обжорстве — порядочно; но придется еще поправить».[115] Статья была закончена в последних числах августа и передана уезжавшему из Ясной Поляны П. И. Бирюкову, который 31 августа 1891 г. привез ее к Черткову (в Воронежскую губернию) для напечатания в сборнике «Собиратель» (задуманная Чертковым новая серия изданий «Посредника» для интеллигентных читателей).

В письме от 2 сентября 1891 г. Чертков предложил внести в текст статьи несколько изменений, на которые Толстой согласился.[116] Позже, исправляя статью, присланную для просмотра Чертковым, Толстой видел его поправки и примечания и принял их (см. опис. рук. № 8).

В письме от 6 или 7 сентября Толстой послал Бирюкову дополнение к статье и просил это дополнение включить взамен написанного им ранее текста «о барыне». Дополнение должно было следовать в IX главе после фразы: «А те куры, цыплята, которые каждый день в тысячах кухонъ, с срезанными головами, обливаясь кровью, комично, страшно прыгают, вскидывая крыльями!» (стр. 83, строки 11—9 сн.). Текст варианта был следующий: «Завтра нежная утонченная барыня будет пожирать труп этого быка с полной уверенностью в своей правоте, утверждая два взаимно исключающие друг друга положения: Первое, что она, в чем уверяет ее доктор, так деликатна, что не может переносить грубой пищи, а что для ее слабого организма ей необходимо хоть чашечку бульону и кусочек бифстека, и второе, что она так чувствительна, что не может не только сама причинять страданий животным, но переносить и вида их. А между тем, не говоря о том, что слаба она, эта бедная барыня, только именно п[отому], ч[то] ее приучили питаться несвойственной человеку пищей, и о том, что нельзя испытывать сострадание к существам, к[отор]ых пожираешь, несчастная барыня находится в том положении, что она для себя одной устроила бы бойню, если бы ее не было, так как для существования ее необходимо убийство.

Запутанная обманами барыня эта, часто слышишь, сострадает той плохой пище, к[отор]ую получает бедный народ, и ужасается на жестокость этого грубого народа к животным. А между тем этот–то на плохой, т. е. растительной пище воспитанный народ может жить без мясной пищи, бодро и весело работая на барыню и ей подобных, бьет скотину, только принуждаемый к этому нуждою, а сострадающая ему и ужасающаяся на его жестокость барыня есть хищное, но не простое, а коварное, лживое хищное животное, заставляющее других совершать те убийства, которыми она кормится».[117]

14 сентября 1891 г. В. Г. Чертков сообщил Толстому, что его письмо не застало Бирюкова, уехавшего в Женеву, а вставка «о барыне» переписана. В рукописи № 8 вариант «о барыне» (л. 51) сохранился неполностью (без конца).

По поводу этого варианта Чертков писал 30 сентября Толстому, что слова: «барыня есть хищное, но не простое, а коварное, лживое хищное животное, заставляющее других совершать те убийства, которыми она кормится» будут восприняты большинством читателей, как ругательство и просил разрешения выпустить их.[118] Вариант «о барыне» был существенно изменен Толстым и на полях л. 51 рукописи он для Черткова заметил: «Недаром я забыл то, что написал в этой прибавке: ужасная бестолковщина. Так выкинув конец, будет, я думаю, не так безобразно». В печати этот отрывок появился в исправленном Толстым виде.

В письме от 6? октября 1891 г. и в заметке на полях рукописи № 8 Толстой просил Черткова поместить в примечании к статье «Первая ступень» список «лучших книг о вегетарианстве».[119] Такой список литературы в печати не появлялся, и неизвестно, был ли он составлен Чертковым. Книга X. Упльямса «Ethics of Diet» («Этика пищи»), которую в Ясной Поляне начали, но не закончили переводить дочери Толстого, была возвращена Черткову. Под его наблюдением книга была переведена несколькими лицами.

