ЧТО НЕТ НИКОГО, КТО ЕГО БУДЕТ ЕСТЬ.
Гемара разъясняет, что раби Йоханан бен Брока не возражает первому танаю, но считает, что в случае, если осквернились или умерли хозяева песаха раньше, чем его кровью плеснули на жертвенник, поскольку мясо его так и не стало разрешенным в пищу, это все равно, как если бы причина его непригодности была в нем самом. Однако если это произошло с хозяевами уже после того, как его кровью плеснули на жертвенник, раби Йоханан бен Брока согласен, что этот песах не сжигают немедленно.
ГАЛАХА СООТВЕТСТВУЕТ МНЕНИЮ ПЕРВОГО ТАНАЯ — даже если хозяева песаха осквернились или умерли раньше, чем кровью его плеснули на жертвенник, его оставляют до 16 нисана и тогда сжигают. «ВОТ ОБЩЕЕ ПРАВИЛО: КАЖДЫЙ песах, ПРИЧИНА НЕПРИГОДНОСТИ КОТОРОГО В НЕМ САМОМ, СЖИГАЮТ НЕМЕДЛЕННО; если же она в его КРОВИ ИЛИ В его ХОЗЯЕВАХ — ОН ДОЛЖЕН НАЧАТЬ ПОРТИТЬСЯ И ЗАТЕМ БЫТЬ СОЖЖЕН» (Рамбам, Законы о жертвоприношении песах 4:3).
Мишна десятая
КОСТИ, ЖИЛЫ И НОТАР ДОЛЖНЫ БЫТЬ СОЖЖЕНЫ ШЕСТНАДЦАТОГО. ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ШЕСТНАДЦАТОЕ — СУББОТА, ДОЛЖНЫ БЫТЬ СОЖЖЕНЫ СЕМНАДЦАТОГО, ПОТОМУ ЧТО их сожжение НЕ ОТТЕСНЯЕТ НИ СУББОТЫ, НИ ПРАЗДНИКА.
Объяснение мишны десятой
Сказано в Торе о песахе (Шмот 12:10): «И не оставляйте от него ничего до утра, а если что- нибудь останется от него до утра, сожгите это в огне». Из этого следует, что сжигать нотар — это заповедь Торы.
Эта мишна сообщает, что, однако, нотар не сжигают ни в праздник, ни, тем более, в субботу.
КОСТИ песаха нельзя ломать — как сказано в Торе (Шмот 12:46): «И костей не ломайте в нем». Поэтому костный мозг, пригодный в пищу, оставшись в костях до утра, становится нотар и подлежит сожжению, а поскольку его нельзя сжечь без костей, их сжигают тоже.
ЖИЛЫ. Гемара разъясняет, что здесь не имеются в виду шейные сухожилия, которые тверды, как дерево, не пригодны в пищу и потому вообще не становятся нотар. Что же касается жил внутри мяса, то они мягкие и потому приравниваются к самому мясу — значит, они входят в понятие нотар.
Согласно одной точке зрения, речь здесь идет о внешней части седалищного нерва, примыкающей к мясу, которая запрещена по постановлению мудрецов (так как Тора запрещает только внутреннюю часть седалищного нерва, примыкающую к кости). Получается, что хотя он и запрещен в пищу, все же по букве закона Торы становится нотаром и потому подлежит сожжению.
Согласно же другой точке зрения, мишна имеет в виду жир седалищного нерва, как сказано в барайте: «Жир его — разрешен, однако евреи — святые и считают его запрещенным».
И НОТАР — мясо песаха, не съеденное во время пасхальной трапезы.
Все они ДОЛЖНЫ БЫТЬ СОЖЖЕНЫ ШЕСТНАДЦАТОГО нисана, то есть в хол-гамоэд. Несмотря на то, что нотар образуется утром 15 нисана, его сожжение откладывают до завтра, потому что святыни нельзя сжигать в праздник.
Если ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ШЕСТНАДЦАТОЕ нисана — СУББОТА, кости, жилы и нотар песаха ДОЛЖНЫ БЫТЬ СОЖЖЕНЫ назавтра, СЕМНАДЦАТОГО нисана, ПОТОМУ ЧТО их сожжение НЕ ОТТЕСНЯЕТ на задний план НИ СУББОТЫ, НИ ПРАЗДНИКА.
Причину этого разъясняет Гемара. Дело в том, что в законах о празднике есть заповедь, предписывающая делать этот день днем полного покоя (Ваикра 23:39) и, кроме того, есть запрет исполнять в этот день какую бы то ни было работу. Предписание сжечь остатки песаха не в состоянии отменить исполнение и другого предписания Торы, и запрета, которые противоречат ему.
