факторы быстрого темпа колхозного движения своим собственным административным пылом. Результаты известны. Всем известна та неразбериха, которая получилась в этих областях и которую пришлось потом распутывать в порядке вмешательства ЦК. В этом вторая ошибка в колхозном движении.

Нарушили ленинский принцип недопустимости перескакивания через незавершенную форму движения применительно к колхозному строительству. Нарушили ленинский принцип — не обгонять развитие масс, не декретировать движение масс, не отрываться от масс, а двигаться вместе с массами и двигать их вперед, подводя их к нашим лозунгам и облегчая им убеждаться на своем собственном опыте в правильности наших лозунгов.

“Когда петроградский пролетариат и солдаты петроградского гарнизона брали власть, — говорит Ленин, — они прекрасно знали, что для строительства в деревне встретятся большие затруднения, что здесь надо идти более постепенно, что здесь пытаться вводить декретами, узаконениями общественную обработку земли было бы величайшей нелепостью, что на это могло пойти ничтожное число сознательных, а громадное большинство крестьян этой задачи не ставило. И поэтому мы ограничивались тем, что абсолютно необходимо в интересах развития революции: на в коем случае не обгонять развитая масс, а дожидаться, пока из собственного опыта этих масс, из их собственной борьбы вырастет движение вперед” (т. XXIII, стр. 252).

Исходя из этих указаний Ленина, ЦК в известном своем постановлении “О темпе коллективизации” (см. “Правду” от 6 января 1930 г.) признал, что

а) главной формой колхозного движения в данный момент является сельскохозяйственная артель, что

б) необходимо ввиду этого выработать примерный устав сельскохозяйственной артели, как главной формы колхозного движения, что

в) нельзя допускать в нашей практической работе “декретирование” сверху колхозного движения и “игру в коллективизацию”.

Это значит, что сейчас мы должны держать курс де на коммуну, а на сельскохозяйственную артель, как главную форму колхозного строительства, что нельзя допускать перескакивания через сельскохозяйственную артель к коммуне, что нельзя подменять массовое движение крестьян к колхозам “декретированием” колхозов, “игрой в колхозы”.

Кажется, ясно.

А что получилось на деле? Оказалось, что некоторые наши товарищи, опьяненные первыми успехами колхозного движения, благополучно забыли и об указаниях Ленина, и о постановлении ЦК. Вместо организации массового движения за сельскохозяйственную артель эти товарищи стали “переводить” крестьян- единоличников прямо на устав коммуны. Вместо закрепления артельной формы движения стали “обобществлять” в принудительном порядке мелкий скот, птицу) нетоварный молочный скот, жилые постройки.

Результаты этой непозволительной для ленинца торопливости известны теперь всем. Устойчивых коммун, как правило, конечно, не создали. Но зато выпустили из рук ряд сельскохозяйственных артелей. Правда, остались “хорошие” резолюции. Но какой в них толк?

В этом третья ошибка в колхозном движении.

Третий вопрос. Как могли возникнуть эти ошибки и как их должна исправлять партия?

Ответ. Они возникли на основе наших быстрых успехов в области колхозного движения. Успехи иногда кружат голову. Они порождают нередко чрезмерное самомнение и зазнайство. Это особенно легко может случиться с представителям партии, стоящей у власти. Особенно такой партии, как наша партия, сила и авторитет которой почти что неизмеримы. Здесь вполне возможны факты комчванства, против которого с остервенением боролся Ленин. Здесь вполне возможна вера во всемогущество декрета, резолюции, распоряжения. Здесь вполне реальна опасность превращения революционных мероприятий партии в пустое, чиновничье декретирование со стороны отдельных представителей партии в тех или иных уголках нашей необъятной страны. Я имею в виду не только местных работников, но и отдельных областников, но и отдельных членов ЦК.

