10 чел[овек] странников. Старик 68 л[ет], слепой, со старухой. Высокой, тонкий, живой. Похож на слепого Болхина. Жалуется на мужиков -отняли землю, дом (чтобы похоронить его) и долю в проданном лесе. Рассказы про хохлов. От деревни до деревни 40, 30 и 20 в[ерст] обыкновенно. Через улицу кричат. Заходи ночевать. Напоют, накормят и постелят. И на дорогу дадут. Продавать кусочки некому. Наши набрали слепые, да раздвинули коноплю и бросили. — У нас нищеты страсть. Некому подавать. Я не продаю — сирот кормлю, не в похвалу сказать. Даром отдавать — жалко. Продай. Не продаю, вчера не ели, и нынче дело к ужину. Плачет. Давай безмен! Денег не взял. Рассказ про хохла. Узнал, что я темный, снял Пантелеймона. На колени, сам плачет. Целуй в глаза. —
Два из Сибири. Один слесарем был, тяпнул. Идет откапывать деньги. Другой у купца 16 лет выжил по 100 р. на год.
Кузминской удивлен, что не одобряют Муравьева. «Он делал это по убеждению». Он грабит на дороге по убеждению.
[27 июня.] 26, 27. Очень много бедного народа. Я больнешенек. Не спал и не ел сухого 6 суток. Старался чувствовать себя счастливым. Трудно, но можно. Познал движение к этому.
[28 июня.] 28. С Сережей разговор, продолжение вчерашнего о Боге. Он и они думают, что сказать: я не знаю этого, это нельзя доказать, это мне не нужно, что это признак ума и образованья. Тогда как это-то признак невежества. «Я не знаю никаких планет, ни оси, на к[оторой] вертится земля, ни экликтик каких-то непонятных, и не хочу это брать на веру, а вижу ходит солнце, и звезды как-то ходят». Да ведь доказать вращение земли и путь ее, и мутацию, и предварение равноденствий очень трудно, и остается еще много неясного и, главное, трудно вообразимого, но преимущество то, что всё сведено к единству. Также и в области нравственной и духовной — свести к единству вопросы: что делать, что знать, чего надеяться? Над сведением их к единству бьется всё человечество. И вдруг разъединить всё, сведенное к единству, представляется людям заслугой, кот[орой] они хвастают. — Кто виноват?— Учим их старательно обрядам и закону Божию, зная вперед, что это не выдержит зрелости, и учим множеству знаний, ничем не связанных. И остаются все без единства, с разрозненными знаниями и думают, что это приобретение.
Сережа признал, что он любит плотскую жизнь и верит в нее. Я рад ясной постановке вопроса.
Пошел к Константину. Он неделю болен, бок, кашель. Теперь разлилась желчь. Курносенк[ов] б[ыл] в желчи. Кондратий умер желчью. Бедняки умирают желчью! «От скуки» умирают.
У бабы грудница есть, три девочки есть, а хлеба нет. В 4-м часу еще не ели. Девочки пошли за ягодами, поели. Печь топлена, чтоб не пусто было и грудная не икала. Константин повез последнюю овцу.
Дома ждет Городенской косой больной мужик. Его довез сосед. Стои[т] на пришпекте.
У нас обед огромный с шампанским. Тани наряжены. Пояса 5 рублевые на всех детях. Обедают, а уже телега едет на пикник промежду мужицких телег, везущих измученный работой народ.
Пошел к ним, но ослабел. 3 бабы — Егора безрукого, Архипа Резунова и Ларивонова — ворочаются с пустыми чашками от поручицы.- Она (умница) дает творог, да не застали — уехала на дачу. Нечем разговеться.
Константин из Тулы едет, подвозит Власа. Белки желтые, в шубе Петровками, живот к спине подвело, боится умереть от скуки — желча. -Ничего не хочется. —
Утром жена его говорила, что приходила к нам, не дождалась. Ребенок дома кричит, девчонка не управится, а другая лошадь стережет, а муж на печи. — Скверно.
Вчера вечером разговор с Кузм[инским] о том, что Богоявл[енский] не революционер, если он хочет приобрести социальные книги.
