потому жалко мнѣ васъ, а помочь не знаю какъ. Пойду, пожалуй, попрошу. Дайте бумагу. (Беретъ бумагу и уходитъ.)
ЯВЛЕНІЕ 23
3 мужика (вздыхаютъ) и Таня.
Таня. Вы, дяденьки, не отчаивайтесь. Я придумала одну штуку, вы погодите.
1-й Мужикъ. Значитъ, оборудуешь?
2-й Мужикъ. Ну гдѣ жъ ей!
Таня. А вотъ погодите. Только ужъ если сдѣлаю, вы меня не обижайте. Чтожъ, дяденька, вы про Семена сказывали… (Закрывается.) А я сдѣлаю.
1-й Мужикъ. Да только сдѣлай такъ, и замужъ отдадимъ и міромъ кормить всю жизнь обвяжемся.
Таня. Не обманете?
ЯВЛЕНІЕ 24
Тѣ же и камердинеръ.
Камердинеръ. Ходилъ, просилъ, нѣтъ, не согласенъ. Берите бумагу да идите.
Таня. Дайте бумагу, а сами не уходите совсѣмъ, подождите тутъ. Я сейчасъ выбѣгу, скажу что.
(Мужики уходятъ.)
ЯВЛЕНІЕ 25
Таня и камердинеръ.
Таня (камердинеру). Доложите, Ѳеодоръ Иванычъ, барину. Мнѣ ему словечко сказать надо.
Камердинеръ. Это что еще?
Таня. Да по случаю спиритизма.
Камердинеръ. Да чтожъ?
Таня. Нужно, вы скажите.
Камердинеръ. Ты что знаешь?
Таня. Стало быть, знаю, я прошлый разъ при Капчичѣ всю сеансу видѣла, подъ диваномъ просидѣла.
Камердинеръ. Егоза ты, посмотрю на тебя. Ты скажи, что?
Таня. Послѣ скажу. Худаго ничего. Ужъ вы, Ѳеодоръ Иванычъ, скажите. Вы не обидчикъ, какъ Григорій Михайлычъ. Я васъ какъ благодарю всегда. Вы на умъ наставите. Скажите, пожалуйста, худаго ничего. Ей Богу. А вы бумагу только возьмите да положите барину на столъ, я сдѣлаю, что подпишетъ.
Камердинеръ. Что придумала, ну посмотримъ, пожалуй.
(Уходитъ.)
ЯВЛЕНІЕ 26
Таня одна.
Таня. Право, сдѣлаю. Чего жъ не сдѣлать? Онъ не пойметъ. Только бы Сема слушался. Да онъ у меня молодецъ. Онъ простой, а ужъ за что возьмется, по сторонамъ не глядитъ. Я его налажу. Онъ какъ сдѣлаетъ, то чудо. (Смѣется.) Ну а не выйдетъ дѣло — ну не бѣда. Развѣ грѣхъ какой!
ЯВЛЕНІЕ 27
Таня и Леонидъ Ѳедоровичъ и камердинеръ.
Леонидъ Ѳедоровичъ (выходитъ, улыбаясь). Вотъ просительница-то! Что это у тебя зa дѣла?
Таня. Да ужъ есть дѣльце. Только позвольте вамъ одинъ на одинъ сказать.
Леонидъ Федоровичъ. Что такъ? (Камердинеру.) Выдь на минутку.
(Камердинеръ уходитъ.)
ЯВЛЕНІЕ 28
Таня и Леонидъ Ѳедоровичъ.
Таня. Какъ я жила, выросла въ вашемъ домѣ, Леонидъ Ѳедорычъ, и какъ благодарна вамъ за все, я какъ отцу родному откроюсь. Живетъ у васъ Семенъ и хочетъ онъ на мнѣ жениться… (Стыдится.)
Леонидъ Ѳедоровичъ. Вотъ какъ!
Таня. Чтожъ мнѣ скрываться? Одно что какъ вы всегда милостивы были ко мнѣ… И вы ученье знаете. А я сирота, не осмѣливаюсь. Выходить ли мнѣ?
Леонидъ Ѳедоровичъ. Чтожъ, отчего же? Онъ, кажется, малый хорошій.
Таня. Это точно, оно все бы ничего. Только одно я сомнѣваюсь. И спросить хотѣла васъ. Что есть за нимъ одно дѣло, а я понять не могу, какъ бы не худое что.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Чтожъ, онъ пьетъ?
