Аким.
Это точно, слыхал я нынче, что и тае, что и отцов за бороды трясут, значит, да на погибель это, на погибель, значит.
Никита (сердито).
Живем, у тебя не просим, а ты ж к нам пришел с нуждой.
Аким.
Деньги? Деньги твои вон они. Побираться, значит, пойду, а не тае, не возьму, значит.
Никита.
Да буде. И что серчаешь, кампанию расстраиваешь. (Удерживает за руку.)
Аким (взвизгивает).
Пусти, не останусь. Лучше под забором переночую, чем в пакости в твоей. Тьфу, прости Господи! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XVI.
Никита, Акулина, Анисья и Митрич.
Никита.
Вот на!
ЯВЛЕНИЕ XVII.
Те же и Аким.
Аким (отворяет дверь).
Опамятуйся, Микита. Душа надобна. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XVIII.
Никита, Акулина, Анисья и Митрич.
Акулина (берет чашки).
Что ж, наливать, что ль?
(Все молчат.)
Митрич (рычит).
О, Господи, помилуй мя грешного!
(Все вздрагивают.)
Никита (ложится на лавку).
Ох, скучно, скучно, Акулька! Где ж гармошка-то?
Акулина.
Гармошка-то? Ишь, хватился. Да ты ее чинить отдал. Я налила, пей.
Никита.
Не хочу я. Тушите свет… Ох, скучно мне, как скучно! (Плачет.)
–
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
ЛИЦА ЧЕТВЕРТОГО ДЕЙСТВИЯ.
Никита.
Матрена.
Анисья.
Анютка.
Митрич.
Соседка.
Кума.
Осень. Вечер. Месяц светит. Внутренность двора. В середине сенцы, направо теплая изба и ворота, налево холодная изба и погреб. В избе слышны говор и пьяные крики. Соседка выходит из сеней, манит к себе Анисьину куму.
ЯВЛЕНИЕ I.
Кума и соседка.
Соседка.
Чего ж Акулина-то не вышла?
Кума.
Чего не вышла? И рада бы вышла, да недосуг, слышь. Приехали сваты невесту смотреть, а она, матушка моя, в холодной лежит и глаз не кажет, сердечная.
Соседка.
Да что ж так?
Кума.
С глазу, говорит, живот схватило.
Соседка.
Да неужто?!
Кума.
А то что ж. (Шепчет на ухо.)
Соседка.
Ну? Вот грех-то. А ведь дознаются сваты.
Кума.
Где ж им дознаться. Пьяные все. Да больше за приданым гонятся. Легко ли, дают за девкой-то две шубы, матушка моя, расстегаев шесть, шаль французскую, холстов тоже много что-то да денег, сказывали, две сотни.
Соседка.
Ну, уж это и деньгам не рад будешь. Срамота такая.
Кума.
(Замолкают и входят в сени.)
ЯВЛЕНИЕ II.
Сват (один выходит из сеней, икает).
Сват.
Упарился. Жарко страсть. Простудиться маленько. (Стоит, отдувается.) И Бог е знает как… что-то не того, не радует… Ну, да как старуха…
ЯВЛЕНИЕ III.
Сват и Матрена.
Матрена (выходит из сеней же).
А я смотрю: где сват, где сват? А ты, родной, во где… Ну, что ж, родимый, слава те Господи, всё честь честью. Сватать не хвастать. А я хвастать и не училась. А как пришли вы за добрым делом, так, даст Бог, и век благодарить будете. А невеста-то, ведашь, на редкость. Такой девки в округе поискать.
Сват.
Оно так, да на счет денег не сморгать бы.
Матрена.
А насчет денег не толкуй. Что ей от родителей награждение было, всё при ней. По нонешнему времени, легко ли, три полста.
Сват.
Мы и не обижаемся, а свое детище. Всё как получше хочется.
Матрена.
Я тебе, сват, истинно говорю: кабы не я, в жисть бы тебе не найти. У них от Кормилиных тоже засылка была, уж я застояла. А насчет денег – верно сказываю: как покойник, царство небесное, помирал, так и приказывал, чтоб в дом вдова Микиту приняла, потому мне через сына всё известно, а денежки, значит, Акулине. Ведь другой бы покорыствовался, а Микита всё дочиста отдает. Легко ли, деньжищи какие.
Сват.
Народ болтает, денег больше за ней приказано. Малый-то тоже провор.
Матрена.
И, голубчики белые. В чужих руках ломоть велик; что было, то и дают. Я тебе сказываю, ты все четки брось. Закрепляй тверже. Девка-то какая; как бобочек хорошая.
Сват.
Оно так. Мы одно с бабой мекаем насчет девки-то. Что ж не вышла? Думаем, что ж как хворая?
Матрена.
