с солдат за пользование трамваем решено снестись с Сов. Р. и С. Д.” (см. “Новую Жизнь” № 26). У членов комиссии, очевидно, была идея взыскать плату от солдат, но не решились это сделать без согласия солдат.
Вместо того, чтобы уничтожить налоги на бедноту, почтенные члены комиссии решили увеличить их, не пожалев даже солдат!
Таковы образцы муниципальной практики оборонцев из эсеров и меньшевиков.
Не правда ли: пышные фразы и широковещательные “муниципальные платформы” прикрывают жалкую муниципальную практику оборонцев.
И чем искуснее они прикрываются фразами о “свободе” и “революции”, тем решительнее и беспощаднее должна быть борьба с ними.
Сорвать социалистическую маску с оборонческого блока, выставить на свет его буржуазно-кадетскую сущность — такова одна из очередных задач текущей кампании.
Никакой поддержки оборонческому блоку, никакого доверия господам из блока!
Рабочие должны понять, что кто не за них, тот против них, что оборонческий блок не за них — следовательно, против них.
“Беспартийные”
Из всех буржуазных групп, выставивших собственные списки кандидатов, наиболее неопределённое положение занимают беспартийные группы. Их немало, этих беспартийных групп, их — целая куча, почти 30 штук. Кого только нет среди них! “Объединённые домовые комитеты” и “группа служащих в воспитательных заведениях”, “беспартийная деловая группа” и “группа внепартийных избирателей”, “группа домовой администрации” и “общество квартировладельцев”, “надпартийная республиканская группа” и “лига равноправия женщин”, “группа союза инженеров” и “торгово-промышленный союз”, “группа честность, отчётность, справедливость” и “группа демократического строительства”, “группа свобода и порядок” и прочие группы,— такова пёстрая картина беспартийной неразберихи.
Кто они, откуда они и куда держат путь?
Все они — буржуазные группы. Это большей частью — купцы, промышленники, домовладельцы, люди “свободных профессий”, интеллигенты.
У них нет принципиальных программ. Избиратели так и не узнают, чего собственно добиваются эти группы, приглашающие обывателей голосовать за них.
У них нет муниципальных платформ. Избиратели так и не узнают, каких улучшений требуют они в области городского хозяйства, из-за чего, собственно, голосовать за них.
У них нет своего прошлого, ибо их не было в прошлом.
У них нет и будущего, ибо они исчезнут после выборов, как прошлогодний снег.
Они возникли только в дни выборов и живут только в данную минуту, пока есть выборы: пробраться бы как-нибудь в районную думу, а потом хоть трава не расти.
Это — боящиеся света и правды беспрограммные группы из буржуазии, старающиеся контрабандным путём протащить своих кандидатов в районные думы.
Темны их цели. Тёмен их путь.
Чем оправдать существование таких групп?
Можно ещё понять существование беспартийных групп в прошлом, при царизме, когда партийность, левая партийность, беспощадно каралась “законом”, когда многим приходилось выступать в качестве беспартийных для того, чтобы избежать арестов и гонений, когда беспартийность служила щитом против царских законников. Но теперь, в условиях максимума свобод, когда каждая партия может выступать открыто и свободно, не рискуя быть привлечённой, когда партийная определённость и открытая борьба политических партий превратились в заповедь и условие политического воспитания масс,— чем оправдать теперь существование беспартийных групп? Чего они боятся и от кого, собственно, прячут своё настоящее лицо?
Нет сомнения, что многие избиратели из масс ещё не разобрались в программах политических партий, что быстрому прояснению их сознания мешают политическая косность и отсталость, завещанные царизмом. Но разве не ясно, что беспартийность и беспрограммность только закрепляют и узаконяют эту отсталость и косность? Кто решится отрицать, что открытая и честная борьба политических партий является важнейшим средством пробуждения масс и поднятия их политической активности?
Ещё раз: чего боятся беспартийные группы, почему они не любят света и от кого, собственно, прячутся они? Где секрет?
