мне жениться хочет.
Федор Иваныч.
Вот как! То-то я примечаю…
Таня.
Да что ж мне скрываться? Мое дело сиротское, а вы сами знаете здешнее городское заведение: всякий пристает; хоть бы Григорий Михайлыч, проходу от него нету. Тоже и этот… знаете? Они думают, что у меня души нет, что я только им для забавы далась…
Федор Иваныч.
Умница, хвалю! Ну, так что же?
Таня.
Да Семен писал отцу, а он, отец-то, нынче меня увидал, да сейчас и говорит: избаловался, — про сына-то. Федор Иваныч! (Кланяется.) Будьте мне заместо отца, поговорите с стариком, с Семеновым отцом. Я бы их в кухню провела, а вы бы зашли, да и поговорили старику.
Федор Иваныч (улыбаясь)
Это сватом я, значит, буду? Что ж, можно.
Таня.
Федор Иваныч, голубчик, будьте заместо отца родного, а я век за вас буду Бога молить.
Федор Иваныч.
Хорошо, хорошо; пройду ужо. Обещаю, так сделаю. (Берет газету.)
Таня.
Федор Иваныч.
Хорошо, хорошо.
Таня.
Так я буду в надежде… (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 62-е
Федор Иваныч один.
Федор Иваныч (кивает головой).
А ласковая девочка, хорошая. А ведь сколько их таких пропадает, подумаешь! Только ведь промахнись раз один — пошла по рукам… Потом в грязи ее уж не сыщешь. Не хуже, как Наталья сердечная… А тоже была хорошая, тоже мать родила, лелеяла, выращивала… (Берет газету.) Ну-ка, что Фердинанд наш, как изворачивается?…
—
ДЕЙСТВИЕ II
Театр представляет внутренность людской кухни. Мужики, раздевшись и запотев, сидят у стола и пьют чай. Федор Иваныч с сигарой на другом конце сцены. На печке Старый повар, не видный первые четыре явления.
ЯВЛЕНИЕ 1-е
Три Мужика и Федор Иваныч.
Федор Иваныч.
Мой совет, ты ему не препятствуй. Если его желание есть и ее тоже, так и с Богом. Девушка хорошая, честная. На это не смотри, что она щеголиха. Это по-городски, нельзя без этого. А девушка умная.
2-й мужик.
Что ж, коли его охота есть. Ему жить с ней, а не мне. Только уж оченно чиста. Как ее в избу введешь? Свекрови-то она и погладиться не дастся.
Федор Иваныч.
Это, братец ты мой, не от чистоты, а от характера. Коли доброго характера, так будет покорна и уважительна.
2-й мужик.
Да уж возьму, коли так малый усетился, чтобы беспременно ее взять. Тоже с немилой жить беда! Со старухой посоветуюсь, да и с Богом.
Федор Иваныч.
Ну, и по рукам.
2-й мужик.
Да уж видно, что так.
1-й мужик.
И как тебе фортунит, Захар: приехал за совершением дела, а глядь — сноху за сына какую кралю высватал. Только бы спрыснуть значит, чтобы хворменно было.
Федор Иваныч.
Этого совсем не нужно.
(Неловкое молчание.)
Федор Иваныч.
Я ведь вашу жизнь крестьянскую очень понимаю. Я, вам скажу, сам подумываю, где бы землицы купить. Домик построил бы, да крестьянствовал. Хоть бы в вашей стороне.
2-й мужик.
Разлюбезное дело!
1-й мужик.
Двистительно, при деньгах можно в деревне себе всякое удовольствие получить.
3-й мужик.
Что и говорить! Деревенское дело, скажем, во всяком разе свободно, не то, что в городу.
Федор Иваныч.
Что ж, примете в общество, коли у вас поселюсь?
2-й мужик.
Отчего же не принять? Вина старикам выставишь, сейчас примут.
1-й мужик.
Да питейное заведение, примерно, или трактир откроете, житье такое будет, что умирать не надо. Царствуй, и больше никаких.
Федор Иваныч.
Там видно будет. А только хочется на старости лет спокойно пожить. Жить мне и здесь хорошо — жалко и оставить: Леонид Федорович ведь редкой доброты человек.
1-й мужик.
Это двистительно. Да что же он наше-то дело? Ужели ж так, без последствий?
Федор Иваныч.
Он-то бы рад.
2-й мужик.
Видно, он жены боится.
Федор Иваныч.
Не боится, а тоже согласия нет.
3-й мужик.
А ты бы, отец, постарался, а то как нам жить? Земля малая…
Федор Иваныч.
Да вот посмотрим, что выйдет от Татьяниных хлопот. Ведь она взялась.
3-й мужик (пьет чай).
