фронте поражение за поражением?
Брошюра “Кто виноват
в поражении на фронте?”
Изд. “Прибой”, Петербург, 1917
КТО СРЫВАЕТ УЧРЕДИТЕЛЬНОЕ СОБРАНИЕ?
В то время, как болтуны соглашательства истекают в речах о предпарламенте, а их попутчики сражаются с большевиками, якобы срывающими Учредительное собрание, дельцы контрреволюции уже пробуют силы для действительного срыва Учредительного собрания.
Всего неделю назад вожди “донского казачества” предложили отложить выборы в Учредительное собрание ввиду “неподготовленности населения”.
Спустя два дня после того газета “День”, близкая сотрудница кадетской “Речи”, проговорилась, что “волна аграрных беспорядков… может отложить выборы Учредительного собрания”.
А вчера телеграф принёс известие, что “общественные деятели” в Москве, те самые, которые направляют теперь Временное правительство, тоже “находят невозможным” выборы в Учредительное собрание.
“Член Государственной думы Н. Н. Львов указал, что в настоящее время невозможно по техническим и политическим соображениям производить выборы ввиду анархии в стране. А Кузьмин-Караваев присовокупил, что к Учредительному собранию власть не подготовлена, никаких законопроектов не выработано”.
Очевидно, буржуазия намерена сорвать выборы в Учредительное собрание.
Очевидно теперь, когда буржуазия укрепилась во Временном правительстве, создав себе “демократическое” прикрытие в виде контрреволюционного предпарламента,—она считает себя достаточно сильной для того, чтобы ещё раз “отсрочить” Учредительное собрание.
Что могут противопоставить этой опасности гг. соглашатели из “Известий” и “Дела Народа”?
Что могут они противопоставить Временному правительству, если оно, “вняв голосу стираны” и идя по стопам “общественных деятелей”, отложит выборы в Учредительное собрание?
Может быть, пресловутый предпарламент? Но ведь, созданный по плану Корнилова и призванный прикрывать язвы правительства Керенского, предпарламент для того и вызван к жизни, чтобы заменить Учредительное собрание, если оно будет отложено. Что может дать этот корниловский выкидыш в борьбе за Учредительное собрание?
Может быть, дряхлый ЦИК? Но каким авторитетом может пользоваться это оторванное от масс учреждение, то и дело лягающее то железнодорожников, то Советы?
Может быть, “великая русская революция”, о которой так неприятно-фальшиво разглагольствует “Дело Народа”? Но ведь сами мудрецы из “Дела Народа” говорят, что революция несовместима с Учредительным собранием (“либо революция, либо Учредительное собрание”!). Какую силу могут иметь пустые фразы о “мощи революции” в борьбе за Учредительное собрание?
Где же та сила, которую можно будет противопоставить контрреволюционным попыткам буржуазии?
Сила эта — растущая русская революция. Соглашатели не верят в неё. Но это не мешает ей расти, захватывая деревню и сметая устои помещичьей власти.
Борясь против съезда Советов и укрепляя корниловский предпарламент, меньшевики и эсеры помогают буржуазии сорвать Учредительное собрание. Но пусть знают они, что, идя этим путём, им придется иметь дело с растущей революцией.
5 октября 1917 г.
КУДА ВЕДЁТ МОСКОВСКОЕ СОВЕЩАНИЕ?
Бегство из Петрограда
Московское совещание открылось. Открылось оно не в Петрограде, не в центре революции, а подальше от него, в “московской тиши”.
В дни революции важные совещания созывались, обычно, в Петрограде, в цитадели революции, свергнувшей царизм. Тогда Петрограда не боялись, тогда льнули к нему. Но теперь дни революции сменились сумерками контрреволюции. Теперь Петроград опасен, теперь его боятся, как чумы, и… бегут от него, как черти от ладана, подальше, в Москву, “где не так беспокойно”, где, по мнению контрреволюционеров, всего легче обделать свои чёрные дела.
“Совещание пойдёт под флагом Москвы, московские идеи, московские настроения далеки от гнилого Петрограда, — язвы, заражающей Россию” (“Вечернее Время”, 11 августа).
Так говорят контрреволюционеры. С ними совершенно согласны “оборонцы”. — В Москву, в Москву! — шепчутся “спасатели страны”, удирая из Петрограда.
— Скатертью дорога, — отвечает им революционный Петроград.
— Бойкот вашему совещанию,— бросают им вдогонку петроградские рабочие.
А Москва? Оправдает ли она надежды контрреволюционеров?
