улыбнуться; но привычная твердая улыбка, такъ тепло и мягко освѣщавшая его еще молодое военное лицо, только мелькала, какъ молнія, и лицо выражало горе, злобу и отчаяніе.
И онъ опять начиналъ ходить, хромая и кусая усы. Онъ остановился, подошелъ къ большому письменному столу, на которомъ вокругъ большой, изящно вылитой бронзовой чернильницы съ орломъ, распустившимъ бронзовыя крылья, разставлены, разложены были цѣнныя изящныя принадлежности письма, 3 портрета и двѣ сафьянныя съ золотымъ обрѣзомъ книжечки. Онъ взялъ одну, разстегнулъ застежку и сталъ читать. Костыль его упалъ, загремѣлъ, и онъ вздрогнулъ, какъ нервная женщина. Въ книжкѣ онъ читалъ свои же мысли, записанныя имъ <его> крупнымъ своимъ особеннымъ, но четкимъ почеркомъ. —
Онъ перелистовалъ. Ему попались словa: «если непріятельская цѣпь занимаетъ»……, — не то. Дальше было:319 «женщина проститъ все, но не равнодушіе, тогда»…, — не то. «Мы думаемъ знать, тогда какъ орудія знанія даны намъ не полныя».. И это было не то, но его заняла самая мысль, написанная имъ и забытая. Онъ читалъ дальше: «Примѣръ кругъ. Мы знаемъ лучше всего, ребенокъ простолюдинъ; а то, что составляетъ его сущность, невыразимо». Да, — сказалъ онъ, вспомнивъ, и ему стало пріятно, и лицо успокоилось. Онъ поднялъ костыль. Перевернулъ дальше и нашелъ то, что искалъ. Было написано: «спокойствіе, — calme»… и дальше: «Помни три вещи: 1) Жизнь есть тотъ день и часъ, который ты живешь. Волненіе погубило этотъ часъ и ты сдѣлалъ невозвратимую величайшую потерю».
— Да чтожъ, если я не могу быть покоенъ. Чтобъ быть покойнымъ, я долженъ высказать ему все.
«2-е, — читалъ онъ дальше. — Посмотри на то, что тебя мучитъ такъ, какъ будто это не съ тобой, а съ другимъ случилось». — Вздоръ. Не могу.
«3-е. Подобное тому, что тебя мучитъ теперь, было съ тобой прежде. Но вспомни теперь о томъ, что въ прошедшемъ такъ мучало тебя и ты»… — Онъ не дочиталъ. Онъ попытался вспомнить худшіе минуты изъ своей жизни: отношенія съ отцомъ, смерть матери, раздоръ, бывшій съ женой. Все это было ничто въ сравненіи съ этимъ. Тутъ есть виновникъ. Одинъ — онъ. Онъ положилъ книгу. Сложилъ свои большія съ сильными, длинными пальцами руки передъ грудью, наклонилъ голову, прочелъ «Отче нашъ» и пожалъ пуговку звонку. Когда вошелъ генеральскій красавецъ деньщикъ, лицо Князя Ѳедора приняло обычное выраженіе твердой320 мягкости.
— Никита, одѣваться пожалуйста. Мундиръ. И коляску.
Черезъ полчаса онъ ѣхалъ по городу, гремя по мостовой на парѣ рысаковъ къ дому ком[андующаго] д. войсками. Это былъ тотъ онъ, который былъ всему виной.
Молодые офицеры весело дѣлали честь своему любимому герою послѣдней войны. Да и у Князя Ѳедора было одно изъ тѣхъ лицъ, которое весело встрѣтить юношѣ, весело, что эта юная фигура отвѣтитъ имъ поклономъ.
Кучеръ осадилъ, часовые у крыльца заторопились, сдѣлали фрунтъ, откинувъ ружья, и Ѳедоръ Щетининъ, отвѣчая рукой, съ палкой вышелѣ изъ коляски.
— Пожалуйте.
Домъ былъ дворецъ. Пройдя галлереей, Князь Ѳедоръ вошелъ въ кабинетъ; высокій, но ниже его Генералъ въ широкомъ сертукѣ съ георгiемъ на шеѣ, всталъ и, привѣтливо улыбаясь, обратилъ свое красное, въ душистыхъ бакенбардахъ окаймленное лицо къ входившему. Привлекательное, мягкое, благородное и осторожное было въ этомъ лицѣ, которое было бы очень просто, если бы не обстановка роскоши и власти. Что то было напоминающее добрую, учтивую, выхоленную и благородной породы собаку. Лицо и фигура входившего напоминали321 волка съ его длинными голенями, широкимъ лбомъ и умными на выкатѣ глазами.
Какъ только эти два человѣка увидали другъ друга, во взглядахъ ихъ произошла борьба. Начальникъ очевидно хотѣлъ, чтобы отношенія были тѣ же, какъ всегда, ласковыя, приличныя. Князь Ѳедоръ хотѣлъ рѣшительнаго объясненія и выхода изъ этихъ отношеній. Одну минуту на его лицѣ отразилась улыбка начальника; но вдругъ лицо вытянулось, нахмурилось, нижняя губа дрогнула и стала искать лѣвый усъ.
