тѣ люди, среди которыхъ онъ жилъ, его прежніе сотоварищи, стояли и еще долго послѣ его смерти, да и теперь стоять на томъ низкомъ нравственномъ уровнѣ, съ котораго сорокъ лѣтъ тому назадъ поднялся Гоголь.

«Какъ на низкомъ нравственномъ уровнѣ? Бѣлинскій на низкомъ нравственномъ уровнѣ?»—слышу я крикъ толпы. Бѣлинскій первый осудилъ Переписку и сказалъ: Проповѣдникъ кнута, апостолъ невѣжества и мракобѣсія, панегиристъ татарскихъ нравовъ и т. п. Б[ѣлинскій] сказалъ: «По вашему русскій народъ самый религіозный въ мірѣ: —ложь. Въ Русскомъ народѣ много суевѣрій, но нѣтъ и слѣда религіозности. Русскій народъ скорѣе можно похвалить за его образцовый индифирентизмъ въ дѣлѣ веры; у него слишкомъ много для этаго здраваго смысла, ясности и положительности въ умѣ; вотъ этимъ то можетъ быть огромность историческихъ судебъ его въ мірѣ»…

–

* «КЪ МОЛОДЫМЪ ЛЮДЯМЪ».

Ѣхалъ я разъ на490 перемѣнныхъ лошадяхъ по Симбирской губерніи, и пришлось перемѣнять лошадей въ большомъ селѣ.491 Дѣло было осенью.492 Съ самаго въѣзда въ улицу стали попадаться нарядные и пьяные мужики и бабы. Которые шли ругались, бормотали, падали, цѣпляясь другъ за друга, которые у воротъ что-то кричали, ругались. На насъ или ругались, или звали насъ пить. Мы подъѣхали ко двору ямщика. Никого не было. Подошла баба пьяная и что-то пробормотала, потомъ подошли, сцѣпившись, мужики, одинъ изъ нихъ былъ хозяинъ, ямщикъ. Я спросилъ объ лошадяхъ. Понялъ ли онъ, нѣтъ ли, но онъ полѣзъ къ повозкѣ, чуть не упалъ подъ лошадь, ямщикъ мой отпрягалъ и оттолкнулъ его. Онъ сталъ ругаться, закричалъ, что не даетъ лошадей, вылѣзла баба его, стала тащить его. Гости его тоже кричали что-то, ругались, ничего нельзя было разобрать. Я думалъ, что такъ и останусь и не добуду лошадей, но мой ямщикъ493 отпрегъ и сказалъ, что494 онъ устроитъ, и ушелъ. Я попробовалъ было примирить, объяснить: ничего никто не могъ понять, я отошелъ подъ навѣсъ и ждалъ. Наконецъ пришелъ мальчикъ лѣтъ 12, румяный, тоже выпилъ уже, какъ онъ мнѣ послѣ сказалъ, но онъ одинъ изъ всей этой толпы не былъ пьянъ. Онъ тотчасъ пошелъ за лошадьми и, не обращая вниманія на крики пьяныхъ, сталъ запрягать. Отецъ его мѣшалъ ему, онъ отводилъ его, вырывая изъ его пьяныхъ рукъ возжи и постромки, и не обращая ни на кого вниманья, запрегъ и выѣхалъ. Онъ одинъ495 оставался человѣкомъ среди толпы людей, дошедшихъ до скотскаго состоянія. Я разсказываю не затѣмъ, чтобы описать безобразія пьянства взрослыхъ и старыхъ людей, этихъ безобразій мы всѣ видали довольно во всѣхъ сословіяхъ и состояніяхъ, и штатскихъ и военныхъ, и богатыхъ, и бѣдныхъ, и мужиковъ, и господъ. Далеко ходить некуда, чтобы увидать такіе же ужасы, открытые между бѣдными и болѣе скрытые между богатыми. Сколько знаешь богатыхъ, занимающихъ важныя должности, стоящихъ во главѣ другихъ людей, сановниковъ, которыхъ какъ мертвыя тѣла везутъ домой. Сколько знаешь обѣдовъ въ496 ознаменованіе самыхъ высокихъ чувствъ уваженія, благодарности за полезную, возвышенную дѣятельность, которые кончаются тѣмъ, что полезнаго дѣятеля и его чествователей рветъ, и ихъ обливаютъ водой, кладутъ на стульяхъ. Да что говорить, когда праздникъ храма просвѣщенія въ русской столицѣ самыми образованными людьми, учителями высшей мудрости, празднуется тѣмъ, что и учителя и ученики напиваются и валяются по лѣстницамъ, какъ свиньи.

