бы уходить на работу. Для такого ухода за дѣтьми устраиваютъ дѣтскіе питомники.

Этими словами Толстой закончил главу, вводя ими читателя в содержание следующей главы, специально посвященной устройству детских питомников.

В. Г. Чертков остался не совсем доволен последней страницей книжки Покровского и взамен ее написал свой новый текст, который и послал Толстому вместе с рукописью Покровского. Толстой начал было исправлять присланное В. Г. Чертковым окончание брошюры, но почувствовал неудовлетворенность своей работой и оставил заключение книжке в том виде, в каком оно было написано Покровским. Об этом он писал В. Г. Черткову 20 апреля: «Покровского заключительную страницу я попытался исправлять, но бросил и всю замарал. По моему, нельзя этого, во 1-х, потому, что это не мысль Покровского, а во 2-х, потому, что я думаю, что мысль питомников сама по себе нравственна: безнравственна при теперешней степени сознания, при которой материнская любовь считается добродетелью, но уже ясно видна следующая ступень, при которой материнская любовь представляется уже не пороком, не добродетелью, а одной из форм проявления личной жизни, которая должна быть подчинена воле Бога. Я отдал статью Покровского печатать. Если вы что имеете возразить о последней странице, то обратитесь к Полушину».[428]

В. Г. Чертков отвечал Толстому 29 апреля: «Покровского книгу я, разумеется, оставляю в том виде, в каком вы ее передали Полушину».

Книжка вышла в 1890 году под заглавием: «Об уходе за малыми детьми». Составлено главным доктором Московской детской больницы Е. А. Покровским. № 509. Москва, типография Вильде. VIII + 100 стр. 16°. В книжке, очевидно в корректуре, был сделан целый ряд дополнений и стилистических изменений текста. Кем именно были сделаны эти изменения и дополнения, многие из которых имеют чисто медицинский характер, сказать не можем. Весьма вероятно, что корректуру читал, кроме редакторов «Посредника», и сам автор. Во всяком случае, по характеру и стилю исправлений и дополнений для нас несомненно, что Толстой корректуры не читал. В некоторых местах книжки подвергся некоторой правке и Толстовский текст. Что касается его вставки о соске, то она напечатана была на стр. 43–46 первого издания книжки с добавлением слов: «Говорят обыкновенно» перед словами: «Что они не глупее нас были», с пропуском слова «святым» перед словом «младенцам», сглаживаньем слога в некоторых местах («Не то что отец, а всякий…» вместо Толстовского: «Не то отец, всякий»… и др.) и с несколькими опечатками (из которых самая важная — «Странно сказать» вместо — «Страшно сказать»). По рукописи, хотя и не вполне точно — статейка Толстого, вместе с обстоятельными комментариями, была опубликована В. И. Срезневским в статье «Заметка Л. Н. Толстого об уходе за малыми детьми», напечатанной в сборнике: «Толстой. Памятники творчества и жизни». 3. Редакция В. И. Срезневского, изд. Кооперативного т-ва изучения и распространения творений Л. Н. Толстого. М. 1923, стр. 3–10.

Брошюра Е. А. Покровского выдержала ряд изданий (6 изд. — 1910 г.). Об огромной работе Толстого по редактированию и дополнению книжки, — работе, в которую он вложил всю свою любовь к народу и его детям, свой жизненный опыт и силу своего дарования, — об этой работе не было упомянуто ни в одном издании. Это и соответствовало желанию Толстого «скромно, безлично работать». В собрания сочинений Толстого его статья о соске до сих пор не включалась.

Что касается замысла Толстого написать отдельно о соске, то он не был осуществлен.

—

ПРЕДИСЛОВИЕ К КНИГЕ Д-РА МЕДИЦИНЫ АЛИСЫ СТОКГЭМ «ТОКОЛОГИЯ, ИЛИ НАУКА О РОЖДЕНИИ ДЕТЕЙ»

В ноябре 1888 г. Толстой получил книгу американской писательницы Алисы Стокгэм (Alice В. Stockham) «Tokology. A book for every Woman» [ «Токология. Книга для всех женщин».] Книга понравилась Толстому тем, что совершенно совпадала с его взглядами по этому вопросу, и он 17 ноября 1888 г. писал В. Г. Черткову: «О брачной жизни я много думал и думаю, и, как всегда бывало со мной, как я о чем начинаю думать серьезно, так извне меня подстрекают и мне помогают. Третьего дня я получил из Америки книгу одной женщины доктора (она писала мне) под заглавием: «Tocology, a book for every Woman», by Alice Stockham, M. d. Книгу вообще превосходную, но главное, трактующую в одной главе о том самом предмете, о котором мы с вами переписывались, и решающую вопрос, разумеется, в том же смысле, как и мы.[429] Радостно видеть, что вопрос давно поднят, и научные авторитеты решают его в том же смысле. Ужасно радостно застать себя в темноте и далеко впереди увидать свет».[430]

30 ноября Толстой написал автору письмо, которое приводим в переводе с английского:

«Милостивая государыня,

«Я получил вашу книгу «Токология» и очень благодарю вас за ее присылку. Я просмотрел ее и нахожу, насколько я в этом компетентен, что это — действительно книга не только для женщин, но для всего человечества. Без работы в этом направлении человечество не может итти вперед; и мне кажется, что мы очень отстали особенно в вопросе, обсуждаемом вами в главе XI вашей книги.[431] Странно, но на прошлой неделе я как раз написал длинное письмо одному из моих друзей на ту же тему. Половые отношения без желания и возможности иметь детей хуже, чем проституция и онанизм, и фактически являются и тем и другим. Говорю: хуже, ибо лицо, совершающее эти преступления, не будучи женатым, всегда сознает, что поступает дурно, но муж и жена, совершающие тот же самый грех, воображают, что они совершенно правы и чисты.