Так как издание сборника «Собиратель» не осуществилось, а перевод книги Уильямса еще не был закончен, Толстой в письме от 25 ноября 1891 г. к В. Г. Черткову предложил отдать статью «Первая ступень» в журнал «Вопросы философии и психологии», редактор которого Н. Я. Грот «очень просил ее».[120]

Статья была напечатана в «Вопросах философии и психологии», 1892, книга 13 (май).

По поводу печатного текста статьи Чертков писал Толстому 5 июня 1892 г., что из–за больших цензурных сокращений статья «много потеряла в своей силе и правдивости».[121]

Насколько позволяет судить последняя сохранившаяся (не наборная) рукопись № 8, цензурой были изъяты высказывания Толстого о церковном христианстве, о высших классах, «поглощающих на свои прихоти в день сотни рабочих дней», и о рабочем народе — стариках, детях, женщинах, которые измучены «трудом, бессонными ночами, болезнями, проводят целые жизни, работая на нас те самые предметы комфорта, роскоши, которые они не имеют и которые для нас составляют излишество, а не необходимость». Ввиду отсутствия наборной рукописи и корректур устранить цензурные искажения не представляется возможным.

По первопечатному тексту статья «Первая ступень» была переизданий в 1893 г. «Посредником» для интеллигентных читателей в виде вступительной статьи к переводу книги X. Уильямса «Этика пищи, или нравственные основы безубойного питания для человека» и в том же году включена в девятое издание «Сочинений гр. Л. Н. Толстого» (том двенадцатый, стр. 517— 550).

В настоящем издании статья печатается по тексту журнала «Вопросы философии и психологии», 1892, книга 13, стр. 109—144, с исправлением некоторых опечаток и ошибки переписчицы, явно не замеченной Толстым и перешедшей потом из рукописей в печатный текст. В рукописи № 8, л. 49 (авторская вставка на полях), читаем: «Малый, дожидаясь, пока вытечет кровь, стал раскуривать потухавшую папиросу» (гл. IX, стр. 83, строки 15—14 сн.). Эта фраза ошибочно была переписана со словом: «потухшую», вместо: «потухавшую».

ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ

1. Черновая редакция статьи (автограф) с первоначальным заглавием: «Забытая добродетель», зачеркнутым и переправленным Толстым на «Лестница добродетелей» и затем на «Первый шаг добродетелей». Пагинация рукой Толстого. 27 лл. в 4° и 1 л. F, заключенных в обложку с надписью М. Л. Толстой: «Предисловие к Ethics of Diet. Текст статьи разделен Толстым на 11 глав (последняя ошибочно помечена: «XII»). На обороте л. 28 рукой Толстого: «Л. Т. «Я[сная] П(оляна]. 1891. 30 июня».

2. Копия рукописи № 1 (с ошибками и пропусками) рукой Т. Л. и М. Л. Толстых, В. А. Кузминской и А. М. Новикова, с авторскими исправлениями. Заглавие «Первый шаг добродетели» исправлено Толстым на «Первая ступень». 66 лл. в 4°, заключенных в обложку с надписью рукой М. Л. Толстой: «Первая ступень. 26 август[а] 1891 года. Ясн[ая] Пол[яна]». Начало: («Ничто не показывает..»); конец: «начинается с первой ступени».

3. Копия рукой М. Л. и Л. Л. Толстых, В. А. Кузминской, П. И. Бирюкова и А. М. Новикова, с исправлениями Толстого является в значительной части копией рукописи № 2, но полностью не покрывает ее. Возможно, между второй и данной рукописями была еще рукопись, не дошедшая до нас, копией с которой и является настоящая рукопись. 61 лл в 4°. Начало: «Если человек делает дело…»; конец: «помимо первой ступени лестницы. Л. Т.».