Отец, помилосердствуй! Земля малая, не токмо скотину, — курицу, скажем, и ту выпустить некуда.
Федор Иваныч.
Да кабы в моих руках дело было. (Ко 2-му мужику.) Так так, братец, сваты мы с тобой будем. Кончено дело об Тане-то?
2-й мужик.
Да уж сказал коли я, и без пропою назад не попячусь. Только бы дело наше вышло.
ЯВЛЕНИЕ 2-е
Те же, входит Кухарка, заглядывает на печку, делает туда знаки и тотчас же начинает оживленно говорить с Федором Иванычем.
Сейчас из белой кухни позвали Семена в верх; барин да энтот, что вызывает с ним, лысый-то, посадили его да велели на место Капчича действовать.
Федор Иваныч.
Что ты врешь!
Как же! сейчас Тане Яков сказывал.
Федор Иваныч.
Чудно это!
ЯВЛЕНИЕ З-е
Те же и Кучер.
Федор Иваныч.
Ты что?
Кучер (к Федору Иванычу).
Так и скажите, что я не нанимался с собаками жить. Пускай другой кто живет, а я с собаками жить несогласен.
Федор Иваныч.
С какими собаками?
Да привели от Василья Леонидыча трех кобелей к ним в кучерскую. Напакостили, воют, а приступиться нельзя — кусаются. Злые черти! — того и гляди сожрут. И то хочу поленом ноги им перебить.
Федор Иваныч.
Да когда же это?
Да нынче привели с выставки, какие-то дорогие, пустопсовые, чтоль, леший их знает! Либо собакам в кучерской, либо кучерам жить. Так и скажите.
Федор Иваныч.
Да, это непорядок. Я пойду спрошу.
Их бы сюда, что ль, к Лукерье.
Кухарка (горячо).
Тут люди обедают, а ты кобелей запереть хочешь. Уж и так…
А у меня кафтаны, полости, сбруя. А чистоту спрашивают. Ну, в дворницкую, что ль.
Федор Иваныч.
Надо Василью Леонидычу сказать.
Кучер (сердито).
Повесил бы себе на шею кобелей этих, да и ходил бы с ними, а то сам-то, небось, на лошадях ездить любит. Красавчика испортил ни за что. А лошадь была!.. Эх, житье! (Уходит, хлопая дверью.)
ЯВЛЕНИЕ 4-е
Те же, без Кучера.
Федор Иваныч.
Да, непорядки, непорядки! (К Мужикам.) Ну, так так-то, пока прощайте, ребята!
Мужики.
С Богом.
(Федор Иваныч уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 5-е
Те же, без Федора Иваныча.
(Как только Федор Иваныч уходит, на печке слышно кряхтенье.)
2-й мужик.
Уж и гладок же, ровно анарал.
Да что и говорить! Горница особая, стирка на него вся от господ, чай, сахар — это всё господское, и пища со стола.
Как чорту не жить, — накрал!
2-й мужик.
Это чей же, на печке-то?
Да так, человечек один. (Молчание.)
1-й мужик.
Ну, да и у вас, посмотрел я давеча, ужинали, капиталец дюже хорош.
Жаловаться нельзя. На это она не скупа. Белая булка по воскресеньям, рыба в постные дни по праздникам, а кто хошь, и скоромное ешь.
2-й мужик.
Разве постом лопает кто?
Э, да все почитай. Только и постятся, что кучер (не этот, что приходил, а старый), да Сема, да я, да икономка, а то все скоромное жрут.
2-й мужик.
Ну, а сам-то?
Э, хватился! да он и думать забыл, какой такой пост есть.
3-й мужик.
О, Господи!
1-й мужик.
Дело господское, по книжкам дошли. Потому умственность!
3-й мужик.
О, ситник! Не видали они твоего ситника! Посмотрел бы пищу у них: чего-чего нет!
1-й мужик.
Господская пища, известно, воздушная.
Воздушная-то, воздушная, — ну, да и здоровы жрать.
1-й мужик.
В аппеките, значит.
Потому запивают. Вин этих сладких, водок, наливок шипучих, к каждому кушанью — свое. Ест и запивает, ест и запивает.
1-й мужик.
Она, значит, в препорцию и проносит пищу-то.
Да уж как здоровы жрать — беда! У них ведь нет того, чтоб сел, поел, перекрестился да встал, а бесперечь едят.
2-й мужик.
Как свиньи, в корыто с ногами. (Мужики смеются.)
Только, Господи благослови, глаза продерут, сейчас самовар, чай, кофе, щиколад. Только самовара два отопьют, уж третий ставь. А тут завтрак, а тут обед, а тут опять кофий. Только отвалятся, сейчас опять чай. А тут закуски пойдут: конфеты, жамки — и конца нет. В постели лежа, — и то едят.
3-й мужик.
