Лица солдат и офицеров веселели при виде Багратиона.

2198

Зач.: ему привести К[иевских] г[ренадер]. Он наклонил голову.

2199

Зачеркнуто: <Тимохин в фуражке на затылке> офицер Ананьев

2200

Зач.: <Тимохин невольно дрогнул> Ананьев

2201

Поперек текста: Князь Андрей с Т[ушиным], как старые друзья, не говоря ни слова.

Зач.: Князь Андрей Болконский передал ему приказанье.

– Не на чем отступать. Лошади перебиты. Я послал в Грунт, – и он взглянул на князя Андрея, как на доброго старого знакомого. И невольно князь Андрей также посмотрел на него. Ему казалось, что он давно, давно знает этого Тушина.

– Офицера моего с первого выстрела убило ядром, вот один хлопочу, – сказал Тушин и опять лег на орудие. Князь Андрей слез с лошади и подошел к офицеру.

– Я вам помогу, – сказал он.

2202

Зачеркнуто: Он приехал в ту минуту, как 6-ой егерский подх[одил] к князю Багратиону. Князь Андрей передал сведения и остановился. Батальон подвигался

2203

Зачеркнуто: и гордо

2204

Зач.: Тимохин

2205

Зач.: – Что? – Коровку то не забудьте, возьмите

2206

На полях: Князь Андрей не утерпел и поехал за полком.

2207

Зач.: Через полчаса учтивый видимо денщик, имеющий привычку обращаться с господами, подошел к Ананьеву и, притворно качая головой и улыбаясь:

– Майор приказали доложить, что будет ваша милость положить на орудие капитана. Оченно изволят тяжело ранены.

– Какой капитан?

– Белкин. Третьей роты.

– Положить, – сказал Ананьев, не понимая, что это значит.

– Ну-ка, Матвевна, – и он бежал к орудиям.

2208

Зач.: Тимохина

2209

На этом рукопись обрывается.

2210

Зачеркнуто: Брыкову

2211

Зач.: обычным

2212

Зач.: Брыкова

2213

Зачеркнуто: дубинки из леса

2214

Зач.: Брыков неторопливо

2215

Зач.: офицера и говорили. Они были шагах в пятидесяти и видимо думали, что никого нет. Ежели бы спросили Долохова, что в эту минуту, когда он, высовываясь из-за куста, всё ближе и ближе видел подходивших людей и сам, стараясь не шуметь, слушал их шаги, что так сильно возбуждало его, он бы не умел сказать

2216

[стрелки]

2217

[люди третьего полувзвода.]

2218

Зачеркнуто: Все силы души этих людей были поглощены минутой. Офицеры прошли мимо и подошли солдаты. Один солдат, заряжавший ружье

2219

Зач.: и, перевешивая вперед ружья, посыпались из леса мимо него весело французы.

2220

Зач.: увидав эту массу людей

2221

Зач.: «Все равно», подумал он.

2222

Зач.: черноволосый, криворотый гренадер

2223

Зач.: и испуг. Долохов с криком угрожающего отчаяния бросился вперед.

2224

Зач.: бывшего ближе всех и выражение лица которого он успел рассмотреть так подробно. Долохов чувствовал страстное желание догнать прежде всех этого француза. Подбегая ближе к упавшему, он заметил, что его товарищ солдат его перегоняет. Силы его удесятерились.

2225

Зач.: Кругом и сзади всё кричало. Бежал вперед Брыков.

Направо был куст и камень, у камня француз, который, поднявшись, побежал. Долохов взглянул: был дым, но… дела не было. Ему нужно было только догнать прежде всех упавшего и поднявшегося бегущего француза. Он стал догонять его в двух шагах.

2226

Зачеркнуто: торжественность минуты, один страх, ужас смерти были на его

2227

Зач.: и хватаясь за штык ружья, Долохов всадил ему в бок ниже ребер.

2228

Зач.: страшно

2229

Зач.: – Наши! Наши! послышались крики.

2230

Зач.: Эта атака была описана в реляции, что храбрый 6-й егерский полк неоднократно пробивался на штыках.

2231

На полях: Долохов спасает левый фланг.

2232

На этом вариант кончается.

2233

Зачеркнуто: Тушин лег и тотчас же заснул

2234

Зачеркнуто: тот самый Макатюк, который плясал,

2235

Зач.: <офицера> юнкера

2236

На полях: Долохов, смеясь, рассказывает. «Разве не всё равно», думает Ростов.

