найма не только сопровождает, но и усиливает воздействие на человека предметов одноразового использования, временных сооружений и модульных конструкций.
ВРЕМЕННЫЕ ПОТРЕБНОСТИ
Необходимо остановиться вкратце на таком понятии, как устаревание. Боязнь того, что их продукция устареет, вынуждает бизнесменов внедрять новшества, а наряду с тем предоставлять потребителю возможность брать вещь напрокат, приобретать одноразовые изделия или изделия, рассчитанные на короткий срок пользования. Само понятие устаревания противоречит укоренившемуся в человеке идеалу постоянства, и все же приходится принимать данное обстоятельство в расчет. Планируемое устаревание было совсем недавно темой многих критических работ, и у читателя вполне могло возникнуть представление, что это есть главная или даже единственная причина углубления общей тенденции к сокращению жизни изделий. Нет сомнений, что некоторые производители сговариваются укорачивать полезную жизнь своих изделий, чтобы поддерживать сбыт. Несомненен и тот факт, что многие из ежегодно меняющихся моделей, предлагаемых американским (и другим) потребителям, не содержат явных технических новшеств. Производимые в Детройте автомобили тратят галлон бензина на такое же расстояние, как десять лет назад, а нефтяные компании, превозносящие новые присадки, все же по–прежнему помещают на бензобак черепаху, а не тигра. Кроме того, неоспоримо, что Мэдисон–авеню часто преувеличивает значение новых свойств и побуждает потребителя освободиться от частично изношенного изделия, заменив его на новое.
Верно то, что потребитель иногда попадает в ловко расставленную западню: производитель преднамеренно укорачивает жизнь старого изделия и одновременно выпускает «новую усовершенствованную» модель, разрекламировав ее как последнее достижение передовой технологии.
Тем не менее сами по себе эти причины не могут объяснить небывалый темп сменяемости предметов в нашей жизни. Быстрое устаревание есть всего лишь часть всеобъемлющего процесса ускорения, затрагивающего все общество в целом. Тесно связанный с развитием науки и ускорением в приобретении знаний, этот исторический процесс едва ли можно приписать проискам некоторых современных торгашей.
Конечно же, устаревание неизбежно, будь оно запланированным или нет. Что касается вещей, то устаревание происходит при трех условиях. Оно случается, когда изделие портится до того состояния, когда уже не может далее выполнять свои функции — подшипник разрушился, ткань порвалась, труба проржавела. Поскольку потребителю нужно, чтобы эти функции по–прежнему выполнялись, а порча изделия препятствует этому, возникает потребность в его замене. Это есть устаревание, вызванное невозможностью функционировать дальше. Устаревание происходит, когда на рынке появляется новое изделие, выполняющее те же функции более эффективно, чем прежняя вещь. Новые антибиотики более эффективны против инфекции, чем старые. Новые компьютеры несравнимо более надежны в работе и дешевле по сравнению с моделями начала 60–х годов. Это — устаревание, обусловленное независимым техническим развитием.
Но устаревание неизбежно и потому, что меняются потребности потребителя, меняются сами функции, отводимые изделию. Эти потребности не так просто описать, как иногда полагают критики планируемого устаревания. Любое изделие, будь то автомобиль или консервный нож, может быть оценено по разным параметрам. Автомобиль, например, не только транспортное средство. Он выражает личность своего владельца, является символом его общественного положения, предметом удовольствия, получаемого от быстрой езды, источником самых разнообразных сенсорных ощущений — осязания, обоняния, зрения и пр. Удовольствие, получаемое от таких факторов и придающее автомобилю особую ценность, может значительно превысить удовольствие от более экономного потребления бензина или повышения мощности двигателя.
Традиционное представление, что предмет может иметь только одно легко поддающееся определению назначение, сталкивается с тем, что мы теперь знаем о психологии человека, о роли ценностных критериев в принятии решений и просто о здравом смысле. Все изделия многофункциональны.
Вот прекрасный пример. Недавно в маленьком магазине канцелярских принадлежностей я наблюдал за мальчиком, покупавшим полдюжины розовых ластиков. Удивленный тем, что он берет так много, я выбрал один и принялся его рассматривать. «Они хорошо стирают?» — поинтересовался я у мальчика. «Не знаю, — ответил тот, — но уж больно хорошо они пахнут!» И он был прав. Ластики были очень надушены японским производителем, возможно, для того, чтобы замаскировать неприятный химический запах. Короче говоря, потребности, удовлетворяемые изделием, зависят от покупателя и со временем меняются. Когда в обществе дефицит, потребности соответственно универсальны и неизменны, поскольку они полностью соотносятся с «пищеварительными» функциями. С появлением изобилия человеческие потребности перестают быть непосредственно связанными с биологическим выживанием и все более индивидуализируются. Кроме того, в обществе, переживающем сложные, быстрые перемены, потребности человека, возникающие от его взаимодействия с окружающей средой, также преобразуются относительно быстро. Чем скорее в обществе осуществляются перемены, тем более временными становятся потребности. При всеобщем изобилии в новом обществе оно может обеспечить удовлетворение большинства этих краткосрочных потребностей.
Часто, даже не имея четкого представления о том, какие потребности он хотел бы удовлетворить, потребитель испытывает смутное желание перемен. Реклама поощряет и делает деньги на этом чувстве, но едва ли ей следует доверять и полагаться на постороннюю помощь. Тенденция ко все большему сокращению продолжительности отношений человека и вещи имеет глубинный характер в общественной структуре в отличие от аргументов, обосновывающих планируемое устаревание или регулирование спроса, предлагаемого Мэдисон–авеню.
