некоторые их следы в ритуальных убийствах. [7]
В 976 году до Р. X. политические причины окончательно укрепили эти нечестивые вероучения в большинстве колен Израилевых. В начал е истории евреев, правление их представляло смешение теократии и демократической анархии. «В то время не было царя во Израиле, и каждый делал, что ему казалось справедливым». Эта фраза часто повторяется в священных книгах . [8] Этот образ правления имел серьезные недостатки, ослабляя государство, стоявшее лицом к лицу с языческими народами, его окружавшими, монархи ческое устройство которых делало их воинственными. Для того, чтобы иметь вождя, «который бы шел во глав е их во время войны, [9] евреи потребовали избрания царя. Эти цари, власть которых была недавнего происхождения, были холодно приняты духовенством, у которого они отнимали часть власти, сами же они, со своей стороны, завидовали нравственному влиянию служителей Истинного Бога, авторитет которых сдерживал прихоти владык. Отсюда глухая борьба, начавшаяся при Сауле, временно затихшая при царе-пророке Давиде вновь возгоревшаяся при Соломоне (в последние дни своей жизни приносившем жертвы Молоху) и завершившаяся наконец расколом десяти колен.
В 976 году, после смерти Соломона, северные колена, обложенные им тяжелыми налогами на украшения Иерусалима, восстали против его сына Ровоама, побили камнями казначея Адорама, посланного для взимания налога, и выбрали себе царем Соломонова военачальника Иеровоама, ранее принужденного скрываться в Египте, дабы избегнуть опалы покойного царя. Раскол, за этим последовавший, разделил евреев на два государства, никогда более не соединившихся: царство Израильское на севере, признавшее царем Иеровоама, и царство Иудейское на юг е (получившее название от наиболее многочисленного колена Иудина), оставшееся верным потомству царя Давида и сохранившее Иерусалим, как столицу. [10]
То обстоятельство, что город, в котором находился ковчег завета, и где Соломон построил храм для его помещения, оставался в руках Ровоама, очень стесняло узурпатора. Действительно, закон предписывал совершать жертвоприношения в храм е, где помещался ковчег завета; во всяком другом месте оно считалось недействительным. Вследствие этого народ ежегодно собирался в Иерусалим для принесения жертв. Поднимаясь туда, евреи из царства Израильского вступали на землю, подчиненную законному государю, где его власть более всего проявлялась, и приходили в соприкосновение с левитами, оставшимися тесно связанными с потомством царя-пророка. Для подданных Иеровоама тут заключалось большое искушение отказаться от раскола и Иеровоам считал лучшим средством борьбы против этой опасности уничтожение в своем царства религии Моисея, заменяя ее поклонением языческим богам, которое Соломон исповедал лишь в тайн е. Об этом свидетельствуют сл едующая строки: «Иеровоам говорил в сердце своем: царство может опять перейти к дому Давидову. Если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприношения в дом е Господнем, то сердце народа сего обратится к сво ему государю Ровоаму, царю Иудейскому, и они меня убьют и возвратятся к Ровоаму, царю Иудейскому. И, посоветовавшись, царь сделал двух золотых тельцов и сказал народу: не нужно вам ходить в Иерусалим: вот Бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской и поставил одного в Вефиле, а другого в Дан е. И повело это ко греху, ибо народ стал ходить к одному из них даже до Дана. И построил он капище на высот е и поставил из народа священников, которые не были из колена Левиина» . [11]
Таким образом, Иеровоам положил начало ряду царей Израильских, нечестивых по расчету, гонителей правоверных евреев, из которых самым известным был Ахав. Напрасно многие из их подданных отказывались следовать по этому пути, как они отказывались следовать примеру евреев, ранее перешедших в язычество. Тщетно, за неимением левитов, бежавших в царство Иудейское, из среды народа появлялись пророки, дабы заставить слушать слово Истинного Бога: цари Израильские продолжали политику, освобождавшую их от опеки духовенства и делавшую их власть неограниченной. Только во время царствования узурпатора Иеху ( Jeеu) был кратковременный возврат правоверия, вызванный пророком Елисеем; потомство Иеху быстро возвратилось к политике предыдущих правителей и предавало казни служителей Вечного Бога. Таким образом, в 721 году до Р. X. (два с половиной века посл е раскола колен), половина народа добровольно, а половина по принужденно царской власти, отпали от истинной веры, и закон Моисеев исповедовался в цар стве Израильском тайно и лишь незначительным количеством верных. В этом году Салманасар, царь Ассирийский, наложивший дань на Оссию, царя Израильского, узнал, что этот последний ищет способа от нее освободиться и вел переговоры с Египтом. Ассирийцы жестоким образом опустошили царство, захватили в плен Оссию и осадили его столицу Самарию, павшую после трехлетней осады. Десять колен постигла судьба всех побежденных ассирийским оружием народов; все, что осталось в живых из населения, было собрано и переселено за сотни верст за Евфрат, сыны Израиля перемешались с другими народами. Не имея более поддержки в религии, основанной на предании предков, вокруг которой они могли бы сплотиться несмотря на изгнание и рассеяние, тем более, что боги их были почти т е же, что у их поработителей – они не замедлили раствориться среди них и исчезли навеки . [12]
В царстве Иудейском религия Иеговы удержалась более легко, ибо Ровоам своим царством был обязан религиозному обаянию своего деда, царя Давида, и поддержке левитов. Но причины, повлекшие за собой борьбу царской власти против закона Моисеева, существовали также и в Иерусалим е; цари Иудейские тяготились разделением своей власти со священниками Иеговы; они завидовали полновластию царей Израильских и кончили тем, что, по примеру их, чтобы ослабить влияние закона Моисеева, насадили у себя идолослужение. Эта перемена преследовала более политические, нежели религиозные цели , известный пример Аталии и Иоаса служит этому доказательством. Иоас был спасен левитами от жесткости Аталии, им же он был обязан короной. Вступив на престол, он тем не мене е немедленно же начинает испытывать желание отделаться от их опеки. Он вступает с ними в борьбу, возвращается к политике Аталии и приказывает побить камнями первосвященника в преддверии храма. С неко торой разницей такова же история большинства его наследников. Тем не менее, не смотря на враждебное отношение большинства царей Иудеи, служение Истинному Богу никогда в Иудее вполне не прерывалось, оно все же было исповедуемо большинством евреев . [13]
В 606 году до Р. X. Иерусалим попал под власть царя халдеев Небукаднецзара, [14] уведшего в плен в Вавилон царя Иакима и часть населения и назначавшего оставшемуся населению царей по своему выбору. Последние стремились стряхнуть это иго; Небукаднецзар вернулся через 16 лет, разрушил Иерусалим до основания и увел в плен всех, кого пощадил в первый раз и кто не успел бежать в Египет. Этим было положено начало великого пленения Вавилонского, имевшего решающее влияние на религиозные судьбы еврейского народа.
