сознании, посредством сознания. И эта жизнь невременна и непространственна.

(…) Наше заблуждение в том, что мы то, что скрывает жизнь, принимаем за жизнь. [106]

Главная, основная мысль моя та, что жизнь – только в сознании. Без сознания мы не имеем права говорить о жизни. [107]

Всё живое имеет сознание. [108]

…Мир наверное не такой, каким мы его познаём: буду другие орудия познания, и будет другой мир. Но как бы ни изменилось то, что мы считаем миром, наше отношение к миру, одно несомненно, такое, каким мы познаём его и всегда неизменное: это то, что познаёт; и познаёт не только во мне, но и во всём, что познаёт. Это познающее одно везде и во всём, и в самом себе. Это Бог и та почему-то ограниченная частица Бога, которая составляет наше действительное Я. [109]

Я шёл дорогой и думал, глядя на лес, на землю, на траву, какое смешное заблуждение: думать, что мир такой, каким он представляется мне. Думать, что мир такой, каким он представляется мне, значит: думать, что не может быть другого познающего существа, кроме меня с моими 6-ю чувствами. Я остановился и записывал это. Подошёл Сергей Иванович. Я сказал ему, что я думал. Он сказал: да, одно верно, что мир не такой, каким мы его видим, и мы ничего не знаем так, как оно есть. Я сказал: нет, мы знаем нечто именно таким, какое оно есть. «Что же?» – То, что познаёт. Оно именно такое, каким мы его знаем. [110]

…Всё то, что вещественно в этом мире, не может быть вполне известно нам. Вполне известно нам только то, что духовно в нас самих, то, что наверное везде, всегда одно и то же для всех существ. [111]

Сознание, т. е. взгляд на себя. (Есть кто-то, кто может видеть меня.) Подняться на ту высоту, с которой видишь себя, как постороннего – очень полезно, нужно. Это высший акт человеческой души. Удивительное дело, сознание сразу останавливает всякую деятельность, но только на время. Надо посредством сознания остановиться, а потом уже продолжать деятельность пропущенною сквозь сознание. [112]

Временное отрешение от всего мирского и созерцание в самом себе своей духовной сущности есть такое же необходимое для жизни питание души, как пища для тела. [113]

Если есть движение, – а мы сознаём движение жизни, – то движение может быть только относительно чего-нибудь неподвижного. Это-то неподвижное и есть то духовное я, которое созерцает движущуюся жизнь. [114]

Наше сознание есть нечто неизменное, вневременное и внепространственное. Оно стоит, явления же временные и пространственные проходят через него, а человеку кажется, что он с своим сознанием движется в пространстве и времени. [115]

Личность есть только воспоминание о прошедшем и желания в будущем. Как только нет ни того, ни другого, нет времени – жизнь в безвременном моменте настоящего – нет личности, а есть только основа жизни – любовь, Бог. Так это было бы, если бы человек мог вполне отрешиться от воспоминаний и желаний; в жизни же возможно только приближение: чем меньше воспоминаний и желаний, т. е. чем больше уничтожена, ослаблена личность, тем больше проявляется в жизни любовь – Бог, тем больше живёшь вне времени и сознаёшь, что движешься не ты, а мир для того, чтобы ты мог познавать его. [116]

Да, сначала кажется, что мир движется во времени, и я иду вместе с ним, но чем дальше живёшь и чем больше духовной жизнью, тем яснее становится, что мир движется, а ты стоишь. Иногда ясно сознаёшь, иногда опять впадаешь в заблуждение, что ты движешься со временем. Когда же понимаешь свою неподвижность – независимость от времени, понимаешь и то, что не только мир движется, а ты стоишь, но с миром вместе движется твоё тело: ты седеешь, беззубеешь, слабеешь, болеешь, но это всё делается с твоим телом, с тем, что не ты. А ты всё тот же – один и тот же всегда: 8-летний и 82-летний. И чем больше сознаёшь это, тем больше сама собой переносится жизнь вне себя, в души других людей. Но не это одно убеждает тебя в твоей неподвижности, независимости от времени – есть более твёрдое сознание того, что я, то, что составляет моё я независимо от времени, одно, всегда одно и несомненно есть: это сознание своего единства со Всем, с Богом.

Хорошо, я неподвижно, но оно освобождается, т. е. совершается процесс освобождения, а процесс непременно совершается во времени. Да, то снятие покровов, которое составляет освобождение, совершается во времени, но я всё-таки неподвижно. Освобождение сознания совершается во времени: было больше, стало меньше, или было меньше – стало больше сознания. Но само сознание одно – неподвижно, оно одно есть. [117]

…Нам кажется, что по небу бежит луна промеж туч. Бежит же туча, а луна стоит. То же и с духовным существом, которое мы сознаём. Оно неподвижно и всегда равно само себе; изменяется только его область, сознаваемая нами. [118]

Истинная жизнь есть сознание себя, она же есть нравственная жизнь. Я сознаю себя. Кто же этот я, который сознаёт себя? Это – божественное, вечное, всемирное начало, которому я могу быть причастным. Свобода воли только в том, что мы можем переходить из низшего сознания в высшее. [119]

