с телеграммой.> Мать распоряж[ается] о помещении. Дочь <узна[ет]> приезжает. Игра в lawn-tennis. Отец приходит с деревни. Дочь с матерью.
Приезд ее брата с женой дурой. Рассказы про него. — Отец при[ходит]. Записка. Нет, не могу. Не могу я так жить. Она. Да ты пой[ми]. Он. После никогда не будет времени. Раздражается, просит прощение. Отчаяние обоих.
Д[ЕЙСТВИЕ] II.
Булыгин бесед[ует] с ней. Отчая[ние] матери. Отдача имения. Разлад. Духовное лицо. Он горячится. Отдает всё жене. Убегает. Мы никогда не поймем друг друга. Ее отча[яние]… Он возвращается.
Д[ЕЙСТВИЕ] III.
Прием. Отказ. Упреки, ты погубишь, <сумашедший дом>, увещание попов. Свидание с матерью и матери с невестой. Упреки, ты его губишь. Сумашедший дом и батальон. Священник расстрига.
[ДЕЙСТВИЕ] IV.
Увещание. Дисц[иплинарный] батальон. Его смерть, отчаяние матери.
[ДЕЙСТВИЕ] V.
Отчаяние, что всё погибло. Свящ[енник] вернул[ся] один. — Мать убивает. Свящ[енник] вернулся и рассказывает про [1 неразобр.]95
Первая страница первой редакции драмы «И свет во тьме светит»
Размер подлинника
* № 2 (рук. № 2).
1) Петр Иваныч Звездинцев, богатый человек 57 лет. Сильный, энергичный, одет во всё старое, когда-то хорошее.
2) Марья Ивановна, его жена, еще красивая женщина 48 лет, добродушная, тихая. Одета просто,96 но элегантно.
3) Люба, их дочь 21 года, красивая, энергичная, быстрая. Одета нарядно для деревни.
4) Степан, студент 22 лет в костюме l[awn] t[ennis].
5) Ваня, гимназист в небеленой блузе. Весельчак.
6) Митрофан Ермилыч, учитель Вани. Кандидат университета, невзрачный, в пиджаке, либерал, спорщик.
7) Анна Ивановна Петрищева; сестра Марьи Ивановны, помещица, толстая, спокойная, добродушная.
8) Лизанька, ее дочь 27 лет, стареющая <и резвящаяся> девица, немного дурного тона.
9) Управляющий из мелкопоместных дворян.
10) Доктор, <социалист,> либерал.
11) 97Княгиня Черемшанова 50 лет. Молодящаяся аристократка, придворная дама, говорящая с английским акцентом.
12) Ее сын Борис, только что кончивший курс в Петербургском университете, энергический, тихий и логически прямолинейный. Одет просто.
13) Тоня. Веселая, быстрая, умная. Поет, играет хорошо. Очень элегантна.
14) Мальчики, подбирающие мячи.
Сцена представляет балкон, перед ним лон-тенис, в к[отором] играют с одной стороны Люба с Митр[офаном] Ерм[илычем], с другой, Ваня с Лизанькой. Мальчики босые подбирают шары. На балконе сидит Анна Ивановна, вяжет одеяло, глядя на играющих.
Лизанька. Ou[t].
Митр[офан] Ерм[илыч]. Нисколько — в черте.
Лизанька. Мама, вы видели?
Анна Ивановна. Не видала, кажется, аут.
Люба. Ну полноте, всё спорить. Этакий вы, Митрофан Ерм[илыч]. Подавайте.
М[итрофан] Е[рмилыч]. Я не спорю, но справедливость…
Люба. Ну теперь будет спорить, что не спорит. Подавайте.
(Играют.)
(Входит быстрыми шагами Марья Ивановна с телеграммой в руке.)
Марья Ивановна. Ну, так и есть, Черемшановы сейчас приедут. Вечно опаздывают с телеграммами.
Анна Ивановна. Одна?
Марья Ивановна. Нет, вероятно, с сыном и с дочерью. Я очень рада ей, но немножко не во-время.
Анна Ивановна. Да ты, пожалуйста, не стесняйся, переведи нас вниз, а нашу комнату им отдай. Все-таки придворная дама, привыкла к роскоши.
Марья Ивановна. Нет, это ничего. Я ее знаю. Я ее прекрасно помещу. Я про Пьера. Бог знает, что с ним делается.
Анна Ивановна. А что?
Марья Ивановна. Да то, что я теперь 23 год замужем, я никогда не видала его в таком состоянии.
Анна Ивановна. Да что же такое?
