обвинительнымъ актомъ.

Умывшись и напившись чаю (кофе былъ такъ дуренъ въ гостиницѣ, что онъ пересталъ его пить), Нехлюдовъ поѣхалъ къ адвокату, съ тѣмъ, чтобы оттуда ѣхать въ острогъ, и для этого взялъ съ собой привезенные изъ Панова одинъ томъ Тургенева и одинъ Достоевскаго и карточку Катюши съ тетушками. Онъ хотѣлъ то и другое дать ей.

Адвокатъ, какъ всегда, принялъ его не въ очередь и разговорился объ ихъ общихъ дѣлахъ. Кассаціонная жалоба была написана и послана, но надежды на успѣхъ было мало, если не будетъ особеннаго ходатайства въ Петербургѣ.

– Не худо бы съѣздить и похлопотать въ Сенатѣ, если есть рука, – сказалъ адвокатъ. – Кассаціонная жалоба вышла слабо.352 Мы сдѣлали все возможное: написали 8 пунктовъ, – улыбаясь, какъ бы съ насмѣшкой надъ своими пунктами. – Вѣдь ужъ очень плохъ попался адвокатикъ, не импозантенъ нисколько, – шутилъ адвокатъ. – Судейскіе такъ и не удостовѣрили того, что предсѣдателемъ было остановлено чтеніе осмотра. Вы вѣдь помните, что онъ остановилъ чтеніе…

– Какъ же, я очень хорошо помню, потому что былъ очень благодаренъ ему за это, – сказалъ Нехлюдовъ, вспоминая это продолжительное и безсмысленное чтеніе, которое происходило на судѣ.

– И надо было быть благодарнымъ, потому что это былъ самый тузовый поводъ къ кассаціи.353 Да только они отпираются – говорятъ, что не помнятъ. И это ужъ который разъ они со мной такія штуки выдѣлываютъ. Какъ только поводъ къ кассаціи – они не записываютъ въ протоколъ. А потомъ говорятъ: «не помню». А самъ смѣется. Секретарь – ихъ рабъ. Онъ ждетъ мѣста слѣдователя отъ нихъ же, что они велятъ, то и пишетъ или то и не пишетъ. Ну все-таки я это самое и написалъ. Какъ Сенатъ посмотритъ.

* № 99 (кор. № 27).

Встрѣча эта была пріятна Нехлюдову, показавъ ему то разстояніе, которое само собой установилось между имъ и его прежними знакомыми. Правда, что онъ чувствовалъ себя теперь очень одинокимъ, но это одиночество не тяготило его. Онъ чувствовалъ, что одиночество это содержательно. Иногда ему хотѣлось сообщить мысли, занимавшія его, кому-нибудь, но такихъ людей не было.354 Была сестра, которой онъ могъ бы высказать все, но ея не было въ городѣ, да и она много перемѣнилась за послѣднее время. Понялъ бы всѣ его неясныя, но важныя мысли вполнѣ только Николенька Иртеневъ, ему бы онъ все сказалъ, но онъ уже давно былъ подъ землей, и милый лобъ его съ шишками надъ глазами и большими взлизами тонкихъ волосъ былъ ужъ вѣроятно теперь чистымъ черепомъ, думалъ Нехлюдовъ. «Впрочемъ, можетъ быть, это и лучше, что я никому не говорю про это, а ношу все въ себѣ, – думалъ иногда Нехлюдовъ, – зато нѣтъ теперь въ моихъ чувствахъ и мысляхъ примѣси рисовки. Все идетъ внутри меня передъ самимъ мной и передъ Богомъ».

А чувствъ и мыслей совершенно новыхъ было много, и онъ никакъ не могъ разобраться въ нихъ. Дѣло съ Масловой было главнымъ его дѣломъ, и чувства и мысли, вызванныя судомъ и въ особенности послѣднимъ свиданіемъ, въ которомъ она показала ему всю тяжесть своей обиды, были основными чувствами и мыслями; но кромѣ того, чѣмъ больше онъ сближался съ этимъ міромъ заключенныхъ, тѣмъ настоятельнѣе представлялся ему рядъ вопросовъ, въ которыхъ онъ до сихъ поръ не могъ найти никакихъ разрѣшеній. Все, что онъ для уясненія этихъ вопросовъ читалъ въ послѣднее время, не удовлетворяло его. Въ книгахъ, которыя онъ читалъ, эти вопросы сводились къ новой школѣ криминалистовъ, смотрѣвшихъ на преступниковъ какъ на результатъ среды и наслѣдственности; для Нехлюдова355 же главный вопросъ состоялъ въ томъ, какимъ образомъ обыкновенные добрые люди могли такъ необыкновенно жестоко и безсмысленно обращаться съ другими людьми. Для Нехлюдова тюрьма и все то, что дѣлалось въ ней, представляло неразрѣшимый вопросъ, на который онъ нигдѣ не могъ найти отвѣта, но онъ чувствовалъ, что отвѣтъ этотъ есть и долженъ быть.