“Коммунистическое чванство, — говорит Ленин, — значит то, что человек, состоя в коммунистической партии и не будучи еще оттуда вычищен, воображает, что все задачи свои он может решить коммунистическим декретированием” (т. XXVII, стр. 50-51).

Вот на какой почве возникли ошибки в колхозном движении, искривления партийной линии в деле колхозного строительства.

В чем состоит опасность этих ошибок и искривлений, если они будут продолжаться и впредь, если они не будут ликвидированы быстро и без остатка?

Опасность состоит здесь в том, что они, эти ошибки, ведут нас прямым сообщением к развенчанию колхозного движения, к разладу с середняком, к дезорганизации бедноты, к замешательству в наших рядах, к ослаблению всего нашего социалистического строительства, к восстановлению кулачества.

Говоря коротко, эти ошибки имеют тенденцию толкнуть нас с пути упрочения союза с основными массами крестьянства, с пути упрочения пролетарской диктатуры на путь разрыва с этими массами, на путь подрыва пролетарской диктатуры.

Опасность эта обозначилась уже во второй половине февраля, в тот самый момент, когда одна часть наших товарищей, ослепленная предыдущими успехами, галопом неслась в сторону от ленинского пути. ЦК партии учел эту опасность и не замедлил вмешаться в дело, поручив Сталину дать зарвавшимся товарищам предупреждение в специальной статье о колхозном движении. Иные думают, что статья “Головокружение от успехов” представляет результат личного почина Сталина. Это, конечно, пустяки. Не для того у нас существует ЦК, чтобы допускать в таком деле личный почин кого бы то ни было. Это была глубокая разведка ЦК. И когда выяснились глубина и размеры ошибок, ЦК не замедлил ударить по ошибкам всей силой своего авторитета, опубликовав свое знаменитое постановление от 15 марта 1930 года.

Трудно остановить во время бешеного бега и повернуть на правильный путь людей, несущихся стремглав к пропасти. Но наш ЦК потому и называется Центральным Комитетом ленинской партии, что он умеет преодолевать и не такие трудности. И он преодолел уже эти трудности в основном.

Трудно остановить в таких случаях свой бег целым отрядам партии, во-время повернуть на правильный путь и перестроить свои ряды на ходу. Но наша партия потому и называется партией Ленина, что она обладает достаточной гибкостью для преодоления таких трудностей. И она уже преодолела в основном эти трудности.

Главное дело состоит здесь в том, чтобы проявить мужество признать свои ошибки и найти в себе силы ликвидировать их в кратчайший срок. Боязнь признать свои ошибки после упоения недавними успехами, боязнь самокритики, нежелание исправить ошибки быстро и решительно — в этом главная трудность. Стоит преодолеть эту трудность, стоит отбросить прочь раздутые цифровые задания и канцелярско-бюрократический максимализм, стоит переключить свое внимание на задачи

Для чего все это нужно? Для того, чтобы гарантировать себя от неожиданностей, ликвидировать отдельные прорывы, от которых не гарантировано ни одно наступление, и подготовить, таким образом, полную ликвидацию врага. Ошибка польских войск в 1920 году, если взять только военную сторону дела, состояла в том, что они пренебрегли этим правилом. Этим, между прочим, и объясняется, что, докатившись огулом до Киева, они вынуждены были потом так же огулом откатиться до Варшавы. Ошибка советских войск в 1920 году, если взять опять-таки только военную сторону дела, состояла в том, что они повторили ошибку поляков при своем наступлении на Варшаву.

То же самое надо сказать о законах наступления на фронте классовой борьбы. Нельзя вести успешное наступление на предмет ликвидации классовых врагов, то закрепляя завоеванных позиций, не перегруппировывая свои силы, не обеспечивая фронт резервам, не подтягивая тылы и т. д.

Все дело в том, что головотяпы не понимают законов наступления. Все дело в том, что партия их понимает и проводит в жизнь.