Что-то не похоже на это. Газеты полны сообщений об общей забастовке в Москве. Забастовка объявлена московскими рабочими. Рабочие Москвы, как и питерские, бойкотируют совещание. Москва не отстаёт от Петрограда.
Да здравствуют московские рабочие!
Из Петрограда в Москву, а из Москвы — куда?
Плохи, плохи дела господ версальцев…
От совещания до “долгого парламента”
Подготовляя Московское совещание, гг. “спасатели” делали вид, что созывают “простое совещание”, ничего не решающее, ни к чему не обязывающее. Но “простое совещание” мало-помалу стало превращаться в “государственное”, потом — в “великий собор”, а теперь определенно говорят о превращении совещания в “долгий парламент”, решающий важнейшие вопросы нашей жизни.
“Если на Московском совещании,— говорит атаман Терского казачьего войска Караулов,—не выкристаллизуется центр объединения страны, то будущее России рисуется в печальных тонах. Думаю, однако, что такой центр будет создан… а если… такой опорный пункт выявится, то Московское совещание окажется не только жизненным органом, но имеет шансы на весьма долгое и яркое существование вроде “долгого парламента” в эпоху Кромвеля. Со своей стороны, я, как представитель казачества, постараюсь всеми мерами способствовать образованию такого объединяющего центра” (“Русские Ведомости”, веч., 11 августа).
Так говорит “представитель казачества”.
Московское совещание, как “центр объединения” контрреволюции — таков короткий смысл длинной речи Караулова.
То же самое говорит донское казачество в наказе своим представителям:
“Правительство должно быть организовано Московским совещанием или Временным комитетом Гос. думы, а не какою-либо партией, как это было до сих пор. Такому правительству должна быть предоставлена вся полнота власти и независимости”.
Так говорит войсковой круг донского казачества.
А кому теперь не известно, что “казаки — это сила”?
Сомнения невозможны: либо совещание не состоится, либо оно неминуемо превратится в “долгий парламент” контрреволюции.
Меньшевики и эсеры, созвавшие совещание, облегчили дело организации контрреволюции, всё равно — хотели они этого, или нет.
Кто они?
Кто они, эти воротилы контрреволюции?
Это, прежде всего, военщина, верхи командного состава, ведущие за собой известные круги казачества и георгиевских кавалеров.
Это, во-вторых, наша промышленная буржуазия с Рябушинским во главе, с тем самым Рябушинским, который угрожает народу “голодом” и “нищетой”, если он не откажется от своих требований.
Это, наконец, партия Милюкова, объединяющая генералов и промышленников против русского народа, против революции.
Всё это достаточно выяснилось на “предварительном совещании” генералов, промышленников и кадетов 8—10 августа.
“У всех на устах имя ген. Корнилова,— пишет “Биржёвка”. — Доминирующее влияние на совещания имеют представителя так называемой военной партии во главе о ген. Алексеевым и делегаты казачьего союза. Речь ген. Алексеева, произнесённая на первом заседании и встреченная совещанием бурными выражениями одобрения, будет повторена на Московском государственном совещании” (“Вечерняя Биржёвка”, 11 августа).
Это та самая речь, которую Милюков предложил издать в виде отдельного листка.
“Большое внимание вызывает к себе ген. Каледин. К нему особенно приглядываются и прислушиваются. Вокруг него группируется вся военная часть” (“Вечернее Время”, II августа).
Наконец, всем известны ультиматумы георгиевских кавалеров и казачьих союзов, возглавляемых теми же свергнутыми и ещё не свергнутыми генералами.
Причём ультиматумы исполняются немедля. Ибо военные не любят “зря болтать”.
Сомнения невозможны: дело идёт к утверждению и оформлению военной диктатуры.
Отечественная и союзная буржуазия будет её “лишь” финансировать.
Недаром так “интересуется совещанием сэр Бьюкенен” (см. “Биржёвку”), который, кажется, тоже собирается выехать в Москву.
Недаром торжествуют молодцы г. Милюкова.
Недаром чувствует себя Рябушинский Мининым, “спасающим” и пр.
Чего они хотят?
Они хотят полного торжества контрреволюции. Выслушайте резолюцию предварительного совещания.
“Пусть в войсках будет восстановлена дисциплина, и власть перейдёт к командному составу”.
“Пусть центральная власть, единая и сильная, покончит с системой безответственного хозяйничанья коллегиальных учреждений”.
Иначе говоря: долой Советы рабочих и крестьян!
Пусть правительство “решительно порвет со всеми следами зависимости от каких бы то ни было комитетов, Советов и других подобных организаций”.