Жизнь есть сознание. Сознаний два: одно – низшее сознание: сознание своей отделённости от Всего; и высшее сознание: сознание своей причастности ко Всему, сознание своей вневременности, внепространственности, своей духовности, сознание всемирности. Первое сознание – своей отделённости – я называю низшим потому, что оно сознаётся высшим духовным сознанием (я могу понять, сознать себя отделённым). Второе же сознание – духовное – я не могу сознать. Я сознаю только, что я сознаю, и сознаю, что я сознаю, что сознаю, и так до бесконечности. Первое сознание (низшее) даёт, вследствие своей отделённости, понятие телесности, материи (и движения, и потому пространства и времени); второе же сознание не знает ни телесности, ни движения, ни пространства, ни времени, ничем не ограничено и всегда равно само себе. Вся задача жизни состоит в перенесении своего я из отделённого в всемирное, духовное сознание.

Это-то перенесение своего я из отделённого в нераздельное, всемирное и есть то, что нам представляется жизнью. [120]

Я сознаю тело, сознаю душу, но не сознаю того, что сознаёт и то, и другое. А это-то и есть то божественное, духовное начало, которое живёт во мне. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить о способности каждого человека судить о своём душевном состоянии, рассматривать его как нечто внешнее. Всякий человек, рассматривая себя, сознаёт то, что он сейчас раздражён или умилён, но не может сознать этого сознания, не может рассматривать это сознание как нечто внешнее. Я могу сказать, что сознаю, что я сознаю (и даже что сознаю, что сознаю, что сознаю), но это сознание не будет иметь никакого содержания, а будет только всё то же сознание высшего предела своей духовности. [121]

Удивительная слепота материалистов. У меня есть чувство – пять: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Хорошо. Весь мир обусловлен этим, общим всем людям и общим всем существам основным чувством осязания. Хорошо. Я, человек, испытываю чувство зрения, слуха… но это не всё: я могу спросить себя, что я испытываю сейчас зрением, или слухом, или осязанием, или обонянием, или вкусом? И испытывать самоё чувство и сознание этого чувства, т. е. могу перенести своё сознание на то или другое чувство. Мало того: я думаю, я могу спросить себя: о чём я думаю? Что же это то, что сознаёт и спрашивает? Это не чувство и не мысль – это сознание жизни. Но могу ли я спросить себя, что такое это сознание? и сознать сознание? Нет. Стало быть, это главная основа того, что мы называем жизнью. А что это такое? То, что мы называем жизнью и которое, хотя и связано с тем, что представляется нам телом, никак уж не может быть объяснено телесно. [122]

Был очень не в духе 3-го дня и знал это, и держался, и не верил себе. Кто же этот тот, кто не верил и удерживал другого? Если бы не было другого доказательства духовности человека, это было бы достаточным доказательством. [123]

Когда меня мучила моя слабость, я искал средств спасения, и одно такое я нашёл в мысли о том, что нет ничего стоячего, что всё течёт, изменяется, что всё это пока и надо только потерпеть… [124]

Сознание есть сличение, сравнение своего «я» телесного, своей личности, с «я» божественным, духовным, всеобщим, которое во мне же. Поэтому сознание – основа всякой нравственности.

Есть люди, лишённые или почти лишённые этого свойства – сознания. У этих людей часто рядом с огромным знанием, утончённостью – нет нравственных требований (…).

(…)

Да, сознание есть признание в себе Бога и суждение Бога во мне о своей личности и о всём открывающемся мне с точки зрения личности. [125]

Ich fuhle mich (Я чувствую себя (нем.)). Кто этот я и кто тот себя, которого он чувствует? Очевидно, что истинный я – духовное существо чувствует своё воображаемое я, свои пределы, как человек видит своё отражение, свою тень. [126]

Жизнь не в теле и не в душе, а в духе, в том духе, который живёт во всём. Только этот дух сознаёт и тело, и душу. Его же, того, кто сознаёт, ничто не сознаёт. [127]

Божественное я есть то я, которое сознаёт себя. Рука, нога, нос, живот, мозг не сознают себя. Не сознаёт себя и соединение всего, как оно в мёртвом теле. Сознаёт себя нечто неопределимое, свободное, всемогущее в своей духовной области. [128]

Мысль кажется свободною, но в человеке есть нечто могущественнее её, могущее управлять ею. [129]

Всему есть причина, только не сознанию: я сознаю потому, что сознаю. [130]

Сознание есть созерцание созерцателя. Созерцатель в зависимости, созерцание свободно. [131]

Сознание есть воспоминание без содержания. [132]

Человек уходит из времени, когда сознаёт своё сознание. [133]

Человек есть всё, но во времени; Бог есть всё вне времени. [134]

Я – неполное сознание Всего. [135]

Тайна в том, что я каждую минуту другой и всё тот же.

То, что я всё тот же, делает моё сознание; то, что я всякую минуту другой, делает пространство и время. [136]

…Сознание жизни во времени и пространстве есть не полное сознание жизни, а только приближение, приготовление к нему. Настоящая жизнь начинается только тогда, когда человек сознаёт своё духовное, внепространственное и вневременное начало. Только тогда жизнь получает настоящее значение…

(…) Так что люди знают две жизни