советов им недостаточно, протребители могут зайти на сайт RepairClinic.com, где продаются запчасти для бытовой техники, или RepairGure, чтобы получить необходимые инструкции. Их конкурент Point and Click Appliance Repair предлагает профессиональную диагностику неисправности любых домашних приборов — от холодильников и морозильников до духовок и микроволновых печей. Веб-страничка Sears’ обеспечивает желающим доступ к «более чем 4,5 миллиона деталей к вашей бытовой технике, инструментов для ухода за домом и участком и домашней электронике».
Протребители покупают материалы у этих компаний по улучшению оборудования дома, затем вкладывают свой реальный физический — и бесплатный — труд, чтобы создавать экономическую стоимость в различных формах — от пристройки лишней комнаты к дому до продления жизни стиральной машины или просто облагораживания внешнего вида своей собственности.
Аналогичное вложение бесплатного труда наблюдается в авторемонтном деле, что происходит при обращении в любой крупный магазин запчастей. Согласно данным Ассоциации индустрии автосервиса, ежегодные продажи материалов и услуг для домашнего труда достигли в США почти 37 миллиардов долларов.
Кроме того, «в 2002 году почти 80 процентов домашних хозяйств в США участвовали в садовых работах», а общая сумма затрат в этой области составила почти 40 миллиардов долларов, сообщает Национальная садоводческая ассоциация. В Великобритании, территориально значительно уступающей Соединенным Штатам, по свидетельству журнала «Тайм», «помешанные на садоводстве британцы» потратили на эти цели почти 5 миллиардов долларов.
Немецкие любители природы потратили 7 миллиардов. В Японии, где протребители удосуживаются озеленить каждый клочок земли между зданиями, этим занимается треть всего населения, около 40 миллионов человек, и около 15 миллиардов долларов в год тратится на оборудование, посадочный материал и удобрения.
Садоводством и уходом за автомобилем деятельность протребителей не ограничивается. Любимым хобби 30000000 женщин (а это почти треть всего взрослого женского населения США), главным образом молодых и с высшим образованием, остается шитье. А сшив платье, они содержат его в чистоте с помощью наборов для домашней химчистки, реклама которых переполняет ваш почтовый ящик.
Тем же, кто готов принять настоящий вызов, наборы «сделай сам» могут помочь сделать все — от электрогитары и компьютера до клюшки для гольфа, яхты, дачного домика на четыре спальни и даже аэроплана, который вполне сможет участвовать в показательных выступлениях.
Безудержное потребление?
Традиционная экономика рассматривает совершение такого рода покупок как обычное потребительство. На самом деле это следует рассматривать совсем в другом свете. Они представляют собой крупномасштабные инвестиции в важнейшие товары, которые увеличивают далеко еще не оцененную стоимость их протребительской продукции.
Сегодня в экономически передовых странах разнообразие товаров длительного пользования, которые можно обнаружить в обычном доме простого рабочего, может включать посудомоечную машину, стиральную машину с сушилкой, холодильник, газовую или электрическую плиту, кондиционер, тостер, кофеварку, блендер или соковыжималку, а еще инструменты для ремонта бытовой техники, электрооборудование и т. п.
Сюда нужно добавить компьютеры, видеокамеры, карманные компьютеры и огромное количество всяких цифровых механизмов, благодаря которым функция «сделай сам» включает такие операции, как игра на бирже, покупка недвижимости, поиски пропавшего родственника или изготовление визитных карточек. По словам журнала «Тайм», цифровые приборы обеспечивают возможность «любому пользователю с минимальными навыками создавать собственное кино, телешоу, альбомы, книги и даже радиопрограммы. Создать развлечение для самого себя вдруг оказалось очень недорогим занятием. Сбываются мечты тех, кто действует по правилу „сделай сам“… И круг подобных цифровых развлечений становится все шире и шире».
Критики «безудержного потребления», включающие в него приобретение такого рода предметов (которые наверняка имеются и в их собственных домах), не схватывают их сути. Эти предметы отнюдь не являются материальным воплощением жадности. Это инвестиции в сферу протребления — способность делать больше для себя и своей семьи, при этом отчасти отказываясь от рыночных взаимоотношений. В этом смысле они служат противоположностью потребительству. Они позволяют нам решать множество задач вне рынка, то есть делать то, за что мы иначе заплатили бы деньги другим, а кроме того, делать то, чего нельзя купить.
Если сосчитать все деньги, затрачиваемые в сфере технологий «сделай сам» — на домашний ремонт, починку автомобиля, садоводство, создание материальных и неосязаемых вещей с помощью цифрового оборудования, — то получится огромная сумма, которая, по крайней мере отчасти, представляет собой не потребление, а инвестиции, капитальные инвестиции, которые делают протребители, чтобы создавать стоимости в системе богатства.
А если мы добавим сюда часы, потраченные на работу со всеми этими инструментами, наборами и приборами, и гипотетически присвоим каждому из этих неоплачиваемых часов определенную почасовую оплату, то получим еще более внушительную сумму, которая наверняка озадачит статистиков и поставит под вопрос традиционные представления о том, как функционируют системы богатства.
Граница между оплачиваемой и бесплатной работой, между измеряемой ценностью, поставляемой производителями и по большей части остающимися неизмеренными взносами протребителей, является вводящей в заблуждение фикцией. С одной стороны, имеется денежная экономика, с другой — не-денежная; но и та, и другая создают современную систему богатства, и именно система богатства как целое должна быть правильно понята теми, кто занимается планированием будущего.
