легенды», М. 1859 г., по сборнику И. П. Боричевского «Народные славянские рассказы». Спб., 1844. Конец рассказа заимствован из приведенного в том же издании Афанасьева рассказа о происхождении хлебного вина, который был записан от татар Нижегородской губернии. С изложением Афанасьева первая часть рассказа Толстого очень сходна, в некоторых местах даже дословна, как видно из следующего: «Жил-был бедный мужик; взял он чуть-ли не последнюю краюшку хлеба и поехал на пашню. Пока он работал, пришел чорт и утащил краюшку. Захотелось мужику пообедать; хвать — хлеба нету! Чудное дело, сказал мужик; никого не видал, а краюшку кто-то унес. А, на здоровье ему! авось с голода не умру. Пришел чорт в пекло и рассказал обо всем нàбольшему дьяволу. Не понравилось сатане, что мужик не только не ругнул вора, а еще сказал ему на здоровье. И послал он назад чорта: ступай, заслужи мужикову краюшку. Обернулся чорт добрым человеком и пошел к мужику в работники: в сухое лето засеял ему целое болото — у других крестьян всё солнцем сожгло, а у этого мужика уродился чудный хлеб; в мокрое, дождливое лето засеял по отлогим горам — у других всё подмокло и пропало, а у этого мужика опять урожай на славу. Куда девать хлеб. Чорт и принялся зa работу: давай затирать да высиживать горькуху, и таки умудрился» (стр. 182).
Вторая часть рассказа, как сказано выше, взята из подобного же рассказа о происхождении хлебного вина, который существует среди нижегородских татар. В этом рассказе есть дополнение, очень кратко изложенное Афанасьевым, которым как основой воспользовался Толстой. В нем говорится, что «приготовляя вино, чорт подмешал туда сначала лисьей, потом волчьей, а наконец и свиной крови. Оттого, если человек немного выпьет — голос бывает у него гладенький, слова масляные, так лисой на тебя и смотрит; а много выпьет — сделается у него свирепый, волчий нрав; а еще больше выпьет — и как раз очутится в грязи, словно боров».
Как сказано выше, рассказ существует в двух редакциях. Назвать 2-й редакцией дает право вторая часть рассказа со слов: «пришел к мужику» (в 1 редакции «пришел в деревню»). См. в вариантах.
Писание рассказа «Как чертенок краюшку выкупал» относится не позже, чем к февралю 1886 г. Это видно из того, что одна из рукописей переделки этого рассказа в драматическую форму «Первый винокур или как чертенок краюшку заслужил» имеет дату 1-е марта 1886 г.
Цензурное разрешение текста рассказа для издания «Посредника» относится к 2 апреля 1886 г., обложки — 9 апреля.
ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ.
Рукописей, содержащих в себе этот рассказ, сохранилось три; все принадлежат к Архиву, переданному В. Г. Чертковым в ГТМ, где хранятся в папке 11 под №№: 7, 8 и 9 и корректурный оттиск в гранках — в БЛ, шифр — V, I, 1.
1) № 7, 4° 3 лл. нелинованной бумаги. Автограф. Первая редакция. Заглавия нет. С небольшими помарками и перечеркиваниями. Начало: «Выѣхалъ бѣдный мужикъ пахать». Л. 2 содержит зачеркнутый отрывок, писанный рукою А. П. Иванова, начало: «…вслушивался в чтение Евангелия. Но с некоторого времени»… (4 строки). См. вариант. Первая редакция.
2) Рукопись № 8. 4°, 6 лл. + 2 лл. (на л. 1 —заглавие). Копия с предыдущей рукой В. Г. Черткова, с поправками и дополнениями Толстого. Заглавие: «Какъ чертенокъ краюшку выкупалъ». Начало: «Выѣхалъ бѣдный мужикъ пахать». Вторая редакция. Текст на 5 и 6 лл. очень перечеркнутый Толстым, переписан снова под заглавием: «Приложеніе».
3) Рукопись № 9, F°, 3 лл. линованной писчей бумаги. Копия рукою H. Л. Озмидова, с поправками Толстого чернилами и карандашными поправками рукою переписчика; некоторые из этих поправок оставлены, другие зачеркнуты рукою Толстого. Заглавие: «Какъ чертенокъ краюшку выкупалъ». Начало: «Выѣхалъ бѣдный мужикъ пахать»… Вторая редакция с небольшими поправками.
4) Корректурный оттиск в гранках для изд. «Сочинения гр. Л. Н. Толстого, М. 1886» с поправками Толстого. 11/2 полосы. Принадлежит БЛ. 1.
В основу настоящего издания положен текст «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», ч. двенадцатая, М. 1886, стр. 473—476.
————
«КРЕСТНИК».
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ.
Основную тему «Крестника» Толстой взял из общеизвестной и чрезвычайно распространенной легенды, которая встречается в русской и иноязычной литературе и говорит или о Христе — крестном отце сына бедного мужика или о крестнице пресвятой девы. Известен также кроме народных повестей, сказаний и сказок и апокриф, излагающий ту же легенду; в старой русской литературе этот апокриф носит название «Повесть о сыне крестном, како Господь крестил младенца убогого человека».