29 Июня. Старичок, кроткий, зажиточный (плачет сейчас), просит строиться. Вперед готов заплатить штраф мировому. — Странники. Побирушка из Городны пришла на балкон и легла в ноги в середине двери. —
Разговор с Юр[ьевым], ему не нравится, что землю хотят мужика[м], а во всём либерален.
1 Июля. Иона из Городны. Две бабы из Колпны. Одна худая, быстрая, другая брюхатая, грубая, как колода. Платок повязан рогами. Упорно ждет. —
Никифор Грецовской с Фадеев[ым]. Разговор о том, что обидчиков простить надо. Читает Евангелие: и кто хочет взять у тебя руб[аху]… Смеется. Да что ж, это разве на смех сказано?— Ну, так и надо делать…
2 Июля. Мужик старик из Варвар[ки], Басовской волости подмигивает, взаймы.
Кривая, босая, худая вдова.
Солдат помер, сельца Крыльцова Егор Иванов Захаров. Осталось 4-о детей. Нельзя ли вдове пособие?
Другая вдова Крыльповская, толстая, грубая, а нищая. —
Я ушел от дождя в дом, а они всё сидели под дождем (Слово: дождем написано дважды), ждали меня под деревом.
Плехановская губощапая, крепкая, улыбающаяся старуха. Сын умер на вербную. На Троицу сгорела сноха, осталось 4-о детей.
3 Июля. Я с болезни не могу справиться. Слабость, лень и грусть. -Необходима деятельность, цель — просвещение, исправление и соединение. Просвещение я могу направлять на других. Исправление — на себя. Соединение с просвещенными и исправляющимися.
Кривцовской маленькой мужик верхом с курицей. «Как вы присоветуете -лошадь стара». —
Баба с дурачком — укладывает его спать. Ее руку под голову, ноги на нее. Пальцы обсосал. Щи ест руками. Авдоша! На веревочке.
4 Июля. Солдат. Здравия желаем, развязный. Монахиня. При пожаре нашли ветчину и водку. Нищие, странники.
Старик Мостовской. Ушаков — le physique de l’emploi! [наружность соответствует должности.] Как увидит просителя, так захрапит.
5 Июля. М[атве]я Егор[ова] сноха плачет трогательно, 5-ро детей. Старик с сыном хотят бросить. Сено врозь. Старик спотыкается о калмыжки. Ребят клянет.
Самарская вдова Николаевская.
Белевская. Батюшка кормилец, и всё крестится.
Вчера из Городны баба жалкая, умильная с циплятами. Просила па подати. Старосту посадили на 5 дней за неуплату. Нынче кормилицын внук просить на подати. Худой, скуластый, басистый. Рука болит, в покос взволдырилась.
Заехали с Таней к Константину. Надежда с страшной грудницей, умирать хочет.
Бибиков рассказал про Крутенского мужика. —
Его брат солдат помер, солдатка жила у Дол[ининых]-Ив[анских]. Кучер исправника хочет на ней жениться. Присудили ей дом, двор и землю и его выбивают из дома с детьми. Всё на основании мнимого раздела, вписанного братом в книгу. Он б[ыл] старостой. — 3 дня писал карандашом.
6 Июля. Немец в падучей, голый. Сергей просил ему блузу.
Надежда Константинова пришла с грудницей, страшно жалкая.
Разговор с Кузм[инским], В[асилием] Ивановичем] и И[ваном] Михайловичем. Революция экономическая не то, что может быть. А не может не бить. Удивительно, что ее нет.
Курносенкова родила, воспаленье. И хлеба нет. Приходила Анисья Морозова.
Щекинской чахоточный мужик. Хлеба нет.
7 Июля. Кормилицы внучка. Отнимать надо, хлеба нет. — Не пахан пар, подати. —
Щукин всё подает прошения Игнатьеву. — Бессарабские старообрядцы.
Старуха беззубая, морщинистая — лжет, что из-под Крапивны. Сноха гонит.
Женщина с девочкой. Ягодненская. Больной глаз, плачет. Лжет о печке, слезы льются на камень.
Два солдата — из Тулы и Киева по монастырям.
8 Июля. Бедный прикащик, не пьяное лицо.
Упорный полусумашедший в синем, мужик о подаренной земле.
Зять старик с женою, старик Ягоден[ской] из Сибири.