* № 100 (кор. № 27).

Смотритель вышелъ еще болѣе усталый, чѣмъ всегда.

– Что прикажете? Я только что изъ конторы. Пожалуйте.356

– Благодарю васъ, но мнѣ хотѣлось бы видѣть Маслову и вотъ эту особу.

– Нынче пріемный день, и посѣтительская занята, – сказалъ смотритель.

– Мнѣ только передать ей кое что.

– Да пожалуйста въ гостиную.

– Благодарю васъ.

– Что передать, такъ дайте я передамъ, если что не запрещенное.

– Только вотъ книги, карточку, – сказалъ Нехлюдовъ, доставая изъ кармана карточку, которую онъ привезъ изъ деревни, и подавая книги.

– Чтожъ, это можно, – сказалъ смотритель, просмотрѣвъ заглавіе книгъ – это былъ одинъ томъ Тургенева и одинъ Достоевскаго. – А вотъ насчетъ денегъ, такъ я хотѣлъ просить васъ, князь, не давайте ей денегъ на руки. А то тотъ разъ она послѣ васъ достала вина и совсѣмъ неприлично себя вела, такъ что я долженъ былъ принять мѣры. – Рулады все шли своимъ чередомъ. – Деньги передавайте мнѣ.357

– Да неужели? – сказалъ Нехлюдовъ.

Да, да, и буйная оказалась. Вотъ, если хотите нынче эту особу, – сказалъ смотритель, передавая назадъ Нехлюдову разрѣшеніе Масленникова, – такъ пойдемте.358

И смотритель, взявъ военный картузъ, пошелъ съ Нехлюдовымъ въ контору.

То, что ему сказалъ смотритель про Маслову, въ первую минуту ужаснуло Нехлюдова, но тотчасъ же онъ объяснилъ себѣ этотъ поступокъ Масловой. Не могла она спокойно перенести того, что она должна была переиспытать въ это послѣднее ихъ свиданіе, когда она съ негодованіемъ отвергла его позднее раскаяніе. То, что онъ узналъ про ея пьянство, только усилило его жалость къ ней, теперь особенно ясную, когда онъ побывалъ въ Пановѣ, увидалъ ея тетку и живо представилъ себѣ все то, что она переживала, когда лежала рожающая и больная у этой ужасной старухи. Онъ надѣялся, что карточка ея и его и книги, тоже читанныя тогда, живо напомнютъ ей то время и нравственно поддержать ее, и потому онъ просилъ смотрителя непремѣнно передать ей и то и другое. «Какая страшная разница, – думалъ онъ, идя за вздыхающимъ смотрителемъ по каменной лѣстницѣ, ведшей въ контору, – между тѣмъ, чего требуешь отъ себя по отношенію къ человѣку, съ которымъ хочешь быть только справедливъ, передъ которымъ хочешь быть правъ самъ для себя, и между тѣмъ чего требуешь отъ себя по отношенію человѣка, котораго любишь. Какъ только полюбишь человѣка, то входишь въ его душу, въ его задушевную жизнь и видишь, какъ много требуетъ эта жизнь (столько же, какъ и своя), и хочешь удовлетворить всѣмъ этимъ требованіямъ.

Не полюби я ее той любовью и жалостью, которою я люблю ее теперь, то, что она напилась, было бы только поводомъ къ отдаленію отъ нея. А люблю я, жалѣю ее, и мнѣ только еще больше жалко ее, потому что я знаю теперь и вмѣстѣ съ ней переживаю все то, что она пережила, отвергнувъ меня». Такъ думалъ Нехлюдовъ, входя въ контору и ожидая не найти тамъ никого и потомъ увидать мало интересующую его Вѣру Богодуховскую.

* № 101 (кор. № 27).