Объ самихъ безобразіяхъ говорить нечего, всѣ ихъ знаютъ какъ безобразія, но какъ будто считаютъ, что безъ этаго никакъ невозможно.497 И вотъ именно то, почему никакъ невозможно, чтобы человѣкъ не превращалъ себя искусственнымъ образомъ въ свинью мнѣ и хочется хорошенько разъяснить. Откуда взялось это и откуда берется?498

Мальчикъ, который везъ меня изъ пьянаго села, уже выпилъ,499 но не захмѣлѣлъ. Онъ мнѣ говорилъ, что ему поднесли, и нельзя не выпить, но что ему непріятно было пить, но нельзя не выпить.500

Мы всѣ знаемъ, что на праздникахъ, на свадьбахъ у крестьянъ поятъ дѣтей. У господъ дѣлаютъ то же самое на имянинахъ, на новый годъ, на сватьбахъ. И всѣ смѣются, когда видятъ, что ребенокъ захмѣлѣлъ.501

Учитель сельской школы съ 60-ю учениками отъ 10502 до 15 лѣтъ503 разсказывалъ мнѣ, что всѣ эти дѣти уже бывали пьяны. Большіе поили ихъ. Начну сначала. Зачѣмъ большіе поятъ дѣтей?

[ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ ТЕКСТ – ПЛАН СТАТЬИ].

Притчи. XIV. 12.

Слова эти приходятся прямо къ тѣмъ молодымъ людямъ, которые ходятъ по новымъ незнакомымъ имъ путямъ и находятъ на право и на лѣво ведущія незнакомый дорожки – гладкія, заманчивыя веселыя дорожки. Бѣдовыя эти дорожки! Стоитъ только пойти по нимъ, такъ весело и хорошо покажется сначала ходить по нимъ, что затянутъ, заведутъ такъ далеко эти дорожки, что и не вернешься съ нихъ на старую коренную дорогу, а пойдешь все дальше и дальше и зайдешь въ погибель. —

Много есть такихъ ложныхъ путей кажущихся сначала радостными и безопасными и приводящихъ504 къ горю и погибели, но по одному изъ нихъ больше всего ходятъ люди нашего времени и чаще всего погибаютъ. Это путь пьянства. <Я не буду говорить о безполезной тратѣ хлѣба, плодовъ и трудовъ, которые происходятъ отъ пьянства. Я не буду говорить о погибели силъ и здоровья и тѣхъ тысячъ людей отъ того же пьянства, не буду говорить обо всемъ томъ горѣ женъ, дѣтей, которое происходитъ отъ пьянства, не буду говорить о>

Мы призываемъ <молодыхъ> людей не пить ничего пьянаго, ни водки, ни вина, ни пива, ни меда, и не работать для себя этихъ напитковъ, не торговать ими, не покупать ихъ и не угощать другихъ ничѣмъ пьянымъ. Мы призываемъ къ этому всѣхъ <молодыхъ> людей всѣхъ сословій всѣхъ народовъ и всѣхъ состояній, и вотъ почему.

1) Первое и прежде всего потому что <пить> пьяные напитки ни для кого не нужны <для блага человѣка>. 2) Потому что они ни для кого не вкусны. 3) Потому что они для каждаго человѣка расходъ труда. 4) Потому что они лишаютъ всякаго человѣка довѣрія другихъ людей. 5) Потому что они лишаютъ человѣка жизни. 6) Потому что они растворяютъ ворота всѣмъ соблазнамъ.

Но люди говорятъ: они нужны, полезны. Въ работѣ, морозѣ. —Примѣры.

–

«ОПРАВДАННАЯ».

(Текстъ къ картинѣ В. Е. Маковскаго.)

Присяжнымъ дали вопросы, и они вышли изъ суда въ свою комнату. Судьи тоже ушли пить чай въ свою комнату. Въ залѣ суда остались свидѣтели, публика, которой интересно послушать, и отецъ, мать, сестра подсудимой съ ея ребенкомъ на рукахъ, и – сама подсудимая за рѣшеткой. Надъ ней стоять два солдата, сама она въ арестантскомъ халатѣ. Мать, отецъ, ребенокъ смотрятъ на нее; но она сидитъ, опустивъ голову, и не взглядываетъ на нихъ.

Сейчасъ рѣшится ея судьба – поведутъ ее опять въ острогъ, гдѣ она будетъ ожидать весны, чтобъ отправиться въ Сибирь, – или выпустятъ… Но лучше не думать, не надѣяться, не глядѣть. Что какъ опять въ острогъ?

Входятъ, выходятъ, ведутъ негромко разговоры. Всѣ ждутъ. Проходитъ пять минутъ, десять, еще десять. Она все не подымаетъ глазъ и почти не дышитъ. Ребенокъ тянется къ ней и называетъ ее. Она оглядывается, не поворачивая головы, и опять опускаетъ глаза. Сестра шикаетъ на племянника.

