на груди, делая жесты руками, и в больших, порыжевших от дождя сапогах,805 сидел бочком, подкорчив мускулистые ножки, на худом, избитом и ширококостом вороном донце и, смеясь, громко говорил. Похудевшее его теперь лицо с обросшей черной бородой и блестящими более обыкновенного глазами светилось806 возбужденным выражением.807
Эсаул Ловайский, 3 сотрудник Денисова, был808 молчалив, спокоен и светел. Эсаул был длинный, плоский, как доска, белокурый, обстриженный в кружок человек с809 узкими светлыми глазками и франтовски самодовольным выражением и в лице и в посадке. Несмотря на то, что [он] был второе лицо в партии, что он был ниже чином и беднее Денисова, под ним лошадь была гораздо лучше, сытее, сам он был гораздо лучше одет. На нем была тоже папаха, но не с таким длинным курпеем, как у Денисова, чекмень его был, вероятно, сух, потому что он был укрыт весь буркой, аккуратно завязанной спереди, и на голове у него, как бабий платок, была надета попона. Руки, которые чуть высовывались из-под бурки, были в кожаных перчатках, длинные ноги, около одной из которых висела в чехле длинная шашка, были в натянутых новых сапогах. Все движения его были сдержанны и точны, рука, которая правила лошадью, <не> шевелилась, ноги чуть покачивались, чтобы <управляя> притронуться. Лошадь была золотистый, круглый, с породистой головой и небольшим кадыком крупный мерин, с кованными, тонкими и на коротких бабках ногами. Седло и сбруя – новые с серебряным набором. За седлом был маленький вьючек. Нельзя было сказать, в чем была особенность убора лошади и седока, но чувствовалось при первом взгляде на эсаула, что это не человек, который сел на лошадь, а что этот человек вместе с лошадью – одно увеличенное двойной силою существо.
Петя восхищался одинаково и810 размашистыми манерами Денисова с его спустившимися мокрыми сапогами и мотавшимся мокрым образом, и растерзанной шеей, за которую заливала вода с боков, и этой подобранной степенностью казака с тихим, как будто насмешливым блеском в узких глазах. Позади их ехали по узкой лесной дороге в шинелях гусары и казаки в бурках, прикрытые также с головой, кто рогожкой, кто мешком, кто попоной. Между ними ехал казак, везя сзади себя 15-летнего босоногого мальчика в французском барабанщичьем мундире. Мальчик, подняв брови, держась за спину казака, беспрестанно оглядывался.
Петя, одетый в форменную шинель, фуражку и обыкновенные сапоги, был мокрее всех, но этот хлещущий ему в лицо и наполняющий его сапоги и все платье дождик, казалось, доставлял ему большое удовольствие. Ему всё время хотелось смеяться от радости.
Дождик шел всё сильнее и сильнее, и в высоком лесу становилось уже темно. Выйдя на торную дорогу, перерезавшую лесную дорожку, по которой шла партия, проводник остановился и снял шапку, обращаясь к Денисову.811
– Ну что, борода?
Мужик объяснил, что влево дорога шла к Шамшеву, не больше 100 шагов до опушки леса, откуда видно всё. А вправо в лес, где был предполагаемый ночлег и место соединения с Долоховым.
– Так, – сказал Денисов. – Поедем, посмотрим на них еще разик.
– Ах, пожалуйста, поедемте, – сказал Петя.
– А вы идите к караулке, – сказал Денисов другому из своих офицеров, – и становитесь: пускай поедят и отдохнут люди.
Эсаул распорядился о баране и костре.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками,812 послав партию к караулке, поехали влево по дороге, ведшей в Шамшево, и выехали на опушку леса, у которой, следя за движениями французов, неподвижно стояли два гусара.813
– Ну что? – понижая голос, сказал Денисов, подъехав к ним.
– Становятся, —отвечал также таинственно, но не громко хохол гусар с стекающими по нем ручьями дождя.
– Ну, а Тихон814 что? Не видать?
– Проволок одного низом, вон тама, – сказал хохол, указывая направо.
– Он опять пошел, – сказал другой гусар.
– Брешешь, – сердито проговорил хохол.
– Ну-ка, посмотрим!
Денисов выехал на самую опушку леса, так что только голый ореховый куст отделял его от поля, шедшего за опушкой. Петя продвинул свою лошадь рядом с Денисовым и тоже стал смотреть. Лес, в котором они были, находился на бугре, по которому на пол версты шло полубугром яровое поле до дороги, шедшей низом, так что прямо перед собой не видно было дороги. Левее и назади к Микулиной дорога шла выше, и по ней сквозь дождь виднелось что-то, двигавшееся по дороге верстах в двух расстояния. Но не вперед и влево, а вправо почти вперед невольно обращалось всё внимание смотревших. Вправо, почти перед ними, выходил крутой голый овраг из леса, расширяясь по мере того, как он отдалялся, и сливавшийся с болотцами, поросшими кустами, и речкой, вившейся под противуположным бугром. За этой речкой был пруд, над прудом сад и выше сада на бугре небольшая деревушка с домами с одной левой стороны улицы. На правой стороне к саду была господская усадьба. От этой деревушки вниз по бугру шла между рытвинами глинистая дорога к мосту чрез речку и скрывалась за буграми, бывшими впереди смотревших. В этой деревне в разоренных мужицких и в барском доме и по всему бугру у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более, как 200815 саженях расстояния, виднелись из-за косого дождя подходившие, устанавливавшиеся в деревне и разбредавшиеся по саду и около пруда люди. Слышны были явственно их крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг к другу.