И, и… Она-то хворая? Да против ней в округе нет. Девка как литая – не ущипнешь. Да ведь ты намедни видел. А работать страсть. С глушинкой она, это точно. Ну, да червоточинка красному яблочку не покор. А что не вышла-то, это, ведашь, с глазу. Сделано над ней. И знаю, чья сука смастерила. Знали, ведашь, что сговор, ну, и напущено. Да я отговор знаю. Завтра встанет девка. Ты насчет девки не сумлевайся.
Сват.
Да что ж, дело полажено.
Матрена.
То-то, ты уж того, и не пяться. Да меня не забудь. Хлопотала я тоже. Уж ты не оставь…
Голос Бабы из сеней.
Ехать, так ехать, иди, что ли, Иван.
Сват.
Сейчас. (Уходит.)
(Толпятся в сенях, уезжают.)
ЯВЛЕНИЕ IV.
Анисья и Анютка.
Анютка (выбегает из сеней и манит к себе Анисью).
Анисья (оттуда).
Чего?
Анютка.
Мамушка, подь сюда, а то услышат. (Отходит с ней под сарай.)
Анисья.
Ну чего? Где Акулина-то?
Анютка.
Она в амбар ушла. Что она там делает, страсть! Однова дыхнуть, нет, говорит, мочи терпеть. Закричу, говорит, на весь голос. Однова дыхнуть.
Анисья.
Авось подождет. Дай гостей проводим.
Анютка.
Ох мамушка! Тяжко ей как. Да и серчает. Напрасно, говорит, они меня пропивают. Я, говорит, не пойду замуж, я, говорит, помру. Мамушка, как бы она не померла! Страсть, я боюсь!
Анисья.
Небось, не помрет; а ты не ходи к ней. Иди.
(Анисья и Анютка уходят.)
ЯВЛЕНИЕ V.
Митрич (один; идет от ворот и принимается подбирать натрушенное сено).
О, Господи, Микола милослевый! Винища-то что выдули. Да и духу же напустили. Аж во дворе воняет. Да нет, не хочу, ну его! Вишь, нашвыряли сено-то! Есть не едят – только копают. Глядишь, вязанка. Дух-то! Ровно под носом. Ну его! (Зевает.) Спать время. Да неохота в избу итти. Так вокруг носу и вьется. Духовита ж, проклятая. (Слышно – уезжают.) Ну, уехали. О, Господи, Микола милослевый! Тоже хомутаются, друг дружку околпачивают. А пустое всё.
ЯВЛЕНИЕ VI.
Митрич и Никита.
Никита (входит).
Митрич! иди, что ли, на печку, я подберу.
Митрич.
Ну что ж; ты овцам кинь. Что ж, проводили?
Никита.
Проводили, да неладно все. Уж и не знаю, как быть.
Митрич.
Эка дерьма! Чего ж тут. На то спитательный. Там кто хошь его вырони, он всё подберет. Давай сколько хошь, не спрашивают. Да еще деньги дают. Только поди в кормилицы. Нынче это просто.
Никита.
Ты, Митрич, мотри, если что, лишнего не болтай.
Митрич.
А мне что. Заметай след, как знаешь. Эка винищем от тебя разит как. Пойти в избу. (Уходит зевая.) О, Господи!
ЯВЛЕНИЕ VII.
Никита (долго молчит; садится на сани).
Никита.
Ну, дела!
ЯВЛЕНИЕ VIII.
Никита и Анисья.
Анисья (выходит).
Ты где ж тут?
Никита.
Здеся.
Анисья.
Чего сидишь? Ждать неколи. Сейчас выносить надо.
Никита.
Что ж делать будем?
Анисья.
Я тебе сказывала что. То и делай.
Никита.
Да вы бы в воспитательный, коли что.
Анисья.
Возьми да и неси, коли тебе охота. На пакости-то лаком. А на разделку-то слаб, вижу.
Никита.
Что делать-то?
Анисья.
Говорю, поди в погреб, яму вырой.
Никита.
Да вы бы так как-нибудь.
Анисья (передразнивая его).
Так как-нибудь. Нельзя, видно, так-то. А ты бы загодя думал. Иди куда посылают.
Никита.
Ах, дела, дела!
ЯВЛЕНИЕ IX.
Те же и Анютка.
Анютка.
Мамушка! Бабка зовет. Должно, у няньки робеночек, однова дыхнуть, закричал.
Анисья.
Что брешешь, пралик тебя расшиби. Котята там пищат. Иди в избу да спи. А то я тебя.
Анютка.
Мамушка, милая, пра, ей-Богу…
Анисья (замахивается на нее).
Я тебя! Чтоб духу твоего не слыхала!
(Анютка убегает.)
Анисья (Никите).
Поди, делай, что говорят. А то смотри! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ X.
Никита (один, долго молчит).
Никита.
