Баратынский писал жене из Петербурга в Москву: «Познакомился с Лермонтовым, который прочел прекрасную новую пьесу; человек, без сомнения, с большим талантом, но мне морально не понравился. Что-то нерадушное, московское»11. (Баратынский по многим причинам не любил Москвы. — Г.М.)
Так относились к Лермонтову почти все знавшие его. Но отсюда еще не следует, что он погиб для вечности, как предполагает Владимир Соловьев. С таким предположением Достоевский никогда не согласился бы.
Валерий Перелешин
«Тучи» Лермонтова
Знаменитое стихотворение Лермонтова «Тучки небесные, вечные странники» входит в состав культурного достояния каждого русского ребенка. Воспринимается оно сначала некритически, чему способствуют его магия, симметричность, музыкальный строй полустиший с большой цезурой1, скорбные каденции2, сопоставление бесстрастной природы и мятущегося человека.
Многие знают его наизусть. Для тех, кто не помнит его с начала до конца, приведу его.
Тучи
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники,
С милого севера в сторону южную.
Кто же вас гонит: судьбы ли решение?
Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступление?
Или друзей клевета ядовитая?
Нет, вам наскучили нивы бесплодные…
Чужды вам страсти и чужды страдания.
Вечно-холодные, вечно-свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.
Апрель 1840 г.
Помнится, перечитывая «Тучи», я еще тогда торопился перескочить через «будто, как я же», чувствуя в этих словах не то тавтологию («будто, как»), не то случайные слова, понадобившиеся поэту, чтобы чем-то заполнить пустое место в строке. Перечитав стихотворение теперь, я прямо задал вопрос: «При всем обаянии ритма, при всем великолепии замысла что именно мне не нравится в этом стихотворении — одном из моих любимейших?»
Что Лермонтов — поэт ущербный, лунный, «не успевший вырасти подросток», я знаю давно. Что техника стихотворения первой половины XIX века частично устарела — тоже. Что сказал бы я Михаилу Юрьевичу, если бы я был толстым редактором толстого журнала, а он — худеньким двадцатисемилетним поэтом? Для упрощения вопроса допустим, что он не был бы в день нашей встречи автором «Демона», «Мцыри», «Боярина Орши», «Аула Бастунджи».
***
Так я «стал» редактором — маститым, честным и благожелательным. Прочтя и перечитав «Тучи» со вниманием, которое ко второй половине XX века перестало быть навыком редакторов, я отметил в «Тучах» следующие упущения.
«Тучки небесные», конечно, не «странники», а «странницы». Молодой поэт, предельно мужественный по своему сознанию, инстинктивно отверг рифмующееся слово «изгнанницы», с которым, по замыслу, ассоциировал и самого себя: «будто, как я же, изгнанницы». Я советую ему изменить третью строку таким образом, чтобы поэт не стал «изгнанницей», но чтобы недостаток первой строки был все-таки устранен.
Я нахожу, что можно «мчаться степью», но что «цепь жемчужная» не «мчится», а «тянется».
Во второй строфе ему пришлось бы убрать слово «кто» в начале первой строки. «Кто» относится к лицам, а не к предметам. Олицетворения «судьбы решения», «зависти тайной» и «злобы открытой» поэт не делает, и это очень хорошо, ибо стихи, в которых выступают действующими лицами Злоба, Зависть, Доброта и Справедливость, всегда плохи.
Я задумался бы на мгновение над оборотом: «Или на вас тяготит преступление?» Даже в словарь бы заглянул. А в словаре нашел бы слова «тяготить» и «тяготеть». Преступление не «тяготит», а «тяготеет» на ком-либо3. А глагол «тяготит» употребляется только в предложениях типа: «Меня тяготит безделье», «Ее тяготит его ухаживанье».
