функции.
Обширная социологическая и психологическая литература посвящена сегодня проблеме отчуждения, которая обусловлена, как полагают, именно фрагментацией отношений между людьми. Многое в риторике экзистенциалистов и в студенческих бунтах декретирует эту фрагментацию. Говорят, что мы недостаточно «сливаемся» с близким человеком. Миллионы молодых людей заняты попытками достичь «полного слияния».
Однако прежде чем согласиться с популярным выводом о том, что модуляризация в человеческих отношениях — явление отрицательное, следовало бы более пристально взглянуть на него. Теолог Гарвей Кокс, повторяя Зиммеля, указывает, что в условиях городской жизни попытка полного «слияния» с другим человеком может привести лишь к саморазрушению и эмоциональному опустошению. Он пишет, что городской человек «должен иметь более или менее беспристрастные отношения с большинством людей, с которыми он вступает в контакт, чтобы выбрать тех, с кем у него будут дружеские отношения, и их–то и развивать… Его жизнь можно уподобить точке, на которую воздействуют десятки систем и сотни людей. Его способность знать кое–кого из них лучше с необходимостью приводит к тому, что глубина его отношений со многими другими сводится к минимуму. Для городского человека выслушивание сплетен почтальона — акт чистого милосердия, поскольку у него скорее всего нет никакого интереса к людям, о которых хочет поболтать почтальон»[71]. Кроме того, прежде чем сокрушаться по поводу модуляризации, необходимо спросить самих себя, действительно ли мы предпочли бы вернуться к традиционной ситуации, в которой каждый индивид был связан с личностью немногих людей, а не с личностными модулями многих. Традиционный человек воспринимается так сентиментально, в таком романтическом ореоле, что часто мы не понимаем последствий возврата к нему. Те же самые писатели, которые причитают по поводу фрагментации, требуют в то же время свободы; однако при этом они упускают из виду отсутствие свободы людей, связанных неразрывными узами. Ибо любые связи предполагают взаимные требования и ожидания. Чем более интимными становятся отношения между людьми, тем большее давление оказывают друг на друга партнеры, чтобы исполнились их ожидания. Чем теснее и неразрывнее эти отношения, или, говоря другими словами, чем больше модулей при этом задействовано, тем сильнее возрастают требования, предъявляемые нами.
В любых отношениях модульного типа требования строго ограничены. Поскольку продавец обуви выполняет свою достаточно ограниченную миссию, обслуживая нас и удовлетворяя таким путем наши довольно небольшие ожидания, мы не будем настаивать, чтобы он верил в нашего Бога, или был опрятен дома, или разделял наши политические пристрастия, или любил ту же пищу или ту же музыку, что и мы. Мы предоставляем ему право быть свободным во всех других сферах, так же как и ему нет дела до того, атеист я или еврей, гетеросексуалист или гомосексуалист, Джон Бирхер или коммунист. Так не бывает и не может быть при целостных взаимоотношениях. До какого–то момента фрагментация отношений и свобода идут рядом друг с другом.
Все мы, по–видимому, испытываем в своей жизни потребность в целостных отношениях. Но бессмысленно было бы утверждать, что мы можем иметь только такие отношения. Отдавать предпочтение обществу, в котором индивид имел бы холистические отношения с немногими, а не модульные отношения со многими людьми, — это значит желать возврата к тюремной жизни прошлого — того прошлого, в котором индивиды были гораздо теснее связаны друг с другом, но в котором их жизнь была сильнее регламентирована социальными условиями, сексуальной моралью, политическими и религиозными ограничениями.
Это не означает, что модульные отношения не связаны ни с каким риском или что мир таких отношений — лучший из возможных миров. На самом деле в такой ситуации таятся глубинные опасности, и мы попытаемся это показать. Однако до сих пор дискуссия по этому вопросу, публичная или профессиональная, была нацелена не на суть дела, ибо она упускала из виду основной параметр всяких межличностных отношений — их продолжительность.
ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Следует упомянуть социологов вроде Вирта, отметивших транзисторную природу человеческих связей в урбанизированном обществе. Однако они не попытались систематически сопоставить феномен небольшой длительности человеческих связей с аналогичным явлением в других видах связей. Они не сделали также попыток обосновать документально постепенное уменьшение этой длительности. До тех пор, пока мы не проанализируем временные параметры человеческих связей, мы будем совершенно неправильно понимать и весь процесс перехода к супериндустриализму. Уменьшение средней продолжительности человеческих отношений — вероятное следствие увеличения количества таких отношений. Средний житель города в наше время за неделю, вероятно, вступает в контакт с большим количеством людей, чем деревенский житель в феодальные времена в течение года, а может быть, даже и всей своей жизни. Узы, связывающие деревенского жителя с другими людьми, включали в себя, несомненно, и какие–то кратковременные отношения, однако большинство людей, с которыми он был знаком, он знал на протяжении всей своей жизни. Городской человек может иметь некую стержневую группу людей, с которыми он поддерживает связь долгое время, но в то же время он взаимодействует с сотнями или, может быть, тысячами людей, которых он видит только однажды или дважды и которые затем полностью исчезают из его поля зрения. Каждый из нас подходит к человеческим отношениям, как и к другим видам отношений, имея внутри себя некий набор ожиданий относительно их продолжительности. Мы надеемся, что определенные виды отношений будут более долгими, чем другие. На самом деле отношения с другими людьми можно классифицировать, исходя из их предполагаемой длительности. Конечно, они варьируются от одной культуры к другой, от одного человека к другому. И тем не менее для широких слоев населения в развитых технологических обществах достаточно типичны следующие отношения:
Длительные отношения. Мы надеемся, что связь с нашей собственной семьей и — в меньшей степени — с другими родственниками будет длиться в течение всей жизни людей, относящихся к этой категории. Эта надежда далеко не всегда сбывается, о чем говорит рост количества разводов и распад семей. Несмотря на это, теоретически мы, вступая в брак, считаем, что «нас разлучит только смерть», и идеалом общества является связь, длящаяся всю жизнь. Реалистично ли это ожидание для общества, меняющегося с большой скоростью, вопрос спорный. Однако ожидания таковы: семейные связи будут длительными, может быть, на всю жизнь, и человеку, который разрывает такие связи, традиционно приписывается та или иная степень вины.