2237

Зач.: Макатюк

2238

Зач.: Они поклонились Тимохину.

2239

Зач.: Артиллеристы дали.

2240

Зач.: <Брыков проходил мимо с фелдвебелем.> За Митиным подошел Тимохин. – Как же, братец ты мой, – говорил он, – бросил ротное имущество на дороге, ведь это нельзя так, ты поди, братец, отъищи.

2241

Зачеркнуто: <беспокойно Ананьев> <Тушин> Ростов

2242

Зач.: Ананьев беспокойно встал и подошел посмотреть.

На шинели, с завалившейся рукой, в одной рубахе, без сапог (товарищи уже сняли с него) лежал Митин. Солдаты, несшие мертвого, из учтивости подвинулись к свету костра, чтобы офицер мог видеть. Лицо Митина было то же: тот же птичий носик, но и в этом лице было что то строгое и страшное.

2243

Зач.: <Тимохину> Ананьеву

2244

Зач.: мушкатерского полка, в котором служил <Брыков> Тимохин

2245

Зач.: и между ними был Долохов

2246

Зач.: про свои подвиги

2247

Зач.: сразу повалилось с полсотни

2248

Зач.: <Долохов скромничает. Кровь на шинели. Князь Андрей счастлив.> – Вот Долохов так поработал. Приснится ему гренадер этот.

– Два, – поправил Долохов. <– Ох, как я больно хватил его, – сказал он, от волнения ходя от костра и опять подходя.> Долохов видимо находился в волнении, которого он не мог утишить. Он ни минуты не стоял на месте. То скрывался во мраке, то опять подходил к костру. – Будут помнить французы, – говорил он.

– Хоть бы вы кровь обмыли со штыка, – сказал ему офицер.

– Ничего, пусть начальство видит, что трудился, – смеясь сказал Долохов, и смех его страшен показался Ананьеву. Они отошли.

2249

На полях: Князь Андрей у костра с Ананьевым протежирует, но юнкер раздражает его французским языком. Он думает, что всё умерло, и раздражен в ту минуту, как кровь. Багратион подъезжает [1 неразобр.]

2250

Зачеркнуто:– Ваше благородие, – сказал 1-й №, дядя, подходя к Тимохину. – Юнкер гусар на лафете лежит, просит за лекарем сходить, руку править, прикажете я сбегаю?

– <Сходи.> <Тимохин>

Ананьев встал и пошел к лафету.

– Что вы к огню не пойдете?

– Двинуться не могу. Ооох! – послышался юношеский голос, почти детский и страдальческий.

– Вы тоже ранены верно? Вот кровь,– <Тимохин уже забыл про юнкера>, сказал Ананьев, прислонясь рукою к лафету и попав во что то мокрое.

– Нет, выломлена или вывихнута рука, <не знаю>, но боль ужасная.

– Отчего же кровь. Это кровь, – сказал Ананьев, поднося запачканный палец к глазам.

– Это офицер окровянил, что мы везли, – сказал артиллерист, и как будто предполагая, что он будет виноват в этой неисправности, старательно обтер лафет обшлагом шинели. Ананьев позволил солдату итти за лекарем, а сам вернулся к костру. Пехотные разобрались, солдаты разложили свой огонь и никто не подходил к полку.

2251

Зач.: <Тимохиным> <Ананьевым> Тушин заснул.

2252

На полях: Князь Андрей заминает впечатление о смерти Белкина.

2253

На полях: И князь Андрей видел смерть и страдания и устал. Т[ушин] облегчал его. Он было смягчился, но подъехал Багратион с наглым Жирковым и опять он – старый гордый человек.

Всё оболгали. Долохов водку пьет залпом.

Ростов о доме. Т[ушин] о смерти.

Багратион благодарит князя Андрея. Он холодно принимает, зная, что это относится не к нему, а к его связи с Кутузовым.

2254

Зач.: такой же черный мрак

2255

Зач.: спал Тушин и артиллеристы и

2256

Зач.: точно такое же живое тело, какие нынче, окровавленные и безжизненные, брошены там. Какое было красивое тело Белкина!