ГЛАВА II
ПЛЕНЕНИЕ ВАВИЛОНСКОЕ И ФАРИСЕИ
В истории еврейского народа горечь, иностранного порабощения, обыкновенно, после каждого такого отступничества, влекла за собою возвращение к служению Истинному Богу. В этот раз падение было более тяжким, чем в т е времена, когда Моавитяне, Аммонитяне и Сирийцы располагались, как хозяева, таборами на холмах святой земли: теперь пришлось покинуть родину и идти, под присмотром победителей, заселять отдаленную страну. Писание свидетельствует, что страдания отправленных в плен евреев были ужасны. Так как религия Моисея сохранилась в Иудее, то народ, в халдейском плену, нашел в ней источник энергии, отсутствовав ший у сынов Израиля, давно уже бывших идолопоклонниками, во время переселения их на равнины Ассирии. Вместо потери своих племенных особенностей, как это случилось с их отделившимися братьями, евреи еще теснее сплотились вокруг своих пророков. Страдание очистило веру народа и вернуло его к религии предков.
Рядом с этим возрождением правоверия в толщ е народной пленение вавилонское, к сожалению, имело другое менее счастливое последствие: оно совратило наиболее просвещенную часть еврейского народа, сблизив ее религиозные идеи с верованиями победителей.
Халдеи не были, подобно Ассирийцам, народом исключительно воинственным и порабощающим; их нравы, не будучи особенно мягкими, были все же мене е жестоки, чем нравы их вечных соперников. Когда они, согласно древнему обычаю, переселяли остатки побежденного народа в одну из своих областей, они не обращали их в рабство, как это всегда делали Ассирийцы, как бы внедряли в среду своего народа. Так, солдаты должны были носить оружие, как и до порабощения, землепашцы и ремесленники входили в ремесленное сословие победителей, священники были приняты в среду мудрецов, астрологов и прорицателей, так далеко распространивших научную славу Халдеи, где процветали все знания, доступные тому времени, начиная с чистой философии и истории, кончая астрономией и общением с духами. [15] Такова же была и судьба евреев, переселенных в Вавилон; и мы увидим Небукаднецзара, со времени первого взятия Иерусалима, окружающим себя молодыми пажами, набиравшимися среди благородных семей Иудеи. Впоследствии пророк Даниил делается даже главою халдейских жрецов. [16]
Этому тесному сожительству переселенных евреев с халдеями не удалось вполне, как мы уже ранее говорили, уничтожить основные особенности еврейского народа, оно не смягчило даже отвращения побежденных к своим победителям, которых они всегда страстно ненавидели. [17] Но тем не менее оно повлекло за собою общение между халдейскими жрецами и еврейскими левитами, призванными разделить ту же жизнь и заниматься теми же работами. Два духовных мира, до сего времени чуждых друг другу, пришли в соприкосновение.
Между тем, философская наука, господствовавшая среди ученых халдеев, кроме суеверных обобщений, приспособленных к пониманию и удовлетворению религиозных запросов народных масс, была чистейшим пантеизмом. В обширном храме, каковым является вселенная, ученый халдей упразднял Создателя, создавшего ее для своего прославления. Причина сливается со следствием, мир создался сам собою и сделался собственным Богом. Само понятие о Божестве сливалось с мировой гармонией, управляющей всем, существующим, и с каждой из частей, ею управляемых. Бог, следовательно, являлся по очереди и одновременно землей, чья грудь кормит людей, росой ее орошающей, солнцем ее освещающим и согревающим и ветром, разносящим цветочную пыль, оплодотворяющую растения; Бог есть жизненное начало, размножающее род человеческий и мир животных, заставляющее растения произрастать, развиваться, умирать и воскресать, и проявляющееся даже в веществах, по виду неодушевленных. Отожествляемый с чем то вроде самозарожденного и вечного дыхания природы, Бог происходил из мира, а не мир от Бога. [18]
Понятно, что такое учение, проникнутое странной, но неоспоримой поэзией, имело во все времена прелесть, способную пленить душу человеческую. Оно привлекало ее тем сильнее, что прямым последствием имело расцвет человеческой гордости в поклонении обожествленному человеку. Действительно, если не было высшего существа, отличного от природы, являвшегося ее создателем, если каждая вещь обладала в известной степени умом и душей, и если Бог есть лишь сумма всех этих сознательных и