Быстрота, с которой меняются потребности потребителя, видна по поведению покупателей, перестающих приобретать изделие или сохраняющих свое пристрастие. Заместитель министра юстиции генерал Дональд Ф. Тернер, главный критик рекламы, считает: одна из основных целей рекламы — поддержание «устойчивого спроса»[42]. Если так, то реклама не достигает своей цели; часто и повсеместно рекламируется продукция одних и тех же марок, и это, по словам одного издания пищевой промышленности, становится «одной из главных неудач национальной рекламы».
Многие торговые знаки перестали существовать. Марки, продолжающие производиться, постоянно меняются местами. Согласно утверждению Генри М. Шехта, «не столь многочисленная группа потребительских товаров… имеет на своей крышке клеймо, которое держится уже десять лет»[43]. Так, среди десяти ведущих марок американских сигарет лишь одна, «Pall Mall», сохранила в 1966 г. тот же уровень продажи, который она имела в 1956 г. Спрос на «Camels» упал с 18 до 9%; на «Lucky Strike» еще более круто, с 14 до 6%. Другие марки повысили уровень продажи, например, «Salem» с 1 до 9%. Со времени появления данного обзора произошли дополнительные изменения[44].
Историку с его масштабным подходом такие данные могут показаться несущественными, однако происходящие за короткое время колебания и перегруппировки, на которые влияла, но не столь уж безусловно, реклама, свидетельствуют о динамике. Они дают человеку ощущение скорости, беспорядочной суеты и неустойчивости в обществе.
ПРОИЗВОДСТВО МОДНЫХ ПРИЧУД
Быстро меняющийся спрос, обусловленный стремительным развитием техники и технологии и в свою очередь влияющий на него, не только приводит к быстрой смене изделий и марок, пользующихся популярностью, но и укорачивает жизненный цикл товаров. Эксперт по автоматизации Джон Диболд беспрестанно рекомендует бизнесменам ориентироваться на короткую жизнь своей продукции[45]. Такие фирмы, как «Smith Brothers’ Cough Drops», «Calumet Baking Soda», «Ivory Soap», завоевали репутацию, долгое время сохраняя лидерство на американском рынке. Но в будущем, утверждает Диболд, немногие изделия будут обладать таким долголетием. Со всяким потребителем случалось, что, придя за определенной покупкой в супермаркет или универмаг, он не мог приобрести ту же марку или то же изделие. В 1966 г. в американских супермаркетах появилось 7000 наименований новых товаров. 55% продававшихся в них товаров десять лет назад не существовали. Из имевшихся тогда в наличии товаров 42% постепенно сошли с прилавков. Каждый год процесс повторяется в более сильной форме. Так, в 1968 г. в сфере потребления было 9500 новых товаров, но лишь один из пяти достиг цели сбыта. Тихое, но быстрое устаревание убивает старое, новые же товары сметаются словно волной[46].
«Товары, которые выпускались для продажи на двадцатипятилетний срок, — пишет экономист Роберт Теобальд, — теперь часто рассчитаны не более чем на пять лет. В изменчивой фармацевтической и электронной областях этот период еще короче — шесть месяцев»[47]. Поскольку темпы перемен все ускоряются, производители могут создавать новые изделия, отлично зная, что они продержатся на рынке всего лишь несколько недель.
И здесь тоже настоящее дает нам возможность почувствовать будущее. Оно обнаруживается в неожиданном месте: по обществам высокой технологии волна за волной проносятся модные новинки. Только за последние пять лет в Соединенных Штатах, Западной Европе и Японии мы были свидетелями стремительного взлета и падения популярности прически под Бардо, «наружности Клеопатры», Джеймса Бонда и Бэтмана, не говоря уж об абажурах Тиффани, супермячах, железных крестах, воздушной кукурузе, значках и пуговицах с лозунгами протеста или порнографическими шутками, афишах Аллена Гинзберга или Хэмфри Богарта, искусственных ресницах и неисчислимом множестве других безделушек и причудливых вещей, которые отражают быстрые изменения в поп–культуре.
Поддерживаемые средствами массовой информации и продвигаемые на рынок, такие забавные безделицы производят фурор и стремительно исчезают. Люди, искушенные в изготовлении подобного типа продукции, заранее ориентируются на все более укороченный срок жизни своего товара. Так, в Сан–Габриэле, штат Калифорния, существует промышленная компания под названием «Wham–O Manufacturing Company», которая специализируется на модных новинках: в 50–е годы она ввела в употребление хула–хуп, а совсем недавно так называемые супермячи. Ее последнее изобретение — высоко подпрыгивающий каучуковый мяч — быстро завоевало популярность не только у детей, но и взрослых. Посетители Фондовой биржи Тихоокеанских штатов изумлялись, видя, как весело скачут там по полу такие мячики. Биржевики Уоллстрит дарили их друзьям, а один высокопоставленный чиновник радиовещательной корпорации жаловался: «Все наши служащие проводят время в холлах с этими супермячами». «Wham–O» и другие подобные ей компании не оказывались захваченными врасплох, когда их продукция переставала пользоваться спросом, они были к этому готовы. Они — специалисты в разработке и изготовлении таких «временных» товаров. Тот факт, что модные причуды внедряются на рынок искусственно и повсеместно, лишь подчеркивает их значение. Даже инженерные причуды в истории не новость. Но никогда еще они не наводняли мир в таком изобилии и не завоевывали его с такой скоростью, никогда прежде не было столь четкой координации между теми, кто создает забаву, средствами массовой информации, энергично ее популяризирующими, и компаниями, приводящими весь механизм в действие.
Хорошо отлаженный механизм для создания и распространения модных забав сегодня представляет собой часть современной экономики. Его методы все больше перенимают другие производители, поскольку они признают неизбежность укорачивания срока существования
