повести рукою Толстого. Начало:«прошедшая исторія жизни Ивана Ильича»; конец: «что же то? спросилъ онъ себя». Рукопись первоначально состояла из 63 лл. в 4°, исписанных с обеих сторон, кроме последнего листа, совершенно неиспользованного. Копия выполнена рукою С. А. Толстой, H. H. Ге, неизвестного переписчика и В. Г. Черткова. Из этой рукописи 37 листов перешло в наборный экземпляр, так что в данной рукописи осталось 26 лл. Лл. 24—25 представляют собой оборванный полулист писчей бумаги, сложенный пополам. Вся рукопись подверглась весьма значительной авторской переработке: судя по чернилам, правки производились в разное время и привели к исключению больших кусков и замене их новым текстом между строк и на полях. Новый текст Толстого начинается на листе 7 об. словами: «онъ зналъ, что умираетъ».

8. Полная копия всей повести, бывшая в наборе, 81 лл. в 4° с полями, исписанных с обеих сторон рукою А. П. Иванова, С. А. Толстой, неизвестного переписчика, H.H. Ге и В. Г. Черткова. Последний лист не использован, предпоследний исписан только с лицевой стороны. Листы нумерованы цыфрами 1—38, далее ошибочно цыфрами 35 и т. д. Начало: «Въ большомъ зданіи судебныхъ учрежденій»…; конец: «И онъ умеръ». На первой странице помета С. А. Толстой: «шрифт сочинений Гр. Л. Н. Толстого. 12-я часть. Присылать гранки». Местами значительная переработка рукописи.

Из этой рукописи даем варианты №№ 4, 5, 7, 8, 9, 10 и 11.

9. Копия части рукописи № 7. 3 лл. рукою С. А. Толстой, исписанные с обеих сторон, с значительными исправлениями и дополнениями автора. Начало: «указывало ему его чувство приличія»…; конец: «ничего не выходило, кроме тяжести». Листы нумерованы цыфрами 16—18 и представляют первоначальную переписку соответствующих листов из рукописи № 7. Они входили первоначально в рукопись № 8, но вследствие того, что листы эти подверглись значительной авторской правке, их пришлось переписать вторично и изъять из рукописи № 8, заменив новой перепиской.

10. Полулист писчей бумаги, сложенный вдвое и служивший обложкой рукописи. На 1-й странице рисунки карандашом: стрелы в разных направлениях, заштрихованные трехугольники. Здесь же наискосок конспективная запись:

Въ типографіи

холстины

Онъ повернулся

лицомъ къ стѣнѣ.

Утѣшаютъ. Операція

Махаетъ рукой.

Періоды отчаянія (смерть)

и надежды. (Кишка).

Меньше и меньше

послѣдніе

Оглянулся – паденіе

и добра жизни и самой жизни

Стало это кошмаромъ.

(Не знаетъ, что убываетъ)

11. Корректуры в гранках: 38 гранок. Штампы типографии А. И. Мамонтова – 15 и 28 февраля и 8 марта 1886 г. Корректуры подверглись усиленной авторской правке: поля многих гранок сплошь заняты новым текстом, в дополнение или в замену прежнего. Оказалось необходимым для ясности переписать многие исправленные Толстым гранки, что и было сделано С. А. Толстой. Переписанные авторские листы подложены или подклеены к гранкам; всех таких листов – 6; на них также имеются исправления автора. На гранки нанесены корректурные исправления рукою С. А. Толстой.

