это или теряется для нас, или, как бельмо на глазу, являет очевидное противоречие. Главная помеха пониманию этого места та, что Иисус — Бог и потому не мог ослабеть и впасть в соблазн. Здесь же прямо и ясно рассказана не такая внутренняя минута колебания, какая показана при беседе с греками, в саду Гефсиманском и на кресте, а рассказана минута колебания — упадка духа, перешедшая почти в дело. Он велит доставать ножи и одобряет учеников за то, что они припасли ножи. Он хочет бороться злом против зла и даже объясняет это тем, что он не боролся, когда его не преследовали, но что он не может не бороться, когда его считают беззаконником.
После той высоты любви, которую он высказал при обличении предателя на тайной вечере, ночью на него находит соблазн и он говорит: давайте бороться, биться ножами, т. е. делать то, что противно его учению. Место это было бы соблазнительно, если бы оно не было связано с последующим, если бы оно не было необходимым вступлением и освещением минуты в саду Гефсиманском с поступками Иисуса при взятии его, когда ученики хотели ударить в ножи и отрубили ухо Малху; но в связи с этим оно не только не соблазнительно, но необходимо, и есть одно из высочайших и поучительнейших мест Евангелия. Две опасности предстоят тем, которые исповедуют учение Христа: соблазн трусости — отречения от учения, то самое, о чем Иисус предупреждает Петра, и соблазн насилия — борьбы зла со злом. Против первого зла Иисус борется всю свою жизнь. Он уходит, когда его гонят. Он отвечает на искушение фарисеев так, чтобы менее всего противоречить им. Сильнее всего соблазн этот проявляется в беседе в храме при язычниках; Иисус борется с соблазном и остается победителем. Теперь наступает второй соблазн — противления злу, и Иисус на мгновение отдается ему, но тотчас же он идет молиться, борется с соблазном и побеждает его. Непонимание этого места происходит от того, что оно отделяется от молитвы в саду Гефсиманском, а отделенные одно от другого, как отделяет их церковь, оба места темны, особенно молитва в саду Гефсиманском.
Ин. XVIII, 1. Сказав сие, Иисус вышел с учениками своими за поток Кедрон, где был сад, в который вошел сам и ученики его.
Сказав это, пошел Иисус с учениками своими за реку Темную и пришел в деревню Гефсиманию, где был сад. И вошел туда сам и ученики его.
Мф. XXVI, 36. Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока я пойду помолюсь там. 1
И сказал Иисус ученикам: побудемте здесь, пока я помолюсь.
1) Слова έκεΐ там нет у Марка. Иисус говорит: будьте со мной, я буду молиться.
Мф. XXVI, 37. И взяв с собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать.
И, обратившись к Петру и двум братьям Зеведеевым, начал томиться и тосковать.
38. Тогда говорит им Иисус: душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со мною. 1
И сказал им: тяжко мне на душе до смерти. Побудьте здесь и поднимитесь духом со мною.
1) Γρηγορείτε здесь значит: бодритесь, мужайтесь, не унывайте, поднимитесь духом.
Мф. XXVI, 39. И, отошед немного, пал на лице свое, молился и говорил: отче мой! если возможно, да минует меня чаша сия; 1 впрочем, не как я хочу, но как ты.
И, отойдя немного, пал на лицо, молился и говорил: отец! тебе всё возможно. Сделай, чтобы прошла мимо меня чаша эта, но не как я хочу, а как ты.
40. И приходит к ученикам и находит их спящими 2 и говорит Петру: так ли не могли вы и один час бодрствовать со мною?
И встал к ученикам и видит, они унылы. Он и говорит Петру: так вы и не осилили на один час не поддаться унынию.
41. Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: 3 дух бодр, 4 плоть же немощна.
Поднимитесь духом и молитесь, чтобы не войти в искушение: дух силен, плоть слаба.
ПРИМЕЧАНИЯ
1) Какая же это чаша? По всем церковным толкованиям это — страдания и смерть. Но почему это значит страдания и смерть — не объяснено и не может быть объяснено. Сказано, что Иисус мучился и тревожился, но не сказано о том, что он ждал смерти. И потом говорится, что он просит отца о том, чтобы эта чаша отошла от него. Какая же это чаша? Очевидно, чаша περαισμο ύ — искушения, так я и понимаю это место.
Иисус просит о том, чтобы Бог избавил его от искушения борьбы, но прибавляет, что он просит об избавлении не так, как он хочет, т. е. чтобы не было того, что должно быть, но так, как ты хочешь, т. е. чтобы он перенес всё, что должно, не войдя в искушение.
2) Καθεύδω значит, кроме спать, и быть унылым, ленивым, и здесь употреблено в противоположность γρηγορώ. Так оно употреблено:
Εф. V, 14. Посему сказано: встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос.
1. Фес. 5, 6. Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться.
10. Умершего за нас, чтобы мы, бодрствуем ли, или спим, жили, вместе с ним.