Но вотъ, слышны шаги, входитъ судебный приставь съ цѣпью, за нимъ судьи, и вотъ много шаговъ слышатся изъ-за двери, и входятъ одинъ за другимъ присяжные. Всѣ встаютъ, и старшина читаетъ длинный вопросъ, смыслъ котораго непонятенъ для подсудимой. Присяжный прочелъ и внятно произносить: «Нѣтъ, не виновата». Подсудимая краснѣетъ и тяжело вздыхаетъ всей грудью. Еще вопросъ, и опять радостныя слова: «Нѣтъ, не виновата». «Подсудимая, – говорить предсѣдатель, называя ее по имени, – вы можете итти, вы свободны».

Она встала, какъ ей много приказывали вставать, и стоитъ и не понимаетъ. Но сестра поняла. Она рванулась, растолкала толпу и съ ребенкомъ на рукахъ бѣжитъ къ ней: «Къ мамѣ пойдемъ!» – «Къ мамѣ!» говорить и мальчикъ.

Подсудимой объяснили, что она можетъ идти. Она, шатаясь, сошла съ ступеней, и мальчикъ уже у нея на рукахъ и прижался къ ней.

Теперь она поняла.

И старички подошли, и плачутъ, и молятся, и не знаютъ, что сказать.

А въ судѣ идетъ своя работа: готовятъ обвинительный актъ и защиту. На мѣсто выпущенной матери сейчасъ ведутъ слѣдующихъ подсудимыхъ.

–

ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ СТАТЬИ «ПРАЗДНИК ПРОСВЕЩЕНИЯ 12 ЯНВАРЯ».

Въ газетахъ 9 января читается объявленіе.

Т[оварищескій] о[бѣдъ] . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 505.

И 12 числа будетъ этотъ обѣдъ и будетъ не только въ этомъ трактирѣ, но въ сотняхъ другихъ мѣстъ.506

Живутъ мужики, бабы, обѣдаютъ, ужинаютъ, ложатся спать, встаютъ въ обычные часы, встрѣчаются, здороваются, бесѣдуютъ и расходятся по своимъ дѣламъ, работаютъ, отдыхаютъ, и вдругъ на нихъ что то находить: всѣ507 съ середины дня начинаютъ ѣсть необычныя вкусныя кушанья, начинаютъ пить заготовленныя пиво, водку, ѣдятъ пьютъ старики, средніе, юноши, ѣдятъ и пьютъ дѣти и бабы. Старые заставляютъ пить молодыхъ и дѣтей. <Начинаются безсмысленные крикливые разговоры>. Всѣ поздравляютъ другъ друга съ чѣмъ то, пристаютъ другъ къ другу съ виномъ, говорятъ другъ другу рѣчи. Глаза разгораются, голоса становятся крикливѣе, громче, глаза слезятся, люди <то обнимаются>, то умиляются, то храбрятся, то обижаются – всѣ говорятъ, никто не слушаетъ другихъ.508 Къ вечеру нѣкоторые спотыкаются, падаютъ, нѣкоторые засыпаютъ, нѣкоторыхъ уводятъ и держатъ тѣ, которые еще въ силахъ, и нѣкоторые валяются и корчатся, какъ больные холерой, наполняя воздухъ алкогольнымъ, смѣшаннымъ съ ѣдой, зловоніемъ.

Что же это случилось? Ничего не случилось. Въ объясненіе этаго удивительнаго явленія вамъ отвѣтятъ только:

– А какже! Престолъ, храмовой праздникъ.

Въ одномъ мѣстѣ Знаменье, въ другомъ Введенье, въ 3-мъ 10-я пятница, въ 4-мъ Казанская. Спросите, что значитъ Знаменье или Казанская, едва ли изъ 100 празднующихъ вы получите что-нибудь похожее на отвѣтъ отъ однаго. Знаменье и кому, кто Казанская, никто не знаетъ. Знаютъ одно, что престолъ и надо гулять. И ждутъ этаго гулянья и послѣ тяжелой трудовой жизни рады, дорвавшись до этаго гулянья. Несчастный, заблудшій, дикій необразованный заброшенный народъ. И вы говорите про народъ, про его нравственность, его воззрѣнія, слышатся разговоры среди насъ людей высшаго образованія, развѣ можно говорить про нравственность и воззрѣнія животныхъ, это существа, напивающіеся при каждомъ удобномъ случаѣ, подъ предлогомъ престола и т. п. Это существа, стоящіе на предѣлахъ животнаго. Не даромъ оставлена для нихъ розга и проэктируется распространеніе этаго средства управленія этими существами.

Слышишь эти разговоры, знаешь постоянное отношеніе или презрѣніе или съ высоты величія своего образованія, соболѣзнованіе нашего сословія къ этимъ полузвѣрямъ, и вдругъ приходить 12 Января, и цвѣтъ просвѣщенія, все считающее себя самой квинтэссенціей образованія <собирается по