этом месте и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, Господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы? – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николаевны, либо Ивановы.
– Он говорит женщина, а Марья Николаевна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николаевна. Они ушли в сад, как тут волки-то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, Господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда-то, они там. Она и есть. Всё убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда-то.
Но Пьер не слушал бабы. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький, вертлявый человечек, был одёт в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие, рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шинели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что-то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же, поспешно стал снимать сапоги. Другой в капоте остановился против красавицы армянки и молча неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик всхлипывая говорил что-то, но Пьер только мельком видел это; всё внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении с опущенными, длинными ресницами и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уже рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme![304] – бешеным голосом прохрипел Пьер схватывая длинного сутуловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de bêtises![305] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил, и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы и в то же время из-за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого-то, его били, и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant,[306] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme![307] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C’est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre,[308] – сказал офицер, И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez-vous français, vous?[309]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что-то шопотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez-vous français?[310] – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l’interprête.[311] – Из-за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза из одного московского магазина.
– Il n’a pas l’air d’un homme du peuple,[312] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ça m’a bien l’air d’un des incendiaires, – сказал офицер. – Demandez lui ce qu’il est?[313] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez-moi,[314] – вдруг по-французски сказал Пьер.
– Ah! Ah! —проговорил офицер нахмурившись. —Marchons![315]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку-то, девочку-то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu’est ce qu’elle veut, cette femme?[316] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu’elle dit? – проговорил он. – Elle m’apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. Adieu![317] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей. которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей, подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.
–
ПЕЧАТНЫЕ ВАРИАНТЫ.
При проверке печатных вариантов по двум изданиям 1868—1869 гг. важно помнить, во избежание недоразумений, что во 2-м издании один только IV том печатался не у Риса, а в типографии Мамонтова, и имеет помету «издание второе» лишь на обложке, а не на титульном листе (как все тома, печатавшиеся у Риса); так как обложка обычно не сохранялась, то отличить 2-е издание этого тома можно только по нашему указанию на типографию. Настоящий том романа как раз обнимает собою по изд. 1868 г. весь IV и половину V тома.
Из вариантов I и II тома достаточно выяснилось, что в изд. 1873 г., как общее правило, все французские слова и фразы заменены русскими и введены прямо в текст, тогда как в изд. 1868 и 1869 гг. в тексте дан французский язык, а переводы всегда под строкой; поэтому в дальнейшем мы не отмечаем самого факта разницы языков, за исключением тех случаев, когда изд. 1873 г. дает кроме русского слова также и французское.
Варианты чисто грамматические, в роде: «не проиграл битву (битвы)» «устраивал», «устроивал» и т. п., не отмечались, кроме тех случаев, когда в подобных особенностях можно было уловить или авторское своеобразие или старинную манеру выражаться («противоположность», «противуположность»).
В дополнение к общему предисловию «Войны и мира» (см. т. 9), необходимо сказать следующее. Первое и второе издания пятого тома «Войны и мира» (в настоящем издании начиная с части третьей третьего тома) печатались одновременно с одного набора, так как в основном они одинаковы – совпадают страницы, переносы, многие опечатки. Однако, во время печатанья первый, второй и четвертый листы этих томов подверглись незначительной корректорской правке: в части экземпляров (количество которых установить невозможно) исправлены ошибки и опечатки набора. При брошюровке листы, подвергшиеся правке, были перепутаны с листами неисправленными. К части так перепутанно сброшюрованных экземпляров пятого тома приклеивался отдельно отпечатанный титульный лист с пометой «первое издание», а к части экземпляров – титульный лист с пометой: «второе издание». На самом же деле экземпляры заключали в себе листы и того и другого издания. При этом возможны конечно такие экземпляры, которые составлены только из исправленных или только из неисправленных листов. Сличение текста первого листа в семи экземплярах пятого тома дало следующие разночтения:
Стр. 7 Строка 28
(в 3-х экз.) оставив
(в 4-х экз.) оставил
Стр. 8 Строка 34
(в 3-х экз.) гошпиталей
(в 4-х экз.) госпиталей
Стр. 11 Строка 31
(в 3-х экз.) выбрав
(в 4-х экз.)выбрал
Стр. 13 Строка 30
(в 3-х экз.) Ермолов
(в 4-х экз.) Эрмолов
Второй лист имеет разночтения:
Стр. 18 Строка 5
(в 3-х экз.) происходило
(в 4-х экз.) произходило
Стр. 18 Строка 5
(в 3-х экз.) произошло
(в 4-х экз.) происошло
Стр. 19 Строка 25
(в 3-х экз.) вследствие
(в 4-х экз.) вследствии
Стр. 25 Строка 9
(в 3-х экз.) чернеющия
(в 4-х экз.) чернеющияся
Стр. 27 Строка 4
(в 3-х экз.) недоумении
(в 4-х экз.) недоуменьи
Кроме этого, второй лист внутри текста перенабирался (перенабирались страницы: 17, 19, 22, 25, 28 и 29), хотя корпус страниц от перенабора и не изменился.
Четвертый лист имеет одно разночтение:
Стр. 52 Строка 10
(в 3-х экз.) повара
(в 4-х экз.) повар
Листы третий и с пятого по 174 стр. одиннадцатого листа разночтений не дают.
Исправленными текстами первого, второго и четвертого листов (условно считая вторым изданием их) являются разночтения первого столбца. Их мы и воспроизводим в настоящем издании, не оговаривая в вариантах.
Первое и второе издания пятого тома 1869 г., со стр. 438 печатных вариантов (с части III настоящего тома), мы будем называть: «изд. 69 г.».
Стр. 3, строка 1.
Вместо: Том III. Часть первая. – в I и II изд. 68 г.: Том четвертый. Часть первая. – в изд. 73 г. (Том третий). Война и Мир. Часть третья.
Стр. 3, строка 2.
Вся первая глава не вошла в изд. 73 г. даже в приложения; поэтому счет глав в этом издании будет отставать от настоящего издания на одну главу до конца 1 части, т. е. кончая XXIII главой.
Стр. 4, строка 11.
Слова: les bons principes, – во II изд. 68 г. (в сноске) переведены: Хорошие принципы.
Стр. 5, строка 12.
Слов: не было бы – нет в I изд. 68 г.
Стр. 7, строка 11.
Вместо: одурманившие – в I изд. 68 г.: одурманивающие.
Стр. 7, строка 34.
Слов: под неё – нет в I изд. 68 г.
Стр. 8,
