был участником общей жизни человечества.

Для того, чтобы то, что говорит художник, было выражено вполне хорошо, нужно, чтобы художник овладел своим мастерством так, чтобы, работая, так же мало думал о правилах этого мастерства, как мало думает человек о правилах механики, когда ходит.

А чтобы достигнуть этого, художник никогда не должен оглядываться на свою работу, любоваться ею, не должен ставить мастерство своей целью, как не должен человек идущий думать о своей походке и любоваться ею.

Для того же, чтобы художник выражал внутреннюю потребность души и потому говорил бы от всей души то, что он говорит, он должен, во-первых, не заниматься многими пустяками, мешающими любить по-настоящему то, что свойственно любить, а во-вторых, любить самому, своим сердцем, а не чужим, не притворяться, что любишь то, что другие признают или считают достойным любви. [20]

С тех пор, как были люди, истинное искусство, то, которое высоко ценилось людьми, не имело другого значения, как выражение науки о назначении и благе человека. Всегда и до последнего времени искусство служило учению о жизни, – только тогда оно было тем, что так высоко ценили люди. [21]

Да, искусство, чтобы быть уважаемым, должно производить доброе. А чтобы знать доброе, надо иметь миросозерцание, веру. Доброе есть признак истинного искусства. [22]

Искусство – одно из средств различения доброго от злого – одно из средств узнавания хорошего.

Это одно из духовных отправлений человечества, как кормление, пути сообщения и т. п. суть физические отправления. [23]

Задача искусства должна заключаться в том, чтобы внести в жизнь свет истины, осветить мрак жизни и указать истинный смысл её. [24]

Дело не в том, чтобы писать, а в том, чтобы жить христианскою жизнью; вот величайшее художественное произведение, доступное человеку. Будем же стараться его производить, а по мере достижения этого и наши слова и писания будут хороши и нужны людям. [25]

…Надо больше заниматься тем художественным произведением, которое составляет жизнь каждого из нас, прикладывая всё внимание и усилие на то, чтобы не было в ней никаких ошибок ни колорита, ни перспективы, ни, главное, отсутствия содержания. [26]

…Только этим путём, т. е. своим приближением к совершенству, мы можем воздействовать на других, – налиться должна лейка доверху, чтоб из неё потекло, – и воздействие будет через нашу жизнь и через слово устное и письменное, насколько это слово будет частью и последствием жизни, насколько от избытка сердца будут говорить уста. [27]

Моё желание писать всё только оттого и происходит, что хочется передать другим людям то, что нам всем дано и чего я так долго не знал, и что делает всех нас счастливыми. [28]

Я полагаю, что задача пишущего человека одна: сообщить другим людям те свои мысли, верования, которые сделали мою жизнь радостною. (…)

(…) Одно только опасно: писать только вследствие рассуждения, а не такого чувства, которое обхватывало бы всё существо человека. (…) Одинаково, по-моему, дурно и вредно писать безнравственные вещи, как и писать поучительные сочинения холодно и не веря в то, чему учишь, не имея страстного желания передать людям то, что тебе даёт благо. [29]

Какая огромная разница между таким философствованием, при котором играешь словами, и таким изложением мысли, при котором готовишься жить и умереть на основании тех слов, которые высказываешь. [30]

…Если человек не стремится всеми силами делать то, что он говорит, то он никогда и не скажет хорошо того, что надо делать, никогда не заразит других. [31]

– 4 –

Искусство есть умение изображать то, что должно быть, то, к чему должны стремиться все люди, то, что даёт людям наибольшее благо. [32]

Да, для того, чтобы производить то, что называют произведениями искусства, надо, чтобы человек ясно, несомненно знал, что добро, что́ зло, тонко видел разделяющую черту, и потому писал бы не то, что есть, а что должно быть. А писал бы то, что должно быть, так, как будто оно есть, чтобы для него то, что должно быть – было бы. [33]

Писателю художнику, кроме внешнего таланта, надо две вещи: первое – знать твёрдо, что должно быть, а второе – так верить в то, что должно быть, чтоб изображать то, что должно быть, так, как будто оно есть, как будто я живу среди него. [34]

Правду узнает не тот, кто узнает только то, что было, есть и бывает, а тот, кто узнает, что должно быть по воле Бога.

Напишет правду не тот, кто только опишет, как было дело и что сделал тот, и что сделал другой человек, а тот, кто покажет, что делают люди хорошо, т. е. согласно с волей Бога, и что дурно, т. е. противно воле Бога.

Правда – это путь. Христос сказал: «Я есмь путь и истина, и жизнь».

И потому правду знает не тот, кто глядит себе под ноги, а тот, кто знает по солнцу, куда ему идти.

Все словесные сочинения и хороши, и нужны не тогда, когда они описывают, что было, а когда показывают, что должно быть; не тогда, когда они рассказывают то, что делали люди, а когда оценивают хорошее и дурное, когда показывают людям один тесный путь воли Божьей, ведущей в жизнь.