Протребители спокойно переходят через эту границу, как будто ее вовсе не существует. Во всем мире возникают тысячи мелких предприятий, когда протребители начинают продавать то, что прежде делали только для своих нужд, для друзей и соседей.
Когда Дон Дэвидсон из Уилтона, штат Коннектикут, перешагнул пятидесятилетний рубеж, он задумался о том, что будет делать после шестидесяти, выйдя в отставку с должности соиздателя журналов «Леди хоум джорнал» и «Вуменс дэй». У него всегда была хорошо оборудованная мастерская, и выходные он проводил, занимаясь столярными работами. Поэтому для него было естественным подумать о том, не превратить ли в пенсионные годы свои навыки в этом ремесле в бизнес.
План претерпел изменения в том смысле, что бизнес вырос в семейное дело с полной занятостью, к которому подключились и двое взрослых внуков.
А тем временем на другом конце страны, в техасском городе Плано, жил Нил Планик, который увлекался моделями гоночных автомобилей. С помощью городского центра содействия малому бизнесу его хобби превратилось в «Трассу гонок моделей автомобилей Нила».
Оба эти случая, когда протребители, используя свои умения, навыки и интересы, через определенное время начинают создавать рыночный товар и развивать малый бизнес, являются примером вклада ценностей в денежную экономику.
Создаваемые протребителями компании не всегда оказываются такими маленькими и узкоспециализированными. Вот пример с бывшим голливудским агентом, который стал театральным агентом и в итоге в 1960-х годах открыл миру дуэт Саймона и Гарфанкела, а вслед за ними таких музыкальных звезд, как Дайана Росс и Марвин Гэйе.
Уолли Эймос, вдохновленный своей тетушкой Деллой, начал выпекать печенье в качестве хобби, а потом стал и раздавать его. «В конце концов при виде меня, — рассказывает он, — люди вместо „привет“ говорили: „А где наше печеньице?“ Мне все говорили, что надо заняться этим делом всерьез, но я в то время не придавал этому занятию значения».
Так что когда Уолли Эймос стал серьезно относиться к своему занятию, это положило начало «Знаменитому шоколадному печенью Эймоса» — сегодня одному из самых известных брендов в США, внесшему яркий вклад в индустрию гурманства. Но и это еще не самое большое достижение.
Вызов Голливуду
Протребители не только превращают свои хобби в бизнес. Они запускают или помогают запускать целые новые отрасли промышленности. 25 лет назад умные компьютерные игры и моделирование были преимущественно достоянием военных. Согласно Дж. Херцу и Майклу Р. Масидониа, авторам публикации в «Дефенс Хоризон», они «возникли в иерархическом, Узконаправленном, формальном окружении, где подрядчики были заняты созданием специализированных, дорогих приборов для мощных автоматизированных рабочих мест». Напротив, коммерчески доступные компьютерные игры были рискованным предприятием — дискетами в пластиковых упаковках торговали отдельные энтузиасты.
Но, как объясняется в этой же статье, штатские любители игр, пользовавшиеся маломощными дешевыми компьютерами, не сравнимыми с армейскими супермашинами, вскоре сформировали онлайновые сообщества и начали сообща модифицировать, адаптировать и усложнять коммерческие игры, чаще всего посвященные военным стратегиям.
К концу 1990-х, пишут далее авторы статьи, «почти каждая стратегия и военная игра выпускались на рынок со встроенным редактором уровней и инструментами создания соответствующих персонажей и сценариев».
Короче говоря, коммерческие игры подвигли протребителей к тому, чтобы усложнить и обогатить их. И вот результат, который мы наблюдаем сегодня: «С точки зрения инноваций, индустрия коммерческих игр обгоняет военную на игровом уровне, будучи мотивированной, глобальной, самоорганизующейся популяцией игроков, стремящихся обыграть друг друга».
Таким образом, протребительские инновации в не-денежной экономике помогли создать сегодняшнюю индустрию игр с оборотом в So миллиардов долларов, индустрию более масштабную — и тут, наверное, многие удивятся, — чем кинобизнес Голливуда.
Коллективное протребление
Еще более удивительна и важна ставшая сегодня многим известной история Линукса Торвальдса, взрывной эффект которой потряс не только индустрию программного обеспечения, но, можно сказать, весь капиталистический мир. 21 — летний студент университета в Хельсинки Торвальдс работал с системой «Миникс», вариантом операционной системы «Юникс», которая используется в гигантских компьютерах. Неудовлетворенный ее функционированием, он решил создать новую версию для персональных компьютеров. Работая над ней в течение трех лет совершенно бесплатно, он добился желаемого в 1994 году, создав ядро того, что сегодня известно как операционная система «Линукс».
«Линукс» назвали «общедоступной» программой, потому что в отличие от продукции «Майкрософт» и других компаний ее главный код можно получить бесплатно всем желающим. Отсюда возможность адаптировать «Линукс» к конкретным нуждам пользователя и создавать на ее основе новые коммерческие продукты, поскольку доступ к коду остается открытым.
Операционная система «Линукс» сегодня поддерживается многими производителями компьютеров, ею пользуются примерно 18000000—29000000 человек по всему миру. Как пишет «Нью-Йорк таймс», «она используется примерно 40 процентами американских компаний».
Но влияние «Линукс» выходит далеко за