— Очень радъ васъ видѣть, князь, — сказалъ Начальникъ, медленно опускаясь въ кресло и вытянутой рукой берясь за край стола, какъ будто для того, чтобы придержаться, садясь, и потомъ подать ее.
— Князь, я прочелъ приказы и пріѣхалъ сказать вамъ…
Князь322 пальцами какъ бы ощупывалъ кончики бакенбардъ и приподнялъ брови съ спокойнымъ удивленіемъ.
— …Сказать вамъ, что я не того ожидалъ и, что — губа дрогнула — хотя офиціально я не имѣю никакого права ничего требовать, но что мѣра неофиціальныхъ гадостей, которыя мнѣ дѣлаются, — переполнена и что я считаю своимъ долгомъ высказать это все тому, кто ихъ дѣлаетъ.
— Вы разумѣете меня, Князь, — съ нахмуренными бровями, не сердитымъ, но такимъ, какъ будто онъ говорилъ: «сердиться и оскорбляться я не могу, но долженъ показать, что я не позволяю».
— Васъ! — Волкъ вдругъ оскалился.
— Я знаю, что есть міръ офиціальный, въ которомъ всѣ правы, я про него говорить не хочу, но есть другой міръ частныхъ людей, и я говорю не съ ком[андующимъ] Во[йсками], а съ княземъ П. Б. и я вамъ въ этомѣ качествѣ говорю, что вы поступили со мной не честно.
— Въ качествѣ Начальника вашего я долженъ отдать васъ подъ судъ,323 но въ качествѣ П. Б. я прошу васъ удалиться и прислать мнѣ извиненіе, — сказалось само собою, онъ не думалъ, но какъ птица-соловей поетъ по соловьиному, такъ онъ нечаянно говорилъ, какъ главнокомандующій.
— Но не прежде, чѣмъ я выскажу все, что я имѣю сказать.
Кн. Б. стоялъ, и рука его стучала нервно по столу, лицо выражало высоту, до которой нельзя достать. —
— Я былъ въ отставкѣ, когда началась война, я поступилъ не для честолюбія, а потому, что долгъ каждаго человѣка былъ жертвовать собой. Какъ я служилъ, знаетъ вся армія и государь, и товарищи, и начальники — не вы, который пріѣх[алъ] послѣ. — Я бы сказалѣ: свидѣтели моей службы — 5 чиновъ, золотая сабля, георгій и 3 раны, если бы не зналъ, что чины и ордена даютъ не по заслугамъ, а раны — случай, и что я только требовалъ по статуту георгія, получилъ его, когда я заслужилъ его 3 раза; но правда это не къ дѣлу (отвѣчая на его движенье). Дѣло въ томъ, что на службѣ въ мирное время теперь, когда все что сидѣло, спрятавши подъ х[востъ] [?] голову [?], — служба возможна только на [войнѣ]. Я отдался весь службѣ. Я призванъ на то. Я все принесу въ жертву. (Еще злобнѣе, дрожитъ губа именно потому, что чувствуетъ это не къ дѣлу.) Я имѣю права на повышеніе. И это первый случай.
№ 4.
Это было послѣ войны. Нервность и радость послѣ страданія. — Могли спорить, что лучше б[ыло], такъ и спор[или] тѣ, у кого рукой и ногой меньше, тѣ знали, что хорошо было. — Восторгъ и блескъ юношей: кабаки [?] и соотвѣтственно имъ жизнь.
Назначается: Генералъ Маіоръ Князь <Федоръ> Щетининъ 1-й командиромъ 3-й бригады, Полковникъ Невировскій — начальникомъ штаба при войскахъ 2-й арміи. —
Слова эти для всѣхъ читающихъ газеты имѣли или интересъ объявленія о продажѣ новой помады, или интересъ новости подобной тому, что Австрійскій министръ проѣхалъ въ Прагу, или для знакомыхъ Щетинина и Невировскаго и прежнихъ и будущихъ ихъ подчиненныхъ самое большее тотъ интересъ, который заставляетъ сказать: «А! вотъ какъ онъ». Но для однаго человѣка изъ десятка тысячъ прочитавшихъ эти слова, для Князя Ѳедора Щетинина, слова эти имѣли то, всегда странное для посторонняго зрителя значеніе нѣсколькихъ словъ, которыя вдругъ въ человѣкѣ здоровомъ, спокойномъ, счастливомъ, занятомъ, зажигаетъ внутренній огонь, неудержимо палящій человѣка и лишающій его и спокойствія и труда и счастья!