Марья Ивановна (вздыхая). То, что он несчастлив. Я вижу, что он несчастлив.
Анна Ивановна. Да что же? Как же быть несчастливым от того, что стал религиозным.
Марья Ивановна. Да если бы он был, как другие люди, а то эта впечатлительность, это свойство увлекаться, всё забывать. Так это было с охотой, потом с земством, потом с музыкой, а теперь это что-то необыкновенное. Он вдруг решил, что так нельзя жить, что вся жизнь наша ложная, что всё надо изменить. И вот теперь он целый день на деревне или один ходит по лесу. А, главное, он прямо уже начал раздавать всё.
Анна Ивановна. То есть как?
Марья Ивановна. Да так. Кто у него попросит, он дает. Так что теперь к нам толпы идут. Я сейчас двух у крыльца нашла. Да вот они (указывает на входящего на лон-тенис нищего). Чего тебе?
Люба. Пройди, пройди туда, мальчик, проводи его. Мама, что же это вы говорите, я слышу, о папа. Где он?
Марья Ивановна. Да не знаю. Он тут был и куда[-то] он ушел. Вероятно, опять на деревню.
Люба. Да, да. Как же, он здесь сел и смотрел на нас, и вдруг явилась эта Матрена с записочкой. Он вскочил, и я видела, что его всего перевернуло, и ушел. Да вот и записочка (поднимает с пола). Да, это от Константина (читает): «Батюшка Петр Иваныч, помогите моей нужде, со вчерашнего дня не ели, ребята плачут». Ну так и есть. — Это ужасно. Теперь он целый день будет расстроен.
Лизанька. Люба, тебе подавать.
Люба. Сейчас. А это от кого телеграмма?
Марья Ивановна. От Черемш[ановой]. Сейчас будут.
Люба (читает). Отлично. Надеюсь, что и Борис и Тоня. А я испугалась, что одна princesse moustache.98
Марья Ивановна. Вечно осуждать.
Люба. Не осуждаю, а говорю что есть, что princesse moustache особа тяжелая и в прямом и в переносном смысле, вы сами знаете, ее можно простить только за то, что у нее такие милые дети.
Ваня. Люба, качай. Что ты пристала? Валяй. Твой черед. Я говорю, что мы Ермилыча замордуем. Ну, иди.
Люба. Иду, иду. (Идет, по дороге кричит.) Вот, тетенька Анночка, княгиня вам все петербургские и моды и сплетни расскажет и новый pas de quatre в лицах покажет, вот так (представляет па княгини).
Анна Ивановна (смеясь). Ты всех на смех поднимешь. Уж тетку-то оставь.
Люба. Я ничего. Только говорю, что она грациозна, play.
(Играют.)
Анна Ивановна. Что же, точно, милые ее дети. Борис этот, кажется, ухаживал за Любой?
Марья Ивановна (перебирая ягоды). Это давно уже. Теперь они давно не видались. По правде скажу, я бы желала лучше для Любы. В особенности, семья. Но молодой человек прекрасный. Прекрасно воспитанный, образованный, умный, кроткий, чистый. Я знаю это от своих мальчишек.
Анна Ивановна. А что же семья? Что она за женщина?
Марья Ивановна. Княгиня? Они смеются над ней. И есть в ней смешные стороны. Elle est souvent ridicule,99 но это почтенная, святая женщина. Ведь только подумать, муж пьяница, совсем пьяница, мот, промотал большое состояние и бросил ее с двумя детьми.
Анна Ивановна. Что же, верно, завел свою семью.
Марья Ивановна. Ну, разумеется. Какая-то мещанка, он с ней пьет. И она брошенная, молодая, красивая женщина, почти без ничего и с двумя детьми, и она именно отдалась детям и вот воспитала прекрасно…
(Играющие, крича в один голос и хватая друг друга за ракеты и сердясь и смеясь, идут к балкону.)
Все вместе:
М[итрофан] Е[рмилыч]. Не было, не было, руку даю на отсечение, не было.
Люба (хохочет). Было, было, было.
Степа.100 Что за манера кричать. Надо разобрать, постойте.
Ваня. В черте, к черте. К чертям.
Лизанька. Нет, ни за что.
Люба. Мама, тетя Анночка, будьте судьей. Мы начинали и играли.
Ваня. Нет, постой. Я скажу (хватает горсть земляники и набивает себе рот. Мать защищает). Ну, пожалуй, говори ты.
Лиза[нька]. Просто мы выиграли две, и надо было…
Митрофан [Ермилыч]. Позвольте мне сказать. Совсем всё не так.