Дело в том, что при нынешних условиях в России, при быстро развивающейся революции, при максимуме свобод, когда массы растут политически не днями, а часами,— откровенные выступления буржуазии становятся крайне рискованными для неё. Выступать при таких условиях с неприкрытыми буржуазными платформами,— это значит наверняка провалить себя в глазах масс. Единственное средство “спасти положение” — надеть маску беспартийности и прикинуться безобидной группой вроде группы “честности, отчётности и справедливости”. Это очень удобно для того, чтобы ловить рыбу в мутной воде. Нет сомнения, что под флагом беспартийных списков скрываются кадетствующие и кадетообразные буржуа, боящиеся выступить с открытым забралом, старающиеся проскочить в районные думы контрабандным путём. Характерно, что среди них нет ни одной пролетарской группы, что все эти беспартийные группы вербуются из рядов буржуазии и только из её рядов. И они, без сомнения, смогут завлечь в свои сети немалое количество доверчивых простаков из избирателей, если не встретят должного отпора со стороны революционных элементов.
Поэтому “беспартийная” опасность есть одна из самых действительных опасностей в текущей муниципальной кампании.
Поэтому сорвать с этих господ маску беспартийности, заставить их показать своё настоящее лицо для того, чтобы дать массам возможность должным образом оценить их,— такова одна из важнейших задач нашей кампании.
Прочь маску беспартийности, да здравствует ясность и определённость политической линии! — таков наш пароль.
* * *
Товарищи! Завтра выборы. Стройными рядами направляйтесь к урнам и дружно голосуйте за список большевиков.
Ни одного голоса кадетам, врагам русской революции!
Ни одного голоса оборонцам, сторонникам соглашения с кадетами!
Ни одного голоса “беспартийным”, скрытым друзьям ваших врагов!
“Правда” № 63,64 и 66;
21, 24 и 26 мая 1917 г.
МЫ ТРЕБУЕМ
События бегут. После Московского совещания — сдача Риги и требования о репрессиях. После неудавшейся травли солдат на фронте — провокаторские слухи о “заговоре большевиков” и новые требования о репрессиях. После разоблачения провокаторских слухов — открытое выступление Корнилова, требующего смещения Временного правительства и провозглашения военной диктатуры. Причём партия Милюкова, партия народной свободы, уходит, как в июльские дни, из правительства, открыто поддерживая тем самым контрреволюционный заговор Корнилова.
В результате — поход корниловских полков на Петроград с целью утверждения военной диктатуры, смещение Корнилова Временным правительством, объявление Керенского о кризисе, уход Кишкина из партии к.-д., замешанной в заговоре, образование так называемой революционной директории.
Итак:
Факт, что контрреволюции нужен был “большевистский заговор” для того, чтобы расчистить дорогу Корнилову, идущему на Петроград якобы для “усмирения большевиков”.
Факт, что вся буржуазная печать от “Русской Воли” и “Биржёвки” до “Нового Времени” и “Речи” помогала Корнилову, усиленно распространяя в эти дни слухи о “заговоре большевиков”.
Факт, что нынешнее выступление Корнилова есть лишь продолжение известных происков контрреволюционных командных верхов, сдавших в июле Тарнополь, а в августе Ригу для того, чтобы использовать “неудачи” на фронте в целях “окончательного” торжества контрреволюции.
Факт, что партия кадетов теперь, как и в июле, оказалась в одном лагере с предателями на фронте и злейшими контрреволюционерами в тылу.
Наша партия была права, выставляя кадетов, как вдохновителей буржуазной контрреволюции.
Наша партия была права, требуя решительной борьбы с контрреволюцией и ареста “замешанных” лиц (Каледина и пр.) ещё в первых числах июня.
Контрреволюция началась не со вчерашнего дня и не в связи с заговором Корнилова. Она началась по крайней мере в июне, когда правительство, перейдя в наступление на фронте, стало проводить политику репрессий; когда контрреволюционные генералы, сдав Тарнополь и взвалив всю вину на солдат, добились введения смертной казни на фронте; когда кадеты, саботируя правительство ещё в июле и опираясь на поддержку союзного капитала, добились своей гегемонии внутри . Временного правительства; когда, наконец, вожди ЦИК, меньшевики и эсеры, вместо того, чтобы порвать с кадетами и объединиться с июльскими демонстрантами, обратили своё оружие против рабочих и солдат.