Поставил бы я на вид поэту, что рифмы «решение — преступление», «страдания — изгнания» не дактилические, а женские4 (а нужны ему именно рифмы дактилические), ибо они представляют собою растяжение слов «решенье», «преступленье», «страданья», «изгнанья». И прочел бы поэту лекцию о том, что превратить эти окончания в дактилические можно только одним способом — срифмовать их со словами, имеющими бесспорные дактилические окончания («решение — весенние», «преступление — осенние», «страдания — мания — ранняя — Германия — Дания — Тасмания»).
Последняя строфа оказалась бы приемлемой, но поэту пришлось бы заменить рифму «страдания — изгнания» соответственно вышесказанному. Некоторая неувязка между второй и третьей строфами все-таки осталась бы. Во второй строфе говорится, что стремленье туч (и самого поэта с ними) на юг, возможно, обусловлено причинами, от них не зависящими, или общежительными отношениями. А в третьей строфе замечается, что им «наскучили нивы бесплодные». Если мне что-то может наскучить, то я, стало быть, не свободен от страстей и страданий, хотя бы в малейшей степени. Далее, «вечно-холодные» лучше без тире5, ибо при наличии тире это сочетание означает «вечные и холодные», а без тире — «всегда холодные». На слух это различие, естественно, теряется, но оно существенно для читающего глазами.
Беседа редактора с Михаилом Юрьевичем, вероятно, на том бы и закончилась. А редактор, оставшись один в своем кабинете, возможно, почувствовал бы непреодолимое желание поделиться с молодым человеком («таким талантливым!») собственным опытом: «Слышал я, что Михаил Юрьевич очень самолюбив и от исправлений приходит в ярость. Но я предложу ему слегка подправить это замечательное стихотворение, сделать из него такую штучку, что комар носа не подточит. А завтра позвоню ему по телефону (которого, кстати сказать, в 1840 году еще не было). Уверен, что мы сговоримся. Есть в стихах Михаила Юрьевича ошибочки, но наш журнал не может упустить такое дарование…»
Состоялась ли вторая встреча редактора с поэтом, мы не знаем. Или они больше никогда не встретились, или поэт не уступил ни на йоту. Но в бумагах редактора, умершего уже после освобождения крестьян, сохранился следующий набросок:
Тучи
Тучки небесные, вечные странницы!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь и тянетесь — тоже изгнанницы —
С милого севера в сторону южную.
Чем вы гонимы: судьбы повеленьями?
Завистью тайною? злобой открытою?
Или заботами и преступленьями?
Или друзей клеветой ядовитой?
Нет, вам наскучили нивы бесплодные
Ночи глухие и сумерки ранние…
Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.
НАУЧНО-СПРАВОЧНЫЙ РАЗДЕЛ
В книгу включены разноплановые (историко-культурные, публицистические, философские, критические и т.д.) произведения о Лермонтове; представлены также некоторые образчики поэтического осмысления образа Лермонтова, созданные представителями первой русской эмиграции. Отсутствуют труды, уже достаточно хорошо известные в нашей стране, — например, сочинения Ю. И. Айхенвальда, П. М. Бицилли или В. В. Набокова. Нет и работ сугубо специальных, рассчитанных на узкий круг литературоведов: по мнению составителя, эти работы (имеющие безусловную научную значимость) не являются характерными для русского зарубежного лермонтоведения в целом и «размывают» строй данного издания; они должны печататься в иных книгах и сборниках (но обязательно должны). Кроме того, составителю не удалось поместить в сборнике ряд сочинений, выявленных в ходе библиографических изысканий, но так и не обнаруженных в архивах и библиотеках: доступные комплекты эмигрантских периодических изданий далеко не полны. Остается надеяться, что со временем какой-нибудь более усердный публикатор будет и более удачливым.
Большая часть помещенных в данной книге текстов воспроизводится в России впервые. Тексты печатаются, как правило, по первым публикациям, с сохранением характерных особенностей орфографии, пунктуации и стилистики первоисточников. В основу расположения материалов положен хронологический принцип.