Таня. Нѣтъ, помилуй Богъ! А какъ я знаю, что спиритизмъ есть….
Леонидъ Ѳедоровичъ. Знаешь?..
Таня. Какъ же, я сама видѣла.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Да вѣрно вы думаете, что это глупости такъ господа дѣлаютъ.
Таня. Какъ можно! Другіе точно по глупости и необразованію, а я вѣдь тоже могу понимать…
Леонидъ Ѳедоровичъ. Ну такъ чтожъ?
Таня. Да вотъ опасаюсь насчетъ Семена. Съ нимъ бываетъ это.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Да что бываетъ?
Таня. Всякія странности бываютъ. Это у людей спросите. Дня не бываетъ. Сядетъ онъ за столъ обѣдать, сейчасъ столъ затрясется, весь заскрипитъ. Всѣ, а не я, видѣли. А другой разъ ничего.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Медіумъ, медіумъ! А они удивляются.
Таня. А то, когда это было? Да, въ субботу. Сѣли обѣдать зa кашу. Такъ онъ только протянулъ руку, а ложка сама къ нему въ руку.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Ну, да, очевидно. А! это интересно.
Таня. А я вотъ опасаюсь. Это самое и спросить хотѣла, что не будетъ ли отъ этаго вреда? Тоже вѣкъ жить, а въ немъ такое дѣло.
Леонидъ Ѳедоровичъ (улыбаясь). Нѣтъ, не бойся, тутъ худаго нѣтъ. Это независимо отъ его желанія. Это медіумъ, значитъ.
Таня. Медіумъ? Вотъ что! А я и боялась…
Леонидъ Ѳедоровичъ. Нѣтъ, не бойся, ничего. А вотъ что. Нынче же я испытаю его. Ты ничего ему не говори. А только, чтобъ онъ дома былъ.
Таня. Слушаюсь.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Нѣтъ, Таня, ты не бойся. Онъ и хорошій мужъ будетъ, и все. А это особенная сила, она во всѣхъ есть. Только въ однихъ слабѣе, въ другихъ сильнѣе.
Таня. Покорно васъ благодарю. Я теперь и думать не буду. А я боялась. Что значитъ неученье то наше!
Леонидъ Ѳедоровичъ. Нѣтъ, нѣтъ, не бойся. Ѳедоръ!
ЯВЛЕНІЕ 29
Таня, Леонидъ Ѳеодоровичъ и камердинеръ (входитъ).
Леонидъ Ѳедоровичъ. Ѳеодоръ! Я пойду со двора. Къ вечеру приготовить все для сеанса.
Камердинеръ. Да вѣдь Капчичъ не изволитъ быть.
Леонидъ Ѳедоровичъ. Ничего. Все равно. (Надѣваетъ шинель.)
Таня. А мужики просились гдѣ бы переночевать имъ. Прикажите ли въ людской?
Леонидъ Ѳедоровичъ. Чтожъ, пускай. (Уходитъ. Камердинеръ за нимъ.)
ЯВЛЕНІЕ 30
Таня одна.
[Таня]. Только бы не сробѣлъ онъ. Да нѣтъ, онъ не таковский, и старичковъ оборудую. Пойти ихъ въ людскую свести. (Выбѣгаетъ.)
Занавѣсъ.
ДѢЙСТВІЕ II
Мужики, раздѣвшись и запотѣвъ, сидятъ на кухнѣ, пьютъ чай. Кухарка съ засученными рукавами, облокотившись на столъ, говоритъ съ ними.
ЯВЛЕНІЕ 1
1, 2, 3 Мужики, кухарка. Камердинеръ сидитъ с сигарой.
[Камердинеръ.] Это какой молодой на это льстится. А я развѣ не понимаю? Я ужъ давно пригадываю землицы купить да домикъ построить.
На полях против этого места записано: Таня поитъ чаемъ, всѣ размякли. Поэтическій разговоръ о будущности. Камердинеръ говоритъ о своей преданности.
1-й Мужикъ. Пріѣзжайте. Мы вамъ, значитъ, всякое удовольствіе исдѣлаемъ. Только наше дѣло ужъ какъ нибудь.
Камердинеръ. Да едва ли. Таня васъ обнадежила, да не знаю какъ.
