одна и та же бутылка воды «Эвиан» в 2003 году стоила во Франции 0,44 евро, а в Финляндии — 1,89 евро. Одна и та же бутылка кетчупа «Хайнц» стоила в Германии 0,66 евро, а в Италии — 1,38 евро, невзирая на надежды чиновников из Брюсселя.
Еще более существенным является замечание З. М. Беддоеса в «Форин полиси»: «Только 18 развивающихся стран имеют постоянный доступ к частному капиталу», и даже если бы таких стран было больше, «это не означает, что существует единый глобальный рынок капитала». Возьмем другой уровень: методы бухгалтерского учета отличаются от страны к стране, несмотря на попытки принять общие единые стандарты.
Тем не менее уже в 1990-х годах 35000—40000 мультинациональных корпораций имели 200000 филиалов или дочерних компаний во всем мире. Валютные депозиты в мире возросли с 1 миллиарда долларов в 1961 году до 1,5 триллиона к концу столетия. Прямые иностранные инвестиции увеличились до 1,3 триллиона долларов. Межнациональный долг к 2001 году достиг 1,7 триллиона долларов. Мировой торговый оборот вырос до 6,3 триллиона долларов.
Одним из самых адекватных на сегодняшний день критериев оценки масштабов глобализации является индекс, разработанный А. Т. Карни и журналом «Форин полиси». Он учитывает такие составляющие, как труд, прямые иностранные инвестиции, поток портфельных инвестиций, технология, путешествия и туризм, и на основе этих данных сравнивает страны. Этот индекс включает широкий набор и других переменных, от культуры и коммуникаций до количества иностранных посольств, а также количества межправительственных организаций, в которые входит данная страна.
На базе всех этих данных исследования 62 стран, проведенного Карни в 2003 году, выяснилось, что верхушку рейтинга самых глобализированных заняли малые страны — Ирландия, Швейцария, Швеция, Сингапур и Нидерланды. Соединенные Штаты заняли 11-е место, Франция — 12-е, Германия — 17-е, Южная Корея — 28-е, обогнав Японию (у нее 35-е место).
Уровень межнациональной экономической интеграции фактически упал в 2002 году из-за замедления темпов развития экономики США и падения прямых иностранных инвестиций в 2001 году, хотя общая сумма и превышала значения, отмеченные ранее 1999 года. Несмотря на полученные данные, «Форин полиси» мало сомневается в продолжении реглобализации; если же добавить к этому усиливающееся «взаимооплодотворение» валют, описанное выше, то причин для оптимизма будет еще больше.
«Желтая пыль»
Еще одна причина кроется в ремарке Харриет Бэббит, бывшем заместителе директора Агентства международного развития США: «Мы быстрее глобализируем наши пороки, чем добродетели».
К примеру, поданным ООН, незаконный оборот наркотиков составляет 400 миллиардов долларов, или примерно 8 % мировой экономики. Используя новейшие технологии, наркоиндустрия формирует гигантскую теневую экономику, объем которой во многих странах перекрывает объем легальной (или официальной) экономики и охватывает весь мир.
От Афганистана и Колумбии до школьных классов, от трущоб Рио до улиц Чикаго наркодилеры развернули одну из самых глобализованных индустрий мира. Ни одно правительство не в силах контролировать ее, даже если бы на то была соответствующая воля.
Глобальной является и индустрия секса. В албанских лагерях беженцев находятся похищенные в Румынии женщины, которых переправляют в Италию, где их превращают в секс-рабынь. Так называемые агентства в Бухаресте продают «танцовщиц» торговцам живым товаром в Греции, Турции, Израиле и даже далекой Японии. По данным ЮНИСЕФ, около миллиона бедных молодых людей, в подавляющей части девушек, ежегодно попадают в капканы, расставленные дельцами сексбизнеса.
Вот что написал в своей шокирующей статье редактор «Форин полиси» Мозес Наим: «Наркотики, оружие, интеллектуальная собственность, люди и деньги — все это не единственные товары незаконного оборота, приносящие гигантские прибыли международным сетям. Торгуют человеческими органами, вымирающими видами животных и растений, ворованными предметами искусства и токсичными отходами». Именно потому, что эта деятельность незаконна и пытается укрыться от преследований, маршруты продвижения ее «товаров» постоянно меняются.
Контрабандисты, обеспеченные фальшивыми документами, с помощью подкупленных чиновников легко ускользают от пограничного контроля в отличие от преследующих их по горячим следам полицейских, которые не могут пересекать границы. Как пишет Наим, правительства высокомерно защищают «суверенитет» своих территорий, однако этот суверенитет «нарушается буквально ежедневно не другими государствами, а не имеющими родины сетями, которые в целях наживы с легкостью нарушают и законы, и границы». Например, Венесуэла не позволяет самолетам США в своем воздушном пространстве преследовать драгдилеров из Колумбии, которые совершенно безнаказанно туда проникают.
Наим приходит к выводу, что наши попытки контролировать эту незаконную и антиобщественную деятельность теневой экономики провалятся, поскольку правительственные стратегии основываются на «ложных идеях, ложных предпосылках и устаревших институциях». Понятно, что он имеет в виду: для того чтобы остановить преступный бизнес, требуются глобальные или по крайней мере многосторонние усилия.