Согласно другому мнению, эту галаху выводят из слов Торы (Шмот 12:10): «И не оставляйте от него ничего до утра, а если что-нибудь останется от него до утра, сожгите это в огне». Выражение «до утра» представляется лишним, потому что если было бы сказано только «не оставляйте от него ничего», этого было бы достаточно: мы и так поняли бы, что нельзя оставлять мясо песаха до утра. Зачем же Тора добавляет эти слова? Чтобы намекнуть, что она имеет в виду еще одно утро — утро 16 нисана. То есть: остатки песаха надлежит сжечь не в праздник, а в первый день хол-гамоэда (Псахим 836 — 84а).
Мишна одиннадцатая
ВСЕ, ЧТО ПРИГОДНО В ПИЩУ ВО ВЗРОСЛОМ БЫКЕ, ПРИГОДНО В ПИЩУ В ЮНОМ ЯГНЕНКЕ — И КОНЧИКИ КОСТЕЙ, И ХРЯЩИ. ТОТ, КТО СЛОМАЕТ КОСТЬ В РИТУАЛЬНО ЧИСТОМ ПЕСАХЕ, ПОЛУЧАЕТ СОРОК ударов, НО ТОТ, КТО ОСТАВЛЯЕТ мясо ЧИСТОГО И ЛОМАЕТ кость ОСКВЕРНЕННОГО песаха, НЕ ПОЛУЧАЕТ СОРОКА ударов.
Объяснение мишны одиннадцатой
Когда несколько семей объединяются для совместной трапезы в первую ночь Песаха, необходимо так рассчитать число ее участников, чтобы каждый получил по крайней мере казаит мяса песаха. Отсюда следует, что, когда определяют количество мяса, которое предстоит съесть, не принимают в расчет ни костей, ни твердых жил и т.п.
Согласно Раши, эта мишна ставит своей целью сообщить, что в песахе называется «мясом», то есть съедобной частью, что называется «костью», ломать которую запрещает Тора, и что является таким нарушением Торы, за которое наказывают бичеванием.
Но, как будет показано ниже, есть и другая трактовка этой мишны.
ВСЕ, ЧТО ПРИГОДНО В ПИЩУ — все части туши, которые годятся в пищу — ВО ВЗРОСЛОМ БЫКЕ — у которого с возрастом уже затвердели все кости, хрящи и сухожилия, — ПРИГОДНО В ПИЩУ В ЮНОМ ЯГНЕНКЕ или козленке, который сделали Песахом, и когда определяют число участников пасхальной трапезы, принимают в расчет все эти части туши. Однако все, что во взрослом быке не считается пригодным в пищу, не считается таковым и в юном ягненке. Несмотря на то, что сейчас эти части мягки и вполне съедобны, но раз со временем они затвердеют, то уже теперь не считаются пригодными в пищу и не входят в то количество мяса, которое предназначают для участников трапезы.
И КОНЧИКИ КОСТЕЙ, И ХРЯЩИ. Согласно Гемаре, эти слова являются разъяснением начала мишны. То есть: все, что в быке становится съедобным в результате длительной варки, в ягненке становится пригодным в пищу в результате жарения на огне. А именно: КОНЧИКИ плечевых КОСТЕЙ, а также ХРЯЩИ ушей, грудины и маленькие ребра, находящиеся в конце позвоночника. Так объясняют структуру этого отрывка Раши и Бартанура.
Однако согласно трактовке Рамбама, речь здесь идет о запрете ломать кости песаха. Он пишет (Законы о жертвоприношении песах, 10:9): «Если ягненок или козленок слишком молод и мал, так что кости его мягкие, — их есть нельзя, так как это равносильно тому, чтобы переломить кость песаха. Того, кто ест их, наказывают бичеванием, потому что не имеет значения, сломал ли он мягкую кость или твердую. Вот общее правило: все части, аналогичные тем, что пригодны в пищу во взрослом быке после длительной варки, пригодны в пищу и в юном ягненке или козленке после жарения на огне. Например: кончики костей и хрящи» (см. возражение Раавада, который считает, что речь здесь идет совсем о другом: об обязанности есть мясо песаха, обусловленной требованием «не оставляйте от него ничего до утра»).
Есть также точка зрения, что эта мишна говорит и о запрете переламывать кости песаха, и об условиях съедения Песаха. Поскольку концы костей у ягненка мягкие и легко пережевываются, мишна сообщает, что с точки зрения запрета переламывать кости песаха они вообще не имеют статуса кости. Их едят, словно мясо, и когда согласовывают количество участников пасхальной трапезы, их учитывают именно в таком качестве (Гамеири).