2257

Зач.: Изредка <Тимохин> Ананьев закрывал глаза и тотчас же он видел Матвевну, дядю, раненную лошадь и перекидываемые мячики. Ах, опять убило одного… он видел опять то же место на жневье, и все подробности сражения, и шаг пехоты, левой, левой… и подпрыгивающего, переменяющего ногу унтер-офицера в роте Белкина, и чувство торопливости опять охватывало его. Ему всё казалось, что он опаздывает или забыл что-то. Он взглядывал на огонь.

2258

Зачеркнуто: «Вот она и моя смерть!» С ужасом вглядываясь в белое, думал он, но

2259

Зач.: «Стыдно так пугаться», подумал <Тимохин> Ананьев. Он закрыл глаза и тотчас же <задремал> заснул. Минут через десять он проснулся от сырости и от холода, проникшей в него из мокрой земли. Огонь всё еще горел, но никого не было. Кругом всё затихло. Освеженный сном, Тимохин ясно стал припоминать всё и отдавать себе отчет в том, что с ним было. Он вспомнил, как он боялся перед сражением и как он вел себя во всё время дела.

«Кажется мы делали всё, что могли», думал он, «а сражение всё-таки проиграно». Он вспомнил Белкина. «Неужели убит? Да, Бандарчук сам видел. Убит и всё для него кончено. И для него наступило всё то, чего я для себя так боялся.

И где он теперь, где не тот Белкин, который в мундире шел в ногу мимо меня, а тот Белкин, который улыбался, которого простая душа светилась в глазах, тот, которого я любил. Может быть он тут», подумал Тимохин, глядя наверх, на черный мрак над головой, и содрогаясь при этой мысли. «К чему эта жизнь, когда так случайно и страдальчески она уничтожается, не оставляя следа? Нет, нет ни милосердного бога, ни света, ни разума – всё один мрак, один хаос, тот самый мрак и хаос, который теперь окружает меня», говорил он, вглядываясь в окружающий мрак и прислушиваясь к слабым звукам лошадей, переставлявших ноги в грязи, храпа солдат или треска сырого сука на огне. И Белкин тут теперь в этом мраке, в этом хаосе. Вот они все замерли теперь, поняли, что всё суета, всё хаос, всё смерть. К чему эта позиция, сражения, генералы, награды? Всё смерть, всё хаос. И теперь все они – все эти поняли это. Все они умерли теперь для житейской суеты, все смешались и поняли, что всё ничтожно в сравнении с смертью», и опять болезненно начинал вертеться свернутый винт мысли всё на одном и том же месте. «И я в нем же. И все эти люди в нем же. Они поняли теперь это и умерли».

В это время всё вокруг костра зашевелилось, заговорило, поднялось, послышались оживленные голоса. Фейерверкер подбежал к костру.

– Ваше благородие, князь спрашивают, они там у пехотного полка.

– Какой князь, что? зачем? <думал Ананьев> спрашивал Тушин. Ведь ничего нет, кроме хаоса. Однако Ананьев рад был и успокоился в мысли этого черного мрака хаоса; но и хаоса этого не было. Они – люди все жили с своими страстями и ничтожествами.

Застегивая шинель, Тимохин подошел к костру, у которого стоял Багратион с несколькими офицерами. Он благода[рил]

На полях: Багратион подъезжает. Князь Андрей подводит Тушина. Тушин трунит.

Воспоминания. Старушка в чепце. Чай. Невеста.

2260

Зачеркнуто: Ананьев

2261

Зач.: Ульяны Дмитриевны милой, старой бедной матери Ананьева. Он смотрел на это лицо. Хотя оно иногда и изменялось, росло, вытягивалось, расплывалось, но стоило подождать немного, и оно опять восстановлялось во всей его тихой прелести давнишнего, нежного воспоминания. И с лицом этим восстановлялись: углы комнатки, речи, прикосновение старческой руки.

– Женись, Вася – ей богу, успокой мою старость. Мне не долго жить, дай мне внучат поняньчить. И хозяйством займешься. Я стара. На время меня согрей [?]. А именьице хорошее. Вася, утешь ты мне. – И она заплакала, старушка. Ананьев закрыл лицо руками и тоже заплакал. Он прилег.

2262

Поперек страницы карандашом написано: с сладкими мечтами

2263

На полях: Вот пойдут и я пойду

2264

Зач.: Князь Василий был огорчен своей неудачей в деле наследства князя Безухова, но ему легко было переносить неудачи и огорчения, потому что он постоянно был занят. Теперь, кроме служебных своих занятий, кроме бесчисленного количества светских отношений и