Для того же, чтобы показать этот путь, нельзя описывать только то, что бывает в мире. Мир лежит во зле и соблазнах. Если будешь описывать много лжи, и в словах твоих не будет правды. Чтобы была правда в том, что описываешь, надо писать не то, что есть, а то, что должно быть, описывать не правду того, что есть, а правду царствия Божия, которое близится к нам, но которого ещё нет. [35]

Художник только потому и художник, что он видит предметы не так, как он хочет их видеть, а так, как они есть. Носитель таланта – человек – может ошибаться, но талант, если ему только будет дан ход, (…) откроет, обнажит предмет и заставит полюбить его, если он достоин любви, и возненавидеть его, если он достоин ненависти. [36]

– 5 –

Гладких, жуирующих и самодовольных мыслителей и художников не бывает. Духовная деятельность и выражение её, действительно нужные для других, есть самое тяжёлое призвание человека – крест, как выражено в Евангелии. И единственный, несомненный признак присутствия призвания есть самоотвержение, есть жертва собой для проявления вложенной в человека на пользу другим людям силы. Без мук не рождается и духовный плод. [37]

О чувстве меры в искусстве: (…) отсутствие меры выставляет на вид производителя искусства, и оттого уничтожается иллюзия того, что я не воспринимаю, а творю. [38]

Во всякой добродетели самоотречение, самозабвение есть первое дело, так и в искусстве. Писатель не должен быть виден… [39]

Когда мы пишем, мы стараемся скрыться самим не потому, что такой приём принят, а потому, что мы знаем, что то, что свято и истинно – не мы как личность, а то, что поняла эта личность. [40]

…Нельзя по своей воле писать, что и как хочешь. Писать (…) глупости можно, но писать такие вещи, которые тронут сердца людей, нельзя по своей воле. Одно, что от нас зависит, это то, чтобы быть наиболее чистым проводником этой силы, не задерживая её и не загрязняя её своим. [41]

Серьёзный писатель должен писать так, чтобы иметь в виду только то, что его прочтут уже после его смерти. [42]

…Человек проявит свою индивидуальность не тогда, когда он будет заботиться о ней, а тогда, когда он, забыв о ней, будет по мере своих сил и способностей делать то, к чему влечёт его природа. [43]

Смешная забота об индивидуальности. Предоставим богу это или природе. Они уж позаботятся об индивидуальности. [44]

…Индивидуальность у писателя? Индивидуальность – это искренность. Если будете искренним, тогда всегда будете и индивидуальным… [45]

– 6 –

Причиной появления настоящего искусства есть внутренняя потребность выразить накопившееся чувство, как для матери причина полового зачатия есть любовь. Причина поддельного искусства есть корысть, точно так же, как и проституция.

Последствие истинного искусства есть внесённое новое чувство в обиход жизни, как последствие любви жены есть рождение нового человека в жизнь. Последствие поддельного искусства есть развращение человека, ненасытность удовольствий, ослабление духовных сил человека. [46]

…В литературе нужно соблюдать своего рода целомудрие и высказываться лишь тогда, когда это становится необходимым. [47]

Надо, чтобы созрела мысль, созрела настолько, чтобы вы горели ею, плакали над ней, чтобы она отравляла вам покой. Тогда пишите. Содержание придёт само. [48]

Писать надо только тогда, когда чувствуешь в себе совершенно новое, важное содержание, ясное для себя, но непонятное людям, и когда потребность выразить это содержание не даёт покоя. [49]

…Не сочиняйте стихов, а выражайте стихами то чувство, которое обхватит вас и ищет своего выражения в поэтической форме. [50]

У всякого искусства есть два отступления от пути: пошлость и искусственность. Между обеими только узкий путь. И узкий путь этот определяется порывом. Есть порыв и направление, то минуешь обе опасности. [51]

…Состояние души художника, из которого вытекает произведение искусства, есть высшее проявление знания, откровение тайн жизни. Если же такое состояние есть высшее знание, то и не может быть другого знания, которое могло бы руководить художником для усвоения себе этого высшего знания. [52]

Истинное художественное произведение – заразительное – производится только тогда, когда художник ищет – стремится. [53]

Художник для того, чтобы действовать на других, должен быть ищущим, чтоб его произведение было исканием. Если он всё нашёл и всё знает, и учит или нарочно потешает, он не действует. Только если он ищет, зритель, слушатель, читатель сливается с ним в поисках. [54]

Талант – это любовь. Кто любит, тот и талантлив. [55]

…Выработк[а] языка, мастерства выражения. Это всё неважно. Важно так полюбить какую-нибудь сторону жизни, так увлечься ею, чтобы ничего не видеть, кроме неё, и от этого увидать в ней то, чего никто не видел, и потом все силы души положить на то, чтобы как возможно лучше выразить то, что видишь. [56]

…Искусство не есть мастерство, а передача испытанного художником чувства. [57]

Литература! Избави от неё бог; делиться мыслями и чувствами – это так. [58]

Писать, т. е. передавать людям ту истину, которую знаешь, не может быть ремеслом – это дело другого порядка. [59]

До тех пор, пока не будут высланы торговцы из храма, храм искусства не будет храмом. Искусство будущего изгонит их. [60]

…В искусстве будущего не только не будет требоваться та сложная техника, которая обезображивает произведения искусства нашего времени и требует большого напряжения и траты времени, но будет требоваться, напротив, ясность, простота и краткость, – те условия, которые приобретаются не механическими упражнениями, а воспитанием вкуса. [61]

…Идеалом совершенства будущего