2-й Мужикъ. Ну а какъ она дѣвка? [нѣтъ] худаго зa ней?[201]
Камердинеръ. Дѣвушка хорошая, и какъ я слышу, Семенъ, сынъ твой, ее сватаетъ, то мой совѣтъ — возьми. Дѣвушка смирная, честная, работящая. На это не смотри, что она щеголиха. Это по городски, нельзя безъ того. Я совѣтую.
2-й Мужикъ. Спасибо на добромъ словѣ. Ну а чтожъ, объ дѣлѣ она хлопотать хотѣла?
Камердинеръ (улыбается). Ужъ не знаю, что то чудно затѣяла. Такъ, такъ-то, братцы, куплю землицы, построюсь, вы меня примите.
1-й Мужикъ. Питейное заведеніе откроете, жить будете.
Камердинеръ. Тамъ видно будетъ. Охота у меня. А только хочется на старости лѣтъ покойно пожить. A здѣсь вѣдь только кажется, а тошно станетъ.
(Кухарка входитъ.)
[Кухарка]. Ѳедоръ Иванычъ, баринъ зовутъ.
(Камердинеръ уходитъ.)
2-й Мужикъ. Да, подумаешь, жизнь какая!
Кухарка. Бѣлая булка воскресенье, посты съ рыбкой, а кто хочетъ, и скоромное ѣшь.
2-й Мужикъ. Развѣ ѣдятъ кто?
Кухарка. Ѳедоръ Иванычъ всегда скоромное.
1-й Мужикъ. Дошли, значитъ, по книжкамъ.
2-й Мужикъ. Извѣстно, про господъ.
Семенъ (входитъ). Чай да сахаръ.
1-й Мужикъ. Милости просимъ, садись.
Семенъ. Убрался и перечистилъ.
2-й Мужикъ. Ну чтожъ Семка? Какъ живешь? Житье у васъ барское, посмотрю.
Семенъ. Барское, то барское. Да скучно.
Кухарка. И правда, скучно. Поглядишь на ихъ житье. А что дѣлаютъ и зачѣмъ, ничего толку нѣтъ. Такъ, маячатся, сами не знаютъ зачѣмъ. (Къ Семену.) Теперь чтожъ, пошла у нихъ игра?
Семенъ. Какже, начали глаза завязывать, и тотъ самый фокусникъ пріѣхалъ.
3-й Мужикъ. Посмотришь — житье. Все гулянье. Бѣлый хлѣбъ сплошь, я чай.
1-й Мужикъ. Это что! А то балы. Были у васъ?
Кухарка. Куда тебѣ. Посмотрѣлъ бы, что было. Меня Ѳедоръ Иванычъ провелъ. Посмотрѣла я, страсть! Наѣхало каретъ, полонъ дворъ. Барыня, карета, лакей, карета, лакей. А барыни всѣ оголились по сихъ поръ, страмъ!
1-й Мужикъ. Значитъ, клейматъ такъ.
2-й Мужикъ. Тьфу, скверность!
3-й Мужикъ. О, Господи!
Кухарка. Такъ-то и я, дяденька, какъ гляну, чтожъ это всѣ телешатся. Вѣришь ли, старая наша барыня, мотри старушка вовсе, внуки, — глядь, тоже оголилась.
Семенъ. Ггг..
1-й Мужикъ. Ты чего ржешь?
Семенъ. Да смѣшно больно.
Кухарка. Такъ вѣдь что, какъ вдаритъ музыка, какъ взыграетъ, сейчасъ это господа подходятъ каждый къ своей, сейчасъ облапитъ и пойдутъ кружить.
2-й Мужикъ. И старухи?
Кухарка. И старухи.
Семенъ. Нѣ, старухи сидятъ.
Кухарка. Толкуй, я сама видѣла.
Семенъ. Да нѣтъ же.
Николай (вбњгая съ рецептомъ). Сема, бѣги въ аптеку, живо, возьми.
Семенъ. Чего еще?
Николай. Извѣстно что, лекарства барынѣ. (Мужикамъ.) Чай да сахаръ.
1-й Мужикъ. Милости просимъ.
Николай. Некогда. Да ужъ налейте чашечку для компаніи.
1-й Мужикъ. Чтожъ это, заболѣлъ кто?
Николай. Нѣтъ, это значитъ отъ заразы.
1-й Мужикъ. Какая же зараза?
Николай. А значитъ, такое теперь заведенье, что всякая болѣзнь отъ заразы. А вотъ видишь ли, пріѣхалъ баринъ изъ дому, а у нихъ племянница въ болѣзни, такъ вотъ его, значитъ, опрыскать, тогда ужъ.