———
3) Войти в искушение значит прийти в то состояние слабости духа, в котором человек не может отвечать за себя.
4) Πρόδομον здесь должно быть употреблено по противоположению άσδενής и потому значит силен.
Мф. XXVI, 42. Еще отошед в другой раз, молился, говоря: отче мой! если не может чаша сия миновать меня, чтобы мне не пить ее, да будет воля твоя.
И в другой раз отошел, стал молиться и говорит: отец мой, если чаша эта не может миновать меня, чтобы я не пил ее, то да будет воля твоя.
43. И пришед находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели. 1
И пришел и видит, опять унывают, потому что глаза у них печальны.
Мф. XXVI, 44. И оставив их, отошел опять и помолился в третий раз, сказав то же слово.
И он оставил их и отошел опять, и в третий раз помолился и сказал то же.
45. Тогда приходит к ученикам своим и говорит им: вы всё еще спите и почиваете! вот приблизился час, и сын человеческий предается в руки грешников.
Тогда вернулся к ученикам и говорит: спите остальное время, отдохните. 1 Близок час тот, в который сын человеческий предается в руки мирских.
1) Место это вызвало много разъяснений по противоречию того бессмысленного чтения, при котором выходило, что на учеников почему-то нашел сон, и Иисус очень обижается на это. Иисус призывает их к возбуждению духовному и не видит в них его; потом уже говорит им: так засните, чтобы отдохнуть.
БОРЬБА С СОБЛАЗНАМИ Общее изложение главы десятой
После этого стали пастыри, архиереи всеми силами подыскиваться под Иисуса, чтобы как-нибудь погубить его. Они собрались в совете и стали судить; они говорили: надо как-нибудь прекратить этого человека. Он так доказывает свое учение, что если оставим его, все поверят в него и бросят нашу веру. Уж и теперь половина народа поверила в него. А если иудеи поверят в его учение, что человек — сын Божий, никому не обязан повиноваться, что все народы — братья, что нет в нашем народе еврейском ничего особенного от других народов, то римляне уже совсем заберут нас и уничтожат все наши законы и всю нашу веру, и не будет больше еврейского царства.
И долго советовались пастыри, архиереи и ученые и не могли придумать, что с ним делать. Они не могли решиться убить его.
И тогда один из них, Каиафа, — он был первосвященник в этот год, — придумал вот что. Он сказал им: надо вот что помнить: одного человека полезно убить для того, чтобы не погиб весь народ. Если мы оставим этого человека, то народ погибнет, это я предсказываю вам, и потому лучше убить Иисуса. Если даже и не погибнет народ, то все-таки он разбредется и отойдет от единой веры, если мы не убьем Иисуса, и потому лучше его убить.
И когда Каиафа сказал это, тогда все решили, что нечего думать, а надо непременно убить Иисуса. Они бы и сейчас взяли Иисуса и убили его, но он скрывался от них в пустыне.
Но в это время подходил праздник пасхи, и много народа всегда сходилось в Иерусалим к празднику. И пастыри, архиереи рассчитывали на то, что Иисус с народом придет к празднику. Вот они и повестили в народе, что если кто увидит Иисуса, то привел бы его к ним.
И точно, незадолго до пасхи сказал Иисус ученикам: пойдемте к Иерусалиму, и пошел с ними.
И сказали ему ученики: не ходи в Иерусалим. Архиереи решили теперь побить тебя камнями. Если придешь, они убьют тебя. Иисус сказал им: я ничего не могу бояться, потому что я живу в свете разумения. И как всякий человек, чтобы не спотыкаться, может ходить днем, а не ночью, так всякий человек, чтобы ни в чем не сомневаться и ничего не бояться, может жить разумением. Только тот сомневается и боится, кто живет плотью, а кто живет разумением, для того ничего нет ни сомнительного, ни страшного.
За 6 дней Иисус пришел в деревню Вифанию, подле Иерусалима, к Марфе и Марии, и сестры сделали ему там ужин. И когда он сидел за ужином, Марфа служила ему, а Мария взяла фунт дорогого, цельного, пахучего масла и мазала им Иисусу ноги и вытирала их своими волосами. И когда по всей горнице разошелся дух от масла, Иуда Искариотский сказал: напрасно Мария потратила масло дорогое. Лучше бы это масло продать на 300 гривен и отдать нищим.
А Иисус сказал: нищие еще будут у вас, а меня уже скоро не будет. Она это хорошо сделала, она приготовила мое тело к погребению.
Поутру Иисус пошел в Иерусалим. Народа было много к празднику. И когда узнали Иисуса, то окружили его, стали срывать ветки с дерев и кидать ему одежду свою на дорогу, и все кричали: вот он наш истинный царь, тот, который научил нас истинному Богу. Иисус сел на осленка и ехал на нем, а народ бежал перед ним и кричал. И так въехал Иисус в Иерусалим. И когда он въехал так в город, взволновался весь народ и спрашивал: кто это такой? И те, кто знали его, отвечали: это Иисус, пророк из Назарета Галилейского.