Комментарии к текстам носят реальный характер. В стихах Лермонтова, цитируемых изгнанниками, есть отклонения от «канонических» вариантов, вызванные ошибками памяти, несовершенством дореволюционных изданий и т.п. Такие отклонения, волею судеб ставшие историко-литературным фактом, обычно не комментируются. При необходимости цитаты из поэтических произведений Лермонтова приводятся по изд.: Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений в 2-х тт. Л., 1989 («Библиотека поэта»). При упоминании в комментариях того или иного произведения Лермонтова его авторство не оговаривается.
Явные ошибки, описки и опечатки исправлены без уведомления читателя.
Составитель сборника выражает глубокую признательность сотрудникам архивов и библиотек, друзьям и близким, помогавшим ему в работе.
Игорь Северянин
Лермонтов
В кн.: Северянин Игорь. Медальоны. Сонеты и вариации о поэтах, писателях и композиторах. Белград, изд. автора, 1934.
П.Б. Струве
Из «Заметок писателя»
Предсказание М.Ю. Лермонтова, которое должен знать
Печ. по: Струве П. Б. Дух и Слово. Статьи о русской и западноевропейской литературе. Париж, YМСА-Рress, 1981, с. 166 — 167.
1 Стихи были написаны в 1830 г. Приписка «Это мечта» была сделана в автографе позднее. Мечта — здесь: фантазия, видение.
2 Имеется в виду революция 1830 г. во Франции, которая свергла монархию Бурбонов.
3 Подразумевается император Наполеон Бонапарт.
4 Речь идет о книге: Стихотворения М. Ю. Лермонтова, не вошедшие в последнее издание его сочинений. Берлин, изд. Ф. Шнейдера, 1862.
5 Из стихотворения «Нет, я не Байрон, я другой…» (1832).
В.Н. Ильин
(М. Ю. Лермонтов)
«Вестник РСХД», Париж, 1932, № 1. С. 9 — 13.
1 О В. В. Зеньковском — см. в разделе «Об авторах».
2 Из пушкинской «Элегии» (1830).
3 «Выхожу один я на дорогу…» (1841).
4 Из стихотворения С.А. Есенина «Край любимый! Сердцу снятся…» (1914).
5 Тристан, Мелот, Изольда — герои литературных памятников средневековья, в новое время воспетые в произведениях А. В. Шлегеля, Иммермана, Платена, Суинберна, Ж. Бедье, в опере Р. Вагнера и т.д.
6 «Ангел» (1831).
7 Эйдос — термин древнегреческой философии, означавший «вид» или «образ»; у Платона — наряду с этим — синоним термина «идея», трансцендентная умопостигаемая форма, существующая отдельно от единичных вещей, которые к ней причастны.
8 Из пушкинского «Моцарта и Сальери» (1830).
9 Из стихотворения А. С. Пушкина «Поэт и толпа» (1828).
10 Марсиос (Марсий) — в греческой мифологии: сатир, достигший высокого совершенства в игре на флейте и дерзнувший вызвать на состязание самого Аполлона. Однако Аполлон не только победил самоуверенного соперника, но и ободрал с него кожу.
11 Пифон — в греческой мифологии: чудовищный змей, стороживший древнее прорицалище Геи и Фемиды в Дельфах. Аполлон, убив Пифона, основал на месте этого прорицалища храм и учредил Пифийские игры.
12 Мидас — в греческой мифологии: царь Фригии, знаменитый своим богатством. Он был судьей на музыкальном турнире между Аполлоном и Марсием и признал Аполлона побежденным. За это Аполлон
наградил необъективного царя ослиными ушами, которые тот был вынужден прятать под фригийской шапочкой.
13 Исаак Сирин, св. преп. — великий аскет и подвижник христианства, живший в VIII в. Автор множества духовных сочинений.
14 Из стихотворения А.С. Пушкина «Поэт» (1827).
15 Имеется в виду работа Владимира Соловьева «Лермонтов» (подробнее о ней см. в предисловии к данной книге).
16 Речь идет о балладе «Тростник» (1832).
17 Фрейд Зигмунд (1856 — 1939)