12. Неполная корректура в сверстанном виде. От слов: «чувством виртуоза, отчетливо отделав его» до конца повести. Стр. 425—463. Листы 28—30 тома XII «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», издание 5-е. Штампы типографии А. И. Мамонтова: 17—18 марта 1886 г. Первые 2 лл. 28—29, на которых исправлений автора сравнительно немного, имеют помету С. А. Толстой: «Исправив, печатать», лист же 30 имел две обширные собственноручные вставки автора на трех листах, из которых первые два исписаны с обеих сторон, имея много исправлений и на полях. В силу этого С. А. Толстая сделала на листе 30 помету: «Перебрать всё» и, начиная со стр. 460 (от слов: «повернувшись лицом к стене») переписала для ясности весь конец повести. Переписка заняла 14 лл. 4°, из которых последний был исписан с обеих сторон. Переписка вновь была просмотрена автором, сделавшим в ней немало исправлений. Четвертый лист (начало: «другой ему представлялись картины»; конец: «больше было добра въ жизни») был так значительно исправлен, что пришлось его переписать целиком.

13. Новый набор л. 30 (стр. 457—468) двенадцатого тома «Сочинений гр. Л. Н. Толстого», изд. 5-е. От слов: «очевидно негодуя на нихъ» до конца повести. Штамп типографии А. И. Мамонтова: 21 марта 1886 г. Исправления автора значительны, вследствие чего издательницей сделана помета: «Исправив, прислать».

Рукописи и корректуры, описанные нами под №№ 3—13, хранятся в АТБ (п. 1,14).

14. Последняя корректура лл. 26—31, стр. стр. 393—470 тома XII «Сочинений гр. Л. Н. Толстого» с начала до конца повести, с 23 буквенными и стилистическими правками рукой Толстого и С. А. Толстой. Штампы на листах типографии А. И. Мамонтова: 14, 17, 19 и 24 марта 1886 г. Все листы подписаны к печати С. А. Толстой. Ею же поставлена авторская дата: «25 марта 1886 г.» и надписано: «(это число печатать)».

Корректура эта хранится в Государственном литературном музее (Москва).

ОКОНЧАНИЕ МАЛОРОССИИСКОЙ ЛЕГЕНДЫ «СОРОК ЛЕТ».

В 1840 г. Н. И. Костомаров написал по-украински легенду «Сорок лет». В 1876 г. он перевел ее на русский язык, и через пять лет она была напечатана: «Сорок лет (малороссийская легенда) Н. Костомарова», изд. редакции «Газеты А. Гатцука», М., 1881, стр. 93.

Содержание этой легенды таково.

У богатого крестьянина Шпака была единственная дочь Васса, восемнадцатилетняя красивая девушка. Она держалась вдали от сельской молодежи, не участвовала в ее развлечениях и считалась гордою и неприступною. Работником у Шпака служил Трофим Яшник. Он был круглый сирота, бедняк, но красавец из себя. Его полюбила Васса и первая призналась ему в этом. Трофим предался ей всей душой; они украдкой видались друг с другом, и Васса надеялась, что отец из любви к ней позволит ей выйти замуж зa Трофима, но сама не решалась об этом заговорить. Между тем вскоре к Шпаку пришел его односельчанин Павло Дрижак сватать Вассу за своего сына. Шпак предоставил самой дочери принять это предложение или отказаться от него. Васса отвергает сватовство и тут же просит отца выдать ее замуж за Трофима. Приняв сначала просьбу дочери за шутку, отец, в конце концов, соглашается выдать ее замуж за Трофима, не раньше однако, чем тот наживет себе кафтан из синего панского сукна да приедет к нему со сватами на своем собственном возу и на собственной лошади; Трофим, изгнанный хозяином из дому и приведенный в отчаяние, решает утопиться. Но его во-время останавливает садовник из барского имения Придыбалка, о котором ходят слухи, что он бес в человеческом образе. Придыбалка советует Трофиму убить купца, возвращающегося в эту ночь лесом из села с деньгами и запасами сукна. Награбленное добро обогатит Трофима, он исполнит требование Шпака и получит руку Вассы, а свое неожиданное обогащение объяснит тем, что получил деньги взаймы от Придыбалки. После некоторого колебания Трофим принимает совет Придыбалки, убивает купца и его батрака и берет у убитого часть его денег – около восьми тысяч рублей – и один тюк сукна. Так как следственные власти нашли у убитого оставшуюся часть денег и много товара, то решено было, что купец с батраком погибли от собственной неосторожности.