Это факт, отрицать который было бы смешно.
В происходящей теперь борьбе между коалиционным правительством и партией Корнилова выступают не революция и контрреволюция, а два различных метода контрреволюционной политики, причём партия Корнилова, злейший враг революции, не останавливается перед тем, чтобы, сдав Ригу, открыть поход против Петрограда для того, чтобы подготовить условия для восстановления старого режима.
Рабочие и солдаты примут все меры к тому, чтобы дать решительный отпор контрреволюционным бандам Корнилова, если они появятся в революционном Петрограде.
Рабочие и солдаты не допустят осквернения столицы России грязными руками врагов революции.
Они грудью будут отстаивать боевое знамя революции.
Но они будут отстаивать знамя революции не для того, чтобы одну диктатуру, чуждую им по духу, заменить другой диктатурой, не менее чуждой им, а для того, чтобы проложить дорогу для полного торжества русской революции.
Теперь, когда страна задыхается в тисках разрухи и войны, а контрреволюционное вороньё готовит ей верную гибель, революция должна найти в себе силы и средства, необходимые для того, чтобы спасти её от развала и разложения.
Не смена одних “правящих” групп другими и не игра в диктатуру нужна теперь, а полная ликвидация буржуазной контрреволюции и решительные меры в интересах большинства народов России.
В этих видах партия большевиков требует:
1) Немедленного удаления контрреволюционных генералов в тылу и на фронте, замены их выборными от солдат и офицеров и проведения, вообще, снизу доверху полной демократизации армии.
2) Восстановления революционных солдатских организаций, единственно способных установить демократическую дисциплину в армии.
3) Отмены всех и всяких репрессий, и в первую голову смертной казни.
4) Немедленной передачи всех помещичьих земель в распоряжение крестьянских Комитетов с обеспечением беднейших крестьян инвентарём.
5) Законодательного установления 8-часового рабочего дня и организации демократического контроля над фабриками, заводами, банками с преобладанием представителей от рабочих.
6) Полной демократизации финансового хозяйства, в первую голову — беспощадного обложения капиталов и капиталистических имуществ и конфискации скандальных военных барышей.
7) Организации правильного обмена между городом и деревней, с тем чтобы город получал нужные припасы, а деревня — необходимые товары.
8) Немедленного провозглашения права народов России на самоопределение.
9) Восстановления свобод, декретирования демократической республики и немедленного созыва Учредительного собрания.
10) Отмены тайных договоров с союзниками и предложения условий всеобщего демократического мира.
Партия заявляет, что без осуществления этих требований невозможно спасение революции, полгода задыхающейся в тисках войны и общей разрухи.
Партия заявляет, что единственным путём, необходимым для осуществления этих требований, является разрыв с капиталистами, полная ликвидация буржуазной контрреволюции и переход власти в стране в руки революционных рабочих, крестьян и солдат.
Таков единственный выход, могущий спасти страну и революцию от краха.
“Рабочий” № 4,
28 августа 1917 г.
НА ДЕМОНСТРАЦИИ
Ясный, солнечный день. Бесконечная лента демонстрантов. Шествие идёт к Марсову полю с утра до вечера. Бесконечный лес знамён. Закрыты все предприятия и заведения. Движение приостановлено. Мимо могил демонстранты проходят с наклоненными знаменами. “Марсельезу” и “Интернационал” сменяют “Вы жертвою пали”. От возгласов в воздухе стоит гул. То и дело раздаются: “Долой десять министров-капиталистов!”, “Вся власть Совету рабочих и солдатских депутатов!”. В ответ со всех сторон несётся громкое одобрительное “ура!”.
Что бросается в глаза при обзоре демонстрации,— так это отсутствие буржуазии и попутчиков. В отличие от манифестации в день похорон, когда рабочие терялись в море обывателей и мелких буржуа, демонстрация 18 июня была демонстрацией чисто пролетарской, ибо главными её участниками были рабочие и солдаты.