Начало работы Толстого представляет собою отметки извлечений из книги «Народные русские легенды, собранные А. Н. Афанасьевым» (М. 1859), книги, которой он часто пользовался при писании своих народных рассказов, и две соединительные вставки, написанные Толстым для связи и для цельности рассказа. Эти две вставки (всего 3 страницы) и есть собственно первая черновая будущей легенды — рассказа Толстого. В ней выписки из легенд Афанасьева Толстой обозначает просто цыфрами страниц, не указывая, что значат эти цыфры, именно: 99, 100, 101, и дальше 95—96, 97. На основании этих цыфр, очевидно, по указанию Толстого, переписчик сделал копию выписок из книги Афанасьева и Толстовских соединительных вставок. Выписки из Афанасьева представляют собою части легенды «Крестный отец» и части легенды «Грех и покаяние» (вариант 6). В приложении помещаем образец выборки выписок и самые выписки, дополненные связующими вставками (первой черновой). Следующая (2-я) редакция легенды дает решительную переработку всего текста при некоторых дополнениях под влиянием других вариантов тех же легенд, внесенных в книгу Афанасьева. В новой (3-й) редакции (две рукописи) встречаем несколько новых привходящих (сказочные сюжеты) эпизодов. За сим следовали еще три обработки постепенно более и более легкие.
Рассказ у Толстого сначала не имел названия; затем «Как крестник искупал чужие грехи», далее «Крестник, как человек снял на себя чужие грехи и как искупал их», потом то же название с заменой нескольких слов его: «Как человек на себя чужие грехи снял и как их выкупил», наконец просто «Крестник». В «Книжках недели» к названию прибавлено: «Народное сказание».
Судя по отметке С. А. Толстой на одной из рукописей «Крестника» «февраль 1886», работа шла в феврале 1886 г. Ту же, но только более точную дату работы дает одно из писем Л. Н. Толстого к В. Г. Черткову — 22 февраля 1886 г.; здесь Толстой говорит: «сейчас — утро — хочу дописывать сказку о крестнике».279 Но конечно здесь говорится не об окончательной обработке, а об одной из средних редакций, скорее всего, самой крупной, 2-й. Предпоследняя (5-я) обработка рассказа (копия рукой В. Г. Черткова с многими поправками и переделками Толстого) относится, нужно думать, к марту 1886 г. Это выводим из того, что 6 апреля Чертков пишет Толстому, как шло дело с цензурой рассказа. «Крестник — пишет он — как рискованный рассказ я отдал в неподцензурное издание Книжки недели». «Там — читаем дальше — пропустили и теперь рассчитываю, что пропустят и для отдельной книжки». В «Книжке недели» рассказ напечатан в 4-м номере 1886 г. Последняя копия рассказа, принадлежащая С. А. Толстой, была лишь слегка пройдена Толстым перед сдачей в набор для XII т. «Сочинений гр. Л. Н. Толстого». Произведения последних годов». 1886. Следующие поправки, уже незначительные, были сделаны в корректуре.
Дальнейшие затруднения в издании «Крестника» заключались в препятствиях со стороны цензуры на отдельное издание «Крестника». В. Г. Чертков писал Толстому в декабре 1886 г., что «Крестника безусловно запретили в отдельной книжке, несмотря на наше изменение и на то, что я… говорил о нем и с председателем комитета и с секретарем, который там всем заправляет». «Петербургская цензура — читаем там же — получила сильные выговоры за выпущенные наши книжки и приказание относиться как можно строже. А потому всё, что имеет духовный оттенок, они пересылают для справки и снятия с себя ответственности в духовную цензуру, а это равносильно для наших изданий запрещению. Так и было с Крестником. Духовная цензура дала отзыв, что не знает «книги безбожнее этой».280 Таким образом «Посреднику», несмотря на все старания, тогда не удалось напечатать «Крестника»; он добился напечатания только в 1906 г.
Крестный отец.
Народные русские легенды, собранные А. Н. Афанасьевым. М. 1859. 30, стр. 99—101
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был бедной мужик с женою; детей у них не было. Стали они просить бога, чтобы дал им детище во младости на посмотрение, под старость на утешешение, а по смерти на помин души. Создал им господь детище. Обрадовался мужик, пошел к соседу и начал просить в кумовья: «Пожалуй, говорит, приведи младенца в крещеную веру». Сосед отказался, за тем, что мужик-то был оченно беден. Пошел он к другому, и тот отказался. Всю деревню исходил, никто к нему не йдет в кумовья. Что делать? Пошел мужик в иную деревню. Идет путем-дорогою и попадается ему навстречу незнакомый старец. «Здорово, добрый человек! Куда идешь, куда путь держишь?» — Здорово, дедушка! Дал мне господь детище: во младости на посмотрение, под старость на утешение, а по смерти на помин души; да вот прилучилось какое горе: человек я бедной, никто и не йдет ко мне привести младенца в крещеную веру. — «Возьми меня». Мужик несказанно тому обрадовался и благодарствовал старику. «Ну, говорит старец, ступай теперь к богатому купцу, проси дочь его в крёсные матери». — Ах, нареченный кум! Как мне к купцу идти? Он мною побрезгает. — «Не твоя печаль! Ступай и проси. Да смотри, чтоб к завтраму к утру всё было готово». Бедный мужик воротился домой, запрёг лошадь и поехал в город к богатому купцу. «Что надыть?» спрашивает купец. — Да вот, господин купец! Дал мне Господь детище во младости на посмотрение, под старость на утешение, а по смерти на помин души. Пожалуй, отпусти свою дочь в крёсные —. «А когда у тебя кстины?» — Завтра утром». — «Ну хорошо; ступай с богом, она приедет». На другой день по утру приехала кума, пришел и кум, и окстили младенца. Распрощались и пошли по своим местам.
Стал младенец возрастать, да такой умной да доброй, всем соседям на зависть. Отдали его учиться грамоте; которые учатся лет по пяти, а он всю науку в год окончал, всех перегнал. Пришла святая неделя. Отслушал мальчик заутреню и раннюю обедню, ходил к крёсной матери, похристосовался, воротился домой и спрашивает: «Батюшка и матушка! где живет мой крёсной? Я бы к нему пошел похристосовался». «Любезный сын, говорят они, мы и сами не знаем; как окрестил он тебя