ТОТ, КТО СЛОМАЕТ КОСТЬ В РИТУАЛЬНО ЧИСТОМ ПЕСАХЕ, ПОЛУЧАЕТ СОРОК ударов бичом в наказание за то, что преступил запрет Торы «и костей не ломайте в нем».
НО ТОТ, КТО ОСТАВЛЯЕТ несъеденным мясо ритуально ЧИСТОГО песаха и тем самым нарушает запрет Торы «не оставляйте от него ничего до утра», И тот, кто ЛОМАЕТ кость ОСКВЕРНЕННОГО песаха — даже, как говорят некоторые комментаторы, того песаха, которого все общество принесло в состоянии ритуальной нечистоты (Гемара; Рамбам), — НЕ ПОЛУЧАЕТ СОРОКА ударов в наказание за нарушение запрета Торы.
Причину этого поясняет Гемара. ТОТ, КТО ОСТАВЛЯЕТ мясо ЧИСТОГО песаха не подвергается бичеванию потому, что запрет «не оставляйте от него ничего до утра» неразрывно связан с предписанием: «А если что-нибудь останется от него до утра, сожгите это в огне». Галаха говорит, что за нарушение запрета, которое может быть исправлено исполнением связанного с ним предписания, не наказывают бичеванием.
Другая причина состоит в том, что нарушение запрета «не оставляйте…» не связано с совершением какого бы то ни было действия, а за нарушение запрета, не связанного ни с каким действием, также бичеванием не наказывают.
Что же касается того, кто ЛОМАЕТ кость ОСКВЕРНЕННОГО песаха, то его не подвергают бичеванию потому, что Тора говорит: «И костей В НЕМ не ломайте». В НЕМ — то есть в ритуально чистом песахе нельзя ломать костей, однако в другом, ритуально нечистом песахе, кость ломать не возбраняется.
Мишна двенадцатая
С КОНЕЧНОСТИ Песаха, КОТОРАЯ ЧАСТИЧНО ОКАЗАЛАСЬ снаружи, СРЕЗАЮТ мясо, ПОКА НЕ ДОСТИГАЮТ КОСТИ, И СОСКРЕБАЮТ мясо, ПОКА НЕ ДОСТИГАЮТ СУСТАВА, И ОТРЕЗАЮТ. А В остальных СВЯТЫНЯХ ОТСЕКАЮТ ТЕСАКОМ, ПОТОМУ ЧТО НЕТ В НИХ ЗАПРЕТА ЛОМАТЬ КОСТЬ. ОТ ЗАПЕРТОЙ ДВЕРИ И ВОВНУТРЬ — КАК ВНУТРИ, ОТ ЗАПЕРТОЙ ДВЕРИ И НАРУЖУ — КАК СНАРУЖИ. ОКНА И ТОЛЩА СТЕНЫ — КАК ВНУТРИ.
Объяснение мишны двенадцатой
Выше, в мишне девятой, уже было сказано, что песах, который 14 нисана был вынесен за городскую стену Иерусалима, стал негодным и подлежит сожжению. Подобно этому, та часть мяса песаха, которая в первую ночь праздника оказалась за пределами того места, где происходит трапеза, стала запретной для употребления в пищу и подлежит сожжению. Об этом сказано в Торе (Шмот 12:46): «В одном помещении должно есть его — не выноси из этого помещения его мяса наружу».
Эта мишна рассматривает случай, когда какая-то часть туши песаха оказалась за пределами того помещения, где происходит пасхальная трапеза.
Мясо С той КОНЕЧНОСТИ песаха, КОТОРАЯ в первую ночь праздника ЧАСТИЧНО ОКАЗАЛАСЬ снаружи того помещения, где едят его, или же 14 нисана оказалась за пределами городской стены Иерусалима, есть нельзя.
В Торе сказано (Шмот 22:30): «И мяса в поле — животного, смертельно раненного зверем, — не ешьте». Мудрецы делают отсюда вывод, что то же самое относится к мясу любой святыни, которое было вынесено за пределы того места, где Тора предписывает есть его. Мясо больших святынь, которое было вынесено за пределы Храмового двора, мясо малых святынь, которое было вынесено за городскую стену Иерусалима, приравнивается к мясу животного, смертельно раненного диким зверем, и есть его нельзя (Звахим 826).
Итак, ту часть туши песаха, которая оказалась за пределами того помещения, где происходит трапеза, необходимо отрезать, однако одновременно