– Устанавливаются, устанавливаются, – говорил Денисов.
– Вон пехота. А видите – козла.816
– А смотрите: из-под горы-то кавалерия рысью, – сказал эсаул.
– Э! Это – не кавалерия, это с конвоем в карете кто-то на рысях. Да так и есть, сторонятся. Вот кабы Наполеон.
– Да, как же!
– А пожалуй, что маршал какой-нибудь. Вишь, чешут.
Карета, ясно видная на горе, четверкой, с конвоем впереди и сзади, проехала рысью в гору в деревню, остановилась там и поехала дальше.
– Где Тишка проклятый? – опять сказал Денисов. – Где ты его видел, Грицук? – спросил он опять у гусара.
Гусар показал на лощину по болотам и на пруд.
– Тут прополз, вашбородие. Мы видали: увалился в саду. А тут один ихний за водой сошел, он его и взял, да опять лощиной кустами в лес ввалился. Ему ужо придти надо.
Другой гусар опять заспорил, утверждая, что действительно Тихон провел кустами и болотом француза, но потом вернулся опять в сад.
Петя,817 быстрым движением поворачивая голову, оглядывался818 то на Денисова, то на эсаула, отыскивая в их лицах объяснение того, что занимало его. Эсаул, как будто с улыбкой щуря узкие глазки, всматривался в деревню.
– Должны быть 4 батальона, – сказал он.819
– Как же вы будете атаковать? – спросил Петя.
– Как атаковать? – сказал Денисов с серьезным лицом.
– Нет, пожалуйста, мне расскажите и дайте мне отряд.
Денисов улыбнулся.
– Пехота наша, 60 человек, полезут этими болотами к саду. Мы – лощиной через мост и в гору. Долохов оттуда – видишь, проехавши деревню, лесок. Он там с партией.
– Лощиной нельзя будет, Василий Федорович, – сказал эсаул. – 820Топко, надо будет объезжать полевее…
В то время, как они вполголоса говорили таким образом, внизу в лощине от пруда щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой, и послышался дружный крик, больше – веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. Низом, по болотам, изогнувшись, бежал человек в лощине. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы. Несколько человек бежало за ним и наперерез, и сверху, тах-тах – послышались выстрелы.
– Наш Тихон, ей-богу, – сказал Грицук.
– Шельма,821 растревожил, – с досадой сказал Денисов.
– Уйдет, – щуря свои глаза, сказал эсаул, и вдруг и Денисов, и эсаул, и оба гусара, и Петя – все822 захохотали.
Бежавший человек, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Tax, тах, – провожали его выстрелы.
– Ради бога, позвольте, – сказал Петя Денисову, указывая на бежавших за Тихоном французов. – Мы их отхватим.
Денисов улыбнулся.
– Погоди, постой, до завтра. Спасибо еще, не к нам бежит, – сказал Денисов, глядя на подбегавшего к лесу Тихона. – Ну, поедем. Экий шельма.
И, повернув лошадей, Денисов, эсаул и Петя поехали назад по дороге к караулке, в которой они должны [были] обсушиться и поесть.
– Я только не понимаю, что такое наделал этот Тихон, – сказал Денисов, обращаясь к эсаулу. Петя жадно прислушивался.
– А видите ли, Василий Федорович, я знаю, – сказал эсаул, щуря глазки. – Он взял одного, да и привязал его в лесу или так обобрал, да полез за другим.
– Куда же он его дел? – спросил Петя.
– Убил, – отвечал824 эсаул. Петя с возбужденным лицом, подергивая поднятой кверху головой, смотрел на казака.
– Экая бестия, – сказал Денисов.
– Набаловался, – сказал эсаул, смеясь. – Это еще с Кукуевской сцены (казак любил употреблять иностранные слова).
– А что? – спросил Денисов.
– А как же, ему в это место, – эсаул указал на спину, – всадил пулю француз.
– Я и не знал, – сказал Денисов, – ранили?
– Да, и сильная рана была. Он не сказывал, над ним все казаки смеялись.825
– Об чем? – спросил Петя.
– Да об пульке об этой. Ну, с той поры он уж пардона не дает. Должно быть, убил, да и полез за другими.
Петя с той способностью очень молодых людей глотать, не пережевывая, непонятные нравственные вопросы, поспешно проглотил то, что сказал эсаул. Что-то ему показалось неловко и страшно, но он только почувствовал необходимость повыше поднять голову и подбодриться, чтобы не быть недостойным того, общества, в котором он находился.
– А, что он, молодец, этот Тихон? – спросил Петя у Денисова.
– 826Такая шельма, что не хуже казака, – сказал эсаул.
– Ну, не хуже, батюшка. Ни один ваш казак ему в, подметки не годится. Что этот человек делает – это непостижимо, – говорил Денисов всё подбадривающемуся Пете. – Куда хочешь, пошли, он как по своему огороду ходит. Я его взял, так уж он их, я думаю, сотню уложил. С робятами баловался, – он говорил.
– Рожа – так вы испугаетесь, – вставил эсаул827
– Ему828 80 верст пройти ничего. Он всегда с нами с кавалерией пешком бегает и никогда не отстанет.
– Что ж, силен очень?
– Не сила (эсаул сам хвалился своей силой), а здоровенный меренина, так сказать. Здоров, чорт.