1-й Мужикъ. Какъ же они узнаютъ?
Кухарка. А у нихъ это расписывается, кто какой болѣзнью заболѣлъ. Значитъ, ужъ къ нему ѣзды нѣтъ.
Николай. Какже, лѣтось заболѣла у нашего барина сестры дочь. Богатые тоже господа, такъ такъ и померла, ни отецъ, ни мать не вошли, не простились. Плакала дѣвочка, говоритъ, мамашу, говоритъ, позовите. А та и изъ дома уѣхала.
2-й Мужикъ. Да вѣдь кому-нибудь ходить надо жъ?
Николай. И ходили. Меня жъ послали, я и ходилъ. Ну да извѣстно, наше дѣло такое.
1-й Мужикъ. И чтожъ, не пристало же?
Николай. Ничего. Я и глаза закрылъ.
3-й Мужикъ. О Господи! Царица Небесная!
Кухарка. Все дохтура. Къ нашимъ каждый день ѣздитъ. Каждый разъ десятку.
2-й Мужикъ. Вре…
Николай. Это вѣрно. А то коли консил[іумъ], 25, а то есть одинъ, такъ тому[202] 3 сотенныхъ.
2-й Мужикъ. Ну!
Николай. Вѣрно!
2-й Мужикъ. Да я бъ какую бы избу поставилъ.
Николай. Такъ знаете мою сторону то, Вознесенское?
2-й Мужикъ. Какже, отъ насъ верстъ 17, больше не будетъ, а бродомъ меньше. Ты чтожъ, землю то держишь?
Николай. У брата, а я посылаю. Я самъ здѣсь, а все думаю — на старости лѣтъ пріютъ.
1-й Мужикъ. Извѣстно.
2-й Мужикъ. Анисимъ, значитъ, братъ, 3-я изба, какже.
Таня (бежитъ). Сема! Нѣту? Николай Иванычъ, зовутъ.
Николай. Сейчасъ. Что тамъ?
Таня. Фифку рветъ, подтереть да подушку перемѣнить.
1-й Мужикъ. Это кто-же, дочка?
(Николай уходитъ.)
2-й Мужикъ. Такъ чегожъ съ собакой дѣлать?
Таня. Съ собакой то? Да другой барынѣ такого житья нѣтъ. Каклету особенную дѣлаютъ, чтобъ не жирная была.
2-й Мужикъ. Собакѣ то?
Таня. А то какже.
Кухарка. Я на нее, на собаку то, бѣлье стирала.
3-й Мужикъ. О, Господи!
Григорій (вбѣгаетъ). Кухарка, давай капусты кислой.
Кухарка. Это зачѣмъ? На погребъ надо.
Григорій. Барышнѣ тюрю.
Кухарка. Сладкое то надоѣло. (Достаетъ. Мужики крестятся.)
1-й Мужикъ. Хорошо то хорошо, а хлопотно, нечего сказать. Благодаримъ.
Григорій. Ну, что? поглядѣли Москву? Все видѣли?
1-й Мужикъ. Гдѣ жъ намъ видѣть?
Григорій. Ну, давай. (Уходитъ.)
Таня. Вы, дяденьки, ложитесь тутъ, а объ дѣлѣ не сумлевайтесь. (Уходитъ.)
(Самаринъ и Петровъ входятъ.)
Петровъ. Да вотъ отлично. Мужику въ карманъ. Гдѣ у тебя карманъ?
3-й Мужикъ. Карманъ въ шубѣ.
Петровъ. Ну, гдѣ кошель?
3-й Мужикъ. Въ голенищѣ.
Петровъ. Отлично. Вотъ въ голенище ему давай. (Берутъ ключъ и кладутъ въ голенище). Пускай ищетъ. Mais il a des poux![203]
Петровъ. Ça ne fait rien, au moins ce sera drоle.[204] (Уходитъ.)
[1-й] Мужикъ. Чтожъ это? Чтожъ это?
3-й Мужикъ. Какъ бы чего не вышло.
2-й Мужикъ. Кто ихъ разберетъ.
3-й Мужикъ. Я говорю на фатеру. Ну, по гривнѣ отдали бы. По крайности покойно. А тутъ, помилуй Богъ!
1-й Мужикъ. Есть чего сумлеваться. Ты долженъ понимать, какъ съ господами обхожденье. Имъ,