б) Они не понимают классовой природы наступления. Кричат о наступлении. Но наступление на какой класс, в союзе с каким классом? Мы ведем наступление на капиталистические элементы деревни в союзе с середняком, ибо только такое наступление может дать нам победу. Но как быть, если в пылу увлечения отдельных отрядов партии наступление начинает соскальзывать с правильного пути и поворачивается своим острием против нашего союзника, против середняка? Разве нам нужно всякое наступление, а не наступление на определенный класс в союзе с определенным классом? Дон-Кихот тоже ведь воображал, что он наступает на врагов, идя в атаку на мельницу. Однако известно, что он расшиб себе лоб на этом, с позволения сказать, наступлении.

Видимо, лавры Дон-Кихота не дают спать нашим “левым” загибщикам.

Пятый вопрос. Какая у нас главная опасность, правая или “левая”?

Ответ. Главная опасность у нас сейчас правая. Правая опасность была у нас и остается главной опасностью.

Не противоречит ли это положение известному тезису в постановлении ЦК от 15 марта 1930 года о том, что ошибки и искривления “левых” загибщиков являются теперь главным тормозом колхозного движения? Нет, не противоречит. Дело в том, что ошибки “левых” загибщиков в области колхозного движения являются такими ошибками, которые создают благоприятную обстановку для усиления и укрепления правого уклона в партии. Почему? Потому, что эти ошибки изображают линию партии в превратном свете, — стало быть, они облегчают дело дискредитации партии, — следовательно, они облегчают борьбу правых элементов против руководства партии. Дискредитация партийного руководства есть та самая элементарная почва, на базе которой только и может разыграться борьба правых уклонистов против партии. Эту почву дают правым уклонистам “левые” загибщики, их ошибки и искривления. Поэтому, чтобы бороться с успехом с правым оппортунизмом, надо преодолеть ошибки “левых” оппортунистов. “Левые” загибщики являются объективно союзниками правых уклонистов.

Такова своеобразная связь между “левым” оппортунизмом и правым уклонизмом.

Этой связью и нужно объяснить тот факт, что некоторые “левые” частенько поговаривают о блоке с правыми. Этим же нужно объяснить то своеобразное явление, что одна часть “леваков”, вчера еще “проводившая” ура — наступление и пытавшаяся коллективизировать СССР в каких-нибудь две-три недели, сегодня впадает в пассивность, опускает руки и благополучно уступает поле борьбы правым уклонистам, ведя, таким образом, линию на действительное отступление (без кавычек!) перед кулачеством.

Особенность переживаемого момента состоит в том, что борьба с ошибками “левых” загибщиков является у нас условием и своеобразной формой успешной борьбы с правым оппортунизмом.

Шестой вопрос. Как расценить отлив одной части крестьян из колхозов?

Ответ. Отлив одной части крестьян означает, что за последнее время народилось у нас некоторое количество непрочных колхозов, которые очищаются теперь от неустойчивых элементов. Это значит, что дутые колхозы исчезнут, прочные останутся и будут крепнуть. Я думаю, что это вполне нормальное явление. Некоторые товарищи приходят от этого в отчаяние, впадают в панику и судорожно хватаются за раздутые проценты коллективизации. Другие злорадствуют и пророчат “провал” колхозного движения. И те и другие жестоко ошибаются. И те и другие далеки от марксистского понимания существа колхозного движения.

Уходят из колхозов, прежде всего, так называемые мертвые души. Это даже не уход, а обнаружение пустоты. Нужны ли нам мертвые души? Конечно, не нужны. Я думаю, что северо-кавказцы и украинцы поступают совершенно правильно, когда они распускают колхозы с мертвыми душами и организуют действительно живые и действительно устойчивые колхозы. От этого только выигрывает колхозное движение.

Уходят, во-вторых, элементы чуждые, прямо враждебные нашему делу. Ясно, что чем скорее будут вышиблены такие элементы, тем лучше для колхозного движения.

Уходят, наконец, элементы колеблющиеся, .которых нельзя назвать ни чуждыми, ни