эти отделы римскими цифрами. Былину «Вольга богатырь» выделил в особый, одиннадцатый, отдел.
Материал первой части третьей книги Страхов распределил по грамматическим упражнениям несколько иначе, чем это было у Толстого. Все пометы Толстого грамматических форм в материалах со статьи «Чутье», составивших потом десятый отдел, Страхов стер, оставив, таким образом, все предыдущие грамматические формы, объединенные в этом отделе, без особого шрифта. В грамматических упражнениях на наречия у Толстого помечены были особым шрифтом только окончания последних. Страхов уточнил эти упражнения. Наречия, производство которых трудно, он пометил набрать особым шрифтом полностью, а в наречиях, производство которых ясно, пометил особым шрифтом только буквы, указывающие на это производство.
В текст статей первой части третьей книги Страхов внес около десяти мелких стилистических поправок и одно место, строк в десять, в статье «Кристаллы» переработал по существу. В списке оглавления первой части третьей книги статья под заглавием: «Сопоставление частиц» присоединена, в качестве третьей части, к статье второй «Сырость». Но, повидимому уже в корректуре, Страхов сделал эту часть снова особой статьей, озаглавив ее: «Разная связь частиц».
Много труда положил Страхов на славянские материалы, помещенные в третьей книге, относительно которых, говоря о материалах этой книги, Толстой сам откровенно признавался в письме к Страхову от 10—12? августа 1872 г.: «Боюсь за славянское потому, что оно почти, да и совсем, не сделано».[266] Перед отрывками из «Летописи Нестора» и их переводами, помещенными в третьей книге, Страхов пометил: «Часть вторая. Летопись Нестора», и всем отрывкам дал заглавия. В тексте оригинала и переводе «Летописи» он сделал большое количество новых абзацев, и все цифры, обозначенные в оригинале арабскими цифрами, написал по-славянски. Текст перевода «Летописи» Страхов основательно переработал. Всего в перевод Толстого Страховым внесено было около трехсот изменений стилистического и синтаксического характера.
Вслед за переработкой «Летописи» Страхов принялся за перевод жития Иосифа Волоколамского. Никаких следов этого перевода в материалах по «Азбуке» не имеется. Но в переписке Толстого со Страховым имеются указания на то, что этот перевод был сделан. Страхов спрашивал Толстого, оставить или исключить из этого жития попечение Иосифа о родителях. И Толстой в том же августовском письме отвечал ему: «Как хотите». В первой половине сентября 1872 г. Страхов предложил Толстому житие Иосифа Волоколамского, как «длинное и скучноватое», исключить из материалов «Азбуки». Толстой с сожалением, но всё же писал ему: «Уничтожьте, если вам не жалко своей работы». Из этих указаний ясно, что Страхов не только начал, но и закончил перевод названного жития.
Состав славянских материалов третьей книги окончательно определился не ранее середины сентября 1872 г. (см. рук. № 24).
Вся работа по просмотру, исправлению и оформлению для печати первых трех книг «Азбуки» была проделана Страховым приблизительно за время с 15 июля по 15 августа 1872 г. В процессе работы над этими книгами Страхов всё время письменно сносился с Толстым, извещая его о всех существенных изменениях, вносимых в «Азбуку», и постоянно прося у него советов, разъяснений и новых указаний. Толстой, как это видно из всех его ответных писем, давал Страхову разъяснения по всем сомнительным вопросам, но от руководства его работой он определенно воздерживался и всегда почти соглашался с тем, что предлагал ему Страхов. Так, 6—7 августа 1872 г. он писал Страхову в ответ на одно из его писем: «1) Отделы не называйте, а сделайте так, как вы предлагаете. 2) Море выпустите. А какие объяснения из научного вы выпустите, пожалуйста напишите мне. Я всё помню и пойму с намека. 3) Исправление перевода летописи предоставляю вам и, как и во всем другом, вполне на вас полагаюсь». И в другом письме от 10—12? августа того же года: «Иструб говорят у нас вместо сруб, и сруб я никогда не слыхал, а знаю по книгам».[267]
VII
Переговоры Страхова с типографией Лемана, начатые в середине июня 1872 г., несмотря на согласие Толстого с условиями, предъявленными этой типографией, по неизвестным причинам не дали результатов, и Страхов договорился о печатании «Азбуки» с типографией Замысловского. К набору первых трех книг было приступлено во второй половине июля 1872 г. Книги набирались и печатались по частям. В первую очередь были сданы в набор собственно азбука и материалы для русского чтения. В первых числах августа 1872 г. эти части «Азбуки» были уже набраны, а три листа даже сверстаны и отправлены в Ясную Поляну. 6—7 августа Толстой сообщал Страхову: «Радостное письмо ваше и три печатных листа получил вчера…. издание и отчетливость работы удивительны».[268]
В то время, когда набирались и печатались первые три книги «Азбуки», Толстой спешил закончить недостающие части третьей книги и готовил к набору четвертую книгу. Начал он с арифметики к третьей книге, над которой работал даже на пароходе по дороге в Самару. «Вчера мучился с арифметикой целый день вместо того, чтобы любоваться берегами», — писал он С. А. Толстой 12 июля 1872 г.[269] Вернувшись из Самарской губернии раньше, чем предполагал, 29—30 июля Толстой писал Страхову из Ясной Поляны: «Спешу хоть двумя словами уведомить вас, что я не прожил предполагаемого и вернулся… . Я вернулся здоровый и свежий» но начинаю слишком рано работать и хочу удержаться и не, могу. Как будто подгоняет меня невидимая сила, и неохотно покоряешься».[270]
По возвращении Толстой продолжал работу над подготовкой «Азбуки» и в первую очередь над арифметикой для третьей книги. 6—7 августа он писал Страхову: «Вы меня поощрили Ермаком, и я постараюсь прислать к 3-й или 4-й части заброшенную было историческую статейку.[271] Но да не задерживает она ни на час ход работы. Я до одурения занимаюсь эти дни окончанием арифметики. Умножение и деление кончены в III части и кончаю дроби…. мне кажется, что арифметика, будет лучшее в книге».[272] В следующем письме от 10—12? августа 1872 г., отвечая на замечание Страхова в неизвестном письме о недостатке материала для русского чтения в третьей книге, Толстой обещал выслать «несколько статеек».[273]
Вскоре закончив арифметику для третьей книги (см. рук. № 25), Толстой написал для этой же книги статью «Для учителя» (об арифметике; первая часть этой статьи была выслана Страхову С. А. Толстой в середине июля, см. рук. № 26). Законченные первые две части четвертой книги и первая часть статьи «Для учителя» к этой книге были отправлены Страхову 15—20? августа 1872 г. (см. рук. №№ 27 и 30) с письмом, в котором Толстой писал, что обещанные добавления в третью книгу он не успел сделать, и просил вместо этого перенести в третью книгу из четвертой рассказ «Бог правду видит». «А в IV я поспею»,[274] — добавлял он.