Иначе говоря: пусть правительство зависит только от “советов” казаков и “конферентов” георгиевских кавалеров.
Резолюция уверяет, что только таким путём может быть “спасена Россия”.
Кажется, ясно.
Ну, что же, господа соглашатели, эсеры и меньшевики, согласны вы устроить соглашение с представителями “живых сил”?
Несчастные соглашатели…
Голос Москвы
А Москва делает своё революционное дело. Газеты сообщают, что по призыву большевиков в Москве уже началась общая забастовка вопреки решению Всероссийского исполнительного комитета, до сих пор ещё тащущегося в хвосте за врагами народа.
Позор Исполнительному комитету)
Да здравствует революционный пролетариат Москвы!
Пусть сильнее раздастся голос наших товарищей в Москве на радость всем угнетённым и порабощенным!
Пусть узнает вся Россия, что есть ещё на свете люди, готовые грудью отстаивать дело революции.
Москва бастует. Да здравствует Москва!
“Пролетарий” № 1,
13 августа 1917 г.
КУЮТ ЦЕПИ
Соглашательская машина заработала. Зимний дворец, этот политический дом свиданий, полон гостей. Кого только нет здесь? Московские корниловцы и питерские савинковцы, корниловский “министр” Набоков и герой разоружения Церетели, заклятый враг Советов Кишкин и знаменитый локаутчик Коновалов, представители партии политических дезертиров (кадеты!) и кооператорские зубры из породы Беркенгейма, представители партии карательных экспедиций (эсеры!) и правые земцы вроде Душечкина, политические сводники из директории и известные толстосумы из “общественных деятелей”,— вот они, достопочтенные гости.
С одной стороны—кадеты и промышленники.
С другой стороны—оборонцы и кооператоры.
Там промышленники, как опора, и армия кадетов.
Здесь кооператоры, как опора, и армия оборонцев, ибо после того, как оборонцы растеряли Советы, они должны были перейти на старые позиции, к кооператорам.
— “Отсеките от себя большевиков” и тогда “у буржуазии и демократии будет общий фронт”,— говорит оборонцам Кишкин.
— Рады стараться,— отвечает Авксентьев,— но дайте сначала установить “государственную точку зрения”.
— “Буржуазии следует считаться с ростом большевизма и заботиться о создании коалиционной власти не менее, чем демократии”,— подсказывает Авксентьеву Беркенгейм.
Рады стараться,— отвечает Авксентьев.
Вы слышите: коалиционная власть нужна, оказывается, для борьбы с большевизмом, т. е. с Советами, т. е. с рабочими и солдатами.
— Предпарламент должен быть “совещательным органом”, а власть—“независимой” от него,—говорит Набоков.
— Рад стараться,— отвечает Церетели, ибо он согласен на то, “чтобы Временное правительство не носило формальной… ответственности перед предпарламентом” (“Речь”).
— Не предпарламент создаёт власть, а, наоборот, власть создаёт предпарламент, “объявляя его состав, компетенцию и регламент”,— говорит декларация кадетов.
— Согласен,— отвечает Церетели,— “власть должна санкционировать это учреждение” (“Новая Жизнь”) и определить “формы его конструкции” (“Речь”).
А честный маклер из Зимнего дворца, г. Керенский, авторитетно изрекает:
1) “Организация власти и пополнение состава принадлежит ныне только Временному правительству”.
2) “Совещание это (предпарламент) не может иметь функций и прав парламента”.
3) “Временное правительство перед этим совещанием не может нести ответственности” (“Речь”).
Словом, Керенский “вполне согласен” с кадетами а оборонцы рады стараться,—чего же ещё?
Недаром Прокопович, покидая Зимний дворец, заявил: “соглашение можно считать достигнутым”.
Правда, совещание вчера ещё высказалось против коалиции с кадетами, но какое до этого дело присяжным соглашателям? Если они решились подделать волю революционной демократии, созвав вместо съезда Советов совещание,— отчего им не подделать волю и самого совещания? Труден только первый шаг.
Правда, совещание вчера ещё вынесло решение о том, что предпарламент “создаёт” власть, а последняя “ответственна” перед ним, но какое до этого дело присяжным соглашателям: здравствовала бы коалиция, а решения совещания… какая им цена, если они подкапываются под коалицию?
Бедное “Демократическое совещание”!
Бедные наивно-доверчивые делегаты!
Могли ли они ожидать от своих вождей форменного предательства?
Наша партия была права, утверждая, что мелкобуржуазные эсеры и меньшевики, черпающие силу не в революционном движении масс, а в соглашательских комбинациях буржуазных политиканов,— неспособны