(10 июля. Спасское-Лутовиново.) 9. 10 Июля. У Тургенева. Милый Полонской, спокойно занятен живописью и писаньем, неосуждающий и -бедный — спокойный. Тургенев — боится имени Бога, а признает его. Но тоже наивно спокойный, в роскоши и праздности жизни.
Дорогой, в военном кителе старик помещик с бородой. «Переселенье». «Нет, отобрать землю». «Опять будет неровно». Дочь помещика: опять переделить. Только и сказала. —
[Я. П.] 11 Июля. Приехал домой: дворянин белесый, пальто без пуговиц.
Две бабы солдатки Деменские. Одна весело просит на хлеб 5 детям и хворосту.
Соня в припадке. Я перенес лучше, но еще плохо. Надо понимать, что ей дурно, и жалеть, но нельзя не отворачиваться от зла. —
С Таней разговор о воспитании занял до утра. — Они не люди.
Молочная, сестра Авдотья боится войти. Ничего не хочет. Губернатора все хочет, чтоб я заместил. 800 р. в месяц. —
Матв[ея] Егорова сноха — вдова в печальном платке, плачет. Ее избили.
Степан Матросов взаймы 15.
В лесу Сергей Рез[унов] с снохой едут в чащу и накосить травки. Жалуется на сына и 20 пудов купил.
12. Июля. Проснулся в 5. От желчи не спал. Пошел ходить, ослаб. Михайловна и старуха бедная, чисто одетая, с циплятами.
Слесарь из Саламасово. Болен, 3 детей, побирается, а чисто одет в кафтане.
Зорина идет босиком к Ал[ексею] Степановичу]. Побирушка ждет, хлеба купить. Вчера с покоса пришли, легли не ужинавши. Похлебали только. Коровы нет.
У дома Жарова. Пожалейте вы меня, 2 дня не ели.
У Дм[итрия] Федоровича] сестра. Муж на поселении. Сослан за то, что погрозился. Дай 10 к., а то сожгу. «За пустяки».
[По дороге в Самарское имение.] 13 Июля. Выехали. Жалко Соню. Миташа. Его отдали под суд за то, что он добрый и тщеславный. Сидел с нами в 3-м кл[ассе] хорошо и пошел в царские вагоны к Николаю] Николаевичу] младш[ему].
На всех станциях и в народе волнение — царек едет. Ура кричат. —
В Скопине толпа давит. Народ на крышах. То же в Ряжске.
Помещик Воронежский, косой, пухлый, мелкопоместный, грубо чувственный, —
С духовными побеседовать, вот хорошо. И рассказы о том, как попы в старицу жрали — 100 блинов. И отчего преданье народное — жеребячья порода. Что-нибудь да это значит, И о том, как черничку до смерти, хохочет. Вот они как.
Мужик Михайловской испугался, что не 3-й класс, что лишнее возьмут. -Кучер, водивший лошадей, смеется над ним. Едет в Рязань по делу, 1700 р. пропадают. Корыстная, хитрая улыбка.
Громовы — милый, тихий, толковитый человек.
14 Июля. Немец, купцы до Моршанска. Из Моршанска. Богурусланская кухарка с семьей. Была у барина на даче. Он кормил с семьей. Восточная будто, строгая, мрачная красота и вдруг старая, беспомощная улыбка. Фартук с дивана спороли, бросили. Затереть годится. — Дети набалованы, а едет на работу.
В горничных большеротая, с огромным мешком. Из Нижнего Ломова. Идет жать. Не отвыкла. Брату 28 р. послала.
Калужская живет в Самаре, муж прялки делает. Была бой баба, 4 дочерей выдала. Осуждает всех. — Звезда к концу света.— Купец сказывал: царь просил у синода земли под дворец. Дали. Еще детям. Дали. Еще племяшам и братьям. Дали. Еще вобчим детям. Дали. Самим ничего не осталось.
15 И. Оренбургская] дорога. Солдат с артелью идет кирпич бить, 57 лет. Один с женой кормится. До 60 лет добью, способно получать стану. Как кормиться. Корс(унского] уезда. За 70 в[ерст] пришли, до парохода, проехали до Самары. Старики подбивали идти пеши, чтоб проездные деньги остались. Был спор об 38 к[опейках]. Настаивали, чтобы лишних 30 в[ерст] пройти
