также добавляет: «Сегодня хочу сходить к Толстому» (очевидно, побеседовать перед предполагавшимся около 24 февраля докладом). 1 марта в письме к матери Н. Я. Грот уже рассказывает о состоявшемся в среду вечером заседании Психологического общества и чтении своего реферата. Присутствовал и Л. Н. Толстой. «Толстой сидел против меня, и его сочувственное присутствие меня очень ободряло», «прения продолжались от 10 до 12½ и назначено на будущий четверг еще заседание для прений и споров».615 О втором заседании Н. Я. Грот сообщает родителям в письме от 9 марта: «Бывшее в четверг заседание было очень интересно. Оно длилось от 8 до 12… Был и Толстой, стоявший зa мои основные положения… В пятницу он будет читать в Психологическом Обществе маленький реферат в дополнение к моему – Понятие жизни – и мы думаем после оба эти реферата напечатать вместе от Психологического Общества и в пользу философского журнала, могущего возникнуть в будущем…»616 Сам Толстой о первом заседании 25 февр. 1887 г. Московского Психологического Общества сообщает в письме к Н. Н. Страхову 26 февраля 1887 г.: «Вчера – вы удивитесь – я был в заседании психологического общества. Грот читал о свободе воли, я слушал дебаты и прекрасно провел вечер, не без поучительности и главное с большим сочувствием лицам общества. Я начинаю выучиваться не сердиться на заблуждения (Б, III, стр. 67).
В мартовском письме 1887 г. к В. Г. Черткову из Москвы он сообщает: «….очень занят был над мыслями о жизни и суеверии смерти…»
С. А. Толстая следит за работой мужа. 3 марта 1887 г. в Москве она записывает в свой дневник: «Левочка написал повесть из времен первых христиан, теперь работает над статьей «о жизни и смерти» (Дневник С. А. Толстой, стр. 137), 6 марта запись: «Переписала «о жизни и смерти» и сейчас перечла (стр. 137). 9 марта С. А. Толстая записывает: «Левочка пишет статью «о жизни и смерти» новую для чтения в Университете в Психологическом обществе» (стр. 139), 14 марта: «Лев Николаевич уехал с Н. Н. Ге (сыном) в Университет в Психологическое общество, будет читать свою новую статью «О жизни и смерти». Мы с Ге спешили ее переписывать, и я весь день сегодня писала… Левочка много работал над этой статьей, и она очень мне нравится» (стр. 139). В тот же вечер сестре С. А. Толстая пишет: «Весь день писала, переписывала Лёвочкину статью «О жизни и смерти» (философия), которую он в настоящую минуту читает в университете в Психологическом обществе. Статья хорошая и без задора и без тенденции и чисто философская… Всё это время Левочка очень много работал над этой статьей… (Письмо С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 14 марта 1887 г.) О самом докладе Толстого сообщает довольно подробно в неизданном письме к матери от 16 марта Н. Я. Грот. В письме этом рассказывается, что Толстой очень сильно волновался перед докладом, совещался с Гротом и даже колебался, выступать ли. Он даже условился с Н. Я. Гротом, что может быть не явится на заседание, и просил поставить первым пунктом заседания 14 марта продолжение прений по докладу Грота. В день доклада Толстой хорошо выспался и, чтобы быть свежим, явился на заседание, переполненное публикой благодаря ожидавшемуся его выступлению, лишь к 10 часам вечера. Доклад и прения продолжались до 12½ часов. Некоторые подробности этого выступления Толстого описывают газеты «Русские ведомости» и «Новое время». Последняя в № 3973 от 22 марта 1887 г. в статье Л. Б. «Понятие жизни. Сообщение графа Льва Толстого» писала между прочим: «Во избежание многочисленного стечения публики заседание это было объявлено закрытым….» В 8 часов началось заседание, приступили к прениям по докладу Н. Я. Грота: «Прения эти продолжались около 2 часов, вплоть до приезда графа, который, как это было известно раньше, не мог поспеть к началу заседания. Граф взошел в залу, когда все присутствующие, после перерыва, вновь заняли свои места. Он торопливо прошел к тому месту, которое было для него оставлено, видимо, не желая обращать на себя внимания, и, заняв его, обратился к присутствующим со следующими словами: «Я должен просить у вас извиненія, господа, что не мог явиться во-время, и потому, чтобы не задерживать вас долго, я начну свое сообщеніе со второй части». «Лучше сначала, граф», раздались протестующие голоса. «Нет, право, так лучше будет», возразил граф, «позвольте мне остаться при моем решении», и он принялся зa чтение». Газета «Русские Ведомости» в № 73 от 16 марта 1887 г. дополняет эту справку: «членов общества собралось на это заседание более, чем когда-нибудь, – человек 70, очевидно привлеченных сообщением графа Л. Н. Толстого. Читая по писанным листам, граф Лев Николаевич пропустил первую часть своего рассуждения и начал прямо со второй, так сказать с сути вопроса, взгляды даровитого писателя не могли не заинтересовать глубоко слушателей и вызвали ряд замечаний и вопросов со стороны гг. Астафьева, Бугаева, Коленова и др. В виду позднего времени заседание было затем закрыто, но беседы отдельных членов с гр. Л. Н. Толстым продолжались некоторое время и после заседания». Обе газеты поместили стенографические записи (с купюрами) доклада Толстого.«Новое Время» в том же № 3973 дало более полную стенограмму доклада (которая в виду близости текста к черновикам книги «О жизни» во второй редакции и издается нами в качестве Приложения 1-го), «Русские ведомости» в № 78 от 21 марта в виде особого фельетона под заглавием: «Понятие жизни (Извлечение из реферата Л. IL Толстого)». При этом «Русские ведомости» объявили: «Сообщение гр. Л. Н. Толстого будет напечатано, как мы слышали, в «Трудах Психологического Общества», но часть его появится также скоро в одном Петербургском журнале».617