Отношения средней длительности. В эту категорию попадают четыре класса отношений. В порядке уменьшения ожидаемой длительности: отношения с друзьями, соседями коллегами по работе и членами различных добровольных организаций, как, например, церковь или клуб.
Традиционно предполагается, что дружеские отношения длятся почти так же долго или вообще так же долго, как и семейные связи. Высокая оценка дается в нашей культуре такому феномену, как «старые друзья», а прекращение дружбы считается в какой–то мере предосудительным. Однако один вид дружеских отношений, называемый знакомством, оценивается как имеющий меньшую продолжительность.
Отношения между соседями не рассматриваются больше как длительные, поскольку скорость перемещений в пространстве сейчас слишком высока. Предполагается, что эти отношения равны времени, в течение которого индивид остается на одном месте; продолжительность этого периода в среднем становится все меньше и меньше. Разрыв с соседом может быть связан и с другими причинами, но он не отягощен чувством серьезной вины.
Отношения на работе нередко «перекрещиваются» с дружескими отношениями и реже — с соседскими. Традиционно, особенно конторские служащие, адвокаты, учителя, инженеры и т. п., предполагают, что отношения, складывающиеся на работе, будут длиться относительно долго. Однако это ожидание, как мы увидим далее, уже не столь перспективно.
Отношения между членами различных добровольных организаций — в церковных или гражданских учреждениях, политических партиях и т. п. — иногда перерастают в дружбу, но если этого не происходит, связи между индивидами в таких объединениях распадаются быстрее, чем отношения между друзьями, соседями или коллегами по работе.
Кратковременные связи. К этой категории относится большинство (если не все) отношений сервисного типа, складывающихся с продавцами, служащими служб доставки, газовиками, поставщиками молока, парикмахерами и т. п. Смена контактов в этой сфере происходит относительно быстро, и человека, который прекращает их, не за что стыдить. Исключение составляют отношения со специалистами, например с врачами, юристами и бухгалтерами; ожидается, что они будут более длительными.
Такое распределение по категориям вряд ли бесспорно. Большинство из нас может сослаться на примеры «сервисных» отношений, которые были более длительными, чем некоторые дружеские, рабочие или соседские отношения. Кроме того, у каждого из нас есть собственные примеры такого рода: мы посещаем в течение многих лет одного и того же доктора или поддерживаем самые тесные связи с одним из друзей по колледжу. Такие случаи вряд ли являются необычными, и все же их относительно мало в нашей жизни. Они похожи на цветы, возвышающиеся на своих длинных стебельках над целым полем, поросшим травой, где каждая травинка может быть уподоблена какой–либо кратковременной связи, какому–либо короткому контакту. И именно большая длительность этих связей делает их заметными. Такие исключения ни в коей мере не влияют на общее правило: средняя продолжительность межличностных отношений в нашей жизни становится все более короткой.
ГОСТЕПРИИМСТВО В СПЕШКЕ
Продолжающаяся урбанизация — это лишь один компонент тех воздействий, которые толкают нас ко все большей «временности» в наших отношениях с людьми. Урбанизация, как об этом говорилось ранее, приводит в соприкосновение большие массы людей, увеличивая таким образом количество их контактов друг с другом. Однако этот процесс еще больше усиливается в связи с ростом географической мобильности, описанной в предыдущей главе. Географическая мобильность не только ускоряет «поток» различных мест, проходящий через нашу жизнь, то же самое она делает и с «потоком» людей.
Увеличение количества путешествий сопряжено с резким возрастанием количества временных случайных связей — с пассажирами, служащими гостиницы, водителями такси, с теми, кто резервирует билеты на самолет, с носильщиками, служанками, официантами, с коллегами и друзьями ваших друзей, с работниками таможни, агентами бюро путешествий и бесконечным количеством других людей. Чем больше перемещается индивид, тем больше у него бывает коротких неожиданных встреч лицом к лицу, контактов с людьми, каждый из которых представляет собой отношение фрагментарное и, кроме того, сжатое во времени. (Такие контакты кажутся нам