4—7. Разрозненный рукописный материал, с авторскими исправлениями. Копии переписаны рукой М. Л. Толстой и А. М. Новикова, автографы в рукописях №№ 4, 6 (2 лл. в 4°) — дополнения к статье. Всего в рукописях 7 лл. в 4°. Начало рукописи № 4: «Казалось бы должно быть очевидным…»; конец рукописи № 7: «и только в одной определенной последовательности».

8. Копия с рукописи № 3 рукой М. В. Сяськовой, Е. И. Попова, М. Л. Толстой и В. Г. Черткова, с исправлениями Толстого. К нескольким листам, содержащим обширные авторские поправки, приложены копии с них, снова исправленные Толстым. 55 лл. в 4°. На лл. 18, 19, 22, 36, 51 поправки В. Г. Черткова, на лл. 24, 25 им сделаны на полях два замечания, согласно которым Толстой внес в текст соответствующие изменения. На обороте л. 52 в сноске — пометка Толстого о том, чтобы «здесь вписать лучшие книги» о вегетарианстве, составленные учеными и врачами. Начало: «Если человек делает дело…»; конец: «хода наверх не может быть помимо первой ступени лестницы».

Рукопись № 8 не является окончательной редакцией статьи: печатный текст в ряде мест отличается от нее. Очевидно, Толстой вносил исправления в несохранившуюся рукопись или в корректуры.

«О ГОЛОДЕ»

(А.И.Опульский)

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

Среди голодовок, периодически повторявшихся в дореволюционной России, голод 1891—1893 гг. был исключительный. Бедствие, чрезвычайное по силе и размерам, охватило почти половину губерний.

Уже летом 1891 г. газеты пестрели сообщениями о голодающих, в городах говорили о помощи, необходимости «служить меньшому брату», придумывали и обсуждали проекты.

Толстой был встревожен надвигающимся народным бедствием. Но он не мог признать правильным путь мелких подачек народу, так как понимал, что причина голода не в неурожае 1891 г., а во всей системе несправедливого эксплуататорского строя. «Неужели люди, теперь живущие на шее других, не поймут сами, что этого не должно, и не слезут добровольно, а дождутся того, что их скинут и раздавят?» — записывает ол я Дневнике 13 сентября.[122]

Однако Толстому, проповеднику религиозно–нравственных истин, кажется, что самое главное в это тяжелое время, как и всегда — «вызывать… в людях любовь друг к другу»,[123] а когда восторжествует всеобщая,, любовь, то богатые поделятся с бедными, сытые с голодными, так как «нельзя любить и не накормить».[124] Н. С. Лескову, спросившему Толстого, что нужно делать в связи с голодом, он ответил, что необходимо написать «то, что тронуло бы сердца богатых».[125] А для этого прежде всего нужно было знать, видеть своими глазами действительное положение народа.

С этой целью осенью 1891 г. Толстой объезжает ряд деревень Богородицкого, Ефремовского, Епифанского уездов Тульской губ. и Данковского уезда Рязанской губ.

На следующий день по возвращении из этих поездок Толстой начала статью «О голоде».

«Начал писать статью о голоде, но не кончил и боюсь испортить»,[126] — сообщает Толстой жене 27 сентября. Как свидетельствуют рукописи и письма этого времени, работа над статьей шла с трудом. «…Начал писать статью о голоде. Я ездил в некоторые уезды. Не знаю, что выйдет. Когда что–либо выйдет, тогда напишу вам»,[127] — сообщал Толстой 6 октября В. Г. Черткову. О том же писал он 8 октября П. Г. Хохлову: «Я затеял писать статью о голоде; но до сих пор ничего не выходит».[128] В других письмах Толстой говорит, почему медленно идет работа над статьей. «…Затеял писать статью о голоде и об отношении к этому общества, да никак не совладаю с ней. Слишком многое хочется сказать и не могу свести всего к одному центру».[129] «Пишу теперь о голоде. Но выходит совсем не о голоде, а о нашем грехе разделения с братьями. И статья разрастается, очень занимает меня и