В последних числах августа 1872 г. были напечатаны первые три части первой книги и первая часть второй книги, которые Страхов не замедлил отправить в Ясную Поляну. Славянский материал первой книги Толстой очень одобрил, о чем и писал Страхову, 28 августа 1872 г.[275] В материалах же для русского чтения второй книги Толстой нашел грубую ошибку, о которой писал Страхову в следующем письме в первых числах сентября 1872 г.: «Ошибка в статье «Тепло»: прибавлено (не мною) отчего тонкий стакан не лопается. Вопрос остается без ответа».[276]
Одновременно с отправкой отпечатанных листов Страхов писал относительно материалов четвертой книги. Славянский отдел этой книги пот казался Страхову перегруженным материалами, и он предложил, исключить из этого отдела историю библейского Иосифа. Вместе с тем Страхов, просил объяснить некоторые места в рассказах «Охота пуще неволи» и «Кавказский пленник», которые показались ему непонятными. Толстой, отвечал ему 28 августа: «Статьи славянского всё так точно, но правда, что много. Но жалко и невозможно исключить историю Иосифа. Лучше выкинуть житие Сергия или Михаила или то и другое. Можно переместить так, чтобы где Иосиф, там бы менее житий и летописи… . Высожары — созвездие — плеяды, на закорки — на себя. Ломы в лесу — место, где повалился лес. Щекочет сорока, как грает ворон. Для уяснения прибавить в этом месте: «И я увидал в глуши болота завалившиеся друг на друга деревья и услыхал сороку». Под в голова лучше, чем под головы. Боюсь, ужасно боюсь, что труда по славянскому будет очень и очень много, и что не только 10 сентября, но 10 октября не кончите».[277]
Приведенной фразы Страхов не вставил в рассказ «Охота пуще неволи». Вместо «под в голова» он все же написал в нем: «под головы». Относительно срока выхода Страхов поспешил успокоить Толстого, как о том можно судить по ответному письму Толстого от первых чисел сентября 1872 г.[278]
В ответ на письмо Толстого от 28 августа Страхов в неизвестном письме писал, повидимому, по поводу недостатков в статьях научно-популярного характера в четвертой книге. Толстой, отвечая Страхову, просил его: «Если возможно, пришлите мне статьи о газах, как вы их переделаете. Очень, очень меня одолжите. Я нынешнюю зиму страстно, но урывками, занимался естественными науками, особенно физикой. Мне интересно знать, в чем я соврал. Но должен сказать, что из естественных наук я выбирал не то, что попадалось в книгах, не то, что случайно знаю, не то, что мне кажется нужно знать, но то, что ясно и красиво, и когда мне казалось недостаточно ясно и красиво, я старался выразить по-своему. Мне очень интересно знать, что вы забраковали». И добавлял: «Дроби мои теперь готовы, только осталось переписать».[279]
В первой половине сентября 1872 г. Толстой был под следствием, вызванным тем, что бык в его стаде убил пастуха. Это обстоятельство временно задержало его работу над «Азбукой». На письма Страхова он отвечал не сразу, чем, видимо, задерживал и его работу по окончательной переработке и печатанию «Азбуки». Только 15 сентября он в приписке сообщал Страхову: «Постараюсь дроби прислать в неделю срока, но ради бога устройте так, чтобы можно было их подождать».
Можно считать, что только 15 сентября 1872 г. окончательно определился состав последних трех книг «Азбуки». Страхов к этому времени закончил просмотр и переработку материалов «Азбуки», которые дополнительно были посланы ему около середины августа 1872 г. Текст арифметики в третьей книге он слегка изменил в стилистическом отношении и внес в него ряд мелких вставок. Трудно читаемые места, вследствие больших поправок, он переписал на отдельных листах.
Подсчет зерен в последней задаче, неправильно сделанный Толстым, Страхов произвел заново. Первую часть статьи «Для учителя» в третьей книге Страхов переработал коренным образом, а вторую часть этой статьи, посвященную арифметике, лишь слегка изменил в стилистическом отношении. Материалы для русского чтения третьей книги Страхов дополнил рассказом «Бог правду видит», как ему советовал Толстой.