– А еще я вотъ о чемъ хотѣлъ поговорить съ вами, – заговорилъ Нехлюдовъ. – Мнѣ говорили, что въ дѣтской больницѣ здѣсь очень больныхъ много, и нуждаются въ сидѣлкахъ. Такъ не пошли ли бы вы, если бы попросить?

– Чтожъ это? За ребятами горшки выносить? – мотнувъ головой, сказала она. – Нѣтъ, ужъ это кого другаго.

– Да вѣдь все таки лучше, и польза, – сказалъ Нехлюдовъ грустно.

Она тотчасъ же замѣтила, какъ подѣйствовало на него ея замѣчаніе и какъ огорчило его, и съ женской чуткостью, чтобы смягчить дурное впечатлѣніе, тотчасъ же прибавила:

– Вотъ насчетъ вина вы говорите, такъ это точно, я теперь не буду больше пить его. Это такъ.

– Вотъ это хорошо, – сказалъ обрадованный Нехлюдовъ.

* № 102 (кор. № 27).

Въ Масловой, ему казалось, начинала происходить внутренняя перемѣна,359 и эта мысль несказанно радовала его. Новая обстановка и, главное, трудъ съ дѣтьми, онъ надѣялся, будетъ имѣть благотворное вліяніе. Но все это было совсѣмъ не такъ. Съ тѣхъ поръ, какъ она все высказала ему и отвергла его, она въ своемъ сознаніи стала выше его. Она покорилась ему. Она согласилась поступить въ больницу только потому, что онъ хотѣлъ этаго, но ей дѣло въ больницѣ продолжало казаться унизительнымъ и противнымъ. Никто изъ дѣтей не интересовалъ ее. Она такъ была занята своими мыслями и чувствами, что не обращала на нихъ вниманія и только дѣлала то, что ей указывали докторъ и фельдшеръ. И ей было нехорошо въ больницѣ, даже хуже, чѣмъ камерѣ. Хуже было отъ того, что не было товарокъ, къ которымъ она привыкла, въ особенности Федосьи, которую она любила, и, главное, отъ того, что сидѣлка, зная, кто она была, презрительно чуждалась ея; мущины же, фельдшеръ и сторожъ, тоже потому, что знали, кто она была, также презрительно, какъ тѣ чуждались, искали съ ней сближенія.

А въ это послѣднее время ей особенно противно стало заискиваніе мущинъ. Это самое хотѣла она сказать Нехлюдову, но она не нашла словъ, въ которыхъ бы хорошо было сказать это. Ей теперь было почти все все равно: даже вопросъ о томъ, пересмотрятъ ли ея дѣло и оправдаютъ ли ее, потерялъ для нея большую долю своего интереса. Ей теперь было важно только одно: быть въ его глазахъ великодушной – великодушнѣе его и вмѣстѣ съ тѣмъ быть такою, какою онъ хотѣлъ чтобы она была.360

Въ вечеръ того дня когда Нехлюдовъ, уѣзжая въ Петербургъ, простился съ ней въ больницѣ, она вечеромъ послѣ дежурства, оставшись одна въ каморкѣ, гдѣ они жили вдвоемъ съ сидѣлкой, въ первый разъ послѣ того, какъ онъ прислалъ ей ее, развернула бумагу, въ которой была завернута фотографiя тетушекъ, ее и Нехлюдова, и долго неподвижно смотрѣла на нее, лаская взоромъ всякую подробность и лицъ, и одеждъ, и ступенекъ балкона, и куста, который вышелъ на фотографіи. Когда товарка ея вошла въ комнатку, Маслова даже не замѣтила ее.

– Любовниковъ разсматриваете?

– Да, любовниковъ, – отвѣчала Маслова и пошла на свою смѣну.

* №103 (кор. №27).

По всѣмъ преданіямъ и даннымъ возвращеніе его къ власти было невозможно. А между тѣмъ онъ приходилъ въ восхищеніе, когда къ Пасхѣ получалъ разрѣшеніе пристегнуть еще новую блестящую игрушку на свой мундиръ, былъ въ отчаяніи, когда другіе получали бирюльку, считающуюся старше, чѣмъ та, какую онъ получилъ, и не переставая старался пользоваться всякимъ случаемъ общенія съ сильными міра и въ особенности съ царской фамиліей и царемъ и въ извѣстной мѣрѣ достигалъ этого. Вслѣдствіи этого361 у графа Ивана Михайловича были большія связи.

* №