Вот так тàк. (Хохочет.)
1-й и 2-й мужики.
Да ты чего?
3-й мужик.
Хоть бы денек так пожить!
2-й мужик.
Ну, а когда же дела делают?
Какие у них дела? В карты да в фортепьяны — только и делов. Барышня, так та, бывало, как глаза продерет, так сейчас к фортепьянам, и валяй! А эта, что живет, учительша, стоит, ждет, бывало, скоро ли опростаются фортепьяны; как отделалась одна, давай эта закатывать. А то двое фортепьян поставят, да по-двое, вчетвером запузыривают. Так-то запузыривают, аж здесь слышно.
3-й мужик.
Ох, Господи!
Ну, вот только и делов: в фортепьяны, а то в карты. Как только съехались, сейчас карты, вино, закурят, — и пошло на всю ночь. Только встанут — поесть опять!
ЯВЛЕНИЕ 6-е
Те же и Семен.
Семен.
Чай да сахар!
1-й мужик.
Милости просим, садись.
Семен (подходит к столу).
Благодарю покорно.
(1-й мужик наливает ему чай.)
2-й мужик.
Где был?
Семен.
Вверху был.
2-й мужик.
Что ж, какие же там дела?
Семен.
Да и не поймешь. Не знаю, как сказать.
2-й мужик.
Да что ж, дело какое?
Семен.
Да и не знаю, как сказать, силу какую-то во мне пытали. Да я не пойму. Татьяна говорит: делай, мы, говорит, нашим мужикам землю охлопочем, продаст.
2-й мужик.
Да как же она сделает-то?
Семен.
Да не пойму от нее, она не сказывает. Только, говорит, делай, как я велю!
2-й мужик.
Что ж делатъ-то?
Семен.
Да сейчас ничего. Посадили меня, свет потушили, велели спать. А Татьяна тут же схоронилась. Они не видят, а я вижу.
2-й мужик.
Что ж это, к чему?
Семен.
А Бог их знает, — не поймешь.
1-й мужик.
Известно, для разгулки времени.
2-й мужик.
Ну, видно, этих делов не разберем мы с тобой. А вот ты сказывай: денег ты много забрал?
Семен.
Я не брал, всё зажито, 28 рублей, должно.
2-й мужик.
Это ладно. Ну, а коли Бог даст, о земле сладимся, ведь я тебя, Семка, домой возьму.
Семен.
С моим удовольствием.
2-й мужик.
Набаловался ты, я чай. Пахать не захочешь?
Семен.
Пахать-то? Давай сейчас. Косить, пахать, это всё из рук не вывалится.
1-й мужик.
А всё, примерно, после городского жительства не поманится.
Семен.
Ничего, и в деревне жить можно.
1-й мужик.
А вот дядя Митрий на твое место охотится, на великатную жизнь.
Семен.
Ну, дядя Митрий, наскучит. Оно, глядеться, легко, а беготни тоже много. Замотаешься.
Вот ты бы, дядя Митрий, посмотрел балы у них. Вот подивился бы!
3-й мужик.
А что ж, едят всё?
Куды тебе? Посмотрел бы, что было! Меня Федор Иваныч провел. Посмотрела я: барыни ― страсть! Разряжены, разряжены, что куда тебе! А по сих. мест голые, и руки голые.
3-й мужик.
О, Господи!
2-й мужик.
Тьфу, скверность!
1-й мужик.
Значит, клеймàт так позволяет.
Так-то и я, дяденька, глянула: что ж это? ― все телешом. Веришь ли, старые, ― наша барыня, у ней, мотри, внуки, ― тоже оголились.
3-й мужик.
О, Господи!
Так ведь что: как вдарит музыка, как взыграли, ― сейчас это господа подходят каждый к своей, обхватит, и пошел кружить.
2-й мужик.
И старухи?
И старухи.
Семен.
Нет, старухи сидят.
Толкуй, я сама видела!
Семен.
Да нет же.
Старый повар (высовываясь, хрипло).
Полька-мазурка это. Э, дура, не знает! ― танцуют так…
Ну, ты, танцорщик, помалкивай, знай. Во, идет кто-то
ЯВЛЕНИЕ 7-е
Те же и Григорий.
(Старый повар поспешно скрывается.)
Григорий (Кухарке).
Давай капусты кислой!
Только с погреба пришла, опять лезть. Кому это?
Григорий.
Барышням тюрю. Живо! С Семеном пришли, а мне некогда.
Вот наедятся сладко так, что больше не лезет, их и потянет на капусту.
1-й мужик.
Для прочистки, значит.
Ну да, опростают место, опять валяй! (Берет чашку и уходит.)
ЯВЛЕНИЕ 8-е
Те же, без Кухарки.
Григорий (Мужикам).