В письмах конца марта и начала апреля Толстой сам определяет характер этой двухмесячной работы. В письме к П. И. Бирюкову (вероятно 20 марта 1887 г.) Толстой сообщает: «соскучился я о вас, милые друзья (обращаюсь к вам и Чертковым), беспрестанно о вас думаю. Верно оттого, что последнее время так был увлечен своими мыслями о жизни и смерти, что мало думал, так теперь наверстываю. Я всё еще не кончил и всё уясняю себе больше и больше. Когда кончу, то напечатаю у Оболенского последнюю, по моему лучшую версию, если он хочет и цензура пропустит (нецензурного кажется нет ничего)» (Б, III, 67). И дальше в том же письме: «Кое что я прибавил, уяснив себе, к моим мыслям о жизни и смерти, что мне кажется ясно и полезно знать. Сообщу вам, когда оставлю эту работу и возьмусь зa другую». (См. т. 64 настоящего изд.). Н. Л. Озмидову 24 марта 1887 г. из Москвы он пишет: «Я теперь уже более месяца занят писанием о том, что есть жизнь. Хочется и надеюсь выразить совсем просто и ясно, что жизнь есть совсем не та путаница и страдания, которые мы себе представляем под этим словом, а нечто очень простое, ясное, легкое и всегда радостное» (Сочинения, М. 1911, XX, стр. 132).
2 апреля 1887 г. из Москвы он пишет В. Г. Черткову: «…очень я увлекся своей работой о жизни и смерти. Месяца полтора ни о чем другом не думаю ни днем, ни ночью. Вы, верно, думаете, что напрасно. Очень может быть, но не могу иначе, и работа, мне кажется, не толчется на месте, а подвигается и даже приближается к концу. Работа потому меня затягивает, что работаю для себя и для других: себе наверное много уяснил, во многом себя утвердил, и потому надеюсь, что хоть немного также подействует и на некоторых других» (ТЕ, 1913, стр. 50). Того же 2 апреля Г. А. Русанову: «Я уехал из Москвы для уединения. Работаю над мыслями о жизни и смерти, переделываю то, что читал, и очень мне предмет этот кажется важен. Кажется, что разъяснение этого, т. е. того, что именно есть жизнь (у Христа это разъяснено), разъяснение Христово для людей, которые не хотят понимать Евангелия – это очень важно, нужно, прибавит счастья людям. Видите, какие гордые мысли! Что делать, они есть, и они-то поощряют к работе». («Вестник Европы» 1915, 3, стр. 12.)
С. А. Толстая также сообщает об усиленной работе Толстого в марте месяце: «Лев Николаевич очень занят своей работой по поводу статьи «О жизни и смерти», которую он читал в университете. Он ее после чтения несколько раз уже переделывал и всё еще усиленно над ней работает….. Статью свою Лев Николаевич будет печатать в отчете Психологического общества, и мы немедленно ее вам пришлем. Я бы вам ее переписала, да он переделывает ее так часто и быстро, что не знаешь еще, в каком виде будет настоящее» (Письмо С. А.Толстой к А. А. Фету от 23 марта 1887 г.). «Очень интересно одно – это Левочкина статья «О жизни и смерти»; некоторое из нее было в «Новом времени», но без связи и не совсем так напечатано. Он опять ее всю переделал и очень над ней работает»….. (Письмо С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 1 апреля 1887 г.). Надо думать также, что не без влияния на усиленную работу над статьей в марте месяце прошли факты смертей ряда лиц, хорошо знакомых Толстому. Во всяком случае С. А. Толстая сообщает в письме к А. А. Фету от 23 марта: «Лев Николаевич….. озабочен очень эти дни умиранием Перфильевой, жены губернатора. Это его старый друг, и несчастная эта Прасковья Федоровна третий день в агонии (у ней рак в желудке), всех всё-таки узнает и радуется приходу друзей. Хотя Лев Николаевич этого не говорил, но мне приходит часто в голову, что это умирание теперь особенно интересует и волнует его, потому что именно этот вопрос, вопрос о жизни и смерти, его интересует больше всего в данную минуту, когда он об этом пишет»…. Она же в письме к Т. А. Кузминской от 1 апреля 1887 г. пишет: «Тут в Москве всё хоронили: Полиньку Перфильеву похоронили….. Ник. Як. Львов, спирит известный….. Смерть Крамского618 тоже нас очень поразила»…..
Приведенные записи показывают, что Толстой в феврале и марте 1887 г. находится через посредство Н. Я. Грота в интенсивной связи с Московским Психологическим обществом и именно от него получает серьезный толчек к дальнейшей работе над «О жизни и смерти». Это во-первых. А во-вторых, результатом этого общения была установка работы Толстого на статью для журнала, редактируемого Оболенским.