Ну, дела! Ох, эти бабы. Беда! Ты, говорит, загодя думал бы. Когда загодя думать-то? Когда думать-то? Что ж, летось пристала эта Анисья. Ну, что ж? Разве я монах? Помер хозяин, что ж, я и грех прикрыл, как должно. Тут моей причины нет. Разве мало бывает так-то? А тут порошки эти. Разве я на это склонял ее? Да кабы я знал, я бы ее, суку, убил тогда! Право, убил бы! Участником в этих пакостях сделала, паскудница! И опостылела ж она мне с этого раза. Как мне мать сказала тогда, опостылела, опостылела она мне, не смотрели б на нее глаза. Ну, как с ней жить? И пошло это у нас!.. Стала эта девка вешаться. Что ж мне? Не я, так другой. А оно вон что! Опять-таки моей причины нет никакой. Ох, дела!.. (Сидит задумавшись.) Смелы ж эти бабы, – что придумали. Да не пойду я на это.
ЯВЛЕНИЕ XI.
Никита и Матрена (с фонарем и скребкой впопыхах выходит).
Матрена.
Ты что ж сидишь, как курица на насесте? Тебе что баба велела? Готовь дело-то.
Никита.
Да вы что ж делать-то будете?
Матрена.
Да мы знаем, что делать. Ты-то свое дело справляй.
Никита.
Запутляете вы меня.
Матрена.
Ты что ж? Али пятиться думаешь? До чего дошло, ты и пятиться.
Никита.
Ведь это какое дело! Живая душа тоже.
Матрена.
Э, живая душа! Чего там, чуть душа держится. А куда его деть-то? Поди, понеси в воспитательный, – всё одно помрет, а помолвка пойдет, сейчас расславят, и сядет у нас девка на руках.
Никита.
А как узнают?
Матрена.
В своем дому да не сделать дела? Так сделаем, что и не попахнет. Только делай, что велю. А то наше дело бабье, тоже без мужика никак нельзя. На-ка скребочку-то, да слезь, да и справь там. А я посвечу.
Никита.
Что справлять-то?
Матрена (шопотом).
Ямку выкопай. А тогда вынесем и живо приберем там. Вон она опять кличет. Иди, что ль! А я пойду.
Никита.
А что ж, помер он?
Матрена.
Известно, помер. Только живей надо. А то народ не полегся. Услышат, увидят, – им всё, подлым, надо. А урядник вечор проходил. А ты вот что. (Подает скребку.) Слезь в погреб-то. Там в уголку выкопай ямку, землица мягкая, тогда опять заровняешь. Земля-матушка никому не скажет, как корова языком слижет. Иди же. Иди, родной.
Никита.
Запутляете вы меня. Ну вас совсем. Право, уйду. Делайте одни, как знаете.
ЯВЛЕНИЕ XII.
Те же и Анисья.
Анисья (из двери).
Что ж, выкопал он, что ли?
Матрена.
Ты что ж ушла? Куда дела-то его?
Анисья.
Веретьем прикрыла. Не слыхать будет. Что ж, он выкопал?
Матрена.
Не хочет!
Анисья (выскакивает в бешенстве).
Не хочет! А в остроге вшей кормить хочет?! Сейчас пойду, все уряднику скажу. Пропадать за одно. Сейчас всё скажу.
Никита (оторопевши).
Что скажешь-то?
Анисья.
Что? Всё скажу! Деньги кто взял? Ты! (Никита молчит.) А яду кто давал! Я давала! Да ты знал, знал, знал! С тобой в согласьи была!
Матрена.
Да будет. Ты, Микишка, что костричишься? Ну, что ж делать? Потрудиться надо. Иди, ягодка.
Анисья.
Ишь ты, чистяк какой! Не хочет! Надругался ты надо мной, да будет. Поездил ты на мне, да и мой черед пришел. Иди, говорю, а то я то сделаю!.. На скребку-то, на! Иди!
Никита.
Да ну же; что пристала? (Берет скребку, но жмется.) Не захочу – не пойду.
Анисья.
Не пойдешь? (Начинает кричать.) Народ! Э-э!
Матрена (закрывает ей рот).
Что ты! Очумела! Он пойдет… Иди, сынок, иди, роженый.
Анисья.
Никита.
Да будет! Эх, народ этот. Да вы живей, что ли. Уж заодно. (Идет к погребу.)
Матрена.
Да, уж дело такое, ягодка: умел гулять, умей и концы хоронить.
Анисья (всё в волнении).
Измывался он надо мной с висюгой своей! Да будет! Пусть не я одна. Пусть-ка и он душегубец будет. Узнает каково.
Матрена.
Ну, ну, распалилась. А ты, деушка, не серчай, а потихоньку да помаленьку, как получше. Иди к девке-то. Он потрудится. (Идет за ним с фонарем. Никита влезает в погреб.)
Анисья.
Ему и задушить велю отродье свое поганое. (Всё в волнении.) Измучалась я одна, Петровы