Кроме того, существует так называемая «желтая пыль» из китайских пустынь, которая периодически затягивает корейский Сеул. Из-за лесных пожаров в Индонезии удушливый смог вызывает одышку и кашель у жителей Малайзии и Сингапура. Утечка цианидов в Румынии отравляет реки Венгрии и Сербии. Глобальное потепление, загрязнение воздуха, озоновые дыры, наступление пустынь, нехватка пресной воды — все эти проблемы подобно наркоторговле и сексуальному рабству требуют для своего решения организованных региональных или даже глобальных усилий, желает кто-либо этого или нет.
Истинно верующие
Блага и издержки дальнейшей межнациональной интеграции являются сегодня предметом широчайших — поистине глобальных — споров. Ясно одно. Жизнь несправедлива. Экономическая интеграция и ее территориальные последствия не обеспечивают никаких равных возможностей, не устанавливают единых правил игры — это остается абстрактной идеей, не имеющей отношения к реальности.
Нет необходимости повторять все аргументы касательно преимуществ и недостатков расширяющегося пространственного охвата и глобализирующихся экономик. Даже достаточно точно выявить все pro и contra гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд. Венгерский экономист Андраш Инотаи, генеральный директор Института мировой экономики в Будапеште, проанализировал плюсы и минусы для стран, присоединяющихся к Евросоюзу. Его оценка вполне применима и к экономической интеграции на глобальном уровне.
Обращаясь к двум глубинным основам, обсуждавшимся на страницах этой книги, он указывает, что «блага и потери в мире распределяются пространственно неравномерно» и что результаты различаются «и во времени тоже». Сиюминутные приобретения и проигрыши, отмечает он, могут обернуться своей противоположностью в долговременной перспективе. Иногда выгоды или потери поджидают нас здесь и сейчас; иногда они случаются здесь, но не теперь; другие — теперь, но не здесь.
Как сторонники, так и противники глобализации сводят свои противоречия к лозунгам вроде тех, что наклеиваются на бамперы автомобилей.
Публикации в защиту или против глобализации столь обильны, что в них легко утонуть. Одна только поисковая система Google выдает 1500000 соответствующих документов. Судя по обзору журнала «Ньюсуик», в 1991 году в 40 крупнейших печатных изданиях было опубликовано только 158 материалов, касающихся глобализации. В 2000 году их было 17638.
Негативные стороны глобализации выявить легко, хотя в большинстве своем они связаны с коррупцией, загрязнением окружающей среды и жестоким насилием, а не с экономической интеграцией как таковой.
Тем не менее реальность вопиет. Китай был — и остается — виновным во всех этих грехах: невероятной коррупции, огромном уроне экологии, бесстыдном подавлении социальных протестов. Однако эти негативные явления необходимо сопоставить с тем, что Китай системно интегрируется в глобальную экономику и использует глобальный капитал, чтобы помочь 27000000 людей выбраться из глубокой крестьянской нищеты.
Несмотря на то что энтузиазм проглобалистских сил слегка охладился в результате критики и из-за сегодняшнего ослабления мировой экономики, они с оптимизмом оценивают отдаленные перспективы. Некоторые с религиозным упорством верят в то, что полная глобализация неизбежна, что, несмотря на временные отступления и заминки, она в конце концов восторжествует и соединит всех людей и все территории в глобальную сеть, напоминающую гигантский мозг.
Эти истинно верующие считают, что, во-первых, ни одна страна не сможет до бесконечности отворачиваться от «захватывающих дух» возможностей глобализации в повышении уровня жизненных стандартов; что, во-вторых, мы стоим перед лицом новых проблем, которые не могут быть решены без нее; и что, в-третьих, новые технологии все более способствуют глобализации.
Скептики могут возразить в ответ на это, что, во-первых, преимущества мирной жизни тоже могут захватывать дух, хотя они снова и снова отвергаются; что, во-вторых, не все проблемы решаются; что, в-третьих, история полна альтернативных технологий, созданных для коррекции того, чему способствовали созданные прежде.
Реглобализация может со скрипом остановиться, если цены на нефть останутся высокими или будут расти по мере истощения ресурсов; если распадутся стабилизирующие союзы; если распространится обновленный вариант протекционизма; если каждый человек, каждый пакет или контейнер, пересекающие границу, должны будут проходить более тщательный досмотр из-за угрозы терроризма, страха перед эпидемией или по другим причинам.
Таким образом, вопрос, который имеет для нас важнейшее значение, таков: приостановилось ли многолетнее движение в сторону реглобализации лишь для того, чтобы сделать вдох перед новым рывком? Или оно снова пойдет вспять? Неужели мы — несмотря на увеличивающуюся мобильность предприятий и объем прямых иностранных инвестиций, несмотря на Интернет и киберпространство, несмотря на массовые передвижения людей — стоим перед новым историческим сдвигом от реглобализации к деглобализации со всеми вытекающими отсюда последствиями в надвигающемся будущем для того, где мы будем жить, работать, инвестировать и создавать богатство? Если так, это окажется еще одной мучительной переменой в нашем отношении к глубинным основам экономики.
Если нам придется сделать поворот на 180 градусов к опасно неопределенному будущему, многие из тех, кто не будет к этому готов, окажутся отброшены в сторону или безнадежно отстанут.
Немногие слова способны разжечь столь яростную ненависть, как «глобализация», и при этом столь же немногие употребляются с таким лицемерием — или наивностью.
С термином «глобализация» неразрывно связана истинная мишень широко распространенных неприязненных чувств — это Соединенные Штаты, штаб-квартира мировой экономики свободного рынка и на сегодняшний день единственная мировая сверхдержава.
В своем