Когда Князь Ѳедоръ Щетининъ прочелъ эти слова, онъ былъ не одинъ. У него сидѣли за завтракомъ его пріятель Носковъ, членъ комиссіи, ревизовавш[ей] провіантское ведомство, и адъютантъ, принесшій почту. Адъютантъ зналъ, что его Князь (Щетининъ) ожидалъ назначенія начальника Штаба, зналъ, какъ и знала вся армія, что онъ былъ достоенъ, зналъ, что это извѣстіе огорчитъ, но, несмотря на то, что Щетининъ всѣ силы воли употребилъ, чтобы скрыть свое впечатлѣніе, Адъютантъ не ожидалъ такого дѣйствія. Знакомое Адъютанту твердое красивое лицо вдругъ задрожало внизу, багровая краска покрыла все лицо, до выпуклости <кости> на глазахъ, жила на вискѣ налилась, и раненная рука дернулась. — Онъ поднялъ голову.
— Носковъ — сказалъ онъ поб [?] — прочти, я назначенъ к[омандиромъ] б[аталіона].
<Онъ прочелъ.>
—… А Неверовскій начальникомъ штаба. —
— Я ждалъ этаго, и ты знаешь, отчего? Не дожидаясь. — Она. —
— Ну хорошо. К[акой] адъ. Такъ прикажи раздать324 въ приказъ, а отчетъ я просмотр[ю], да казначея попроси. — Онъ отдалъ приказаніе и остался одинъ съ Носковымъ.
————
Женщина съ завитками губъ, растрепанная всегда. И въ томъ блескѣ красоты, въ какомъ бываютъ 1 разъ не долго.
Мужъ ее Сухотинъ, все знаетъ. Камергеръ,325 Барят[инскій] толстожопый съ малой головой, благороденъ оттого, что никогда не сомнѣвался, что дѣлалъ дурно. И по книжкамъ стремленье благородное.
————
За что онъ сердится. Онъ странный, все объясняетъ. —
————
Щет[ининъ] не хочетъ сердиться.326
М. И. Балк. [?] ястребъ. Все понимаетъ, но далеко нейдетъ и наслаждается. Я не думалъ, чтобъ длинные сердились. Ну какъ ты? —
————
<Мальчик> Губы завиваются внутри
№ 5.
Отецъ женился на бабѣ.
Имѣнье разстроилось.
Жена спуталась съ учит[елемъ]. одна дочь
Служебная карьера сѣла.
Юношу забидѣли.
Братъ чудакъ поссорил съ стар[шимъ].
Сестра заброшена (куча дѣтей).327
Братъ поэтъ <подъ судомъ> проигралъ328 сосланъ.
Сашу у сирены.329
————
(1863, 1877—1879 гг.)
ПЛАНЫ.
I.
чтожъ на новыя мѣста. Что Илью жалѣть.
Уборка послѣдней ржи. Ясно, морозъ. Тоска. Воспоминанье дня жены. Понять. Ночное — Умиленіе Руссо. на звѣзды — все знаютъ какъ круглая земля? Меня звали въ конторщики. —
Дождь. Сборы къ барину. Онучи. Баринъ. Внушаетъ не красть. Илья другое въ умиленiи отъ видѣннаго благочинія. Посылаютъ въ другую деревню. Тамъ полякъ или незаконный сынъ. Къ Погодину.
————
Выступаютъ черезъ два года. <Мучаются дорогой>. — Пріѣзжаетъ И. на льду слышетъ мальчика жены. Уходитъ. Мучаются дорогой. Тамъ башкиры легко. То то матушка — на-землю. Ее сахой не возьмешь. Надо хохлацкой плугой. Да къ мужикамъ съѣздить.
II.
Борисовка
1.
Во дворѣ Анисима Бровкина была радость. Анисимъ Бровкинъ, <два года сидѣвшій въ острогѣ, вернулся домой>
Впускали ли бабъ?
Какъ одѣты?
Работали ли?
Какъ выпускали?
24 года февраль, въ Петербургѣ молодой <Хма> Аспоровъ мужикъ возвращается по Невскому домой, принятъ былъ въ высшій кругъ, у дамъ
————
Общее собраніе. Докладъ дѣлалъ Сенаторѣ покровитель, <Карцова> Адуевскаго —
Адуевскій отецъ и сынъ.
————
<Выѣ> Рѣшаетъ подать прошеніе о переселеніи Государю въ Царскомъ.
————
Государь съ больной ногой. Аракчеевъ. Рѣшеніе
————
Выпускаютъ изъ острога.
Возвращенье съ новыхъ мѣстъ. —
Свѣтло Христово воскресенье.
<Проѣздъ>
————
Іюнъ проѣздъ Царя
Ланкастерскiя школы.330
Мисти[ци]змъ.331
Кровь теплая, какъ горячая вода.332
Лапти надѣлъ, солдатъ удивляется на себя.333
III
1817 весной. Говѣнье — Драка на межѣ, Свѣтлохристово воскресенье, Тат[ьяна] Бабочки. Любовь. Религиозное чувство.
1817 осенью. Москва.