«Поэтому книга ваша (не говоря уже о ее больших достоинствах) была мне очень приятна.

«Очень желал бы, чтобы ваша книга продавалась в Москве и Петербурге».

Считая книгу Стокгэм очень полезной для русских читательниц, Толстой посоветовал переводчику, С. Долгову, перевести ее на русский язык, испросив предварительно согласие автора.

В сентябре 1889 г. Алиса Стокгэм посетила Москву. Она желала повидаться с Толстым, но он в то время был в Ясной поляне и написал ей письмо, которым направлял ее к своему хорошему знакомому А. Н. Дунаеву. А. Н. Дунаев, — писал Толстой, — «будет рад помочь вам при посещении Москвы, а также сказать вам всё относительно «Токологии», которую переводит его друг г. Долгов. Я очень сожалею, что я сейчас не в Москве и не буду иметь возможности познакомиться с вами лично, если Тула вам не по пути и вы не можете заехать к нам. Мы были бы очень рады повидать вас».

По словам С. Долгова в предисловии к «Токологии» (стр. V), Стокгэм провела в Москве несколько недель, стараясь ознакомиться с условиями русской жизни с целью применить русское издание ее книги к особенностям русского быта.

2 октября 1889 г. Стокгэм посетила Ясную поляну. Толстой много беседовал с ней о религиозном движении в Америке, которым она была занята.

Предисловие Толстого было написано 2 февраля 1890 г., как видно из записи его Дневника зa этот день: «Приехал Долгов о токологии. Написал предисловие». Оно было напечатано на стр. III–IV книги: «Токология, или наука о рождении детей». Книга для женщин д-ра медицины Алоизы Стокгэм. С разрешения автора перевел с английского С. Долгов. М. 1892. Книга появилась со многими примечаниями, написанными автором специально для русского издания, и переиздавалась несколько раз (4-е издание — 1901 г.). Небезынтересно, что в новом издании книги в подлиннике (Stockham Publishing С°. Chicago. 1902), появившемся после напечатания предисловия Толстого к русскому изданию, это предисловие не появилось. В собрание сочинений Толстого данная статья была включена впервые в 1895 г., в издание, озаглавленное: «Сочинения гр. Л. Н. Толстого». Дополнение к XIII части. Статьи, не вошедшие в прежние издания. М. 1895. Статья занимает здесь стр. 247–248.

Рукописей предисловия Толстого не сохранилось; воспроизводим его по первопечатному тексту.

«ДЛЯ ЧЕГО ЛЮДИ ОДУРМАНИВАЮТСЯ»?

С 1887 года Толстой начинает интересоваться вопросом о борьбе с алкоголизмом. В этом году им было основано общество трезвости, которому он дал название «Согласие против пьянства». В следующем 1888 году им были написаны две статьи против пьянства — «К молодым людям» и «Пора опомниться». В следующем 1889 году им была написана по данному вопросу статья «Праздник просвещения», проредактированы три статьи Ф. А. Желтова о пьянстве, велась переписка с рядом лиц по вопросу о борьбе с пьянством; о вреде вина и табака он говорил даже на волостном сходе, но «получил отпор», о чем записал в Дневнике 3 октября 1889 г.

Первая запись в Дневнике о статье «Для чего люди одурманиваются?» относится к 16 января 1890 г., когда Толстой записывает: «Надо написать… два предисловия: к Балу и к Алексееву». Предисловие «к Алексееву» и было названо впоследствии «Для чего люди одурманиваются?»; статья эта появилась как предисловие к книге доктора П. С. Алексеева «О пьянстве».[432] Однако к исполнению этого намерения Толстой приступает только почти через четыре месяца. 9 апреля 1890 г. Толстой пишет С. А. Рачинскому: «У меня лежит прекрасная статья доктора Алексеева: история борьбы против пьянства; и мне очень хочется написать к ней предисловие. Разумеется, это для образованного класса. Образованные классы в этом отношении очень не образованы. Но всё не успею. Дел набирается перед смертью обратно пропорционально квадрату расстояния».

Однако, уже на другой день, 10 апреля, Толстой принимается за задуманную статью: этим числом помечен автограф, представляющий брошенное начало статьи. 13 апреля Толстой записывает в Дневнике: «Третьего дня писал опять о наркотиках. Не дурно». Не беремся сказать, относится ли запись к последней редакции статьи, или к одному из трех брошенных начал ее. После этого Дневник молчит о работе над статьей вплоть до 1 мая, когда записано: «Писал статью о пьянстве и кончил». Слово «кончил» в данном случае, как и часто у Толстого, означает только то, что статья была вчерне дописана до конца, но не означает того, что была прекращена всякая дальнейшая обработка статьи, занявшая еще много времени.

По записи Дневника, уже 3 мая Толстой «правил статью». 4 мая помечена на обложке сделанная М. Л. Толстой копия статьи. 5 мая Толстой записывает в Дневнике следующие три заметки «к статье о пьянстве»: «1) Человеку нужно разрешить нечто трудное, чтобы идти вперед, надо осветить, и вот он затемняет наркот[иками]. 2) Человек упирается в то же затруднение и не разрешает. Для движения вперед нужна ясность, и то затемняют. 3) Нужно самое острое, его-то сшибают».

Эти мысли были развиты Толстым в пятой (по окончательной редакции) главе статьи. В Дневнике 10 мая находим еще следующую запись к той же статье (вошедшую в ту же главу): «Прелестно и нужно для статьи о пьянстве