В ожидании, пока будет сшита одежда, Трофим отправляется к Вассе и открывает ей свое преступление. Потрясенная рассказом Васса советует Трофиму отправиться в полночь на могилу убитых им людей: там ему должно привидеться такое, что он узнает, как его бог покарает, скоро ли это будет, и как ему нужно спасаться от кары. Трофим сделал как сказала ему Васса. У могилы он слышит голос, обещающий ему кару через сорок лет. В ужасе Трофим убегает назад и встречается с Придыбалкой, который обстоятельными рассуждениями старается убедить его в том, что у человека нет души, не существует загробной жизни и, значит, возмездия за грехи, нет никакого бога, греха, бога выдумали попы. Для человека, зверя, растения – один закон: закон борьбы за земное благополучие.

Трофим женится на Вассе, получает вместе с женой от барина отпускную и, по совету Придыбалки, переселяется в город и становится купцом. Научив Трофима грамоте и дав ему в последний раз ряд советов житейской мудрости, Придыбалка прощается с ним, сказав, что они расстаются навсегда. Вначале Трофим с Вассой решают молитвой, постом и благотворительностью замолить грех, но по мере того как Трофим богател, это намерение забывалось. Трофим – теперь уж Трофим Семенович Яшников – постепенно становится миллионером, первым богачем в губернском городе. Он задает обильные обеды и блестящие вечера, кое-что уделяя на благотворительность; перед ним лебезят превосходительные сановники, и он уже помышляет о переезде в Петербург, но тут внезапно умирает его жена Васса, от которой у Трофима Семеновича были сын и дочь. Смерть жены сильно опечалила Трофима, у него не стало нравственной поддержки, мучения совести стали острее, и он впервые решил открыть свой грех архиерею. Архиерей отпустил ему грех под условием, что он построит церковь. Церковь была построена, Трофим успокоился, женился вторично на дочери помещика, переселился в Петербург и стал золотопромышленником. Богатство и роскошь его жизни всё росли, он получил потомственное дворянство и стал владельцем того самого имения, в котором совершил преступление. Пребывание в этом имении живо напомнило Трофиму Семеновичу его преступление, совесть его вновь сильно заговорила, и на обратном пути из имения он заехал в расположенный по дороге монастырь, где побывал у прославленного схимника и рассказал ему о своем преступлении, за которое он не понес до сих пор никакого наказания. Схимник разъяснил, что удача во всем и благополучие и есть наказание грешника. Единственное средство искупить грех – раздать всё свое богатство людям, а самому остаться без гроша. Но Трофим Семенович не в силах пожертвовать богатством и старается убедить себя, что он и не должен этого делать. Вернувшись в Петербург, он выдал замуж свою дочь за князя и женил сына, служившего по дипломатической части, оделив обоих большими деньгами.

Между тем приближался роковой сороковой год со дня совершения преступления. Трофим Семенович ждал разных кар, которые должны были на него обрушиться ровно через сорок лет, и всё навязчивее становились пугавшие его призраки. Незадолго до предсказанного срока он намекнул сыну на тяготившее его преступление, и в ответ на это сын стал убеждать отца в духе Придыбалки в неосновательности его страхов.

Наступил и самый день, в который должно было исполниться предсказание. Вечером Трофим Семенович, по приглашению сына, поехал к знакомым помещикам в Царское село, где встретил человека, как две капли воды похожего на Придыбалку. Встреча с этим человеком и разыгравшаяся гроза сильно напугали Трофима Семеновича. Он поминутно ждал, что его убьет гром, но всё обошлось благополучно; зловещая ночь прошла, и Трофим Семенович перестал тревожиться и окончательно уверился в том, что посмертная жизнь и воздаяние за грехи – выдумка,