельского пленума ЦК и ЦКК о хлебозаготовках является будто бы “половинчатой и двойственной”? Не вернее ли будет сказать, что резолюция пленума является правильной, а у Фрумкина действительно начинает “двоиться” в глазах ввиду некоторой “половинчатости” его позиции?

Основная ошибка Фрумкина состоит в том, что он видит перед собой только одну задачу, задачу поднятия индивидуального крестьянского хозяйства, полагая, что этим ограничивается, в основном, наше отношение к сельскому хозяйству.

Его ошибка состоит в том, что он не понимает того нового, что дала нам партия на своем XV съезде, он не понимает того, что дело не может теперь ограничиваться одной лишь задачей поднятия индивидуального крестьянского хозяйства, что к этой задаче необходимо добавить две новые практические задачи: задачу развития совхозов и задачу развития колхозов.

Фрумкин не понимает, что без соединения первой задачи с двумя последними задачами мы не можем выйти из положения ни в смысле снабжения государства товарным хлебом, ни в смысле организации всего народного хозяйства на началах социализма.

Значит ли это, что мы переносим центр тяжести уже теперь на совхозы и колхозы? Нет, не значит. Центр тяжести остается на данной стадии в области дальнейшего поднятия индивидуального мелкого и среднего крестьянского хозяйства. Но это значит, что одной лишь этой задачи уже недостаточно теперь. Это значит, что настало время, когда мы должны эту задачу дополнить практически двумя новыми задачами о развитии колхозов и развитии совхозов.

5. Совершенно неправильно замечание Фрумкина о том, что “объявление кулака вне закона привело к беззакониям по отношению ко всему крестьянству”.

Во-первых, не верно, что кулак объявлен “вне закона”.

Во-вторых, если есть в этих словах Фрумкина какой- либо смысл, то он может состоять лишь в том, что Фрумкин требует от партии восстановления кулачества в “правах гражданства”, возвращения кулаку политических прав (скажем, избирательных прав в Советы и т. д.).

Думает ли Фрумкин, что партия и Советская власть выиграли бы, отменив известные ограничения в отношении кулаков? Как согласовать это “умонастроение” Фрумкина с решением XV съезда о “более решительном наступлении на кулака”?

Думает ли Фрумкин, что ослабление борьбы с кулачеством укрепит наш союз с середняком? Не догадывается ли Фрумкин, что возвращение прав кулачеству может липы, облегчить работу кулачества по отрыву от нас середняка?

Чего стоят после всего этого разговоры Фрумкина о союзе с середняком?

Конечно, было бы неправильно отрицать наличие нарушения законов со стороны известной части наших работников в деревне. Было бы еще более неправильно отрицать тот факт, что ввиду неумелого ведения борьбы с кулаком со стороны известной части наших работников, удары, предназначенные для кулака, падают иногда на головы середняков и даже бедняков. Нет сомнения, что необходима самая решительная борьба с этими извращениями партийной линии. Но как можно на этом основании делать вывод о том, что необходимо ослабить борьбу с кулачеством, отказаться от ограничения политических прав кулачества и т. д.?

6. Прав Фрумкин, утверждая, что нельзя бороться с кулачеством путем раскулачивания, как это делают иногда некоторые наши работники на местах. Но он ошибается, думая, что сказал этим новое слово. Обвинять в этих извращениях т. Молотова или т. Кубяка, как делает это Фрумкин, и утверждать, что партия не ведет борьбы с подобными извращениями, — значит допускать величайшую несправедливость и впадать в непозволительную запальчивость.

7. Прав Фрумкин, утверждая, что надо открыть базары, хлебный рынок. Но он ошибается, если думает, что сказал этим что-либо новое. Во-первых, партия никогда не стояла за закрытие базаров. Во-вторых, Фрумкин не может не знать, что, поскольку закрытие базаров имело место в некоторых районах, центр незамедлительно предписал местным организациям немедленно открыть базары и ликвидировать подобные извращения. Известно, что это решение центра было разослано на места еще в конце мая (26 мая), т. е. за две недели до появления письма Фрумкина. Об этом не мог не знать Фрумкин. Стоило ли после этого “огород городить”?

8. Прав Фрумкин, утверждая, что надо повысить цены на хлеб и усилить борьбу с самогоноварением. Но опять-таки странно было бы думать, что Фрумкин открыл этим Америку. Борьба с самогоноварением идет у нас с января этого года. Борьбу надо усилить, и она будет усилена, хотя Фрумкин не может не знать, что деревня будет этим недовольна. Что касается повышения цен на хлеб, то Фрумкин не может не знать, что повышение цен предрешено у нас в Политбюро для начала нового заготовительного года еще в феврале этого года, т. е. за четыре месяца до появления письма Фрумкина. Еще раз: стоило ли “огород городить” насчет повышения цен?

9. При первом взгляде может показаться, что письмо Фрумкина составлено под флагом защиты дела союза с середняком. Но это только видимость. На самом деле письмо Фрумкина является ходатайством за облегчение кулака, ходатайством за отмену ограничений в отношении кулака. Кто хочет укрепить дело союза с середняком, тот не может требовать ослабления борьбы с кулачеством.

Обеспечение прочного союза с середняком является важнейшей задачей нашей партии. Но обеспечить такой союз возможно лишь при условии решительной борьбы с кулачеством, при условии превращения бедноты в опору пролетариата в деревне, наконец, при готовности и умении с нашей стороны идти на длительное соглашение с середняком, могущее упрочить союз с ним и укрепить позиции пролетариата в борьбе за социалистическое строительство.

Наша политика в этой области должна быть рассчитана не на ослабление борьбы с капиталистическими элементами деревни, а на “соглашение пролетариата с средним крестьянством”, на “длительный период сотрудничества с средним крестьянством”, на “союз и соглашение победоносного пролетариата со средним крестьянством” (см. резолюцию VIII съезда партии “Об отношении к среднему крестьянству”)

И. Сталин 20 июня 1928 г.