Люба. Ну, говорите (тоже ест землянику). — (Слышен звук экипажа и бубенчиков). Приехали..
Люба, Ваня бросают ракеты. Ваня перепрыгивает через перилы и бегут за угол дома. Степа закуривает папиросу.
Митрофан [Ермилыч]. Это просто недобросовестно. Любовь Николаевна всегда так. Они видели, что они проигрывают.
Степа. Я знаю только то, что я больше с вами не буду играть. Мама! (обращается к матери) что это вы говорили с тетей про папа?101
Марья Ивановна. А всё то же. Его душевное состояние.
Степа. Да какое же душевное состояние? По-моему, это какое-то сумашествие.
Марья Ивановна. Ты знаешь, что я не согласна с ним, но тебе все-таки нельзя и не должно судить отца.
Степа. Я все-таки не могу, не могу не видеть его заблуждений. Какое-то сантиментальное ребячество.
Марья Ивановна (встает). Все-таки не тебе это говорить. Да и некогда. Надо пойти встретить. (Уходит.)
(На сцене остаются Анна Ивановна, Степа и Лизанька с Митрофаном Ерм[илычем].)
Анна Ивановна. Да что же, я не пойму, сделалось с твоим папа?
Степа. А то, что, вырастив, воспитав нас так, как он нас воспитал, он вдруг решил, что состояние не нужно, что продолжать мне и брату свое образование не нужно и что всё надо бросить, потому что он как-то по-своему толкует евангелие.
Анна Ивановна. Да разве он это говорит?
Степа. Это самое. Вчера он, когда я ему сказал, что образование возможно только при досуге, а досуг дает состояние, он прямо сказал, что и образование не нужно, что если живет 100 миллионов без моего образования, то и я могу жить без него.
Лиз[анька]. Нет, он не так сказал, он сказал, что если образование строится на лишениях, страданиях народа, то его не нужно. Он сказал, что образование хорошо, но диплом скверно.
Степа. Да я знаю, что ты всегда была нигилистка.
Лиз[анька]. Не нигилистка. А что правда, то правда. (Обращается к Митрофану Ерм[илычу].) Правда, что дядя Коля говорил об дипломе, который поддерживает неравенство?
Митрофан Ерм[илыч]. Нисколько. Николай Ив[анович] говорил, что его возмущает неравенство людей, что его дети пользуются всеми выгодами образования, а вот такие несчастные (указывает на мальчиков) и такие, каким я был, — тоже босиком бегал…
Лиз[анька]. Так ведь это самое я говорю. Вот спорщик-то.
Митрофан Ерм[илыч]. Нет, не это самое.
Степа. Всё это пустяки. Всё это какие-то мудрования. Жизнь гораздо проще. У мальчиков этих нет пряников. Им хочется пряников. И вот они превесело бегают и получают пряники, а мы не нагибаемся за шарами. А вот вы сами говорите, что бегали также босиком, а теперь кандидат естественных наук, стало быть, ничто вам не домешало образоваться. Также и этим мальчикам. (Встает и идет за угол дома.) Всё это гораздо проще.
Митрофан Ерм[илыч]. Нет, не проще. Дело в том, что разделение на различные группы…
Лиз[анька]. Не понимаю этого аристократизма.
Степа. Совсем это не аристократизм.
(Входят княгиня с Марьей Ивановной, за ней Люба c Тоней, за ними Борис. Марья Ивановна знакомит княгиню с сестрой и ее дочерью, представляет Митрофана Ерм[илыча]. Степа здоровается с Тоней и Борисом, знакомит Бориса с Митрофаном Ерм[илычем].)
Марья Ивановна. Пойдемте позавтракать.
Княгиня. Нет, merci. Мы ели дорогой.
Марья Ивановна. Ну, чаю.
Княгиня. Чаю пожалуй.
Марья Ивановна. Хотите сюда. Ваня, скажи, чтоб сюда подали и кофе и чай.
Люба (к Тоне). Если ты точно не устала, то давай сейчас партию.
Тоня. Я никогда не устаю,102 особенно в lawn-tennis. Кто с кем?
Люба. Давайте девочки против мальчиков. (Митрофан Ермилыч встает.) Вы не мальчик.
Митрофан Ермилыч. Да и никто не мальчик, кроме этих мальчиков.
Люба. Ну теперь пойдет определение того, что такое мальчик, и спор. Тоня, рекомендую тебе Митрофана Ермилыча. Если ты хочешь подтверждение — говори обратное.
Митрофан Ермилыч. Вовсе нет.
Люба. Ну,
